Штрихи

      Чонгук с Чимином снова сбегают. Пока члены их стаи заняты повседневными делами и заботами, они несутся наперегонки сквозь лес, огибая деревья, уворачиваясь от хлёстких веток. К обрыву прибегают на равных, принимая человеческий облик. Тихо хихикая, Чимин вытаскивает из всклокоченных волос младшего колючку — Чонгук больше не собирает боками деревья на поворотах. Он вырос сильным и быстрым. И чертовски горячим.       Чонгук тянет старшего на себя, падая в высокую траву, они возятся, щекоча друг друга и игриво целуясь, не стесняясь своей наготы: убегая из дома волками, они совершенно забыли о пакете с одеждой, оставленном валяться под стулом.       — Очень скоро я уложу тебя на лопатки, — облизываясь, говорит Чонгук.       — Только сначала угости меня ужином! — скалится Чимин, прихватывая пальцами мягкие волосы младшего. Он запрокидывает голову, давая негласное разрешение, и Чонгук скользит по его шее лёгкими, едва влажными прикосновениями.       Он целует Чимина словно сладкий подарок, расцеловывая лицо, ключицы, не позволяя себе больше положенного. После утыкается носом ему в шею, наслаждаясь приятным ароматом хвои.       — О чём ты задумался? — он не видит глаз старшего, но чувствует его напряжение, осязает появившуюся в воздухе грусть. — О своей презентации?       Чимин молчит, слишком громко выдыхая, чёрный локон на макушке Чонгука колышется под этим напором. Чонгук крепче прижимает его к себе, передавая немного тепла и уверенности. Улыбка появляется на кончиках губ, когда он вспоминает первую встречу со старшим.       Чимин не был частью стаи с рождения. Он присоединился к общине, когда Чонгуку едва исполнилось десять. В тот день вопреки правилам он напросился со взрослыми на внеплановую вылазку в лес — до вожака дошли слухи о бродящих неподалёку от границы их территории чужаках. Поход принёс хорошие новости: следы на земле и оставленный на растениях запах указывали на то, что чужая стая ушла в сторону севера.       Возвращаясь обратно, Чонгук шёл позади, отвлекаясь на собирание ягод и пение птиц. Услышав тихое поскуливание, отклонился от курса, пробираясь сквозь густые кусты. В зарослях он нашёл маленького волчонка. Сквозь засохшую грязь на тощем теле выбивались клочки белого меха, он выглядел напуганным и выбившимся из сил.       Волчонок дёрнулся при виде человека, но сумел сделать лишь один шаг назад, удерживаемый чем-то. Тогда Чонгук увидел, что его передняя лапа попала в капкан для лисиц. Оставив корзинку с ягодами на земле, он выставил руки ладонями вперёд, показывая волчонку, что не собирается причинить ему вред. Тот забавно повернул голову в бок, раздумывая, верить ли маленькому человеку, медленно к нему подходящему. Он позволил, предупредительно грозно рыкнув, показав острые клыки, и Чонгук, опустившись на корточки, стал открывать железку.       Освободив волчонка, он подул на его лапу и дотянувшись до ягод, протянул тому на раскрытой ладони, сам съел одну, показывая, что бояться нечего. Когда вожак стаи раздвинул кустистые ветки, наконец найдя пропавшего Чонгука, волчонок, вздрогнул, но тут же хромая выпрыгнул вперёд, закрывая Чона собой, рыча на чужака. Так он покорил сердце маленького Чонгука, став членом его большой стаи.       Они росли вместе активными и любопытными, принося взрослым не мало хлопот. Чимин не помнил жизни до встречи с Чонгуком, да и была ли она вообще? Лишь одна брошенная ему фраза из воспоминаний беспокоила в страшных снах: «Выберешься — догонишь, нет — прощай». Он часто просыпался от собственного крика, Чонгук тут же забирался к нему в кровать, накрывая ладонью шрам на левой руке, шепча Чимину: «Всё хорошо, всё уже позади». Наутро они получали нагоняй от мамы Чонгука, но ни о чём не жалели.       Помимо приключений на свои лапы, они действительно заботились друг о друге, слушали и понимали, будто связанные невидимой красной нитью. Никто в стае не сомневался, что достигнув совершеннолетия Чонгук презентуется альфой, а Чимин омегой. Самих парней это не слишком заботило, настолько сильно они забывались друг в друге.       Два года назад Чимину исполнилось восемнадцать, однако презентации не произошло. Старейшины ломали голову над причиной, ведь парень был абсолютно здоров, в итоге отстав от него, сойдясь на том, что «всему своё время» и «будет так, как суждено».       Чимин не разделял их взглядов, считая себя бракованным. Может быть именно поэтому его оставили маленьким волчонком умирать в лесу?       Чонгук возвращается из воспоминаний. Широко лизнув вздымающийся кадык старшего, он тянется выше, бережно обволакивая лицо Чимина своими ладонями.       — Прекрати думать об этом, — просит настойчиво, но мягко. Самобичевание Чимина приносит боль и ему. — Твой волк особенный, ведь он ждёт совершеннолетия моего.       Чимин улыбается от этих слов — он так сильно любит Чонгука и также сильно боится его подвести.       Чонгук прикусывает его нижнюю губу, ловит ртом тихий стон, увлекая за собой. Снова оказывавшись в траве, они целуются медленно и тягуче, ласкают друг друга руками, никуда не спеша. Тепло разливается по их телам, сладость губ, сплетение ароматов — хвои Чимина и горного ручья Чонгука — кружит головы.       — Не могу от тебя оторваться, — шепчет Чонгук во влажные покрасневшие губы старшего, вдыхая воздух. Кислород также наполнен ароматом Чимина.       — Тогда догони меня, — Чимин лукаво улыбается, выскальзывая из объятий младшего и, расставив руки в стороны словно крылья, прыгает с обрыва.       Через несколько секунд Чонгук слышит всплеск волн. Не медля, он прыгает следом, чтобы поймать Чимина внизу, качаясь с ним на морских волнах, после нежась на нагретом солнцем песке.

***

      Через три дня Чонгук презентуется альфой и сбегает с ужина, устроенного в его честь. Отец качает головой, переключаясь на разговор со старшим сыном, мама лишь разводит руками, подкладывая своим мужчинам в тарелки добавки. Место Чимина тоже пустует.       На самом деле родители не сердятся на них, никогда не сердились, заметив с первых дней пребывания в их доме Чимина настоящую, волчью привязанность. Они также уверены, оставь тогда маленького волчонка в лесу, Чонгук наотрез отказался бы вернуться в стаю.       Парни далеко не уходят: располагаются на жёлтом пушистом пледе на заднем дворе родительского дома. Чонгук держит руки за головой, жуя зелёную тростинку, Чимин прислоняется к нему боком, опустив ладонь на широкую грудь младшего. Он чувствует, как размерено бьётся сердце Чонгука, слышит усилившийся после презентации аромат. Рядом с любимым он чувствует себя счастливым и в полной безопасности.       — Смотри, — Чимин указывает на светящуюся золотым точку в небе. — Единственная звезда?       — Скорее всего самолёт, — предполагает Чонгук. Ночное небо затянуто чёрным бархатом, не отыскать ни единой звёздочки.       — Давай всё равно загадаем желание? — воодушевляется старший.       Чонгук не сдерживает тёплой улыбки глядя на его светящиеся надеждой глаза. Он выкидывает размокшую тростинку и тянет мечтательно: «хочу новую плейстейшн».       — Ну нет, — губы Чимина забавно надуваются от возмущения. — Загадай что-нибудь более важное!       — А ты что пожелаешь? — не сводит с него взгляда Чонгук.       — Быть твоим, по-настоящему. Ой, вслух говорить нельзя, а то ведь не сбудется! — он расстроенно хмурит брови, опуская голову Чонгуку на грудь.       — Но ты уже мой, по-настоящему, — тихо отвечает Чонгук. — Иди сюда. — Он сам наклоняется, чтобы оказаться со старшим на одном уровне, внимательно всматривается в карие глаза будто гипнотизируя, водя большими пальцами по скулам Чимина.       — Фу... — доносится откуда-то сверху. Они синхронно поднимают головы, находя шестилетнего сына Хосока, нового вожака стаи, висящем на нижней ветке старого дуба.       — Джисони, ты как тут оказался? — Чимин помогает мальчику слезть. Тот по-свойски плюхается между ним и Чонгуком.       — Я хотел послушать как ты, хён, рассказываешь про созвездия!       — К сожалению, сегодня на небе ничего не видно. Давай-ка мы лучше отведём тебя домой, уже поздно.       Джисон часто пробирается к ним на участок, единственный в округе, где есть настоящий дом на дереве. Обычно Чимин рассказывает мальчику о планетах и звёздах, показывая созвездия через старенький телескоп, а Чонгук — сказки собственного сочинения, фантазируя на ходу о драконах и рыцарях.       — Тогда можно Чонгук-хён прокатит меня на спине? — мальчик смотрит так жалобно, а получив утвердительный ответ светится ярче солнышка.       Чонгук ловко закидывает его на свои плечи, Чимин лохматит вечно топорщащиеся в разные стороны маленькие кудряшки. Они не могут сопротивляться обаянию этого ребёнка.

***

      Вернувшись домой, Чонгук оставляет пакеты с продуктами в коридоре, находя родителей в обеспокоенном состоянии. На вопрос «где Чимин?», отец рассказывает, что у старшего началась презентация и его отвели в дом вожака. Чонгук не понимает, почему в такой важный момент Чимина выставили из дома. Игнорируя просьбы матери остаться, он срывается к дому в конце улицы.       Юнги, омега Хосока, не пускает его за порог. Они стоят на крыльце, Юнги говорит спокойно и рассудительно. За их спинами дребезжит электрический фонарик, от перепада напряжения он то ярко мерцает, то потухает, раздражая Чонгука.       — Чимин отказывается принять свою сущность, противится природному процессу, — объясняет Юнги. — От этого ему становится хуже.       — Но почему? — Чонгук просто не понимает. — И почему с ним Хосок, а не ты?       — Чонгук, дай им немного времени. — Юнги пытается его образумить, усадить на одно из плетёных кресел в глубине террасы.       Чонгук только отмахивается. Безумно нервничая, он начинает порыкивать, не находя себе места. Вопросы вертятся в голове роем ос, жалят без причин и ответов. Почему с Чимином находится другой альфа? Пусть Хосок трижды будет вожаком их стаи — в момент презентации с Чимином должен быть он.       Чонгук планирует брать входную дверь штурмом, но тут с задней стороны двора раздаётся звук разбитого стекла и громкий вой.       Перепрыгивая через ступеньки, Чонгук бежит на шум, находя разбитое окно и выглядывающего из него перепуганного Хосока. На земле рядом с осколками валяются разорванные превращением вещи. Немедля, Чонгук скидывает с себя обувь с толстовкой, обращаясь в чёрного волка, футболка и джинсы с бельём рвутся на нём в процессе. Он бежит в лес за Чимином по следу из запаха хвои и крови.       Чонгук находит его на поляне перед обрывом, Чимин роет землю и отчаянно воет. Увидев младшего, вновь ставшего человеком, Чимин рычит, обнажая острые клыки, чтобы тот не подходил ближе. Чонгук игнорирует. Он ступает медленно, останавливаясь после каждого шага. Видит в волчьих глазах первобытный огонь, чувствует кипящую силу. Присаживаясь на корточки перед своим волком, он тихо просит: "Чимин, поговори со мной". Чонгук впервые видит белого волка таким, но вместо страха в его груди восхищённый трепет.       — От меня воняет, — говорит Чимин, приняв человеческий облик.       Он пятится назад, Чонгук отрицательно качает головой, продолжая к нему приближаться. Ещё шаг и дальше лишь пропасть и море.       Чонгук глубоко вдыхает исходящий от старшего запах необузданной силы и мощи альфы, смешанный с нотами хвои и кедра. И если честно, ему нравится этот аромат гораздо больше любого когда-либо услышанного от омеги. От терпкости запаха у него едва не подгибаются ноги!       — Ты прекрасен, — шепчет, прикасаясь кончиками пальцев к его щеке.       Чонгук смотрит на своего альфу и не понимает, как они все могли быть настолько слепы. Ещё в первую встречу в лесу Чимин отважно защищал его, прикрывая собой, будучи раненным. Чонгук отчётливо видит то, что было в старшем всегда: стойкость духа и ранимость души.       — Тебя это не беспокоит? — будто извиняясь, спрашивает Чимин. Чонгук уверенно качает головой. — Я... Мы... Твои родители не одобрят такой союз, они и так меня еле выносят, — он усмехается, прекрасно зная, что главная причина не в этом. — Я не рожу тебе волчат...— голос срывается, но глаза Чимина сухие, полные боли и теплоты. — Я так сильно люблю тебя, Куки.       — Чимини, — сердце Чонгука сжимается, готовое упасть на ладони старшего, — плевать я хотел на всё и каждого. Я люблю тебя, ничто не в силах это изменить.       Он целует Чимина в щёку, в острую кнопочку носа, облизывает пухлые раскрытые губы, тяжело дыша:       — Я чувствую, как ты меня хочешь.       — Так возьми меня, — Чимин ведёт его ладонью по своему бедру, тесно прижимаясь к разгорячённому телу Чонгука. Только сейчас они обнаруживают, что полностью обнажены.       — Сделай меня своим, — просит Чимин, опускаясь перед ним: локти и колени прижаты к земле, зад призывно выпячен, — пожалуйста.       Чимин дрожит от потребности, он хочет принадлежать Чонгуку и телом.       Ему больно, когда младший входит в него, но с губ срывается удовлетворённый рык от ощущения того, как Чонгук натягивает его на себя, вбивается, не сдерживаясь.       Чонгука поглощают прерывистое дыхание и скулёж, он лижет и кусает загривок Чимина, вдавливая его в себя, впечатывая в мокрую после дождя траву. Чимин податливый и тесный, его кожа раскалена и Чонгук с радостью обжигается, касаясь губами. Они горят вместе, двигаясь в одном ритме, говоря на языке тела и рвущихся наружу эмоций.       Чимин сжимается, ощущая внутри оргазм Чонгука, его пульсацию и горячее семя, сам кончает, обмякая в сильных руках.       Минуты наполняются нежностью, Чимин сладко тянется, переводя взгляд на довольного младшего.       — Тебе понравилось? — Чонгук спрашивает очевидные вещи, нежась под боком Чимина. Прильнув к старшему маленьким зверьком, закусывает губу, играясь пальцем во впадинке пупка Чимина.       — Я очень голоден, Куки, — Чимин резко переворачивается, нависвая над ним. Лижет родинку под нижней губой, потираясь бёдрами о его напрягшийся живот.       — Повяжи меня, хён, — Чонгук смотрит на Чимина с такой мольбой, что у того не остаётся ни малейших сомнений.       Чимин-волк сильный, но нежный; голодный, но терпеливый. Он обнюхивает чёрного волка у холки и под хвостом, прикусывает мех, вылизывает дырочку входа. Порыкивая, он метит скулящего Чонгука, принимающего его целиком, передающего контроль над своим телом.       Идеальные друг для друга, они сбиваются со счёта, сколько раз спариваются в волчьих обличиях, сколько раз берут друг друга как любовники и возлюбленные. Возможно, они сумасшедшие, потерявшие счёт времени в объятиях и жарких поцелуях, приминая сплетёнными телами траву на поляне.

***

      Спустя четыре дня они возвращаются домой. Родители Чонгука первым обнимают Чимина, и с его плеч падает камень. Конечно потом они получат нагоняй за долгое отсутствие, но это будет потом и... оно того стоило.       Сплетая пальцы в замок, Чимин шепчет, прикасаясь губами к виску младшего: «ты мой человек». Чонгук отвечает: «а ты мой волчара».