-----
К моему стыду, первое, что я сделала — это удивлённо раскрыла рот. Никакая манхва не могла подготовить меня к тому, как Клод выглядит в реальной жизни: а я находила его внешность весьма противоречивой. Утонченные черты лица были омрачены всеми тяготами боли и предательства, что он успел пережить. Светлые глаза и волосы шли в разрез с его подавляющей аурой, а обманчиво расслабленная поза и стройная фигура скрывали в себе огромную силу. И, разумеется, нужно признать, что Клод был оскорбительно, умопомрачительно красив. Но, как и большинство привлекательных мужчин, он становится намного уродливее в тот самый момент, когда раскрывает рот: — Где ты была? — Его тон был жёстким и угловатым, он словно бросался фразой в сторону Дианы. Даже я не смогла сдержать гримасы, а ведь эти слова были адресованы не мне. Чем меньше я буду показываться ему на глаза, тем лучше. Меня это не касается, думала я, уже собираясь тихонько прошмыгнуть через дверь. Какое-то время эти двое испепеляли друг друга томными взглядами. — Мой император, рада вас видеть. — Диана неожиданно изящно поклонилась, никак не показывая, что её задела бесцеремонность Клода. Их взгляды вновь встретились и я поняла, что являюсь здесь лишней. Было в их зрительном контакте что-то необъятно напряженное, скрывающее уйму слов и эмоций. Даже обращение Дианы для моего слуха казалось слишком… интимным. Да, мне определённо тут не место. Я сделала пару тихих шагов к двери. — Я была с Катериной, если вам так любопытно. И тут мои надежды скрыться пошли коту под хвост. Клод бросил на меня короткий, мимолетный взгляд, словно я была предметом мебели, который он только сейчас соблаговолил заметить. — Я не помню, чтобы давал тебе разрешение выходить на улицу. — Я начала раздражаться от его тона. Уж не знаю, как часто они с Дианой общались в оригинале после её решения сохранить ребёнка, но чтобы быть таким грубым? Непроходимое хамло. — Не припомню, чтобы мне когда-либо нужно было ваше разрешение, мой император, — промурлыкала она своим самым нежным тоном. Я мысленно отсалютовала блондинке. Так то! Взгляд Клода прояснился и я могла лишь предположить, что он удивлен. — Следи за языком. — И он широкими, уверенными шагами направился к двери. И всё? Ни «Как ты?» ни «Береги себя» ни уж тем более «Я пойду с тобой»? Ну что за мудак! Да он ни на минуту не должен от неё отходить, тем более сейчас. Слова сорвались с моих губ раньше, чем я успела их обдумать: — Мог бы хоть спросить, как она, это, между прочим, мать твоего ребёнка. Мой голос звучал громче обычного и я вдруг почувствовала себя в самом центре комнаты. Внимание всех троих теперь было на мне. В своё оправдание: у всех бывают моменты тупости. Вроде тех, когда ты весь вечер учишь какой-то материал, а к утру начисто забываешь, о чём там вообще речь. Вот и у меня только что был такой момент тупости: а как ещё объяснить, что я нагрубила императору? Услышав потрясенный возглас Мэригольд, я поняла, что так же забыла вежливое обращение, вместо этого просто «тыкнув» в него. Помирать, так с музыкой. Теперь, когда я завоевала безраздельное внимание Клода, мне оставалось только внимательно смотреть на ковер. Мужчина сделал несколько четких, размеренных шагов прямо ко мне. Ну что, вносите гроб. Краем глаза я заметила напуганный взгляд Дианы и то, как она уже хотела вмешаться. Устремив глаза в пол, я едва заметно подняла ладонь — «не надо». Не хватало только, чтобы девушка рисковала ради меня. Он уже близко — не настолько, чтобы вторгаться в моё личное пространство, но достаточно, чтобы мне открылся вид на его обувь. Прошла минута. Две. Мои ладони вспотели, головная боль вернулась, а на языке застряло одно лишь слово: идиотка. — В следующий раз, когда будешь мне дерзить, наберись смелости смотреть мне в глаза. Я даже не сразу поняла, что услышала. Подняв удивленный взгляд, я заметила Клода, который уже повернулся к двери. Он беспечно ушёл, оставив меня мариноваться в своих мыслях. Диана быстро подошла ко мне. — Рина, Рина, ты в порядке? Не уверена, была ли я в порядке.***
Прогулка по саду была короткой и тихой. Диана накинула на плечи розовую шелковую шаль и я не могла ей не позавидовать — сделай я так же, стала бы похожа на бабушек с соседнего подъезда. Или, учитывая мой наряд, на ведьму, профессионально насылающую порчу. Каждая из нас была погружена в свои мысли и я не рисковала заговорить первая, слишком занятая жалостью к самой себе. Четырнадцать. Чертовых. Дней. Остаток дня был скучным и прошёл перед глазами мириадой ярких картинок, которые я не трудилась запоминать. Очевидно, усталость от дневного потрясения нагоняла меня, а после едкого комментария Клоду я окончательно сдулась. Я устало плелась в комнату Катерины, убеждая Мэригольд что нет, я не хочу принять ванну с моими любимыми маслами. Я забилась под простыни, вдыхая незнакомый аромат и наивно надеясь, что завтра проснусь в своей постели. Всё было бы куда легче, окажись это просто сном.***
Я отвернулась от зеркала, позволяя Мэригольд расчесывать мне волосы. Этим утром девушка настояла на том, чтобы я приняла ванну с лавандой. И, отойдя от лёгкого шока, я сонно согласилась. Всё было почти неплохо. …Когда я наконец убедила Мэригольд, что она может уйти и мне абсолютно точно не нужна её помощь во время купания. Меня никто не мыл лет с двенадцати, и я слишком сильно дорожу своей приватностью. К тому же, к этому новому телу ещё привыкнуть надо, а под пристальным взглядом Мэригольд это будет ужасно некомфортно. И вот теперь, я сижу перед туалетным столиком, позволяя коротким, но умелым пальчикам девушки заплетать рыжие локоны в замысловатую косичку. — И всё же, госпожа, — начала она так, будто мы вели активный диалог, — то, что вы сделали вчера, было действительно опасно. Я в жизни так не пугалась. На секунду я подумала, — добавила она, понизив тон, — что император прикажет бросить вас в темницу. Я натянуто улыбнулась, разглядывая бесконечные склянки и коробочки на столике. Возможно, так оно и было. — Не беспокойся Мэригольд. Я больше не собираюсь с ним пересекаться. И, фактически, я не соврала. — И всё же, — не унималась шатенка. Подняв глаза, я заметила в отражении её взволнованное лицо. — Я знаю, что дела господ меня не касаются, но, пожалуйста, постарайтесь больше не гневать императора. Я опять улыбнулась — на этот раз искренне. — До чего же у меня заботливая служанка, раз так беспокоится о своей глупой госпоже? — игриво спросила я, и Мэригольд горячо возразила, что я вовсе не глупая. Я покачала головой. Её слишком легко дразнить. — Спасибо, Мэригольд. — Э? За что вы меня благодарите? — Просто спасибо.***
В коридоре меня ждала Диана, и мы вместе пошли завтракать. — Ты очень красиво выглядишь сегодня. Я благодарно улыбнулась. — Я попросила Мэригольд сделать мне какую-нибудь прическу. Она удивительно талантлива, — ответила я, быстро глянув на служанку, которая раскраснелась от моих слов. Повернувшись к Диане, я заметила её любопытный взгляд. — Что-то не так? — Она не ответила и, вместо этого, повернув голову, глядела вперёд. — Раньше ты больше любила распускать волосы. Я тихо хмыкнула, делая вид, что не особо прислушалась к её словам. Раньше так любила делать Катерина, а меня раздражает, когда волосы лезут в глаза. Меня внезапно одолел стыд перед Дианой: я словно обманывала её, притворяясь кем-то другим. Я едва успела вовремя прикусить язык, чтобы не извиниться перед ней: девушка так мне помогает, а я ведь чужой ей человек. Мы подошли к огромному столу, на котором было слишком много еды для двух людей. Присаживаясь, я заметила стоящих у стены служанок, среди которых — о чудо — была Лилиан! Они бросились помогать нам, и Лилиан, возможно, истолковав мой взгляд как просьбу, налила мне кофе. Я, не сдержавшись, сморщила нос от резкого аромата. — Это чёрный кофе? — Да, леди Катерина, ваш любимый. Эта дамочка носит велюровые платья и пьёт черный кофе! Она точно не ведьма? — А можно мне просто чай? — Служанки озадаченно переглянулись. Когда чай мне всё же налили, я с интересом взглянула на голубоглазую. — Вас ведь Лилиан зовут, верно? Диана тут же оживилась. — Рина, а из какого материала это твоё платье? Оно очень красивое. — Эм, я не знаю, — ляпнула я, удивленная её внезапным вопросом. Когда я с улыбкой повернула голову к Лилиан, та кивнула. — Да, всё верно. — Знаю, что это весьма странная просьба, но ты не могла бы провести для меня небольшой тур по дворцу? Мой взгляд сам собой метнулся к Диане, которая скривила лицо так, будто съела лимон целиком. Я понимала причину подобной реакции. После моей просьбы Лилиан удивится и наверняка задаст логичный вопрос «А с чего бы вдруг?». Но мне нужно осмотреть дворец, а просто шляясь вокруг, я вызову слишком много подозрений. Однако если я расскажу историю с амнезией, то у меня будет, какое никакое, но алиби. Что я, в принципе, и сделала. Диана, если судить по её лицу, была не в восторге, но не могу же я заставить женщину, которая вот-вот родит, устраивать мне экскурсию! К концу моего короткого рассказа Лилиан смотрела на меня с неприкрытой жалостью. В принципе, мне это даже на руку. — Конечно, леди Катерина, я с радостью покажу вам окрестности. Когда именно вам удобно? — А давайте сразу после завтрака, вы ведь будете свободны? — Разумеется! — с готовностью заявила шатенка, но я подозревала, что ответила она так только ради меня. А потом она вдруг добавила: — Я восхищаюсь вашей смелостью, леди Катерина. Вы действительно очень сильная молодая девушка. — Спасибо, Лилиан. — Я натянула вежливую улыбку и, чтобы не думать о её словах слишком долго, сделала глоток чая. Какая вкуснота! Напоминало сироп розового варенья, только меньше сладости? Оставался лишь приятный цветочный вкус и аромат. Заметив мои восторженные глаза размером с блюдца, Диана усмехнулась. — Я смотрю, тебе нравится чай липп. — Как он может не нравиться! Я словно цветочный нектар пью. Никогда не пробовала чая с таким вкусом. Я осушила свою чашку и Лилиан — дай ей боженька здоровья — быстро налила мне ещё. Остаток завтрака Диана кидала на меня странные взгляды, которые я не могла прочитать.***
— Слева от вас крыло с комнатами других наложниц, а это общая банная. Если Вы пройдёте дальше по коридору, то выйдете на кабинет дворцового лекаря. — Лилиан разворачивалась и указывала ладонью на отдельные участки дворца, прямо как профессиональный гид. — Этой банной разве пользуются? — Да, но не часто, наложницы в основном предпочитают проводить водные процедуры в смежных к своим комнатам ванных. — Сколько всего здесь наложниц? Странно, что я так и не натолкнулась хоть на одну из них. — Всего во дворце двадцать пять императорских наложниц. Большую часть времени они предпочитают проводить… в городе. Возможно, именно поэтому вы их не встречали, — и Лилиан послала мне улыбку. Слишком натянутую. Я решила дать волю своей подозрительности. — Есть ли какая-то конкретная причина… по которой они меня избегают, Лилиан? — Девушка выдержала мой внимательный взгляд. — Не понимаю о чём вы, леди Катерина. — Ну вот кто мне тогда скажет? Чёрт. Мимо нас, коротко мне поклонившись, прошла невысокая служанка — уже не в первый раз за время этой экскурсии. И ни одного рыцаря. — Этот дворец такой большой, в нём и заблудиться можно… У кого мне тогда попросить помощи? — Я широко раскрыла глаза и приподняла брови, стараясь выглядеть так, будто уже потерялась. Актерские данные у меня ни к черту, но на Лилиан хватило. — О, не беспокойтесь! По дворцу постоянно ходят служанки и они всегда вам помогут. — А стражей здесь нет? — рискнула я. — Внутри дворца, нет, но они охраняют сад и близлежащие территории. Хм, недурно, это может сыграть мне на руку. Мы прошли мимо огромных двойных дверей, которые почему-то привлекли моё внимание. — А это что за комната? — Это… бывшие покои императора, — нехотя пробормотала Лилиан. — Бывшие? — В ответ она смогла только кивнуть. Давить я не стала. Лилиан повела меня в сторону гостиных, как она сама сказала. Из-за угла появилась, громко цокая каблуками, длинноногая брюнетка с сиськами больше моей головы. Её тяжёлые серьги касались плеч, а глаза напоминали кошачьи. Завидев меня, девушка фыркнула себе под нос и демонстративно отвернулась. Не глядя на меня, она прошла мимо, игнорируя поклон и приветствие Лилиан: — Здравствуйте, леди Мерсéдес. Я с трудом сдержала ухмылку. Хорошо, что пренебрежение окружающих сползает с меня, как с гуся вода. Дождавшись, когда цоканье каблуков затихнет, я спросила: — Полагаю, это одна из наложниц? Лилиан почти виновато кивнула. Мне хотелось спросить ещё множество вопросов, среди которых были очень важные, но довольно подозрительные (какие самые короткие выходы из дворца в сад?), а другие куда менее важные, но всё ещё беспокоящие (так кто-нибудь мне скажет: я спала с Клодом или нет?!). Лилиан проводила меня мимо бесконечных гостиных, столовых, спальных и чайных комнат. Была ещё огромная кухня, музыкальная комната (?) и, наконец, знакомая мне библиотека. За всё время экскурсии нам действительно очень часто попадались служанки. — Стоп, — начала я, вдруг поняв, что запуталась, — сколько, говоришь, спален во дворце? — Пять общих спален и четыре частные. Я непонимающе скривилась, прокручивая слова Лилиан у себя в голове. Ненавижу чувствовать себя тупой. Девять спальных комнат и двадцать пять наложниц… — В смысле, общие спальни? То есть, сколько людей может в них оставаться? — Одна общая спальня рассчитана на пять человек. И вот так, путём нехитрой математики я поняла, что всех наложниц можно было с легкостью загнать в пять общих спален. Но ведь я точно знаю, что как минимум две из них находятся в частных спальнях. Выходит, остается старая комната Клода и ещё одна свободная спальня, но из рассказа Лилиан мне показалось, что все остальные наложницы занимают общие комнаты. Я могу понять, почему Диана занимает одну из вип-спален — она ведь фаворитка Клода и все дела, но я? Возможно, дело просто в том, что Диана с Катериной дружат? Эх, мне слишком легко представить, как остальные наложницы отвернулись от блондинки, заметив растущий интерес Клода к ней. Но все равно… что-то здесь не клеится. О боже, а вдруг Катерина в своё время тоже была фавориткой императора и у них был горячий роман? Офигеть… Нет. Я тряхнула головой, отгоняя эту мысль, словно назойливую муху. Уж о чём, а вот об этом мне точно лучше не думать. Тем более, не об этом с Клодом. Так, мне надо перестать. Поблагодарив Лилиан после только наполовину прослушанной экскурсии, я рискнула сама пройти в «свою» комнату. А свернув пару раз не туда, очень не вовремя вспомнила, что ужасно ориентируюсь в пространстве. На моё счастье, меня нашла Мэригольд. — Госпожа, вот вы где! — Я развернулась, пытаясь скрыть своё облегчение. — Госпожа, хотите выпить чай в саду? Леди Диана вас приглашает. — Я невольно улыбнулась. Как торжественно — приглашать на чаепитие того, с кем только час назад завтракал. — Звучит отлично. Мэригольд радостно кивнула и пошла вперёд, позволяя мне следовать за ней. Мы вышли из дворца, миновав тяжёлые двойные двери, и пошли вглубь сада. Вот тут-то я и начала замечать рыцарей. Они стояли тихо, почти неподвижно, и если бы не их чёрные мундиры, они бы сливались с бесконечной зеленью сада. Но они были повсюду: уверенные, спокойные, в любой момент готовые к нападению. Мы проходили мимо розовых кустов, когда впереди показался он, одетый в свой излюбленный банный халатик и с обвязанным на поясе махровым полотенчиком. Он шёл вальяжно, почти устало, но я смотрела достаточно внимательно, чтобы видеть скрытую напряженность его движений. Под его глазами залегли глубокие тени бессонницы, а уголки губ были опущены вниз. Он казался мне угрюмым и измученным. Я напомнила себе, что нахожусь не в том положении, чтобы жалеть его. Мэригольд чуть не споткнулась на ровном месте, прежде чем низко поклониться мужчине. — Долгих лет жизни солнцу Обелийской империи! — Я, скривившись, зыркнула на девушку. Она в курсе, что её подхалимаж только привлекает ненужное внимание? Однако, похоже, император обращает свой взор только на тех, кто рискует скоро помереть. — Опять ты. — Не уверена, был это вопрос или утверждение, однако, по направленному на меня тяжелому взгляду ясно, что говорит он явно не с Мэригольд. — Так рады меня видеть, Ваше Величество? — Ну, кто меня за язык тянул? Честное слово, я так доиграюсь. — Ты как бельмо на глазу, — отметил Клод, как само собой разумеющееся. Я вдруг заметила, что ради нашей интеллектуальной беседы он соизволил остановиться. — Сочту за комплимент… — Я не удержалась от драматичной паузы, — ...Ваше Грубейшество. Я рискнула поднять взгляд. Ни один мускул ни дрогнул на его лице, однако, когда он ответил мне, его тон казался почти благосклонным: — Плохо же ты в них разбираешься… Мелкая Наглянка. Он продолжил шаг, проходя мимо меня, и я с облегчением подумала, что все-таки у Клода есть чувство юмора. Однако, когда между нами было уже несколько метров, он добавил: — И ты до сих пор не смотришь мне в глаза. Я резко развернулась. Клод стоял чуть поодаль спиной ко мне, его голова повернута в сторону, выставляя напоказ достойный чеканки на монетах профиль. Словно дождавшись, когда он привлечет моё внимание, мужчина выпрямился и ушёл прочь. Что за черт? Уже второй раз он оставлял меня озадаченную в пучине собственных мыслей. — Госпожа, вы действительно играете с огнем! — сетовала подбежавшая ко мне Мэригольд. Я ничего не ответила потому что ну, она, как бы, права. Девушка схватила безвольную меня за руку и продолжила вести сквозь сад. Вскоре мы вышли на круглый железный столик с двумя стульями, один из которых занимала погруженная в свои мысли Диана. На секунду я позволила себе восхититься изящно выкованным металлом и тем, как железо извивалось, словно лоза. На столике был пестро расписанный чайник и трехъярусная этажерка, битком набитая всякими сладостями. Чуть поодаль и за спиной у Дианы наготове стояла Лилиан. Девушка изящно поднесла чашку к губам и сделала небольшой глоток. — Леди Катерина прибыла! — с чувством объявила Мэригольд. Эта девчушка бывает довольно забавной. Мне интересно, как давно она работает служанкой?.. Опустив чашку, блондинка перевела взгляд на меня и лучезарно улыбнулась. — Как прошла экскурсия? — Я села за свободный стул, не забыв поправить платье. — Неплохо, но, признаться, я и половины не запомнила. Дворец огромен. Улыбка Дианы дрогнула, когда она вновь заговорила: — Рина, не мне тебе указывать, но… прошу, не распространяйся о своей амнезии. Люди здесь любят пускать слухи и ещё больше любят осуждать. — Рука девушки вдруг потянулась через стол и её ладонь обхватила мою. Её взгляд излучал беспокойство, а голос был почти умоляющим. — Я очень за тебя волнуюсь и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Достаточно уже того, как много времени ты со мной проводишь. Пожалуйста, будь осторожнее, хорошо? Обеспокоенная реакцией девушки, я сжала ее теплую ладонь и послала свою самую убедительную улыбку. — Не беспокойся, я не собираюсь болтать о таком на каждом углу. — И, надеясь, что на этом тема будет закрыта, я сделала глоток своего чая. Диана, решив не давить, тоже отпила ароматного чая, а потом начала методично уничтожать запасы сладкого перед собой. Ну, раз пошло такое дело… Я присмотрелась к ассортименту вкусностей и выбрала симпатичное мягкое печенье в форме цветка с капелькой джема посередине. За все время путешествия печеньки к моему рту Диана наблюдала за мной с почти комичным непониманием. — А куда делось «Не выношу вкус выпечки» и «Сахар вреден для зубов»? Я задумчиво откусила печенье, наслаждаясь сладким рассыпчатым тестом и тягучим джемом. На ум тут же пришёл небольшой конфуз за завтраком. — Но разве кофе не вреден для зубов? — Я тоже тебе постоянно это говорю! — воскликнула Диана, почти возмущенная тем, что я только сейчас это сказала. Мы обменялись взглядами и почти одновременно засмеялись. Даже сейчас я не могла не восхититься звуком её голоса: смех девушки был звонким, переливчатым и чертовски заразительным. Мой же звучал сдавленным и каким-то грудным. — Кстати, я только что говорила с Клодом. — Вот как? — максимально безразлично ответила я и запихнула печенье в рот целиком. — Да, зашёл разговор о тебе. Клода очень позабавила твоя… вольная речь. Диана сказала это, с искоркой в глазах посматривая на меня и скрывая улыбку за поднятой к губам чашкой. Выглядела она так, словно вспоминала о самом приятном и забавном дне в своей жизни. Это ещё что, я ему прямо перед встречей с тобой новую порцию вывалила, так и хотелось ляпнуть мне, но я вовремя сдержалась. Ещё мне хотелось узнать, как так вышло, что разговор этих двоих зашёл обо мне, но я не была уверена, как задать этот вопрос так, чтобы не показаться грубой. Диана взяла очередное печенье с тарелки, почти моментально с ним расправившись. — Ну, не знаю… каждый раз, когда я говорю с ним, у меня такое чувство, что я глажу тигра против шерсти. И это при том, что я говорила с Клодом только два раза. В любом случае, мне хватило. Серьёзно, как можно иметь настолько подавляющую ауру, чтобы мозги всех окружающих превращались в нагретое желе? Диана потянулась за шоколадным пирожным, выгнув бровь и бросив мне взгляд, который так и кричал «А чего ещё ты ждёшь от императора?». Её взгляд заставил меня почувствовать себя слабоумной. От этого стало неловко, а когда мне неловко, у меня либо исчезает всякое желание говорить, либо в конец развязывается язык. — А ещё это его лицо, — торопливо пробормотала я и, о боже, меня теперь не остановить. — Имеешь в виду его дикую сексуальность? — со знающей ухмылкой подсказала Диана и откусила от своего пирожного. — Нет! — Да. — Я имею в виду, — с нажимом сказала я, сдерживая улыбку, — что по его лицу абсолютно невозможно понять, что он думает. Блондинка горячо закивала и наклонилась вперёд, а я взяла небольшую зефирку. — Да ладно тебе Рина, скажи это: половину времени он выглядит так, словно только проснулся и кто-то тут же огрел его палкой по голове. Я хмыкнула, сдерживая улыбку. — Ты это сказала, не я. Хотя, если тебе интересно моё мнение, мне кажется, у него просто парализованы мышцы лица. — У всех есть свои недостатки! У Клода это то, что я называю «кирпичным лицом», — гордо сообщила она; так, будто делилась научным открытием. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Кто ж знал, что именно с Дианой я смогу потроллить Клода? — Как знать, может, половину времени он спит с открытыми глазами? — предположила я и Диана задумчиво хмыкнула, тоже взяв себе зефирку. — Думаешь, это и его мешки под глазами размером с мой кулак как-то связаны? Я усмехнулась, на этот раз уже без энтузиазма. Вспоминая давно заметную ещё в манхве бессонницу Клода, меня вдруг одолела грусть. Чтобы как-то отвлечься, я потянулась за квадратным печеньем в шоколадной глазури. Диана, к счастью, не заметившая моего резкого перепада настроения, вновь заговорила: — Ты стала больше улыбаться… Я так горжусь тобой Рина. Ты молодец, что не позволяешь этому инциденту подавлять себя. Да уж, бедная я: сижу с новым, оттюнингованным телом в невиданной красоты дворце полным служанок, всегда готовых мне помочь и заботливой подругой под боком. Почему я вообще должна быть подавленной? В смысле, да, конечно я нахожусь в зоне досягаемости своего Без-Двух-Недель-Убийцы, но примерный план действий я уже составила: обменяю драгоценности на деньги, пока не найду работу, а с побегом вообще легче некуда — телепортироваться из дворца и дело с концом. Использовать магию ведь не может быть слишком сложно (тем более если вспомнить, как легко Атанасия в манхве выкидывала такие же трюки), верно? Уверена, что нет. Разумеется, в моей ситуации есть много тёмных, болезненных деталей, о которых я не могу, да и не стану забывать… Но мне не хочется думать об этом прямо сейчас. Я прикрыла глаза и откинулась назад, прижимаясь спиной к витиеватому металлу стула. Искусные завитки впивались мне в кожу, но я была не против. В своей новой позиции я выбралась из тени раскидистого дерева и обнажила лицо опьяняюще горячим лучам; солнце было в зените. Я чувствовала тепло на своих щеках, на веках, позволила разноцветным бликам плясать перед закрытыми глазами. Шелест листьев, плавно танцующих на ветру и отдаленное пение птиц заменило мне сердцебиение. Я буду жить, решила я. Каким бы странным и чужим этот мир ни был для меня, я буду жить. — Ты знаешь, Диана… — начала я, так и не распахивая глаз. Я вдруг поняла, насколько легче мне открыто говорить свои мысли только благодаря этому. — Всё, что произойдёт дальше, не будет легко… Но оно будет того стоить. Это я обещаю, в первую очередь, себе. Диана некоторое время молчала. Забеспокоившись, я распахнула глаза: может мои слова ее слишком запутали? — Знаешь Рина, прошел всего день, но после своей амнезии ты очень изменилась. — Её голос был задумчивым, а взгляд пронзительным, когда она произнесла последние слова: — Я даже больше скажу: ты словно стала другим человеком.