------
— Госпожа Катерина, куда вы так торопитесь? Я продолжила продираться сквозь сад, и пусть ничто не стесняло моих движений, чувствовала я себя так, будто свинцовые гири были привязаны к моим ногам. Воздух был душным, а розовые кусты, казалось, дразнили своими кроваво-красными бутонами. Меня никогда так не раздражал голос Мэригольд. — Мэри, будь добра, помолчи на минуту, — огрызнулась я, не поворачивая головы. Заткнись, хотелось сказать мне. Все заткнитесь, думала я, слушая отвратительно громкое пение птиц и сверчков. Это чертово место всегда полно жизни, не так ли? — Но, госпожа, куда вы идёте? — Мэри, тебе известен смысл слова «молчать»? — Я повернулась к своей шумной, наивной до скрежета в зубах служанке. Даже знать не хочу, что такого надо было увидеть у меня в глазах, чтобы лицо шатенки тут же вытянулось, как у испуганного зверька. Я развернулась, игнорируя полы своего платья, которые драматично развевались с каждым моим движением, и возобновила шаг. Куда я иду? Чего я ищу? У моей проблемы нет решения, и одна лишь эта мысль приводит меня в ужас. Я знала, что веду себя, как загнанный в угол зверь, гоняясь за эфемерным спасением, но уж лучше это, чем позволить неизбежному отравлять свои мысли, словно яд. Я уже чувствовала вкус подступающей паники на кончике языка, и судорожно сжала пальцы, впиваясь ногтями в кожу на внутренней стороне ладоней. Волосы, которые я, как назло, решила сегодня распустить, растрепались и душным кольцом обрамляли лицо. Не сдерживая раздражения, я грубым движением убрала их назад и прочь со своего лица. — Рина! Вот ты где! О нет. Только не она. На секунду мне хотелось поступить уж совсем по-детски и убежать подальше от её нежного голоса. Кто угодно, но только не она. Сейчас я не готова говорить с ней. Я медленно развернулась, избегая взгляда её глаз — этого я точно не выдержу. — Знаешь, сегодня повар приготовил «профитроли». Понятия не имею, что это, но это что-то сладкое, поэтому я уже хочу кусочек. Ну, и я подумала, может ты тоже… — Она вдруг заметила мои напряженные плечи, опущенный взгляд и сжатые кулаки. — …Рина? Она сделала несколько шагов ко мне и, прежде, чем я смогла удержать себя, я отстранилась. Ее рука, протянутая к моему плечу, безвольно повисла в воздухе между нами. — Почему. Мой голос впервые был таким пустым и лишенным эмоций. Я даже не сразу поняла, что сказала, а потом было уже поздно. У Дианы хватило наглости выглядеть удивленной. — О чём ты, Рина? — спросила блондинка очень-очень тихим голосом, и пусть её лицо выглядело озадаченным, я знала: она уже понимает, о чём я. Мой взгляд сам собой метнулся к её животу. Впервые ее беременность казалась мне бомбой замедленного действия; плод у неё под сердцем виделся мне ядом, что медленно отравляет её тело. Почему всё должно было обернуться именно так? Кто вообще решил, что это хорошая идея? — Ох. — И по одному лишь этому короткому звуку я могла точно сказать, насколько неправильно Диана все поняла. Я подняла голову и глаза девушки, вполне ожидаемо, встретили меня завидной решимостью. — Хочешь накричать на меня? Сказать, какая я идиотка? Вперёд, но знай: никакие твои слова не заставят меня передумать в отношении моего ребёнка. — Она трепетно положила ладони на живот, словно пытаясь защитить от меня свою нерожденную дочь. Она ожидает, что я буду злиться на неё? Но как я могу? Я никчемна. От меня нету никакого смысла, я абсолютно ничтожна и ничем не могу ей помочь. Я не имею права обрушивать на нее свою злость. Да и не неё она направлена вовсе. Я заглянула ей в глаза и не смогла найти в себе сил переубедить её, объяснить ей. — Ничего ты не понимаешь. — Я развернулась, чувствуя, как балансирую на грани между безразличием и ужасом. — Даже не думай идти за мной, Мэригольд, — бросила я через плечо, потому что знала, что эта девчонка не поймет намеков. Я продолжила идти сквозь сад, чувствуя, как цепкие взгляды стражников скользят по мне, обманчиво безразличные. Я перестала обращать на них внимание. Пусть только попробуют меня остановить. В лесу даже воздух был другим. Нежно-салатовый уступил место тяжелому, насыщенно-зеленому, а перед глазами были только могучие стволы деревьев и дикие кустарники. Решение, я должна найти… Решение? Это так бессмысленно. Я уже знаю, что проиграла. Прижавшись спиной к колючей коре дерева, я позволила себе скатиться вниз. Горло сжалось от подступающего всхлипа, а в глазах неприятно потеплело. Я почти могла почувствовать, как плотину сносит под напором эмоций, но в последний момент заставила себя подавить рыдания. Влага собралась в уголках глаз, но мне было плевать. Слезами делу не поможешь, всегда говорил мне отец. То время, которое ты тратишь на слезы, ты могла бы использовать, чтобы найти решение своей проблемы. В тринадцать я считала его жестоким. В семнадцать отвечала скупой благодарностью на засевшую в голове мудрость. В двадцать я с сарказмом отмечала, что постоянное подавление эмоций еще принесёт мне проблем. Сейчас же я просто не знала, что мне делать. Как искать решение проблемы, если его нет и вовсе? Утренний разговор с лекарем не выходил у меня из головы.***
Мэригольд поспешила пройти вперёд меня, чтобы открыть дверь в комнату Катерины. Я послала ей благодарную улыбку и прошла внутрь; мужчина в белом уже ждал меня, смиренно сцепив руки за спиной. Он смотрел на простиравшийся за стеклянными дверьми сад, когда я подошла к нему ближе. Ну наконец-то явился. — Я уж думала, вы не придёте, — не удержавшись, мягко произнесла я. Мужчина развернулся и кивнул мне в приветствии, его лицо было эталоном спокойствия. — Прошу прощения, что не смог навестить вас вчера, леди Катерина. Я был немного занят. Я задала вопрос прежде, чем смогла сдержать своё любопытство: — Какие-то важные дела? — Черт, это, наверно, даже не моё дело. — Всего лишь… предоставление отчета вышестоящим лицам. — Я выгнула бровь в ответ на его расплывчатый ответ и предложила мужчине сесть. Мы расположились за небольшим круглым столиком с двумя стульями. Я нетерпеливо заерзала на бархатной зелёной обивке стула. — Я вдруг поняла, что не знаю ваше имя. Вас зовут?.. — Клеменс Арчибальд, миледи. Вас беспокоят головные боли? — поинтересовался лекарь. Я нервно глянула на Мэригольд. — Эм, не совсем. Я хотела спросить вас насчёт состояния Дианы. — Мужчина заморгал пару раз, а потом наклонился вперёд. — С леди Дианой что-то не так? Она плохо себя чувствует? Я заходил к ней сегодня утром, и все было в порядке… — Он посмотрел куда-то вдаль и потеребил свою седую бородку в неком задумчивом жесте. Я нервно потянула за кончики своих распущенных волос. Ну же, соберись, это не может быть так трудно. Я облизнула губы и ответила ему своим самым уверенным голосом: — Нет, мистер Арчибальд, я хотела спросить насчёт её беременности и риска для здоровья. Его взгляд изменился и если по приходу он был спокойным и немного отстраненным, то теперь мужчина смотрел на меня со странной симпатией — нет, жалостью. Я тут же решила, что мне не нравится это выражение. — А что тут говорить, роды уже на носу. Я нетерпеливо покачала головой и посмотрела доктору прямо в глаза. — Вы отлично понимаете, что я спрашиваю у вас, мистер Арчибальд. Расскажите мне всё. — Мужчина смотрел на меня болезненно долго, прежде чем вздохнуть и сдаться. И он действительно рассказал мне. Рассказал мне, что его величество император, ввиду своего происхождения, является носителем неописуемой силы. Рассказал мне, что Диана, пусть и имеет некоторое количество маны в своём теле (как и абсолютно все люди), она не умеет ею пользоваться и не принадлежит к какой-либо из сильных магических семей. Он упомянул, что, разумеется, будущий ребёнок будет обладать таким же колоссальным запасом маны, как и его отец. Тонко дал понять, что именно это является причиной, по которой тело Дианы элементарно не выдержит родов. Клеменс Арчибальд смотрел на меня, терпеливо ожидая, когда я приму смысл его слов. Но всё это не важно. Я знаю, какова была судьба Дианы в манхве. И мне интересно… — Как это можно предотвратить? Он благосклонно скривил губы в подобии улыбки. — Думаете, существуй на свете хоть один способ спасти леди Диану, его величество уже этого не сделал бы? — Но ведь должно же быть какое-то… — Не в этом случае. Я знаю, все это я уже знаю, хватит повторять мне то, что я уже знаю! Стиснув зубы, я молча смотрела на мужчину, отказываясь озвучивать очевидное. — И всё же, — процедила я сквозь зубы, — хоть какое-то заклятие быть должно. Я исподлобья наблюдала за тем, как Клеменс с сожалением покачал головой. — Связь между матерью и плодом сокровенна, и любое магическое вмешательство чревато летальным исходом для них обоих. — Я с невыносимым трудом воспринимала слова доктора. — И это никак не… — Увы, — прервал меня Клеменс, в его глазах читалась боль и сожаление. — Мать всегда под бóльшим риском. — То есть, вы хотите сказать… — начала я, внезапно почувствовав ком в горле. — Что сейчас нам остается лишь молиться. — смиренно ответил мужчина, сцепив пальцы в замок на столе. К черту молитвы! Бездействие ничем не поможет! А этот лекарь, как он вообще может спокойно сидеть и говорить о таких вещах? Поняв, что Клеменс мне тут не помощник, я поблагодарила его и вежливо попросила уйти: насколько это вообще возможно, учитывая мой внезапно отяжелевший язык и деревянные конечности. Это нелепо, у меня есть преимущество, и я отказываюсь верить, что у Дианы нет шансов выжить. Ну же, мне ведь известен канон, и я могу что-то изменить, верно? Я резко встала из-за стола и распахнула выходящие в сад стеклянные двери. Мне нужно найти Лукаса.***
Но какой в этом смысл? Клод наверняка не стал бы гнушаться любых методов, лишь бы спасти Диану, но раз даже он бессилен? А вдруг Лукас просто пожмет плечами и скажет, что изменить ничего нельзя? От моего былого запала не осталось и следа, а на его место встало чувство собственной беспомощности. Так вот как чувствует себя Клод при взгляде на Диану? Да уж, заставлять человека проходить через такое жестоко. Я вдруг вспомнила, что у этой истории есть автор. Тот, кто с отстраненным любопытством вершит чужие судьбы. Весь этот мир для него — лишь кукольный дом с красивыми марионетками, которыми можно распоряжаться, как пожелаешь. Все что угодно, лишь бы история была интересной, верно? Он или она с легкостью убивает людей, которых даже не видел. Отвратительно. Я с черствым сарказмом отметила, что мои мысли сейчас сродни ненависти к богу. Я зажмурилась в тщетной попытке собраться. Почему так больно? Я знаю Диану всего несколько дней, но ощущение такое, будто кто-то ржавыми крюками вырывает сердце из груди, вскрывая изуродованную плоть и оставляя за собой лишь пустоту. Почему именно я должна ощущать на себе все последствия чужих решений? Почему я должна сгорать изнутри от страхов, которые не решусь обличить в слова, лишь бы те не возымели ещё большей власти надо мной? Я с трудом сделала рваный вдох, чувствуя себя так, словно чёрная дыра раскрывается у меня под ребрами. Слезами делу не поможешь, папа, ты прав, но слезы помогли бы мне хоть немного облегчить эту боль. …Забавно, я вроде где-то читала, что мозг человека устроен таким образом, что мы чувствуем, когда на нас кто-то смотрит. Я, разумеется, в это не поверила, потому что нужная доля самовнушения может и до паранойи довести, но что если? Мои мышцы напряглись, а закрытые глаза позволили осязанию обостриться. Я четко ощущала мягкую траву под собой и жесткую кору дерева, царапающую спину. — Можете открыть глаза, леди Деллароуз, я знаю, что вы меня заметили, — произнес незнакомый мне мужской голос и я, ещё больше насторожившись, медленно подчинилась. Говорившего я увидела не сразу — точнее, не увидела бы вообще, не реши он выйти из тени деревьев, чтобы встать прямо передо мной. Высокий и прямой, как струна, он был облачен в традиционный синий с красными вставками мундир дворцовой стражи. Как и ожидалось по звуку его голоса, он был довольно молод, с непослушной копной серебристых кудрей и мятно-зелеными глазами, которые глядели на меня с почти детским любопытством, едва скрываемым за маской безразличия. Я неожиданно для самой себя отметила, что он довольно красив: яркая внешность, безупречная осанка и пытливый взгляд. К его чести, парниша не раскраснелся от того, как я на него пялилась. Возможно потому, что сам был занят, разглядывая меня. — Насмотрелся? — с сарказмом поинтересовалась я и этот тип даже не стал изображать сожаление. — Уже почти. Я дернула плечами, удивляясь его наглости. Как много он видел? — Тебе кто-то приказал пойти за мной? — Нет, но из соображений безопасности я посчитал, что последовать за вами будет наилучшим решением. — Его тембр был по-юношески мягким и я с удивлением заметила, что темная, липкая паника начала отступать. Отлично, мне всё равно пора кое-чем заняться. — Спасибо конечно, но на этом всё. Можешь возвращаться на свой пост, я хочу побыть тут одна, — соврала я и поудобнее (ха-ха, смешно) устроилась на земле, прижимаясь затылком к стволу дерева. Стражник продолжил молча стоять на месте. — Я останусь, чтобы провести вас на обратном пути во дворец. — Я не так уж далеко ушла. — Разве? — с напускным удивлением спросил он и наклонил голову набок. Посмотрев парню через плечо, я увидела лишь бесконечную зелень леса, без всякого намека на дворцовый сад. Я подавила желание сглотнуть. Ладно, возможно, я далеко ушла. Как раз в этот момент стражник вновь подал голос: — Знаете, миледи, я не стану спрашивать, все ли с вами в порядке: слепому понятно, что это не так. И я не стану просить вас рассказать мне, что случилось, потому что это очевидно не моё дело. Я прошу лишь потерпеть моё присутствие, и взамен обещаю, что вы его даже не почувствуете. А когда захотите вернуться, просто позвольте мне провести вас обратно во дворец. Я неслабо удивилась его проникновенной речи. Впечатляет, правда, вот только проблема в том, что я не собираюсь сидеть здесь и заниматься самобичеванием. В мои планы также не входило брать с собой кого-то на поиски Лукаса. Но, при взгляде на стражника было ясно: ему не составит труда стоять и, не двигаясь с места, ожидать меня. А, в данной ситуации, я не могла тратить драгоценное время, чтобы притворяться разбитой душой. Чёрт с ним, я иду сейчас же, а этот даже может мне пригодиться. Стряхнув с лица остатки эмоций, я поднялась на ноги. Окинув взглядом лес, оставалось только уповать на своё несуществующее везение. И как Атанасия в манхве его нашла? Ничерта не помню. Я начала идти в наугад выбранном направлении, внимательно осматривая (а иногда и незаметно ощупывая) любой выпирающий кустик. Стражник никак не выказал своего удивления, вместо этого молча последовав за мной. Молодчина, быстро схватывает. — Ты сказал, что не станешь спрашивать меня ни о чём, — начала я, пытаясь скрасить шуршащее молчание, которое, похоже, угнетало только меня. — Плохо же ты разбираешься в женщинах. А в ответ полный искреннего любопытства голос: — И почему же? — Большинство из нас любят, когда о наших проблемах интересуются, — ответила я, рассеянно взмахивая ладонью. Моё внимание было сосредоточено на любой попадающейся куче листьев. — Вы говорите о тех девушках, которые плачут в объятьях сильного мужчины, — скорее заявил, нежели спросил парень. — Ага, о них самых. — Но вы не позволяете себе такую роскошь даже в одиночестве, верно ведь? — Не ожидая такого заявления, я остановилась и глянула на стражника. Его цепкий, проницательный взгляд вызывал скребущее под кожей беспокойство — словно этот парень знает все мои секреты. Было в его мятных глазах что-то гипнотическое, и я с трудом заставила себя отвернуться. Странный, очень странный и даже опасный тип. Как много он успел узнать обо мне? — Как, говоришь, твоё имя? — Я не называл вам своего имени, — мягко, но уверенно заметил стражник. — Ну, тогда сейчас самое время. — Не называть же мне его просто стражником, а у нас впереди ещё такой путь. Парень помолчал пару секунд, а, когда я оглянулась, ответил: — Рэймонд Тэйлор к вашим услугам, миледи. — И вау, его имя не могло бы быть ещё более рыцарским. — Реймонд, значит… Не против, если я буду звать тебя просто Рэй? — Я с надеждой потянулась к неровному бугорку на земле, чтобы почувствовать лишь охапку листьев под своими пальцами. — Как вам угодно, леди Деллароуз.***
Где-то посреди нашего молчаливого похода Рэй уведомил меня, что я пропустила обед, но я притворилась, что не услышала. Я продолжила рыскать вокруг, тихо надеясь, что Лукас уже близко. Что я ему скажу? А Рэю что скажу? Как мне убедить Лукаса помочь? А что делать, если откажется? Как всё объяснить Клоду? Согласится ли вообще Диана на помощь? Я потеряла счет времени и беспокойным вопросам, что роились у меня в голове. — Смеркает, — внезапно сказал Рэй, заставив меня подпрыгнуть, и бросил рассеянный взгляд куда-то вдаль. — Ночь — излюбленное время для хищников. Нам пора идти. Я удивленно осмотрелась — солнце, похоже, начало опускаться к горизонту, потому что его огненные лучи криво пробивались сквозь листву, разгоняя присловутые, почти зловещие тени. Мне хотелось возразить, но, если не явлюсь во дворец к вечеру, меня и хватиться могут. Нехотя я согласилась и позволила Рею вести себя сквозь лес. Температура начала опускаться и, обняв себя за плечи, я удивилась, насколько далеко зашла. Ну где он может быть? Теперь, я как никогда жалею, что не читала манхву внимательнее, а потом ещё и дропнула её на середине. Нет, картинка и сюжет были просто великолепны, это я помню. Но помимо всего прочего, в какой-то момент у меня начало складываться навязчивое ощущение… словно эта история высасывает из меня все соки. Я снова и снова возвращалась к ней, и каждый раз все глубже впадала в депрессию, переживая за абсолютно чужие мне судьбы. Знай я, где окажусь, прочитала бы всю манхву с ранобэ от корки до корки. Неожиданно быстро для меня Рэй остановился и, подняв голову, я заметила, что мы подошли к границе сада. — Здесь я вас покину, леди Деллароуз. Берегите себя. — Я угрюмо глянула на парня. Надеюсь, он не думает, что из-за всей этой ситуации у нас появилась какая-то эмоциональная связь? Нет, я, конечно, благодарна за его помощь, но в мои планы изначально не входило устраивать тур-поход с компанией. Не зная, что сказать, я молча ушла, и могла буквально почувствовать, как его бездонные глаза буравили мою спину.***
Я вновь сидела за уже знакомым мне круглым столиком в комнате Катерины и нервно стучала пальцами по столешнице. Дерево было аккуратно отшлифовано и покрашено угольно-черной краской. В комнате Катерины в принципе преобладали черный, белый и изумрудно-зеленый, с редкими вкраплениями коричневого. Я отстраненно поинтересовалась, являлся ли дизайн таким с самого начала, или Катерина изменила её под свой вкус. В любом случае, я точно знаю, что не останусь в этой комнате надолго, так что какая разница? Я кинула взгляд в сторону чёрных настенных часов, почему-то не удивляясь, что часы в ее комнате именно квадратные. Прошло уже двадцать три минуты с тех пор, как я отправила Мэригольд, не переставая повторяющую, что мне нужно поесть, за лекарем. Девушка была немного расстроена моими словами, и я, пристыженная, обещала, что поем сразу после разговора с Арчибальдом. Скорее всего, я просто попрошу принести ужин прямо в комнату. Я наклонилась вперёд, опираясь локтями на стол и прижала пальцы к вискам. Мне нужно чётко решить, что я скажу ему, а для этого надо разобраться в собственных мотивах. Что мне нужно? Знания об использовании маной. Зачем? Я хочу сама найти способ спасти Диану. Не подходит, он сразу откажется, сказав, что это безнадежная затея. Какая ещё у меня есть причина? Хочу научиться защищать себя. Это ответ, который, с определенным уровнем убедительности, не должен вызвать у него подозрений. Можно попросить у мужчины книгу магических заклинаний — а такие, я надеюсь, здесь существуют. Или же самой поискать в библиотеке. В случае, если он всё же спросит о Диане и моем желании вмешаться, придётся соврать. Но как мне его убедить, если он откажется? Может, надавить на жалость? Я это, конечно, никогда не умела, но нужно ведь учиться. Чёрт, двенадцать дней, у меня всего двенадцать дней. Едва заслышав приближающиеся шаги, я выпрямилась и повернула голову в сторону двери. Золотая ручка повернулась, и на пороге показалась Мэригольд с лекарем у себя за спиной. Наверно, я должна была испытать облегчение, но вместо этого напряглась еще больше. Мой взгляд впился в изрезанное морщинами, беспристрастное лицо лекаря, который кивнул в приветствии. Мэригольд закрыла за мужчиной дверь, когда тот молча подошёл к столику. Я мысленно удивилась, каких трудов ему, должно быть, стоит поддерживать его белую робу в идеальной чистоте. — Вы хотели меня видеть, леди Катерина? — спокойным, чистым голосом спросил доктор Арчибальд. Можно было подумать, что мужчина разозлится из-за того, как часто я его беспокою, но нет, он был невозмутим. Я покосилась на Мэригольд — она так и будет стоять в углу комнаты? — и опустила руки себе на колени, сцепив их в тугой замок. — Верно, доктор Арчибальд, — глухо отозвалась я. — Прошу, присаживайтесь. Мужчина сел за стул напротив и поднял на меня взгляд. И это было предупреждение. «Даже не думай спрашивать. Не пытайся ничего изменить. Хватит упорствовать.» Тогда я поняла: что бы я не сказала, как бы спокойно не отвечала, он мне не поверит. Он поймет, что я ищу на самом деле. Нужно нечто более сильное, настолько убедительное, чтобы лекарь не задавался ненужными вопросами. В одно мгновение меня пробил сначала жар, а потом озноб. Я замерла, боясь сделать вдох. Неужели я настолько очевидна? Во внезапно опустевшую голову моментально пришла мысль: сменить тактику. Прости меня, Диана, но придётся убедить лекаря в том, что спасти я хочу лишь саму себя. Едва не скривившись от чувства вины, я опустила глаза — сейчас важно контролировать каждый свой жест и выражение, ведь мужчина пристально смотрит на меня. Ну же, у меня получится. Должно получиться. Чувствуя, как ясный взор лекаря наблюдает за мной, я перевела внимание на Мэригольд — шатенка стояла, сцепив руки перед собой и смиренно глядя в пол. — Можешь идти, Мэригольд. — Девушка подняла голову и удивленно заморгала. — Госпожа? — Оставь нас, — с напором повторила я. Мне нужно выглядеть взволнованной, малость отчаянной, но, главное — жаждущей жить. Словно буря, что маячит на горизонте, ещё не подобравшись к тебе — мне нельзя переигрывать. После пары секунд молчания, служанка кивнула и вышла из комнаты, прикрывая за собой дубовую дверь. Моего внимания не избежало то, какой открыто обеспокоенный взгляд девушка бросила на меня. Итак, теперь нужно задействовать всё убеждение, которым я только обладаю, думала я, подавляя растущий стыд перед подругой. Мне действительно не должно быть стыдно за попытки «сохранить свою жизнь», но лишь тот факт, что Диана этого сделать не может, сжигал меня изнутри. Однако, напомнив об истинной цели данного разговора, я нашла силы собраться. Я коротко посмотрела на лекаря: тот молча сидел, ожидая моих следующих действий. — Что ж, доктор Арчибальд, — начала я, вложив нотки стали в свой голос. Я выпрямила спину и без колебаний встретила его взгляд. — Слушайте очень внимательно то, что я вам сейчас скажу, потому что от этого зависит моя жизнь.