Ваня поцеловал его, когда они допили первую бутылку, поданную еще до горячего. Саше стало жарко, он расстегнул верхние пуговицы своей рубашки, и пара растрепанных локонов со лба прилипла к его лицу. Астахов, не рефлексируя над последствиями, притянул его к себе, обнимая пальцами шею, и поцеловал. Это был жаркий, влажный и развязный поцелуй, совсем не похожий на то, каким должен быть первый.
— Меня всё еще смущает наша разница в возрасте, — признался Ваня.
— У президента Франции с его женой и у президента Америки с его разница еще больше, — возмутился Саша.
Руки Астахова легли на бедра юноши, и он скользнул пальцами к ширинке, словно бы собирался начать заниматься сексом прямо здесь и сейчас, но на самом деле, потому что ему хотелось трогать, хотелось быть ближе и интимнее.
— Я перебрал, Александр? — тихо спросил Астахов.
— Немного, — пьяно ответил ему Саша, играя в их старую игру.
— Но мы нравимся друг другу, — банкир усмехнулся.
— И с чего это Вы взяли, что мне нравитесь? — Петров фыркнул, и Ваня запустил руки в его волосы, снова целуя.
Саша, пьяный, но еще не вусмерть, дернулся навстречу мужчине, жадно целуя его в ответ. Наверное, на них смотрели официанты, наверное, все это было крайне небезопасно, наверное, на следующее утро ему позвонят от Астахова и предложат крупную сумму за молчание, и вся романтика рухнет в один миг, но сейчас ему было неважно, потому что напротив сидел человек, который мог бы пройти мимо и промолчать — но он первым протянул руку и заговорил.
— Может, мы расплатимся и поедем ко мне? — перехватил под столом Саша Ванину ладонь и переплел их пальцы, но тут же смущенно отстранился, — ой, наверное, в нашем случае мне надо было сказать «поедем к Вам»…
— Все в порядке, — мужчина улыбнулся, — поехали к тебе.
Саша хотел было спросить про безопасность, но проглотил вопрос — ему не хотелось думать про рациональность, все равно она настигнет их завтра.
— Вашему водителю можно доверять? — тихо шепнул он Ване на заднем сиденьи, и тот молча и без слов просто опустил шторку. Юноша улыбнулся и жадно повис над Астаховым, дрожащими руками упираясь в спинку сиденья за ним, и похабно, совсем не по-взрослому, потираясь пахом о его бедра.
— Сколько до тебя ехать? — пересохшими губами спросил Ваня, и Саша нехотя отвлекся на мобильник:
— Яндекс показывает, что еще полчаса.
— Я дотерплю, — мужчина перехватил инициативу, распластывая любовника под собой, и тот, блаженствуя, закрыл глаза, чувствуя только легкое покалывание чужой щетины в районе своих ключиц.
— Приехали, — они суетливо выбрались из машины — Ваня чуть задержался, отдавая указания водителю — и ввалились в подъезд с гремящим лифтом, прокуренными пролетами и заклеенными бумажными объявлениями стенами. Саша впервые за долгое время почувствовал неловкость — он не подумал о том, что Астахова наличием своей квартиры в Москве не удивишь, и наверное, все эти прелести бюджетного жилья были ему отвратительны; еще он вспомнил, что не прибирался перед уходом, и если разложенный диван был только кстати, то коробки от еды из доставки явно могли сбить все желание.
— Все в порядке? — Ваня заметил перемену в любовнике, и Саша тяжело вздохнул, когда они вдвоем втиснулись в лифт.
— Вам точно здесь нормально? Я немного волнуюсь, что у меня нет для вас отдельного халата и тем более отдельного душа, как тогда у вас…
— Дурак, — заткнул его мужчина своим поцелуем, — ну конечно мне нормально, я же с тобой, какая разница.
Матерясь на свои неслушающиеся пальцы, Петров открыл наконец квартиру и поспешил вперед, панически сгребать мусор в одну кучу — его остановил властный окрик.
— Саша! — Астахов снял пальто и ботинки и вошел в комнату, — хватит, ну.
— Хорошо, — дрогнувшим голосом ответил он и сел на край дивана, принимаясь, вопреки привычке, не раздеваться первым, а судорожно расстегивать Ванину ширинку. Его прошибала крупная дрожь, когда мужчина трогал его плечи, запускал руки в волосы, когда они, кое-как раздетые, легли рядом и вдруг обнялись. Все случайные связи, несчастные влюбленности, все приятие и неприятие вдруг стало неважным: Саша лежал и слушал, как рядом дышит другой человек. Как будто кокон одиночества, отделявший его от мира, вскрыли и внезапно все стало новым: звуки, запахи, осязание.
— Я вас люблю, — не сдержался и шепнул юноша. Он не увидел, но услышал, как Астахов усмехнулся:
— Что, уже сейчас?
— Да, — смущенно закусил губу Петров и потянулся за поцелуем, — а вы любили кого-нибудь, кроме своих акционов?
— Ты всегда язвишь, не прекращая? — поморщился Ваня и подмял под себя любовника, — я тебя хочу.
— Резинки и смазка в верхнем ящичке, — подсказал ему хозяин квартиры, — я сейчас, в душ сбегаю.
— Если бы я хотел все идеально, я бы позвонил мальчику по вызову, — строго остановил его Астахов, и поднялся на ноги, — где у тебя мусорка?
— Под раковиной, — Саша отвлекся снять штаны и увидел, что Ваня завис над открытой мусоркой. Его шарахнуло озарением, и он, проклиная себя, подлетел к мужчине.
— Это что, использованные презервативы? — сухим тоном поинтересовался банкир, — ты куда меня привел, в притон?
Саша почти захныкал:
— Иван Владимирович, это, честное слово, это от бывшего, мне было очень грустно, и я ему позвонил, и… Пожалуйста, я вам даже справку могу показать, только, пожалуйста, не оставляйте меня из-за этого, я же…
— Больше никаких бывших, — хлопнул дверцей мусорки бизнесмен и поймал сашину челюсть в цепкий захват пальцев, — не хочу тебя делить с кем-то.
Юноша с облегчением кивнул:
— Я не хочу тоже, — на него нахлынула такая всеобъемлющая нежность, что он не сдержался и снова крепко обнял Ваню, чувствуя, как его желание становится нестерпимым и жгучим, и оттого обоюдным. Они рухнули на кровать, заставляя диван скрипеть всеми пружинами, и когда Саша открыл рот, чтобы признаться, что он боится, но уже готов и хочет, в кармане пальто Астахова зазвонил телефон.
Они замерли, и Ваня вопросительно посмотрел на любовника, но Петров уже взял себя в руки и мотнул головой:
— Все равно вы уже отвлеклись. Идите, возьмите.
Ване, конечно, срочно надо было ехать в офис. Саша потерянно сидел в углу разложенного дивана и смотрел куда-то в пол, пока Астахов одевался и собирался.
— Прости, — осторожно подал он голос.
— Да ничего, — улыбнулся парень одним уголком рта, — я понимаю. Вас проводить?
— Нет, спасибо. Саш, — мужчина обернулся в дверях через плечо и болезненно сморщился, — прости еще раз, ладно?
Петров не ответил и только слегка моргнул, когда хлопнула входная дверь. Ее можно было не запирать — все равно выносить было нечего, кроме телефона и макбука. Опустошенный, Саша завернулся в простынь и тут же уснул.
***
Утро было чистым листом. Петров, стараясь не вспоминать вчерашний вечер, прибрался в квартире, сходил за продуктами, поделал задания по учебе, когда ближе к обеду сквозь почти коматозную тишину прорвался звонок.
— Иван Владимирович? — взял трубку Саша.
— Все в порядке? Ты не пришел в офис. Я немного беспокоюсь, — голос Астахова действительно звучал взволнованно, и юноше вдруг стало стыдно, что он уже решил все за своего любовника.
— Я подумал, что вы мне сгоряча вчера сказали возвращаться на работу, и не хотел, чтобы это было еще будто бы вашей платой за мое согласие на вчерашнее, и…
— Нет, — перебил его Ваня, — мне правда хотелось бы видеть тебя у себя. Как сотрудника тоже.
Саша, едва сдерживая внутреннее ликование от этого теплого, едва заметного, но такого важного «тоже», кинулся собираться:
— Извините, Иван Владимирович, я скоро буду.
— За тобой прислать машину?
— Да не надо, я сам, — Петров сбросил вызов и, пританцовывая, начал переодеваться в рабочий костюм.
***
— Что? — Астахов знал, что так будет, когда вызывал Катю к себе, но всё равно смутился презрению, звякнувшему металлом в ее голосе, когда банкир объявил, что снова берет Александра Петрова на работу, на этот раз — с официальной записью в трудовой книжке, но на неполный рабочий день с учетом его занятости на учебе. Ваня был дипломатом, пусть и закончил экономическое — он не любил ссор и истерик, и взаимоотношения с женщинами были ему глубоко непонятны, и Катя, даже числясь его сотрудницей, всё же оставалась женщиной, то есть потенциальным источником ссор по любому поводу.
— С какой стати он будет здесь работать?
Она не одобряла всего, что могло представлять потенциальную опасность, но забывалась порой, как опасна жизнь, как опасны новые инвестиции, как опасно вообще быть миллиардером в этой стране. У Ивана хватало грехов на пару-тройку потенциальных сроков, а она боялась его ориентации.
— Потому что у него большой потенциал и потому что ссылка на канал была в его резюме, я проверил. Он пришел к нам, ничего не скрыв, — терпеливо объяснил Иван Владимирович. Их разделял его рабочий стол из красного дерева, пропасть предубеждений и подозрений, но Астахов уповал на обоюдную симпатию — она могла бы сгладить острые углы этой очевидно неприятной ситуации.
— Это какой-то бред, Ваня, — она вздохнула и вздернула нос, и в том, с какой небрежной усталостью был исполнен, артистически исполнен, этот жест, он понял, что она от него уйдет. Это было ясно, и с этим ничего уже нельзя было поделать — так случается и в деловых отношениях, и в личных. Ты смотришь на человека и по одному выражению его глаз — луч солнца неудачно упал и что-то высветил во тьме зрачка, или лампочка подсветила — понимаешь, что он принял решение уйти, что зеленая табличка «выход» уже мигает в коридоре его к тебе привязанности. Ее нельзя выключить, и как бы ты ни старался, мозг твоего друга, любовника или партнера не отменит пожарную тревогу, не станет снисходительнее. Так смотрела на него последние пару недель Оксана. Ваня стал стабильнее дарить ей цветы, а бриллианты в кольцах увеличивались с каждым визитом, но ничего не помогало — в ее глазах он видел, что она не останется, что чаша весов, на которые капали его занятость и невнимание к ней, перевесила ту, где располагалась любовь девушки.
— Екатерина Андреевна, — Астахов одним изгибом бровей напомнил ей, кто он такой, — Вы плохо проверили резюме, Вы допустили ошибку на собеседовании, Вы не проверили часы, и если бы не этот мальчик, которому Вы так не доверяете, репутационные риски многократно умножились бы. Я убежден, что присутствие в компании такого специалиста, как он, поможет нам стабилизировать шаткое положение в…
— Ты всегда способен был решать дела мозгом, а не членом. В отличие от твоих озабоченных конкурентов! Но, видимо, даже самые стойкие сдаются перед смазливыми мордашками! — она захлопнула крышку планшета с упоением гарпии, только что откусившей голову врагу, и Астахов, хоть ничем и не выдал своего испуга, мысленно скрестил под столом пальцы, боясь ее ухода.
— Катя!
— Я не хочу тратить нервы на человека, который одной ногой в могиле и продолжает радостно ее копать, это дряной кейс!
— Я ручаюсь за него, — Ваня развел руками, — я в нем уверен, понимаешь? Я не хочу отпускать такой талант.
— Какой талант? — съязвила Катя, — Талант замечать часы?
— Но ты же тоже смотрела то видео с его канала, — он устал ей объяснять.
— Но это журналистский продукт, — пиарщица злилась.
— Высококлассный. Логичнее держать его при себе, — Астахов постучал подушечками пальцев по столу, — Ты же знаешь, что это так.
— У тебя на него планы какие-то? — она немного успокоилась и недоверчиво осмотрела начальника.
— Ну, — протянул Ваня, — я хочу всегда знать, кого следующим будут обличать. Деньги он брать не согласился. Пока что.
