Либералы

— Я отлучусь ненадолго, — Петров чуть сжал руку любовника и пошел в сторону туалета, аккуратно, чтобы Ваня не заметил, вынимая телефон. Ролик уже вышел и успел набрать несколько десятков тысяч просмотров: парень быстро пролистал комментарии. «Совсем страну разворовали, пидоры!», «с нашим президентом только такие у власти и сидят», «собираю манатки и валю из этой страны». Ничего критичного, но на всякий случай Саша зашел в чат и спросил, много ли там на Астахова. «Как ты просил и в общем-то прислал доков» «Он тебе дал деньги, чтобы его не задело, что ли?» «Предлагал всем нам, я отказался», ответил Саша, «я теперь на него работаю, просто хочу быть в курсе, что там с этой историей, чтобы не потерять доверие» «В следующий раз от бабок не отказывайся», посмеялся кто-то, «вангую, после этого видео минэкразвития уйдет к нему, так что он нам должен». Юноша самодовольно усмехнулся: все срабатывало по его плану, хотя в этой стране специфика была такова, что строить планы было бессмысленно. «Этот еблан слил на нас инфу», — пока Саша отлучился в туалет, Ваня тоже проверил мобильник. От Кати ему пришло 53 сообщения, и ещё примерно под сотню — из других мессенджеров. «Там больше про Алмазова», — писал Макс, — «слили все его коррупционные схемы, все офшоры, включая те, которые через нас проходили, таких меньшинство». «Да, Алмазову хана», — писала Катя, — «но инфу он взял у нас, думаете, никому не аукнется?». «Разберемся потом», — Астахов заметил, что Саша возвращается, и убрал телефон, улыбаясь ему. Ване нужно было время. Он не знал, как реагировать на очередной промах Петрова. С одной стороны, тот сделал ему большое одолжение, разобравшись с Алмазовым чужими руками. С другой, тень была брошена и на Дельту тоже. Но главная проблема состояла в том, что Саша своей самодеятельностью рушил фундаментальные правила их команды. Пока они были вместе, они должны были работать на одну цель, работать вместе. Петров вышел к дожидавшемуся его Ване и подхватил уже купленный им бокал шампанского. — За балет, успехи и вас? — предложил Петров. — И за тебя, — игриво улыбнулся ему Астахов, откусывая от бутерброда с икрой. Он был такой расслабленный, каким Саша его никогда не видел, и ему вдруг стало стыдно, что когда они выйдут из театра, магия кончится, и в этом будет виноват Петров и его ролик. Саша внимательно вгляделся в своего любовника: тот был безмятежен и улыбчив. — Все в порядке? — мужчина заметил морщинку, залегшую у Саши на лбу. — Да, Иван Владимирович, — он едва заметно коснулся пальцем ладони Астахова и почувствовал нежность — а вместе с ней прилив стыда. Надо ему сказать, будет честнее, если он узнает все от самого Саши — но не сейчас, когда аккорды второго действия накрывали их царственной дремой, а Ваня едва заметно танцевал пальцами в такт балерине на Сашиной коленке. Юноша моргнул, стараясь переключить свое внимание на сцену, но перед глазами всплывал Астахов с разными эмоциями: обидой, гневом, презрением, непониманием. На одном агрессивном аккорде Саша дернулся, и Ваня нагнулся к нему, осторожно касаясь щеки губами: — Все в порядке? — его ласковый взгляд, направленный на Петрова, содержал в глубине зеленых глаз незаданный вопрос «Почему?». Ответ на него можно было найти, только если не спрашивать. Такие вопросы всегда остаются незаданными. Они могли бы быть обычными людьми, стабильным средним классом, ходить вот так вот в театры, обниматься украдкой и едва сдерживать поцелуи, но до момента, когда они снова окажутся по разные стороны социальной лестницы, оставалось немного. — Как тебе спектакль? — Астахов помогал Саше одеться, пока охранники послушно поджидали в сторонке. — Отлично. Максимова, как обычно, на высоте, — через силу улыбнулся Петров и едва сдержал нервную дрожь, когда к дверям театра подьехал Ванин автомобиль. — Точно все?.. — Да, да, просто устал, — Саша открыл дверь Астахову и сел рядом, пропуская охранника на переднее сидение. Ваня молчал, смотря на вечерний город в окно и не проверяя мобильник. «Лучше бы проверил», думалось парню, «Катя наверняка уже сто раз написала». Он не выдержал через три светофора и тихо подал голос: — Иван Владимирович, мне надо вам кое-что сказать. Вы могли воздействовать на Алмазова только политически, для вас, банкира, вскрыть финансовые подробности сделок было все равно что священнику нарушить тайну исповеди. А только обвинениями в коррупции можно подорвать веру в кого-то из министров — кроме премьера, конечно. Астахов все так же молча глядел в окно, но когда Саша испуганно потянулся к нему мизинцем, он подобрал пальцы в кулак. — Моя команда выпустила про вас видео. Я дал нужную информацию. Там вас тоже задело, но так было нужно, иначе ваша невинность вызвала бы подозрения в заказухе. Я… Петров смолк, потому что Ваня все так же держал позу и сохранял молчание. Когда они сворачивали уже к гостинице, Астахов наконец подал голос: — Поговорим в гостинице. Зайдешь ко мне в номер. Саша кивнул, и по приезду, сглатывая набегающую слюну, остался на улице, чтобы выкурить стрельнутую у охранника сигарету. Сквозь стеклянные двери ему было видно, как Астахов говорит с Катей — та ходила мрачнее тучи —, как Катя зло смотрит в его сторону и уходит вместе с начальником наверх, как пустеет холл рецепшна. Парень очнулся, когда понял, что страшно замерз. Шмыгая носом, он поднялся к себе в номер, переоделся в футболку и джинсы, взял ноутбук — на случай, если Ваня попросит что-то оперативно сделать или просто показать, и пошёл к нему в номер. Ему было страшно, но только за реакцию мужчины: с каждой новой сотней тысяч просмотров Петров все больше уверялся в том, что поступил правильно. Народный гнев выплескивался в сторону фаворита президента. — Иван Владимирович, — Катя была злой и раздосадованной, — я настаиваю на его увольнении. — Увольнении за что? — было видно, что они с Максом не первый час спорят тут в холле. — Я проследила за ним на камерах слежения, — нехотя поделилась пиарщица, — я нашла, с какого конкретно компа он слил инфу, какие бумаги взял, где и кому отдал. — И кому отдал? — Астахов, понизив голос, подхватил Катю за руку, поражаясь ее наивности. Она что, собиралась сейчас же вываливать всё это на Петрова? — Да, там девчонка, я пробила ее по своим базам, она работает на… — Тихо, — Ваня взглянул по ту сторону стеклянных дверей. Саша курил, боязливо поглядывая на них. Штирлиц никогда еще не был так близок к провалу. — Не говори ему, — велел Астахов, — следи за этой девкой. Если он не собирается говорить нам о своих видео, мы сами разберемся. — Почему мы его просто не уволим? — зашипела Катя, вырываясь из цепкой хватки босса, — Зачем нам всюду таскать с собой динамит? — Чтобы он нас не подорвал, дура, — так же резко ответил ей Ваня. — Но он уже! — попыталась протестовать девушка, — почему он для Вас всегда хороший? — Потом, — бросил Астахов, подхватывая свой портфель и направляясь к лестницам, — отдыхайте. — Что мне сказать прессе? — в отчаянии уточнила Катя. — Скажи, что провокации не включены в стратегический план нашей компании на год, и мы не будем реагировать. Она тяжело вздохнула и пошла писать текст комментария. — Саша? — Ваня курил в открытое окно и обернулся, когда услышал скрип двери. — А я думал, у Вас номер для некурящих, — Петров замялся. — Так и есть, — Астахов хмыкнул, — именно поэтому я курю в окно, иначе ебаные пиликалки сработали бы. — Иван Владимирович, — Саша прошел чуть дальше, опуская ноутбук в кресло, — я хотел… — Хотел извиниться? — Ваня выгнул бровь. — Я не виноват! Там на Вас почти ничего нет. — Ничего из того, что могло быть? — мужчина презрительно фыркнул и, затушив сигарету, выбросил ее в окно, спрыгивая с подоконника, — Саша, так не делают. — А как я должен был сделать? — Петров защищался, — Скажи я Вам, видео не вышло бы. — Так не делают, — ледяным голосом повторил Астахов, — ты не фрилансер, не мой любовник, не карманный революционер, которого я держу для развлечения и чтобы потрахаться после трудового дня, — он не переходил на крик, но с каждым новым словом его интонации становились всё более жесткими, словно плетка, взлетая и поднимаясь, опускалась раз за разом на пузырь Сашиной самозащиты. — А кто я? — потупившись, спросил Петров. — Ты — член моей команды, — Ваня прижал руки к своему рту, протирая уголки губ, вслушиваясь в терпкий, неприятный запах сигареты, думая, что от Саши пахнет чем-то похожим, — а члены команды, Саша, делятся друг с другом. Люди, которые состоят в отношениях друг с другом, не устраивают подстав за спиной. Это бесчестно, подло и противоречит всем правилам хороших коллективов. — Но… — Ты меня разочаровал, — Астахов взглянул ему прямо в глаза, но Ваня не отвел взгляд. Все слова вдруг показались ненужными, упреки — чрезмерными. Саша был неисправим, в нем отсутствовало понимание того, что такое Дельта-банк, он до сих пор — даже после нескольких месяцев работы — относился к этому, как к развлечению. Деньги его не касались, власть его не касалась. Он бегал по парку аттракционов, меняя развлечения, забывая о том, что за ним наблюдает директор парка и что есть техника безопасности, которую всё ещё нельзя нарушать. — Иван Владимирович… — у Саши дрогнул голос. — Замолчи, — попросил Астахов брезгливо. Он сделал шаг вперед, и его цепкие пальцы схватили Петрова за подбородок, — если ты еще раз сделаешь что-то, не посоветовавшись со мной, если еще хоть одно твое видео выйдет без моего разрешения, Саша, я не шучу, я тебя в порошок сотру, даже родители не смогут пыль в похоронную урну собрать, ты меня понял? — от его пальцев на лице юноши оставались красные разводы, и Петров через силу кивнул. — Мне больно, — прошипел тот. — Я велел молчать, — Астахов вдруг схватил его за волосы — резким, болезненным жестом, ничего от нежности — и потянул вниз, усаживая на колени. — Я не… — Соси, — он расстегнул ширинку брюк. Медленно, смакуя движение. Потом снял ремень — кожа скользнула по шерсти брюк, эластичной змеей свернулась в его руках.