Хлебцы ведут расследование

POV Кирюха Вернувшись в квартиру, я лёг досыпать свои законные часы отдыха. Саня последовал моему примеру только спустя полчаса, а вот Денька никак не мог заснуть. Выспавшись, мы нашли его в другой комнате, лежащего под клетчатым пледом на софе с лицом тюленя, познавшего смысл жизни, чей взгляд тактично направлен в потолок. Он явно не знает, как теперь дальше жить с новоприобретенными знаниями о существовании рэперов-геев. Пришлось оставить Сашу следить за ним, мало ли чего, может, Денис вообще заболел, поэтому ведёт себя так странно, а сам отправился готовить нам поздний завтрак. Кукояка изображал дохлый шланг до обеда, поэтому мы постарались с Саней поговорить с ним. Объяснив, что ничего такого нет в чужих отношениях и что это вообще не наше дело, а потому и париться не стоит, он накричал на нас, мол, мы уже в это ввязались и несем ответственность за тех, за кем подсмотрели. И в этом весь наш Денька, слишком добрый, за что мы его и любим. Порешали на том, что будем приглядывать за теми двумя и если они будут сильно палиться, то мы подадим им какой-нибудь знак. И это было только начало месяца. Время препровождения в Питере тянулось медленно. За этот период мы придумали новую песню и написали к ней текст. Через недели две пересеклись с Джараховым. Засели вчетвером вместе в нашей квартире, хотели культурно выпить, но Санин длинный язык пустил «наш» секрет по рукам и превратил домашнюю посиделку в сборище бабушек на скамейке. — А я всегда говорил, что все рэперы — геи! — отхлебнул Эльдар из своей кружки. — Ты бы полегче, мы ведь тоже читаем, — серьёзно посмотрел я на него. — Да, но ведь у вас основная задача высмеять рэп, а не пытаться стать Яниксом или БРБ, — бросил Джарахов ответный взгляд. — Кстати о Боссе. Слушок недавно мы с Ильичом слышали, мол, БРБ с Пимпом темнят и даже в своём шоу как-то раз чуть не спалились, когда Босс его «цветочком» назвал, — наливал он новую порцию алкоголя в свою кружку. Где-то в этом мире сначала чихнул БРБ, а вслед за ним и Пимп. — Да ты что? Вот это да! Босс и из «этих»… Не ожидал, не ожидал, — шмыгнул носом Саня. — Тише будь, мы ещё ничего не знаем и ни в чём не уверены, это могут быть только слухи, — резко обрезал его мелкий. — Нет… Ещё одних лазурных моё сердце не выдержит… — смотрел потерянным взглядом на стеклянное дно емкости Дениска. — Деня, мы же уже обговаривали это. Да и Эльдарка прав, слухи слухами, а без доказательств ничего сказать толком нельзя. Кстати о них, — Шулико достал из кармана телефон и стал в нём что-то искать. — Хочешь взглянуть? — протянул он Джарахову экран с фотографией поцелуя Федорова и Голубина. — Не, не, не, не! Подобным не увлекаюсь! — замахал руками мелкий. — Верю вам на слово, как хорошим друзьям. Да и я только инфу собираю, а остальное меня не интересует. — Эльдарка, раз уж ты в информаторы заделался, то может пробьешь нам номерок Голубина? — облокачиваясь на спинку стула продолжал я. — А тебе зачем? — повернулся Джарахов ко мне. — Просто так, на всякий случай, — и мы все втроем отвели взгляд на разные предметы в комнате, только бы не смотреть мелкому в глаза. Не можем же мы ему признаться, что стали вип-охранниками голубых отношений рэп парочки. — Что ж вы такое задумали то криминальное? — щурился Эльдар. — Я, конечно, не Соболев, но постараюсь. Ничего обещать не могу. — И на том спасибо, — хлопнул я его по плечу. Мы ещё какое-то время глушили алкоголь и травили смешные и жизненные истории, а потом вызвали такси и отправили нашего маленького агента 007 домой. Сане влетело за длинный язык. Денька наводил порядок, я ему помогал. Пока всё прибрали, часы показывали время сна, чем, кстати, уже занимался Саша. Кукояка обещал ему устроить с утра «райскую жизнь» за такую помощь в уборке. Ох, не завидую же я Сане, месть Дениски страшна. Месяц пребывания в Питере подходил к концу. Эти последние деньки мы решили отгулять как следует, поэтому заваливались к Джарахову, гуляли по городу, веселились, отдыхали как умели. Вернувшись в Москву, мы узнали, что Оксимирон даёт свой концерт со дня на день. На общем собрании решили, что следить будем по очереди, это легче, чем если бы мы все втроём куда-то выходили и прятались. В этот раз отправили меня, при чём сразу же на концерт. Я чуть в осадок не выпал, когда увидел майку Окси, что была разрезана в стратегически важных местах, да ещё и подписана невидимым маркером неприличным словом. Не иначе как голубок постарался, кому ж ещё это надо, явно не Охре. Так себе удовольствие стоять под чужими окнами и караулить. Как мы узнали адрес Голубина? У нас есть свой Николай Соболев, который всё про всех знает. Время суток уже не светлое, а шторы не задернуты и даже свет не включен в окнах квартиры. Что у них там вообще происходит? Надеюсь, что мой бинокль барахлит и я вижу не то, что вижу… Аве город под подошвой! Идиоты! Кто ж с незакрытыми шторами такими вещами заниматся?! Нужно срочно рассказать оставшимся. Я вернулся под утро, весь взмыленный, злой — не спал же целую ночь, следил как ниндзя из кустов с биноклем в подъезде дома напротив. Сразу же поехал к Шулико, разбудил, забрал, поехали к Деньке. Уже вдвоём разбудили, засели на кухне. От рассказанного мной у парней волосы на всём теле зашевелились. Кукояка стукнул кулаком по столу, сказав, что нужно принимать какие-то меры предосторожности, иначе те двое себя раскроют, даже не поняв этого. Послали Саню в первый попавшийся салон за телефонной симкой. Вернулся. Новая проблема: Что написать? Стоило нам отвернутся всего на минуту, а телефон уже был в руках Шулико и тот что-то в нём строчил. Мы с Дениской не сразу осознали всю опасность ситуации и поняли это, лишь когда Саша вытащил вторую симку, новенькую, из мобильника. Вырвав из рук сенсорный аппарат, мы открыли последнее отправленное сообщение на номер Голубина. Содержание не предвещало ничего радостного: «Секс с Оксимироном, секс с Оксимироном, у тебя уже месяц есть секс с Оксимироном». Теперь волосы на наших телах не только шевелились, но и поседели. Если Фара узнает, не сносить нам головы. Саня опять получил по тыкве и был отправлен уничтожать улики преступления, то бишь, выкидывать симку в мусорное ведро.