Ежедневник

Будильник надрывался долго и упорно, но зато Томас встал с первого раза, зная, что если позволит себе драгоценные пять минут, то уже не встанет совсем. Душ, завтрак — банан и тосты с кофе, затем сменить домашнюю одежду на строгий черный костюм и долго выбирать галстук. Сегодня пусть синий в полоску. Дальше прическа — уложить непослушные волосы с каплей геля, и — самое главное — контактные линзы. Томас осмотрел себя в зеркале, аккуратно укладывая смененные на линзы очки на столик в прихожей. Темные волосы лежали на удивление послушно, так что больше задерживаться не было смысла, и он, прихватив черный кожаный портфель, вышел из квартиры. До здания компании он добрался на такси. Повинуясь магнитной карточке-пропуску, прозрачные створки турникета услужливо распахнулись перед ним, и Томас, кивнув в ответ на приветствие охранника, зашагал в сторону лифтов. Было бы хорошо укрыться в кабинете и успеть выпить еще чашечку черного кофе перед началом работы, просматривая свежую, еще хрустящую, как корка на румяной булочке, газету, но едва выйдя на этаж, он тут же наткнулся на Марка. Парень приветливо улыбнулся. — Доброе утро! — Доброе. — Томас уныло взглянул в сторону кабинета, размышляя, как бы потактичнее избежать не слишком желанных разговоров с утра. Но ничего путного придумать не успел, поскольку почти сразу же лифт позади него услужливо дзынькнул и выпустил на свет еще одного сотрудника. — Доброго утра всем! — приветствовал он, и тут же воодушевленно обратился к Марку. — Слушай, фотки — огонь! Это как раз то, чего нам не хватало! — Разумеется! — рыжий довольно заулыбался и горделиво взглянул на Томаса. — Это же мой друг делал! Томас фыркнул и, наконец сумев отделаться от активных людей, сбежал в кабинет к желанному кофе. Все шло спокойно, дел было не так много, как он ожидал, а после обеда темноволосый и вовсе сбежал из компании — нужно было навестить отца. Отец сегодня заседал дома, так что туда Томас и направился, не ожидая от встречи ничего хорошего. Глава семьи ожидаемо нашелся в его кабинете. Мужчина восседал на кожаном диване, прикрывшись газетой, и потягивал кофе из изящной фарфоровой чашки, совершенно не подходящей его грозному виду. Услышав звук открывшейся двери, отец поднял голову и бросил на сына взгляд поверх газеты. — Том. — он терпеть не мог, когда его называли «Том». — Ты пришел. — Да, отец. — Садись, — мужчина кивнул на такой же небольшой кожаный диванчик напротив себя и вновь опустил взгляд к газете. — Как дела в компании? Томас мысленно вздохнул и занял предложенное ему место, аккуратно пристроив портфель рядом: — Все хорошо. Фотографии подошли. — Да-да, это меня не интересует. — глядя на отца, все еще изучающего печатный лист, Томас с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. — Ты же понимаешь, что это важно? Что на тебе лежит ответственность за будущее нашей семьи? — Да, отец. Он слушал эти нравоучения уже не первый раз, так что отвечал равнодушными заученными фразами, чем наконец привлек к себе внимание отца. Мужчина отложил газету и сурово взглянул на сына. — Думаешь я с тобой шутки шучу?! На лице Томаса не было даже намека на улыбку, так что он вернул отцу его хмурый взгляд и ничего не ответил. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю! — Да, отец. Их отношения с отцом сложно было назвать хорошими. В последние несколько лет Томас просто старался не идти на открытый конфликт и сводить все ссоры к минимуму, сдерживая раздраженные комментарии. Правда, что от язвительных ответов, что без них — все одно — отец сердился и выливал на сына весь свой родительский гнев, аргументируя это все «правильным воспитанием». Продолжая отвечать на все нападки однотипными «да, отец», «я все понял, отец», парень наконец дождался окончания этой тирады и с облегчением покинул кабинет, радуясь, что ему не приходится видеться с родителем каждый день. Свернув в светлый коридор, он едва не столкнулся с молодым человеком в песочного цвета костюме с бардовым галстуком. Тот сперва удивленно ойкнул, а затем расхохотался. — Ох, привет, Том! Я не увидел тебя, прости! — Не зови меня так, — хмуро отозвался парень. — Эй, ну разве любимого братца встречают подобным образом? — парень снова легко засмеялся и взъерошил светлые волосы. — Мы так давно не виделись, неужели ты не скучал? — Всего две недели, — парировал Томас, но увидев недовольную рожу двоюродного брата, обреченно вздохнул. — Ладно, Мэйт, привет. — Ну вот, так бы сразу, — Мэйт заулыбался, а потом покосился в сторону коридора, откуда вышел темноволосый. — Дядя снова устроил тебе взбучку? Томас многозначительно хмыкнул, не видя нужды в ответе. Брат и сам прекрасно знал, что регулярно происходит между ним и отцом во время их встреч, так зачем спрашивать? Светловолосый тихо вздохнул. — Не сердись на дядю. Он заботится о тебе. — Не нужно меня успокаивать, — равнодушно отозвался парень. — Его уже не переделать, а я сам в силах разобраться со своими проблемами. В конце концов, высидеть эти лекции раз в пол месяца — не такая уж большая плата за самостоятельность. Мэйт снова вздохнул. — Просто помни, что я на твоей стороне, хорошо? — он улыбнулся. — И всегда готов выслушать, если потребуется. Томас кивнул и поспешил попрощаться с братом. Когда тот начинал говорить с ним так участливо, парню становилось некомфортно. Уже в дверях, поправляя узел галстука, он услышал: — До встречи, Том. — Не зови меня так.