Нареченные

Au. Лёша не так давно работает начальником службы безопасности в небольшой фирме. В один из его рабочих дней все идет не по плану. Pg-13. Нецензурная лексика.        Как и любой другой сотрудник, Лёша тысячу раз слушал никому не нужные лекции про действия при пожаре, при утечке газа, при захвате террористов. Последнее его всегда смешило больше всего: ну какие террористы в никому ненужной компании, которая и к политике-то никакого отношения не имеет совершенно? Лёшу забавляли мужчины, разодетые в экипировку, монотонным голосом вещающие о правилах поведения и алгоритмах действий. Лёшу веселили развешанные в каждом кабинете памятки и красочные картинки. Сейчас ему совершенно не до смеха.       Возьмите себя в руки, успокойтесь. Не паникуйте. Стоя под прицелом дула автомата, Лёша отчего-то не чувствует должного страха, спокойно вспоминая каждый пункт из когда-то заученной от скуки памятки. Мужчина изучающим взглядом окидывает помещение, отмечая количество террористов и общий уровень их подготовки: профессионалы. Оценивающий взор пробегается по притихшим сотрудникам, фиксируя состояние каждого: кто-то беззвучно плачет, глотая слезы и шмыгая носом; кто-то до побеления сжимает губы, лицом по цвету равняясь со свежевыкрашенной стеной; кто-то молча буравит взглядом пол, не решаясь даже посмотреть на захватчиков. Взгляд сам собой цепляется за новеньких сотрудников, для которых, по Лёшиному скромному мнению, сложившаяся ситуация представляет наибольшую опасность: совсем юные, еще неопытные, эмоциональные. Лёша ждет от них чего-то несуразно-нелогичного, но сбившаяся в кучу ребятня вся, как один, стоит с опущенными побелевшими лицами, большими глазами разглядывая кафельный пол. Все живые, невредимые. Не идеально, но сносно. В конце концов не к этому ли их готовили каждые полгода вот уже который год подряд?        Когда последний находящийся в здании сотрудник оказывается в общей толпе, подталкиваемый заботливой рукой террориста, в центр комнаты выходит высокий мужчина, прокашливаясь и обращая на себя всеобщее внимание. — Добрый вечер, — размеренным голосом начинает он, — как вы успели понять, отныне вы все — заложники. И это продлится до тех пор, пока наши условия не будут выполнены. Не беспокойтесь, — коротко усмехнувшись, — никто из нас не причинит вам вреда. Мы не террористы. Мы — борцы за справедливость. Я прошу каждого из вас отдать все ваши гаджеты, а также опасные предметы. Во избежание, — заканчивает он свою речь, и как по мановению волшебной палочки от общей массы захватчиков отделяется несколько человек, быстро подходя к каждому из сотрудников с большим пакетом.        С самого начала выполняйте все указания террористов. Лёша медленно, стараясь не делать резких движений, достает телефон, аккуратно снимает умные часы, вытаскивает рацию, снимает бронежилет, положенный по форме. Скидывает в пакет шокер и дубинку. Туда же отправляется табельное оружие: пользоваться им сейчас все равно, что подписывать смертный приговор одному или нескольким невинным людям. Бессмысленно. Виднеющиеся из-под маски темные глаза щурятся в откровенной насмешке: такой большой и грозный начальник безопасности покорно выполняет все требования. Лёша едва сдерживает себя, чтобы не врезать по наглому лицу.        Постарайтесь не привлекать внимание террористов. — Не трогай ее, — слышится взволнованный голос откуда-то слева, на который Алексей реагирует мгновенно, поворачиваясь и цепким взглядом оценивая обстановку: ну конечно, юнцы, чтоб их. Антон, один из самых молодых сотрудников, совсем недавно вступивший в их ряды, гневно играет желваками, вцепившись длинными пальцами, обвешанными кольцами, в предплечье террориста. Очевидно, тот распустил руки в сторону молодой совсем девчонки, у которой никак не выходило достать телефон из кармана узких джинсов скользкими и мелко подрагивающими от страха пальцами. Лёша в бесконтрольной попытке защитить дергается к сотруднику, которого уже удерживает за руку бугай в маске вдвое шире самого Антона, пока ствол его Беретты упирается пацану в подбородок. Маневр пресекает крепкая рука, упирающаяся в грудь. В карих глазах, пристально смотрящих на Лёшу, бегущей строкой читается: «Не лезь!». Алексей одаривает выразительным взглядом руку, все еще касающуюся его на уровне сердца, затем смело смотрит в прищуренные (куда еще больше-то?) глаза, безмолвно огрызаясь: «А ты попробуй останови». Борьба взглядов несколько затягивается, и Лёша уже планирует врезать посильнее приставучему бандиту, когда замечает, что за время из игры в гляделки ситуация разрешилась, и Антон уже стоит где-то в толпе, прижимая к себе всхлипывающую девушку. Щербаков выдыхает: на этот раз обошлось.        Не выполняйте действий без разрешения террористов. Не рискуйте жизнью окружающих и своей собственной.       Что ж, Лёша досконально знает каждое правило из чертовой памятки, но их ведь создают для того, чтобы нарушать? Щербаков взглядом выискивает человека, способного ему помочь, пока в голове формируется пока еще зыбкий, но все же план. Как назло все сотрудники безопасности находятся вне зоны досягаемости, отчего Лёша витиевато матерится про себя. Беспокойный взгляд наталкивается на шебутного Антона, и Алексей молится всем богам, чтобы тому ничего за это не было, но устанавливает зрительную связь с пацаном, надежно фиксируя его внимание. Рядом все еще ошивается тот самый высокий террорист, периодически поглядывая на подозрительно тихого Щербакова настороженным взглядом, и это лишает всякой возможности сделать хоть какое-то движение, а потому Лёша с упорством барана переводит взгляд с сотрудника на стол, рядом с которым тот сидит, беззвучно проговаривая: «Кнопка». Пока лицо парнишки медленно озаряется пониманием, Лёша мысленно выдыхает: кажется, получилось.       Используйте любую возможность сообщить полиции о случившемся.       Антон на удивление просто добирается до нужной стороны ресепшена, умудрившись не привлечь внимание ни одного из преступников, и Лёша перестает дышать, когда длинная рука парня практически касается тревожной кнопки, способной поднять всю местную полицию на уши, но… — Антошенька, — громко произносит Лёшин конвоир, вылавливая взглядом имя на бейдже, — ручку убери, — и внимание всех террористов сосредотачивается на замершем пацане.        Не падайте духом, ищите удобный и безопасный момент для совершения побега.       Лёша быстро оглядывается: все (два) выходы из здания перекрыты человеком в черном с автоматом наготове — не вариант. На ум приходит выход на крышу, и Алексей, не тратя ни минуты драгоценного (выигранного Антоном) времени, бросается к лестнице, ловко вписываясь в дверной проем. «Прости, Тох, » — думает он, мельком уловив, что к затылку пацана уже прижимается очередная пушка, а потом слышит четкое: «Блять, за ним», и все мысли из головы выбивает топотом тяжелых ботинок.        Времени, чтобы совершить задуманное, не хватает катастрофически, а потому Лёша, не успевая особо обдумать, ныряет в ближайший кабинет, резво захлопывая за собой дверь, которая останавливается тяжелой рукой. А потом Лёшу буквально отбрасывает на несколько метров назад от яростного удара, кажется, ногой в эту самую дверь, отчего он врезается в ближайший стол очередного офисного клерка. — Куда рванул? — насмешливо спрашивает мужчина, наставляя дуло пистолета прямо промеж Лёшиных бровей, которые тут же взлетают куда-то к линии роста волос в неподдельном возмущении. — Да в целом сюда и рванул, — отвечает Лёша, бегая взглядом по прищуренным, словно их обладатель улыбается, глазам, пока террорист медленно подходит ближе, утыкаясь дулом Глока прямиком в лоб. Алексей тяжело сглатывает и дышит часто-часто, пока по его виску медленно скатывается холодная капелька пота. — И зачем? — наклоняясь прямо к уху, спрашивает бандит, медленно спускаясь пистолетом по Лёшиному лицу, переходя на шею и останавливаясь где-то в районе кадыка, неприятно в него упираясь. Ехидный взгляд бегает по лицу Щербакова, подозрительно часто задерживаясь на его губах, и, выдыхая через нос, Лёша четко произносит: — Хотел с тобой наедине остаться.       Осторожно протягивая руку к плотной чёрной маске и приподнимая её до уровня носа, Лёша, игнорируя болезненно упирающееся дуло пистолета, прижимается губами к чужим, приоткрытым от удивления. Террорист шумно выдыхает, но отвечает на поцелуй, тут же перехватывая инициативу и опуская обе руки на Лёшину талию, отчего пистолет с грохотом валится на пол. — Бля, ты тупой что ли? — с налётом легкого испуга спрашивает Лёша, отрываясь от поцелуя, и с недоверием глядит на мирно валяющееся на полу оружие, — Выстрелить же мог. — Да он не заряжен даже, Лёх, — закатывая глаза, отвечают Щербакову, — ты же не думаешь, что я б на тебя заряженный наставил? — Да хуй знает, Нурик, — смешно морщит нос Лёша, — я б не удивился. — Вот придурок, — беззлобно ругается Нурлан, притягивая ближе стоящее рядом тело. — Ты че сюда приперся-то? — Соскучился, че, — отвечает Алексей, снимая, наконец, с мужчины надоевшую маску и обхватывая обеими руками его лицо, — Трахнешь меня? — спрашивает в самые губы. — С удовольствием.