Просто быть/Just To Be

      Северус услышал сигнал тревоги и выбежал из кабинета так быстро, как только мог. Посторонние проникли в общую комнату. Он даже не видел этих людей и не проверял их.       Снейп лично занялся вопросом безопасности. Однажды он стал свидетелем того, как взрослый мужчина яростно избивал маленькую девочку, наказывая ее за то, что она была дочерью Эвана Розье, и истошно рыдал: «Моя сестра! Твой отец убил мою сестру!» С тех пор Северус настоял на проверке каждого нового «добровольца», которого Гластонбери отправляла к детям.       Гранзела Гластонбери. Этой женщиной гордилась бы чертова Долорес Амбридж.       Несмотря на то, что он славился своим строгим обращением со студентами и был щедр на оскорбления, ему и в голову не могло прийти поднять руку на ребёнка. Он никогда не сделал бы этого. Снейп знал, каково это - быть беззащитным ребёнком и полностью зависеть от взрослых, которые могут вытворять что угодно. Северус ни за что не допустил бы, чтобы это происходило на его глазах.       Снейп встречался с добровольцами, расспрашивал их о прошлом, об участии в войне. Его реальной целью было, конечно же, применение легилименции, чтобы узнать их истинные чувства и намерения. Как только Снейп убеждался, что человек не вынашивал план мести в отношении его подопечных, он стирал посетителю память и отправлял в общую комнату. Если же он обнаруживал, что незнакомец представляет опасность для детей, Снейп выводил его на улицу и накладывал Обливиэйт уже за дверями приюта. В любом случае, он не хотел, чтобы стало известно о его нахождении здесь. Это было последним, чего он хотел.       Новая защита действовала всего несколько месяцев, и Северус корил себя за то, что не догадался раньше, в чем проблема. Дети никогда ничего не говорили. Он переживал, что они начинают думать, будто заслуживают такого отношения к себе. Северус не мог этого допустить.       Дети не заслужили такой участи. Он либо вдолбит это в их головы, либо расшибется в лепешку, доказывая это.       И вот, двое посторонних ворвались в общую комнату, подняв тревогу. Дети запаниковали и нажали на зелёный кирпичик на стене, который активизировал дополнительную сигнализацию. Снейп выбежал в коридор и обнаружил нарушителей, угрожавших детям.       Поттер. Гарри, мать его, Поттер. И его подружка-всезнайка Гермиона Грейнджер. Его единственным утешением было то, что Уизли не составил им компанию на этот раз. С двумя Снейп мог бы справиться, а втроём они бы дали ему отпор.       Северусу стало... не по себе, когда он увидел их. Особенно Поттера. Особенно после того, как Поттер нашёл его раненого на полу в сарае для лодок. И смотрел, как Северус плакал (плакал, блять!) и просил забрать мальчишку все свои воспоминания о самых сокровенных секретах (ну, почти обо всех), думая, что умирает. Снейп знал, что Избранный приходил к нему в больницу, терзаемый чувством вины, и хотел поговорить. О ней. С тех пор Поттер пробовал несколько раз выйти с ним на связь, и каждый раз Северус отказывался. Теперь же мальчишка заявился сюда без предупреждения (без гребаного предупреждения! Северус убьёт эту Гластонбери) и напугал детей до полусмерти... Северус мог бы проклясть Поттера прямо там, но его тут же уволят.       Нет, помогать этим детям было гораздо важнее, чем запустить в Поттера проклятиями. Но только пока.       Грейнджер... ну конечно, и она здесь, всюду таскается за своим дружком и поддерживает все абсурдные идеи, которые приходят ему в голову. В этом вся Грейнджер. Она совсем не повзрослела, все такая же наивная идеалистка. Наверно, это и хорошо, что война сломила не всех.       Теперь эти двое сидели перед Северусом, и он с удовлетворением отметил, что все ещё наводит страх на них. Пусть они уже взрослые и даже герои войны, как и он сам, только вот для Снейпа это все те же выскочки, которые постоянно нарушают правила.       — Вы взломали защитные чары, вытаращились на военных сирот и напугали их до смерти. Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должен запустить в вас проклятием, наложить Обливиэйт, а затем вышвырнуть в тот же миг отсюда?       Грейнджер подала голос. Ну конечно.       — Я проводила проверку в приюте и...       — Это я уже слышал, — перебил ее Северус.       — И когда я пришла сюда вчера, я была просто шокирована увиденным, — продолжила она, словно не услышала бывшего профессора. Как же она раздражала этим. — Увидев этих детей, военных сирот, то, как ужасно с ними обращаются, я тут же рассказала Гарри и мы решили, что должны что-то сделать с этим.       — Вижу, вы так и не переросли свой комплекс героя, Поттер. Грустно осознавать, что некоторые вещи не меняются даже много лет спустя.       Гарри закатил глаза:       — Называйте это как угодно, Северус. Я здесь, потому что это было правильным решением.       Глаза Северуса расширились, затем он прищурился, услышав, как Гарри обратился к нему по имени. Поттер, казалось, заметил это, и добавил:       — Вы больше не мой профессор. Мы уже достаточно взрослые, да и после всего, что нам пришлось пройти, мы могли бы наладить наши отношения.       — Мы ничего не проходили вместе с вами, Поттер, — парировал Снейп, делая акцент на его фамилии. Он надеялся, что мальчишка не имел в виду те воспоминания, которые Северус передал ему, думая, что умирает. Воспоминания, которые Поттер так любезно поместил в своё хранилище в Гринготтсе. И прислал записку для Северуса, в которой говорилось, что он может рассчитывать на конфиденциальность Поттера, но если Снейпу будет угодно, драгоценный флакон переместят в его личное хранилище, ему следует лишь послать сову в банк. А ещё открытое приглашение на чай. Чай. С Поттером. Без вариантов.       — Я не согласен с вами, Северус, — многозначительно возразил Гарри. И остановился на этом. Даже Поттер был не настолько туп, чтобы ворошить это сейчас. Хвала Мерлину.       — Мы здесь не для того, чтобы соревноваться в колкостях, — дипломатично вмешалась Гермиона. Он кивнул на этих словах. — И мы не собирались пугать ваших подопечных. Мы не знали о сигнальных чарах, и не думали, что это может так испугать детей. Вчера я наблюдала за ними через окно, когда они ели, но не думала, что напугаю их, если зайду в комнату. Это было ошибкой, я приношу свои извинения. Поверьте, мы с вами сейчас на одной стороне.       — Золотое Трио на стороне отпрысков Пожирателей смерти? Черта с два, — пробормотал Снейп.       — Двое сирот военного времени на стороне других военных сирот, — возразил Поттер. — Которые знают, как тяжело потерять родителей. Невзирая на то, кем были их отец и мать.       Северус решил ответить лишь на ту часть речи Поттера, которую он считал ложью:       — Вы, Грейнджер? Я считал, что вам удалось благополучно спрятать своих родителей в Австралии. — Он прочитал подробные интервью, которые они дали в Квиблер после войны. Все читали.       Грейнджер кивнула:       — Так и есть. И они не подозревают, что у них есть дочь. Я не распространялась об этом, но я наложила на них Обливиэйт, и теперь они не помнят ни меня, ни нашу жизнь в Англии. Ничего не помнят. Я дала им новые имена и отправила в Австралию, чтобы защитить их. Я... — голос Гермионы дрогнул. Если Грейнджер разрыдается прямо в его кабинете, Северуса хватит удар. Но к счастью, она справилась с эмоциями. — Я не могу обратить чары. Я пыталась, но не вышло. Можно сказать, я тоже сирота. У меня нет семьи, с которой можно поговорить, у меня не осталось близких. Теперь мои родители Венделл и Моника Уилкинс, а не Венделл и Моника Грейнджер. Так что да, я тоже стала сиротой этой войны. Потому что это было необходимостью.       Гермиона с вызовом взглянула на Снейпа.       Она призывала его возразить и сказать, что ей не понять, что это значит. Обычно Северус был не против принять подобный вызов, но сегодня он решил, что ему лучше пропустить выпад.       — Ну, так какой же недоплан на этот раз вы придумали? Я надеялся, что за эти пару лет вы стали лучше соображать, — Снейп многозначительно посмотрел на Гарри и Гермиону. Их глаза расширились в удивлении.

***

      Они не подозревали, что Снейп согласится выслушать их предложение почти не сопротивляясь. Для Снейпа это было... почти ничем.       Гарри и Гермиона переглянулись и негласно решили, что будет лучше, если говорить начнёт Гермиона. И то, что Снейп не пальнул в Гарри проклятием, едва увидев его, было чудом. Гермиона прочистила горло и заговорила:       — Исходя из того, что я здесь увидела, я уверена, что дети отчаянно нуждаются в помощи. Настоящей помощи. Складывается ощущение, что единственные люди, с кем дети взаимодействуют - это вы и мисс Гластонбери, которая, по-видимому, избегает их настолько, насколько возможно. В действительности, остаётесь только вы.       — И вы, без сомнения, уверены в том, что это само по себе подразумевает насилие, — огрызнулся Снейп.       — Нет, нет. Я вовсе не это имела в виду. Все, что вы делаете - это потрясающе. Это нужная, но очень неблагодарная работа. Но одному с этим просто невозможно справиться. Даже если вы прилагаете все силы, а я уверена, что так и есть. Но вам нужна помощь. Вам нужны постоянные помощники, профессионалы в лечении посттравматического стрессового расстройства. Вам нужны целители, которые разбираются в тонкостях психических проблем этих детей, и которые могли бы наблюдать за ними и анализировать их прогресс. Придя сюда с Гарри, я посмотрела записи в их медицинских картах и...       — Вам нельзя было делать этого! — воскликнул Снейп, блеснув глазами. — Это конфиденциальная информация.       — Как работник Министерства я имею доступ к записям, так же как и Гарри. Вам не стоит волноваться, я не собираюсь распространять их. Я обратила внимание, что многие дети склонны к опасным неконтролируемым выбросам магии, нанесению травм самим себе, имеют проблемы с психикой. У них проблемы с обучением. Маггловские врачи называют это посттравматический стрессовый синдром. Дети страдают от истощения, многие из них. Зафиксированы переломы костей. Гематомы. Я могу продолжать ещё очень долго. Не думаю, что вы впервые слышите об этом. Да и подумайте об их социализации. Эти дети боятся, просто приходят в ужас от вида любого незнакомого человека. И я полагаю, что есть веские основания утверждать, что они все пострадали от физического насилия. И я не сомневаюсь, что это дело рук «добровольцев», которых присылает мисс Гластонбери, и которых не так тщательно проверяют, как она меня заверила — Гермиона подняла брови, глядя на Снейпа, который напрягся и кивнул.       — Так я и думала, — продолжила она. — Мисс Гластонбери не первая и не последняя, кто лжёт проверяющему. Посмотрите на эти проблемы, Северус, — он снова вздрогнул, услышав, как его назвали по имени, но Гермиона не обратила на это внимание. — Вы просто не можете справиться со всем этим в одиночку. Вы целых пять лет заботились об их психологическом и социальном благополучии, обучали их и оказывали медицинскую помощь. Вы, должно быть, уже исчерпали все силы. Будем честными - вас одного просто недостаточно для них.       — Я - все, что у них есть, — холодно сказал Северус.       — Она не умаляет ваших заслуг, вы просто блестяще справились со всем этим, — вмешался Гарри, пытаясь сохранять спокойствие. Он знал, что бывает, когда Северус чувствует себя оскорбленным, и не хотел пережить это снова. — Но мы уверены, что сможем помочь. Вам нужно больше ресурсов. И финансовой помощи. Приюту нужно более умелое руководство. Нам кажется, что мы могли бы помочь с этим.       — Все, что я в состоянии сделать на данный момент - это написать отчёт, который даже не удостоят прочтения, — продолжила Гермиона. — Не думаю, что это поможет. Но Гарри... все, за что он берётся, обречено на успех. Сразу после войны в приют поступило огромное количество денег, но в последние несколько лет взносы стали резко сокращаться, поскольку все считали, что воспитанники выросли или пристроены в новые семьи. И теперь любые взносы идут в учебный фонд Хогвартса, ведь так?       Снейп кивнул.       — Мы все знаем, что у детей гораздо больше потребностей, чем приют в состоянии покрыть. Нам кажется, что если Гарри привлечёт внимание к этой проблеме и сделает упор на то, что здесь все ещё содержатся дети, причём круглый год, то это сподвигнет людей жертвовать гораздо большие суммы.       — Этого не произойдёт, когда люди узнают, кто эти сироты, — ответил Снейп.       — Мы тоже подумали об этом, поэтому лучше сделать акцент на самом детском доме. Гарри, будучи таким же ребёнком-сиротой, будет лучшим лицом рекламной кампании. И мы сможем не раскрывать, кто содержится в приюте. Конечно, это не совсем правильно, но так будет лучше для самих детей, если люди не будут в курсе того, кто эти сироты.       — Я так же имею большое влияние на вышестоящих людей в Министерстве, — добавил Гарри. — Я не хочу обещать, но я бы мог поговорить с Кингсли, чтобы он решил вопрос с руководством приюта. На самом деле, я бы хотел порекомендовать вас на эту должность, и Кингсли, вероятно, пойдет на это, особенно если узнает, что на самом деле здесь происходит. Мы подозреваем, что он просто получал отчёты от мисс Гластонбери и считал это не больше, чем очередной проблемой, с которой каждый день сталкивается Министерство. Я не говорю, что он намеренно проигнорировал или допустил все то, что происходит здесь, просто у него и так хватало забот - задержания Пожирателей смерти, перераспределение имущества, социальная и медицинская помощь для выживших, восстановление Хогвартса - ему делегировали гораздо больше дел, чем следовало бы.       В любом случае, — продолжил Гарри. — я думаю, что если мы поговорим с ним, нам, возможно, удастся сменить здешнее руководство. Я не хочу давать обещания, которые не могу сдержать. И если вы не заинтересованы в этом, я был бы рад услышать любые рекомендации или возможные кандидатуры. Если вы согласны, то есть, — добавил он быстро.       Снейп откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки, и задумчиво уставился на посетителей.

***

      Приюту катастрофически не хватало персонала и денег для того, чтобы содержать здесь детей на постоянной основе. Им нужны были постоянные работники. Постоянные целители. Не говоря уже об элементарных удобствах. Северус никогда не признавался даже самому себе, но... он действительно нуждался в помощи.       Эта работа занимала гораздо больше времени, чем должность декана в Хогвартсе, это было в полном смысле работой на полную ставку. Рабочий день декана составлял двенадцать часов, здесь же Снейп работал по восемнадцать-двадцать часов. Не то что бы это утруждало его: он на протяжении многих лет спал меньше, чем по пять часов в сутки.       Но его удручало, что, даже работая по двадцать часов в день, он не мог справиться со всем этим. Каждый раз, когда один из его бывших подопечных вскрывал себе вены или, покинув Хогвартс, попадал за решётку за мелкие преступления, Северус чувствовал, как вина тяжким грузом ложится на его плечи. Каждый такой случай Снейп считал личной неудачей. Во всем, что происходило с этими детьми, был виноват он. Потому что Северус должен был стараться лучше. Потому что он убил их родителей. Прямо или косвенно, он убил их.       Эти двое... сидят тут перед ним, так легко рассуждают обо всем. Так уверены в своих возможностях. Думают, что могут повлиять на всех и вся. Будто за две недели они найдут круглосуточный персонал, мебель и кучу денег, чтобы заплатить за все это. Какие же они глупые. Все ещё.       Грейнджер снова заговорила:       — Я знаю, на словах это все очень легко, — сказала она. — Не думайте, что я пытаюсь уменьшить масштабы проблемы, или что мы думаем, будто можем все уладить по щелчку пальцев. И мы знаем, что даже если нам удастся достичь хотя бы половины того, что задумали, все равно нам предстоит трудная битва, потому что мы будем работать против долгих лет стресса этих детей и пренебрежения со стороны всего Волшебного мира. Мы прекрасно понимаем это.       Челюсть Северуса слегка дрогнула, прежде чем он снова сжал ее. Ну хорошо, у наших героев появилось чуть больше проницательности и способности к самоанализу, чем раньше. Они подошли к этому вопросу как нормальные взрослые люди.       — В любом случае, — улыбнулся Поттер, потирая руки, — мы много наговорили и вам, наверно, нужно какое-то время подумать. Просто дайте нам знать, если вы решите что-нибудь. Мы бы хотели, чтобы вы принимали непосредственное участие во всем, но так же уважаем ваше желание сохранить анонимность. Мы знаем, что вы положили все силы на это дело, и не собираемся отбирать их у вас. Но мы, конечно, заранее будем ставить вас в известность обо всем, и вы можете...       — Подождите, — прервал Северус, наклонившись над столом. Он говорил медленно и обдуманно. — Вы намерены так или иначе взяться за это дело, верно? У меня нет проблем с восприятием, но ради вашего же блага я весьма надеюсь, что неправильно истолковал ваши намерения.       — Нуу... — поджала губы Грейнджер.       — Не то что бы... — пробормотал Поттер.       — Вы явно не понимаете, как работает это место, Поттер, Грейнджер. Мне хотелось бы сказать, что я удивлён отсутствием в вас основательности, но я не удивлён абсолютным отсутствием в вас понимания ситуации и вашим наивным представлением, что вы можете просто взять и спасти весь мир. Альбус Дамблдор, вероятно, был абсолютно спокоен, когда вверял вам жизни других людей, но могу вас заверить, я не могу этого сделать.       Это реальные дети, у которых есть реальные проблемы, и вы двое даже не в состоянии начать понимать эти проблемы. Одни лишь деньги здесь не помогут. Конечно, деньги облегчат ситуацию, но они лишь немного расширят мои возможности. Трудности, с которыми приходится сталкиваться этим сиротам, как сейчас, так и после их ухода отсюда, не исчезнут просто так. Те немногие люди, у которых есть возможность справиться с этими проблемами, не хотят иметь ничего общего с этими детьми. Это. Не. Изменится. Ни в одночасье, ни с помощью чека на кругленькую сумму от самого Министерства, и уж точно не под эгидой Золотого Трио. В любом случае, смею заметить, лишь двое из вас решили подписаться на это. Очевидно, даже в ваших рядах есть инакомыслящие.       Для того, чтобы заниматься этим, вы должны заслужить доверие этих детей, и могу вас заверить, у вас этого не получится. Единственная причина, по которой они доверяют мне - лишь то, что у меня есть это, — Северус расстегнул и закатал рукав рубашки, обнажая Темную метку, превратившуюся теперь в серебристо-белый шрам. — Они помнят, что их родители тоже носили метку, и уверены, что я на их стороне. Они не понимают или не помнят ее значение. Дети лишь знают, что их взрослые, которым они доверяли, носили этот знак, а значит, я тоже один из них. Если вы двое не изъявите желание заполучить Темную метку, то сомневаюсь, что дети смогут вам доверять. Если они не будут вам доверять, вы не сможете им помочь.       И наконец, — продолжил Северус своим коронным тоном профессора. — Вы не понимаете, что единственный, кто стоит между ними и всем Волшебным миром - это я. Если бы не я, здесь все ещё была бы вереница «добровольцев», которых отправляет мисс Гластонбери. Вы знаете, как она отбирает этих добровольцев? Несомненно, она привлекает людей, которые были приговорены к общественным работам, но она также продает «лоты» тем, кто пострадал от Пожирателей смерти и кто хочет отомстить их детям. Да, они подвергались насилию. Физическому насилию. Многие из них. Женщина, которая управляет этой организацией, продаёт их как груши для битья или еще хуже. Детей. Маленьких детей. Это займет время, много времени.       За последние пять лет многие из них перешли на сторону криминала, наркомании или ещё хуже. Другие просто бесследно исчезли. И вы двое заявились сюда и рассказываете мне о своей золотой репутации и влиянии, и верите, что можете все исправить в одночасье. Вы думаете, что можете сделать это, независимо от того, участвую я или нет, независимо от того, соглашаюсь я или нет. Вам нужно мое согласие. Вы и шагу не сможете сделать сюда без моего согласия. Мне все равно, сколько людей поклоняются вам, словно живым богам, но я не один из них. Я знаю ваши слабые места и недостатки, и могу выделить два самых больших: неспособность планировать и глупое представление о том, что одним своим присутствием вы можете спасти весь мир.       Я боролся с искушением наложить на вас обоих Обливиэйт и выставить отсюда, но, поскольку я сегодня щедрый, я просто говорю вам уйти и отказаться от этой нелепой затеи. Идите домой и похлопайте себя по спине, что решили трудиться во имя великого блага и что вы не отвергаете этих детей лишь из-за того, кем являются ваши родители. Вы можете держаться за это и сказать самим себе, что вы хорошие люди. Но вы не будете следовать этому плану со мной, и вы, конечно же, не будете следовать ему без меня.       Он уставился на них своими холодными глазами и сказал очень медленно и сердито, таким тоном, который он использовал, когда хотел заставить учеников плакать:       — Теперь убирайтесь с глаз моих.

***

      — Ну что ж, — протянул Гарри, когда они переступили порог входной двери приюта. — Все могло быть гораздо хуже.       Брови Гермионы поползли вверх, когда она взглянула на друга:       — Скажи мне, что ты шутишь.       — Ну серьезно, он мог просто наложить на нас Обливиэйт и выкинуть отсюда. Нам лучше оставить эту идею, — продолжил Гарри, пытаясь доказать самому себе, что они только что не облажались перед своим бывшим профессором.       Гермиона выдохнула и прислонилась к стене. Она не собиралась обманывать себя. Они с Гарри попробовали и потерпели неудачу. С ней не так часто это происходило, и даже если что-то не получалось, девушка это осознавала. С другой стороны, кто, если не она, будет настойчивым? Домовые эльфы много лет отвергали ее старания, но все же она добилась принятия законов, улучшающих условия жизни этих существ. Они с Гарри и Роном нашли и уничтожили все крестражи, несмотря на невероятно тяжёлые физические и эмоциональные условия.       Снейп ответил «нет»... но это пока. Это же не значит, что он не может передумать.       — Мне кажется, нам нужно дать ему немного времени подумать, а затем вернуться, — наконец сказала Гермиона.       — Ты гонишь, — воскликнул Гарри, больше похожий на прежнего Рона, чем на самого себя. — Ты хочешь снова прийти к нему? Да нам вообще повезло, что он не стёр нам память, как только увидел. И если честно, мне повезло ещё больше, что я остался целым и невредимым. Когда Снейп увидел меня, я был уверен, что он изрешетит меня проклятиями.       — Ты хочешь помочь детям или нет, Гарри? — сказала Гермиона, прерывая его нытьё. — Это будет нелегко, да и когда вообще шли по легкому пути? Мы видим необходимость, у нас есть возможность хотя бы попытаться помочь, и мы можем сделать это. Нам только нужно перетянуть Снейпа на нашу сторону.       — Ты вообще слышала, что Снейп говорил там? — недоверчиво спросил Гарри. — Ему не нужна наша помощь. И он прав, без него мы ничего не сможем сделать. Черт возьми, я и не знал, каким он может быть страшным, когда разозлится.       — Он не злился, мне кажется, он просто защищался, — задумчиво ответила Гермиона. — Сам подумай, сколько людей приходили к нему и предлагали помочь этим детям? Могу поспорить на свою палочку, что мы были первыми. Ох, мы все сделали не так! — Она хлопнула себя ладонью по лбу, — Глупые, — Гарри непонимающе посмотрел на нее. — Разве ты не видишь? Снейп - слизеринец. Они ничего не делают просто так - они всегда ожидают чего-то взамен. Это анафема их мировоззрения. Я уверена, теперь профессор думает, что в наших словах есть какой-то подвох, мы ничего не объяснили ему, и он нас выставил. Он не поверил нам, когда мы сказали, что хотим помочь. Он уверен, что нам от него что-то нужно.       — Разве он не знает нас настолько, чтобы не думать о таком? — спросил Гарри. — Я имею в виду, он ведь знает нас с детства, и что мы не стали бы так делать.        — Мне кажется, дело даже не в этом, — с грустью ответила Гермиона. — Я думаю, что Снейп никому не доверяет, и на то есть веская причина. И теперь, когда он чувствует ответственность за этих детей, он стал ещё более недоверчивым, чем раньше.       Гарри понимающе кивнул:       — Я думаю, что ты права. Нам нужно поступить...       — Не как гриффиндорцы.       — Именно. Что ж, выводы сделаны. И что теперь нам следует делать?       — Как я уже говорила, дать ему время все обдумать, неделю-две, затем прийти снова и поговорить. Ну, он же не разозлится ещё больше, чем сегодня... верно?       Теперь настала очередь Гарри принять вид «Скажи мне, что ты шутишь».