***
— Ну и... что теперь? Вопрос Северуса словно повис в воздухе между ними, но в нем не было неловкости или злости. Прошлой ночью они сблизились очень неспешно и осторожно, отдавая предпочтение разговорам, объятиям, поцелуям и ласкам, и в конце концов пришли к чему-то большему. Прошло уже немало времени с тех пор, как Гермиона была с мужчиной, и она уже успела забыть, насколько спокойно и умиротворенно можно себя чувствовать в чьих-то сильных руках. Он был внимательным и сосредоточенным, но в то же время очень осторожным, словно боялся, что может сломать ее. Прежде, чем что-то сделать, он искал одобрения на ее лице. Гермионе показалось, что он тоже долгое время был одинок, а неуверенность в действиях говорила о том, что у него было гораздо меньше опыта, чем обычно бывает у мужчин в его возрасте. Нельзя было сказать, что это была самая лучшая ночь в ее жизни, но девушка определённо испытала удовольствие. Определённо, им было куда расти вместе. Определённо, ей хотелось многое попробовать с ним. Словно продолжая тот откровенный разговор, который они начали вчера ночью, Гермиона, немного помолчав, ответила: — Я не знаю, — она задумчиво посмотрела на него. — Но знаю точно: я не против продолжить начатое. Если же ты хочешь, чтобы я повесила какой-нибудь ярлык на эти отношения... то я не смогу это сделать прямо сейчас. Выражение лица Северуса не изменилось, но Гермиона могла бы поклясться, что в его глазах мелькнула едва заметная тень облегчения. По правде говоря, ей не хотелось давать точное определение этим отношениям лишь потому, что она и сама не знала, что это было. Что-то большее, чем просто секс. Гермиона восхищалась Снейпом и заботилась о нем, хоть и не хотела признаваться себе. Но она знала себя достаточно хорошо, чтобы попытаться понять это. В прошлом она приняла дружескую привязанность за любовь, и ей не хотелось повторять свои ошибки. Они ещё больше усложнили и без того непростую ситуацию, хоть им и было хорошо вместе. Нужно быть осторожнее. Северус был даже рад, что Гермиона не стала вешать ярлык на их отношения. Все было так робко и так неуверенно. Все казалось настолько сложным и хрупким, что Северус боялся, что может разрушить это так же, как разрушал все то прекрасное, что когда-либо происходило в его жизни. Он был тревожным и неопытным, она была доброй и внимательной. Она уже столькому его научила. Северус был уверен, что ему понравилось, и ему хотелось продолжения. Когда Гермиона сказала, что тоже хочет этого, он испытал огромное облегчение. Северус уже забыл, как это прекрасно - прикасаться к человеку и просто быть рядом. Просто быть, именно. Он был очень обеспокоен, что может не оправдать ее ожиданий, или выставит себя на посмешище, если, скажем, все закончится слишком быстро, так и не успев толком начаться. Ему не хотелось думать о том, сколько лет он не прикасался к женщине. Гермиона была первой, единственной с тех пор, как война закончилась. Никогда не испытывая особой потребности в интиме, Северус боялся, что их первый раз будет похож на подростковый перепих. Ее одобрительные стоны и подбадривающие слова успокоили его прошлой ночью, а сейчас на ее лице не было тени сожаления. Такое было не со всеми его партнёршами. Ему было хорошо с Гермионой. Они могли бы научиться всему вместе. Она может подсказать, что именно ей нравится, а он, в свою очередь, то, что нравится ему... Северус, что ж, он был мужчиной. Его нужды были простыми, хотя он был не против экспериментировать и познавать друг друга вместе с ней. Северус кивнул и попытался подобрать правильные слова, чтобы сформулировать вопрос. — В данный момент ты... общаешься ли ты с кем-нибудь ещё? — он старался звучать невозмутимо, почти равнодушно. Не было смысла утверждать, что Гермиона ему безразлична. Все могло закончиться здесь и сейчас, он мог просто выйти из ее комнаты и не выглядеть при этом полным идиотом. У Северуса не было никакого желания делить Гермиону с кем-то ещё, он мог оставить ее прямо сейчас, если она не думала так же. Судя по тому, как распахнулись ее глаза, ему не удалось спросить это непринуждённым тоном. Северус мысленно чертыхнулся. А ведь когда-то он был блестящим шпионом. — Нет, — ответила Гермиона. — У меня никого нет, — и после недолгой паузы добавила: — А ты? Северус покачал головой. — Что ж, значит, — сказала она, проводя рукой по его волосам. — Нет необходимости менять текущее положение вещей, верно? Она хочет быть единственной. Северус ответил медленным, глубоким поцелуем, затем перевернул ее на спину и лег сверху. Да, уже позднее утро, но он по опыту знал, что у них в распоряжении был как минимум час, прежде чем дети... В дверь спальни резко постучали. Северус и Гермиона одновременно привстали на постели, все ещё не отпуская друг друга. — Ты же говорил... — Они никогда так не делают. — Как же они догадались прийти сюда? — Не знаю. Учитывая, что все они потенциальные слизеринцы, думаю, смогли сообразить. Подожди здесь, — ответил он, трансфигурировав свою рубашку в халат. — Я разберусь. Северус слегка пригладил волосы и открыл дверь, в то время как человек снаружи толкнул ее от себя. Поттер. Гарри гребаный Поттер. Какого хера он забыл здесь в такую рань? — Северус? — Поттер попытался скрыть своё удивление. — Что вы здесь... — Он осекся, едва взглянув поверх плеча Северуса на кровать. — Гермиона? — его изумрудные глаза расширились, едва он осознал всю ситуацию. — Ого, ну я... я только... — Не проронив больше ни слова, он развернулся и бросился бежать вниз по лестнице. Гермиона недовольно фыркнула: — Гарри... вот же засранец, — она выбралась из постели и накинула халат. — Какого черта Поттер пытался войти в твою спальню без предупреждения? — спросил Северус, стараясь скрыть нотки обвинения в голосе. — Без понятия, но я спущусь и поговорю с ним. Он искал меня, значит, это может быть важно. Уверена, тебе не о чем беспокоиться, — ответила она, прихватив свою волшебную палочку со стола. Северус заметил, что она всегда носит с собой палочку. Гермиона остановилась в дверях и многозначительно взглянула на него: — Правда, — и вышла из спальни. Северус опустился на кровать и безуспешно попытался совладать с собой, используя технику контроля дыхания. Он проклинал себя за то, что не перекрыл Поттеру доступ в камин. Его защитные чары распространялись на каждого, кроме хозяина этого дома - самого Поттера. Он знал, что это просто нелепо. Поттер - ее близкий друг, этот дом принадлежит ему, так что врываться друг к другу в спальни для них было привычным делом, к тому же, у Северуса не было причин обвинять в чём-то Гермиону. Однако... ему это не понравилось. Северус разрывался между тем, чтобы отправиться в свою комнату и тем, чтобы пойти за ней и потребовать объяснений. С одной стороны, если Поттер водил его за нос, Северусу хотелось как можно быстрее покончить с этим. С другой стороны, если это не так, ему не хотелось создавать условия для подобной ситуации. Станет ли друг вламываться в комнату к девушке с самого утра в то время, как его дражайшая супруга осталась дома? — снова раздался мерзкий голос в его голове. — Интересно, как часто это происходит? Северус тряхнул головой. Это звучало неправдоподобно даже по отношению к ним. Лучшим решением будет спуститься вниз и узнать, чего хотел Поттер. Мало ли, вдруг это касалось дома или детей. Мало ли.***
— Гарри Джеймс Поттер! Потрудись объяснить, что это за нахрен было? — зашипела Гермиона, догнав Гарри на первом этаже. — Что-то случилось? С Роном? С Джинни? — Гермиона, прости меня, пожалуйста! У меня хорошие новости, я захотел поделиться с тобой и вспомнил, что ты осталась здесь... послушай, я больше никогда не зайду сюда без разрешения, — выпалил Гарри, затем поёжился, увидев грозную фигуру Северуса, спускающегося вслед за Гермионой. — Ну и? — нахмурился профессор, недовольно скрестив руки на груди. — Я хотел сказать Гермионе... что Джинни снова беременна. Вот и все. — Мои поздравления, — сердито прогремел Снейп. — Теперь покиньте этот дом и не возвращайтесь, пока не услышите конкретного приглашения. — Это замечательно, Гарри! — Гермиона улыбнулась другу, тепло в ее голосе резко контрастировало с холодной отстранённостью Северуса. — Но неужели это было так срочно? — Теперь я понимаю, что нет. Нет, конечно же, — Северус ничего не ответил на это и хмуро разглядывал Поттера в надежде, что он наконец ретируется. — Я, гхм, я очень рад за тебя. За вас обоих, — Гарри неуверенно улыбнулся. — Я понимаю, что вы не хотели, чтобы я узнал об этом вот так... уверен, вы оба заслуживаете счастья. — Превосходная речь, Поттер, — лениво растягивая слова, ехидно усмехнулся Снейп. — Как же я жил раньше без вашего благословения. — И давно вы?.. — спросил Гарри, рассеяно махнув рукой между ними. Гермиона тут же залилась краской: — Ну... прошлой ночью. — Оу... — теперь настала очередь Гарри покраснеть. — Что ж, я тогда, ну, тогда я лучше оставлю вас. — Не произнеся больше ни слова, Гарри быстро развернулся и, схватив летучий порох, исчез в зелёном пламени. Северус подлетел к камину и взмахнул палочкой. Перед каминным порталом возникла стена из кирпичей, полностью блокируя его. — Это так необходимо? — вздохнула Гермиона. — До тех пор, пока Поттер не уяснит для себя границы здоровых дружеских отношений с представительницей противоположного пола - да. — И как же Луна с Невиллом будут добираться сюда? Тихо выругавшись, Северус вновь взмахнул палочкой и убрал стену. Но втайне от Гермионы наложил на камин барьерные чары, работающие исключительно на Поттера. Попробуй теперь пробраться сюда, маленький паршивец, — усмехнулся он про себя. — Это на него не похоже... — размышляла Гермиона. — Беспардонно вламываться туда, где его не ждут, и создавать окружающим неудобства лишь потому, что его интересуют только его насущные проблемы? О, я бы назвал это классическим образцом Поттера. — Я знаю Гарри, он уже все осознал, ему очень неловко и он больше никогда так не сделает. Северус не мог поверить своим ушам. — Как скажешь, — он был абсолютно безнадёжен, когда дело доходило до отношений. — Поверь мне, я знаю его хорошо, даже слишком. Возможно, даже больше, чем Джинни или он сам. — Поттер, следующий правилам? Боюсь, я не доживу до этого дня. — Ох, ну перестань, это было так давно. Не так уж и давно. Поразмыслив, что Северус, скорее всего, будет ещё долго ворчать, если она не отвлечёт его, Гермиона обняла его за талию и накрыла его губы поцелуем. — Во сколько обычно встают дети? — спросила она, разрывая поцелуй. — Примерно через час, — ответил он, коснувшись губами местечка за ее ухом, отчего по телу Гермионы прокатилась волна жара. — Тогда нам не стоит терять время, как думаешь? — заговорщически прошептала она, а ее глаза загорелись дьявольским огоньком. Северус взял Гермиону за руку и быстро повёл за собой в ее спальню.***
Луна прибыла на Площадь Гриммо на пару часов позже. Ее терапия показала весьма ощутимые результаты: дети стали более открытыми, научились общаться друг с другом и доверять взрослым, так что теперь она приходит по утрам дважды в неделю. Она зашла на кухню и увидела Северуса и Гермиону, сидящих на таком расстоянии друг от друга, чтобы это выглядело благопристойно. — Доброе утро Гермиона, Северус, — мечтательно протянула она. — Вижу, вы наконец-то осознали взаимную симпатию и решились быть вместе. Я так рада за вас обоих. Северус едва не поперхнулся кофе. Гермиона покраснела до кончиков ушей и недовольно прошептала: — Ты что, уже говорила с Гарри? — О Боже мой, нет. На ваших лицах и так все написано. А что, вы уже обсуждали с ним? — Гермиона промолчала, и Луна улыбнулась ее реакции. — Что ж, берегите друг друга. Я пойду подготовлю кабинет. Едва Лавгуд вышла из кухни, Северус взглянул на Гермиону, вопросительно приподняв одну бровь. Никто и никогда не мог считать выражение его лица. Он почти сорок лет совершенствовал свою маску бесстрастности. Дьявол, он даже воспользовался Окклюменцией и запрятал подальше в сознание воспоминания о прошлой ночи - иначе так и ходил бы с довольной ухмылкой, из-за которой Гермиона уже успела поддразнить его. Как эта ведьма Лавгуд узнала обо всем? Гермиона словно услышала его лихорадочные размышления и лишь пожала плечами: — Я же тебе говорила, она невероятно проницательна.***
Через час после того, как Гермиона отправилась в Министерство, из камина вышел, нервно улыбаясь, Лонгботтом. Уже наступили летние каникулы, поэтому он приходил каждый день. В его глазах был какой-то озорной блеск. Лонгботтом словно храбрился и пытался что-то сказать, что в итоге он и сделал. Лавгуд, по-видимому, напела ему, что им с Северусом следует подружиться. Черта с два. — Доброе утро, Северус. — ВОН! Лонгботтом решил поступить по-мудрому и отправился восвояси.***
Гермиона подскочила от душераздирающего крика. Прежде, чем она успела хоть что-то сообразить, она увидела, как Северус накинул халат и быстро подвязывал его вокруг талии. — Не вставай, — тихо проговорил он, шагая в сторону двери. — У кого-то ночной кошмар. Думаю, это Долохов. — Он вышел из спальни и Гермиона услышала его торопливые шаги, поднимающиеся на третий этаж. Схватив палочку, Гермиона поднялась с постели и побежала за ним. Дверь в спальню была немного приоткрыта, так что девушка могла видеть происходящее в комнате. Северус сидел у постели Сергея Долохова - он был напуган ночным кошмаром и старался не заплакать. Снейп наколдовал стакан, наполнил его водой с помощью Агуаменти и протянул мальчику. Он просто сидел, не касаясь мальчика, ничего не говорил и даже не смотрел на него - просто находился рядом, словно ничего плохого и не произошло. Постепенно Сергей успокоился. Эта сцена напомнила Гермионе припадок Маргарет, но все было немного иначе. Конечно, с мальчиком нужно было вести себя по-другому. Если Маргарет со всей силой цеплялась за Северуса и не хотела отпускать, то Сергею, казалось, было необходимо личное пространство. Мальчик выпил немного воды, все ещё сидя на расстоянии от Северуса, но, казалось, само нахождение наставника успокаивало его. Гермиона осознавала, что Северус понимает нужды своих подопечных, но все же не могла перестать умиляться тому, насколько хорошо он понимал каждого из них. Улыбаясь самой себе, Гермиона тихонько вернулась в свою комнату.***
— Я очень счастлив за вас, правда, — Поттер заявил это так непринуждённо, словно они не сидели только что в абсолютной тишине, пока Лонгботтом и Лавгуд собирали детей на кухне чтобы пообедать. Северус закатил глаза и усмехнулся: — И почему же, позвольте узнать? — Потому что я хочу, чтобы Гермиона была счастлива. И вы тоже. Вы как никто другой заслуживаете этого. — Я не первый год живу на свете. Если вы думаете, что я глуп настолько, чтобы поверить, что Поттер, — он произнёс его фамилию так, словно она была неприятна на вкус, — может желать мне счастья, то вы ещё больший идиот, чем я всегда подозревал. Поттер вздохнул и сел напротив Северуса. — Знаете, у Гермионы есть особый девиз, который она применяет в отношении нашего с вами дела. Она всегда повторяет эти слова, когда кто-то из нас уже на грани. Она говорила вам об этом? Нет, не говорила. — За этой простой фразой скрывается очень глубокий смысл. Ее девиз: «Никто не в ответе за грехи отцов», — он замолчал на мгновение, затем продолжил. — Я правда надеюсь, что у вас с Гермионой все получится. Я не хочу видеть, как вы оба страдаете. Больше он не произнёс ни слова и вышел на кухню к остальным.***
— Ты перестал носить чёрное, — тихо проговорила Гермиона. Северус пристроился сзади неё, упершись подбородком в изгиб ее шеи. Их... отношения существовали лишь в стенах спальни Гермионы. За пределами комнаты они никогда не выходили за рамки профессионального общения. Никогда не проявляли своих чувств и не позволяли себе никаких физических контактов. Для всех они были просто коллегами. Даже если были наедине. Но в ее спальне... это была уже другая история. Это был не просто секс, который они все ещё познавали вместе. Это было нечто более интимное - разговоры, долгие поцелуи, объятия. Кто бы мог подумать, что Северус Снейп - тайный любитель обнимашек? Северус усмехнулся в ответ. — Только не говори, что тебе не нравится. — Да нет, мне нравится, просто это... непривычно. На моей памяти ты всегда носил только чёрное, — она слегка повернулась к нему. — Этому есть какая-то особая причина? — Чёрный цвет выглядит устрашающе для детей, поэтому, признаю, я и носил его во время работы в Хогвартсе. Но в данной ситуации, полагаю, это было бы не уместно. — Зачем тебе вообще выглядеть устрашающе? С твоим авторитетом ты мог бы носить розовую мантию и мы все равно тряслись бы перед тобой. — Не забывай, что я стал преподавать уже через три года после того, как сам закончил Хогвартс. Половина моих студентов все ещё считали меня сверстником и помнили мои стычки с Поттером и Блэком. Мое прозвище было у всех на слуху. Мне нужно было привлечь их внимание и заставить меня уважать. — Поэтому ты стал одеваться как типичный злодей, поработал над голосом и решил, что не уважением, так страхом добьёшься авторитета среди детей? — Именно. — А в последующие годы? — Я поддерживал свою репутацию. — А сейчас? Снейп сделал глубокий вдох и шумно выдохнул прямо в копну каштановых кудрей. — А сейчас, откровенно говоря, я заметил, что люди почти перестали узнавать меня, если я не в чёрном. Добавив к этому короткую стрижку, я стал практически невидимкой. К тому же, мне комфортнее, когда меня не узнают. — Как и мне. — Поэтому ты подстриглась? Раньше волосы были длиннее. Сейчас они... не такие лохматые. Более волнистые. — Не совсем, — ответила Гермиона. — Да и ничего особо не изменилось, меня все равно узнают. Просто захотелось разнообразия. Тебе нравится? — На этот вопрос есть лишь один правильный ответ, я прав? — Это значит «нет»? — Я не это имел ввиду. По мне это очень привлекательно. По-взрослому. Я даже забываю о нашей разнице в возрасте. — Тебя это беспокоит? Разница в возрасте? Меня нисколько. — У меня складывается ощущение, что меня должно это беспокоить. — Что ж, думаю, и не должно, так что я рада. — Гермиона пододвинулась чуть теснее к нему. — Северус? — Ммм? — Цветное тебе к лицу. Особенно серый. — Спасибо. — Ты никогда не носил жёлтый? — Не смешно. — Боишься, что понравится? Вместо ответа Северус прикусил ей ухо.***
— Итак? — нетерпеливо воскликнула Джинни. Они с Гермионой решили перекусить вместе в Дырявом Котле во время ее обеденного перерыва. — Итак? — Итак! — Ты и Снейп! Как это произошло? Когда? Я жажду подробностей. — Я не могу рассказать. Он меня убьёт. Миссис Поттер в ответ лишь растянула губы в широкой улыбке. — Джинни, я серьезно! — Ты вся светишься от счастья. — Так и есть, — улыбнулась Гермиона. — Хорошо. Мне больше и не нужно знать. — И ты не будешь читать мне нотации и говорить, как это странно выглядит? Джинни закатила глаза: — Гермиона, прошу тебя. Ты взрослая женщина, ты моя подруга, и я желаю, чтобы ты была счастлива. Если для этого нужно потрахивать Снейпа - давай, дерзай. — Спасибо за благословение. Надеюсь, Гарри больше не станет вламываться ко мне в спальню без приглашения? — О, поверь мне, вы навсегда избавили его от этой привычки.***
Гарри резко остановился, увидев Снейпа. Тот ухмыльнулся, взглянув на своего бывшего студента: — Проблемы, Поттер? — Вы... надели желтый свитер? — И что с того? Это преступление? — Ну... нет. Просто непривычно как-то. Снейп тихо пробормотал заклинание и сменил желтый цвет на темно-зелёный. — Так лучше? — Гораздо.***
Гермиона проснулась и резко села на своей постели, как обычно и бывало, когда воспоминания о самых страшных днях в ее жизни омрачали ее сны. С каждым годом кошмары беспокоили ее все меньше и меньше, но она так и не смогла избавиться от них окончательно. Ее кожа покрылась холодным липким потом. Гермиона уже не помнила, что именно ей приснилось, но однозначно это было что-то плохое. Ее сердце билось в непривычном ритме, однако ей потребовалась пара секунд чтобы осознать, почему. Прежде чем почувствовать себя незащищенной и одинокой, Гермиона ощутила тёплое прикосновение мужских рук, обнимающих и притягивающих ее ближе, и тихий шёпот на ухо: — Это просто сон, — пробормотал он, — не бойся, просто сон. На этот раз она поверила и позволила себе снова уснуть в объятиях Северуса. Ей никогда не удавалось так быстро забыть свои кошмары. Ей показалось, что на этот раз было слишком легко. Наверное, теперь ее жизнь снова станет прежней. Ну или, по крайней мере, легче.***
— Северус? — Ммм? — Каково это - пробыть в коме целый год? — Скучно. — Ну я серьёзно. — Я тоже. Я слышал абсолютно все, что происходило вокруг. Просто не мог реагировать. — Это яд... это из-за него ты был без сознания, но все ощущал и слышал? — Нет. Это была кома. Видоизменённая. — Видоизменённая? — Да. — Я сам ввёл организм в кому. — Как? — Старый приём Окклюменции. Если сознание перегружено информацией, ты просто закрываешь его. Учитывая обстоятельства, я подумал, что так поступить будет правильнее всего. — Почему? — Боль... Гермиона, она была просто невыносимой. Я знал, что мог бы себя исцелить, но боль просто убивала меня. Единственным выходом было ввести тело в искусственную кому, иначе я бы не выдержал. Но я оставался в сознании и был в курсе моего состояния здоровья, слушая разговоры медиков и окружающих. — Ух ты... — Это было весьма познавательно: слушать, что говорят о тебе другие люди, когда они думают, что ты не можешь их слышать. — Ты был удивлён? — Не особо. Многие посетители приходили с извинениями. Минерва, например, хотя я никогда и не винил ее. Она поступала так, как должна была - считать меня одним из Пожирателей бороться против меня было частью плана. Лонгботтом да, удивил, он приходил несколько раз и по большей части молчал. Однажды Минерва принесла портрет Альбуса, но я заставил себя уснуть. Меня совершено не интересовало, что старик хотел мне сказать. — Я тоже однажды приходила к тебе. — Я помню. — Как ты мог это помнить, если я даже не разговаривала с тобой? Я и рта не могла раскрыть, меня тут же накрывала истерика. Меня душило чувство вины и благодарности... — Ты держала меня за руку, — сказал Снейп, беря ее ладонь и мягко целуя. — Когда ты прикоснулась ко мне, я сразу понял, что это ты. — В то время, когда я была невыносимой всезнайкой, и ходила как хвостик за Гарри Поттером? — Именно. — Но... ты же никогда не прикасался ко мне раньше. — Ты ошибаешься. — Когда? — Когда ты окаменела... Я разрабатывал лечение и зашёл в больничное крыло и увидел всех вас там. Я... переживал, что мою самую многообещающую ученицу прокляли лишь из-за ее происхождения. Ты была такой юной, такой решительной... держала это зеркальце в руке, истинная всезнайка... Он улыбнулся: — Это было лишь однажды. Пока никто не видел, я слегка сжал твою руку и прошептал всего лишь несколько слов, которые могли мне прийти на ум при виде тебя. Я не особо переживал за исцеление других, но ты... как бы ты ни раздражала меня, я хотел, чтобы ты вернулась на мои уроки и снова стала моей головной болью. Когда ты взяла меня за руку в больнице Св. Мунго, я сразу же узнал твоё прикосновение. Твоя рука была немногим меньше, чем сейчас, — Северус погладил ее ладонь своими. — Такая же нежная, как и тогда. — Это так мило... — Мило?! Да это откровенная педофилия! Тебе было всего двенадцать! — Тринадцать, вообще-то. Но ты неправ: в этом жесте не было сексуальной подоплеки, скорее сострадание к ребёнку, находящемуся в смертельной опасности. Ты ведь чувствуешь то же самое к своим воспитанникам. Ты был учителем, и в этом не было ничего неподобающего. Но постоянно проживающий учитель в школе-интернате это уже не просто учитель, разве нет? Он становится для детей кем-то бóльшим. Заменяет родителей. Когда твоя семья далеко от тебя, даже язвительный негодяй в качестве наставника это лучше, чем вообще ничего. Гермиона приложила ладони к лицу Северуса и провела большим пальцем по его щеке: — Ты обладаешь поразительной способностью к состраданию, Северус Снейп. Я очень хочу, чтобы мир видел это как можно чаще. — Мир считает меня злодеем, Гермиона. Людям не нужны доказательства их заблуждений. — Это правда. — Нам придётся оставить своё мнение при себе. Некоторое время они просто лежали, обнявшись. — Северус? — Ммм? — А что именно ты сказал мне, когда держал за руку? — Я сказал, что вынужден снять двадцать очков с Гриффиндора за хождение по коридорам в одиночку. — Негодяй. — Редкостный.***
Луна нахмурилась, пролистывая свои записи за последние несколько месяцев. В целом у детей наблюдались улучшения. Появились определённые тенденции. Дети, которые имели братьев или сестёр были более стабильны. Да и вообще они были в лучшем состоянии, чем одиночки. Не имел значения ни возраст, ни пол, ни судьба родителей (мертвы, поцелованы Дементором или заключены в Азкабан). Однако, проблемы все ещё были. Маргарет Макнейр по-прежнему страдала от панических атак, хотя они были уже не такими тяжёлыми как та, что случилась несколько недель назад. Розье окончательно замкнулись в себе, а для Леопольда, который скоро должен отправиться в Хогвартс, было крайне важно, чтобы Эрменгарда научилась чувствовать себя в безопасности с другими людьми. Кузены-родные брат и сестра Кэрроу почти не разговаривали, и Луна начала подозревать, что без интенсивной терапии Антиох вряд ли сможет пользоваться своей магией. Статус сквиба сделает его совершенно беспомощным. Иного выхода не было. Терапия действительно во многом помогла, но сейчас пришло время заниматься с детьми чаще и интенсивнее. Луна решила попросить Снейпа освободить ее от преподавания и назначить ее постоянным детским психологом. — В данный момент у меня нет достаточно средств, чтобы принять вас как постоянного специалиста, мисс Лавгуд, — ответил Снейп на ее предложение. — Как бы я ни хотел исключить из программы ваши чудесные уроки, сейчас это просто невозможно. Хотя я понимаю, что им нужна более интенсивная терапия. — Я не прошу у вас денег. "Придира" приносит неплохой заработок и мне этого вполне хватает. — Если вы претендуете на полную ставку здесь, как вы будете успевать работать в журнале? — Он не отнимает у меня много времени. Выпуски выходят раз в месяц. Написанием статей занимаются авторы фрилансеры, мое дело - лишь соединить все вместе, но это не такая уж трудоемкая работа, — Луна задумчиво посмотрела на Снейпа. — Очень любезно с вашей стороны переживать об этом. — Дело не в любезности. Я просто хочу быть уверен, что вы не уйдёте, как только решите, что ваши запасы благородности исчерпаны. — Северус скрестил руки на груди и одарил ее своим тяжёлым взглядом, как в старые добрые времена Хогвартса. Она улыбнулась. Он нахмурился ещё больше. — Можете положиться на меня, — сказала Луна. — Деньги для меня не проблема. Ещё я хотела узнать, вы не возражаете, если я переоборудую чердак? — Для чего? — Ну, как бы ни были удобны гостиная и библиотека, они все же недостаточно уединённые, а спальни не подходят для наших занятий. Я бы хотела преобразовать часть чердака под кабинет для консультаций. Поставить там диван, стол, перенести все принадлежности для рисования, пергаменты. Так я бы могла заниматься с детьми в небольших группах и нам было бы комфортнее. Снейп задумчиво кивнул. — Я подумаю над этим. Полагаю, это возможно. — Прекрасно, — ответила Луна. — И у меня есть ещё пара предложений, если не возражаете? — Северус кратко кивнул. — Что ж, их навыки социализации оставляют желать лучшего. Детям предстоит учеба в Хогвартсе, и им нужно научиться общаться с другими людьми. Я понимаю, что все проблемы создаются другими студентами, однако если они научатся находить общий язык с незнакомыми людьми, это поможет им сглаживать острые углы. Когда мы с Невиллом отвели их в зоопарк, поначалу дети были смущены и напуганы, но к концу дня они уже заметно расслабились. Мне кажется, если они будут выходить в люди хотя бы раз в неделю, это поможет им скорее адаптироваться. — К тому же, — продолжила она, — я бы хотела начать знакомить их с другими детьми их возраста. Я думала о Тедди Люпине. — Сын Ремуса? Исключено. Андромеда не допустит этого. — Почему вы так думаете? Он ведь тоже осиротел после войны. Как и эти дети. — А его отца убил отец одного из этих детей. Мужа и дочь Андромеды убила тетя других воспитанников. Этому не бывать. — Им не обязательно сейчас знать об этом. Тедди - ровесник самого младшего из сирот. Было бы славно, если бы в Хогвартсе у них был товарищ. Возможно, они не будут закадычными друзьями, но хуже не станет, если они хотя бы попытаются найти общий язык. — Я... подумаю над этим. Хотя я больше чем уверен, что бабушка Люпина воспротивится этому. Вы подняли действительно очень важные вопросы, мисс Лавгуд, что, учитывая ваши своеобразные убеждения, приятно меня удивило. Я даю вам добро на еженедельный променад. И вы приняты в штат на полную ставку. Луна улыбнулась: — Ещё кое-что, Северус. Снейп шумно выдохнул: — Вы испытываете мое терпение, Лавгуд. — Да, а кто этого не делает? Кроме Гермионы. Хотя бьюсь об заклад, иногда она тоже проверяет ваше терпение на прочность. Но делает это весьма приятным для вас способом. Снейп одарил Луну самым убийственым взглядом, но она как всегда совершенно не впечатлилась. — Вы говорили, что как только дети поступают в Хогвартс, то связь с ними теряется. На данный момент там ведь никого нет из них, верно? — Снейп кивнул. — А Леопольд - единственный, кто поступает в этом году? — Он снова кивнул. — Просто помните, Северус, что на вашей стороне один из преподавателей Хогвартса. Невилл... поговорите с ним. Возможно, он самый молодой в коллективе, и не особо вам нравится, но его уважают. У него есть возможности помогать детям. Он может хотя бы приглядывать за мальчиком. Не стесняйтесь попросить его о помощи, тем более, что я уже поговорила с ним, и он согласился. Луна поднялась и собралась уходить. — Хорошего вам дня, Северус. С нетерпением жду совместной работы на постоянной основе. По взгляду Снейпа можно было понять, что он не разделял ее мнения. Хотя Луна уже давно перестала опираться на выражение его лица, чтобы делать выводы о его чувствах. — И помните... теперь вы не одни на этой войне.***
Гермиона нервно переминалась с ноги на ногу, стоя у входа в Дырявый котёл. Ей не особо нравилось стоять на виду у всех так долго (ее могли легко узнать, и, ещё чего хуже, начать преследовать), и в глубине души она очень не хотела этого разговора. Тем не менее, однажды это должно было случиться. Она собиралась рассказать Рону обо всем. Что именно она расскажет Рону - это большой вопрос. Она и сама не знала, что было между ней и Северусом. Отношения? Договорённость? Взаимопонимание? Они никогда не говорили о чувствах. Никто не хотел затрагивать эту тему. Откровенность пугала как ее, так и Северуса. Никто не делал громких заявлений или признаний. Тем не менее, Гермиона не могла не заметить, что ночевала там гораздо чаще, чем планировала изначально. От неё не укрылось и поведение Северуса: как он собственнически обнимал ее после близости, негласно прося остаться, и выпускал ее из объятий только после того, как Гермиона обещала, что скоро вернётся. Однако не так уж сильно они и отличались. Знакомый голос вырвал ее из мыслей. — Ты меня избегаешь. Рон стоял перед ней и выглядел уставшим, но счастливым и в то же время расстроенным. Несмотря на ее заявление об обратном, эмоциональный диапазон Рона был не как у зубочистки. Был ли он таким всегда или война так его поменяла, но он мог быть очень сложным. — Я была занята, — ответила Гермиона, обнимая друга и чмокнув в щеку. — Ну давай пошли уже, пока в Пророк не вышла свеженькая статья о том, что мы сошлись. Гермиона и Рон прошли к столику в самом дальнем углу. Едва она успела открыть рот, как младший Уизли перебил ее: — Я знаю про тебя и Снейпа, если ты пришла поговорить об этом. Гермиона замерла. Прежде, чем она нашлась, что ответить, он продолжил: — Я нормально к этому отношусь. Гарри сказал, что вы оба счастливы, так что и я счастлив за тебя. Она тут же расслабилась. — Извини, что не сказала сама. Не знаю, почему я... Рон усмехнулся и выдал причины, загибая по пальцу на каждую: — Потому что это я, потому что это Снейп, потому что это ты, ну и потому что у Гарри язык как помело, — он искренне улыбнулся ей. — Правда, Герми, я рад за тебя. Не переживай. — Спасибо тебе, Рон, — улыбнулась она в ответ. — Я очень ценю это. Надо бы прибить Гарри за то, что он рассказал тебе, но я правда ценю это. — Он тоже кажется счастлив, — ответил Рон. — Не только из-за Джеймса или из-за второго ребёнка, в общем говорю. И он всегда рассказывает о Снейпе и его воспитанниках. — Гарри просто восхищается профессором и тем, что он делает. Знаю, он хочет принимать больше участия в этом. — Он, кстати, хочет уйти из Аврората, — сказал Рон. — Правда? Он не говорил мне. Я думала, ему нравится там работать. Рон кивнул: — Так и есть, но он говорит, что всю жизнь сражается с темными магами и пришла пора заняться чем-то менее опасным. Да и теперь у него есть семья, и пора перестать искать приключений на задницу. Гермиона хихикнула: — Говоришь прям как твоя мама. Теперь настал черёд Рона засмеяться: — Хочешь верь, хочешь нет, но это сказал ему Снейп. Кто бы мог подумать, что однажды я буду сидеть в Дырявом котле с лучшим другом, которого Снейп учит жизни, а потом и с подругой, которая вообще спит с ним? Гермиона рассмеялась: — Какая жизнь непредсказуемая штука, скажи? Я не удивлена, что они общаются. Гарри очень ценит мнение Северуса. Северус сопротивляется, конечно же. Но Гарри иногда приходит лишь для того, чтобы поговорить с ним. Северус поддаётся гораздо чаще, чем может признаться в этом. — Почему? Гермиона пожала плечами: — Ты же знаешь Гарри. Он всегда искал замену отцу и всегда будет так делать. Мало того, что он потерял отца, потом не стало его самых близких людей, которые были ему заменой - Сириус, Дамблдор, а затем и Ремус. Смерть Ремуса стала для него самым большим ударом, потому что он был последним из Мародёров и последним человеком, который по-настоящему знал Джеймса и Лили. Я знаю, он жалеет, что в своё время больше расспрашивал их об отце, нежели о матери. Мне кажется... мне кажется, Гарри воспринимает Северуса как последнюю ниточку, связывающую его с родителями, он ведь знал их. К тому же, ты и сам знаешь, его гложет чувство вины за все то, что произошло между ними, думаю, Гарри хочет все исправить, — Рон скорчил гримасу. — Не переживай. Северус никогда не займёт твоё место. — Не парься, я не плачу по ночам в подушку из-за этого, — Рон поднял голову и посмотрел на свою бывшую девушку. — Ты правда выглядишь счастливой. Когда ты говоришь о нем... у тебя дёргается уголок губы, как будто ты сдерживаешь улыбку. — Это неправда. — Я знаю твою мимику, Гермиона. Этого не скроешь, и тем более от меня. Жалко, что мы больше не собираемся нашим отрядом «Мастеров смерти». Первые пару лет после войны трое друзей раз в неделю собирались вместе, чтобы пообедать. Называя себя «Мастерами смерти», они старались сохранить дружеские отношения. До того, как жениться, завести детей или покорять карьерные вершины, когда все, чего хотелось ребятам - спрятаться от внешнего мира и провести время вместе, поддерживать общение было легче. Рон был прав: прошло уже очень много времени. — Надо будет как нибудь снова собраться, — согласилась Гермиона. Поколебавшись, она снова заговорила. — И, знаешь, ты всегда можешь зайти на Площадь Гриммо. Рон тряхнул головой: — Я ещё не созрел, Гермиона, ты же знаешь. Прости. — Я понимаю. Ничего. Но я хотела, чтобы ты знал, что мы всегда тебе рады. И это не изменится. — Я знаю, — улыбнулся Рон. Он взглянул на часы на своей руке. Это были не его часы, которые ему подарили на день рождения. Эти принадлежали Фреду. Циферблат треснул под развалинами стены, под которой он погиб. Рон никогда не стал бы их чинить. — Так, мне пора вернуться в магазин. На летних каникулах всегда очень много дел. — Представляю, — ответила Гермиона, поднимаясь. Они так ничего и не заказали, но они пришли сюда не обедать, так что не было смысла притворяться. Девушка крепко обняла друга. — Пришли мне сову и мы договоримся о встрече. — Хорошо, — ответил Рон. — Ты сейчас на работу? Гермиона кивнула: — Ага. Мои отчёты сами себя не напишут. — Ещё раз обнявшись, друзья простились и пошли каждый своей дорогой.***
Рон немного подождал, пока Гермиона аппарировала, затем замедлил шаг. Он не лукавил, сказав, что сейчас на работе у него завал, или что ему уже пора вернуться в магазин. Он также не соврал, когда сказал, что в курсе отношений Гермионы и Снейпа. Он солгал ей лишь в том, что сказал, что не зайдёт на Площадь Гриммо. Сконцентрировавшись на адресе, Рон аппарировал к внутреннему двору. Он не заходил туда с тех пор, как переехали Гарри и Джинни. Снаружи вроде бы ничего не поменялось, однако он ощутил концентрированные волны магии вокруг дома, защищающей особняк от посторонних. Рон хотел было войти как обычно, но тут же вспомнил, что дом уже не принадлежал его зятю и сестре. Возможно, зайти как раньше он уже и не смог бы. Поразмыслив, что простая вежливость поможет расположить к себе Снейпа, Рон негромко постучал в дверь и стал ждать в надежде на лучшее. Прошло много времени, прежде чем Снейп с некоторым раздражением открыл дверь. — Уизли, — отрезал Северус. — Снейп. — Полагаю, вы явились без приглашения по особой причине? — Вы правы, причина есть, — ответил Рон и жестом указал на дверь. — Могу я войти? Тот факт, что Снейп, хоть и нахмурившись, но все же отошёл в сторону, пропуская его, был обнадеживающим признаком расположения профессора к небольшой беседе. — Я пришёл поговорить о вас с Гермионой.