***
Сама же Гермиона раздумывала над переездом по иным причинам. Она проводила все больше ночей с Северусом, правда, в своей спальне, а не в его. По правде говоря, она ни разу не была в его покоях после того, как их отношения изменились. Он был скрытным человеком, и она не хотела вторгаться в его личное пространство. С каждым днем ей становилось все труднее вставать ни свет ни заря, перемещаться по камину к себе и собираться на работу прежде, чем дети проснутся и заметят ее. Гермионе казалось, что они делают что-то постыдное и незаконное, что не было правдой. Хотя им не хотелось, чтобы тема их отношений заняла первые страницы Пророка (что непременно случилось бы, если бы это стало достоянием общественности), однако их друзья были деликатны. Дети повидали слишком многое в жизни, так что пара влюбленных взрослых, которые в остальном не были привязаны друг к другу, не станет причиной психологической травмы. Да и Гермиона достаточно много времени проводила в доме. В то же время ей не хотелось стеснять Северуса. Их обоих все устраивало. Не то чтобы им хотелось все свободное время проводить порознь, но ей казалось, Северуса успокаивало осознание того, что у каждого есть свое пространство. В прошедшие полгода он и так значительно вышел из своей зоны комфорта, и было бы самоубийством продолжать. Ну ладно, хватит об этом уже. Девушка открыла дверь и поприветствовала своего нового коллегу, у которого начался полноценный рабочий день. — Профессор Поттер! — улыбнулась она. Краем глаза Гермиона заметила проходящего на кухню Северуса и то, как он закатил глаза от увиденного. — Профессор Грейнджер! — Гарри приобнял Гермиону и чмокнул в щеку. Из-за того, что она стала проводить гораздо больше времени на Площади Гриммо, а Гарри был обременен заботами во вновь растущем семействе, им совсем не удавалось увидеться в последние недели. Это была грустная, но закономерная часть взрослой жизни, отмечала она про себя, но теперь девушка была рада, что они могут проводить больше времени вместе, совсем как раньше, когда они учились в Хогвартсе. Возможно, Гарри тоже захочет переехать сюда, — усмехнулась Гермиона. Это ли не мечта всей жизни Северуса: жить вместе с Луной Лавгуд и Гарри Поттером. Хотя это лучшая перспектива, чем заключение в Азкабан. Возможно. — Проходи, присаживайся, у нас есть немного времени перед занятиями, — Гермиона жестом указала на диван перед камином, — знаешь, я думаю впредь тебе лучше перемещаться сюда по каминной сети. Северус не хочет, чтобы кто-то раскрыл наше местоположение. — Я бы с удовольствием, только он почему-то заблокировал ваш камин от меня. Возможно, это было в наказание за непрошенный визит Гарри. — Я скажу ему, он расколдует камин, — фыркнула Гермиона, — Ну, как там Джинни? Она так давно не присылала мне сову. — У неё все хорошо, малыш тоже замечательно. У нас будет второй мальчик. — Гарри, это чудесная новость! — Я хотел тебе рассказать. Возможно, если я не буду вламываться к людям с самого утра, я обнаружу, что не могу делиться новостями, — они засмеялись. Хорошо, что Северуса не было рядом в тот момент. Вряд ли бы он нашёл это смешным. — Как Джеймс? — Да чудесно, он уже умеет сам садиться, а там и ползать скоро начнёт, — он залез в карман и вытащил оттуда колдографию темноволосого малыша с карими глазами. Тот сидел на полу и увлеченно пытался достать пухлой ручкой до снитча, парящего над его головой. — Прирожденный ловец, — восхитилась Гермиона. — Ещё бы! Мой мальчик, — с неприкрытой гордостью ответил ей Гарри. Сердце Гермионы переполнилось радостью за друга. Это было то, о чем Гарри мечтал всю свою жизнь: настоящая семья. Такая простая мечта была у величайшего героя Волшебного Мира. Гермиона задумалась о другом великом герое, с которым она делила постель все эти ночи. О чем он мечтал? О чем мечтала сама Гермиона? — Давай о серьезном, — Гарри пододвинулся чуть ближе к подруге. — Что он вообще думает обо всем этом? Я, конечно, понимаю, Северус не возглавляет мой фан-клуб и никогда в открытую не разрешил бы мне прийти сюда. Но тот факт, что он не оглушил меня, едва я переступил порог, вселяет в меня слабую надежду, что он не против. Гермиона вздохнула и наложила невербальное Муффлиато. Если Северус подслушивал, то ему не обязательно было знать это. С последствиями использования заклинания Северуса против него же самого она разберется позже. — Ты должен понять, Гарри, хотя я думаю, и так это знаешь: ему было тяжело отпустить прошлое между ним и твоим отцом. Он не мог до конца забыть это все. Помнишь слова Дамблдора? Некоторые раны слишком глубоки для того, чтобы их излечить? Думаю не каждый, включая Северуса, смог бы оправиться от этого… да и причин много. С точки зрения Северуса, твой отец много лет травил и унижал его прилюдно, а затем отбил девушку, которую тот любил всю жизнь, и сам женился на ней. Знаешь, ведь доля правды есть в этих словах. Гарри кивнул. Он помнил свою реакцию, когда впервые увидел воспоминания Снейпа в Омуте памяти много лет назад. Как в тот момент согласился с мнением Снейпа о собственном отце. — Таким образом, он не мог отпустить прошлое, когда перед его глазами находилось живое напоминание о том, что твоя мама вышла замуж за Джеймса вместо него. Я уверена, что ему было невероятно больно, когда он впервые увидел тебя в Большом Зале, когда он увидел ее глаза на лице миниатюрной копии Джеймса. Я думаю, именно тогда он избрал ненависть по отношению к тебе, потому что ненависть переносить легче, чем горе. Я думаю, ему легче было ненавидеть Джеймса в тебе, чем оплакивать Лили, которая тоже часть тебя, что было очевидно и другим людям, которые знали ее. Гермиона схватила Гарри за руку и сплела их пальцы вместе. Кто-то из них сжал руку; она не была уверена, кто именно. — Я уже не надеюсь, что он полюбит меня, Гермиона, — севшим голосом ответил Гарри, — я принял, что этого никогда не случится. Но я хочу помочь ему и вижу, что он не доверяет мне. — Нет, это не так. Он правда верит в серьезность твоих намерений. Как ты уже сказал, тебя не прокляли за попытку прийти сюда сегодня. — Твоих рук дело? — Пришлось, — рассмеялась она, затем понизила голос почти до шёпота. — Северус доверяет мне и моим суждениям насчёт тебя, так что он принимает тебя и твою помощь. Я просто хотела, чтоб ты понял, каково ему нести все это в себе. — Он все это сам рассказал тебе? — Гарри не мог поверить, что Снейп мог кому-то настолько открыться, даже своей женщине. Гермиона покачала головой. — Он не озвучивал это. Просто я… я хорошо узнала его за эти месяцы, только и всего. — Конечно, бьюсь об заклад, ты узнала его целиком, — усмехнулся Гарри. Девушка шутливо ударила его по плечу. — Думаю, я должен перестать показывать ему фотографии ребёнка? — Думаю, с этим можно повременить. — Хорошо, переживу как-нибудь, — Гарри задумчиво разглядывал все вокруг около минуты, затем повернулся к подруге. — Как ты думаешь, сможет ли он когда-нибудь… относиться ко мне нейтрально? Он хорошо знал маму и… теперь он единственный, кто помнит ее. Гермиона слегка сжала руку Гарри. — Я не могу сказать наверняка. Я надеюсь, что он сможет. Ради вас обоих же. Если бы он смог поговорить с тобой, возможно, ему удалось бы наконец справиться со своей скорбью по твоей маме и с ненавистью к твоему папе. Даже если это не помирит вас, то хотя бы понизит градус напряжения, — она вздохнула. — Если бы нам всем удалось добиться этого. На этот раз руку сжал Гарри.***
У Северуса так и чесались руки запустить какое-нибудь мерзкое проклятие в Избранного и вышвырнуть из дома. Но Поттер был как та заноза в заднице и даже не давал повода ему так поступить. Он делал все, о чем бы ни попросил Северус. Абсолютно все. Он даже без пререканий вычистил котёл без использования магии, чего не случалось ни разу в его бытность студентом. Северусу казалось, что это было своего рода ребячеством с его стороны: он не хотел, чтобы Поттер находился в доме. Даже если это делало Гермиону счастливой. Даже если он не был совершенной бездарностью в простейших маггловских предметах. Все, чего хотелось Снейпу - это чтобы Поттер дал ему повод для проклятия, но он не делал этого. Даже дети неплохо отреагировали, когда за завтраком Северус объявил, что Поттер присоединится к преподавательскому коллективу. Они улыбались. Улыбались! Маленькие предатели. Ещё дети внимательно слушали его на уроке математики, все записывали и даже с успехом справились с небольшой викториной. Северус наблюдал за ним из дальнего угла класса, бросая свои фирменные «пожирательсие» взгляды, но парень даже не реагировал. Ничего! Он справился и с этим. Даже уравнения без единой ошибки! Поттер уехал незадолго до ужина, сказав, что ему нужно домой к семье. Уходя, он задержался возле Северуса, его зелёные глаза блестели, а лицо озаряла трогательная улыбочка. — Я бы хотел поблагодарить вас, Северус, за эту возможность, — а затем он протянул свою чёртову руку! В этот момент зашла Гермиона. — Гарри, ты что, уже уходишь? — рассеянно спросила она. Северус не хотел расстраивать ее, поэтому протянул руку к ладони Поттера и совершил самое лёгкое рукопожатие, на какое только был способен. Гермиона просияла. Поттер просиял. Северус надулся. После того, как Поттер великодушно отчалил, Северус захлопнул дверь чуть громче, чем следовало. Гермиона едва ощутимо коснулась его руки, встала на носочки и оставила лёгкий поцелуй на его щеке. — Спасибо тебе. Помни, что я тебе обещала. «Я никогда не предам твоего доверия» - сказала она тогда. Да, она предаст тебя, как и они все — отозвался внутренний голос. Северус осознал, что не хочет прислушиваться к себе. Только что Гермиона впервые показала свои чувства за пределами спальни. Это было так… хорошо. И если это было наградой за то, что Северус был милым с Поттером («милый» именно то слово, которым можно это описать), то ему стоит попробовать снова. Конечно, поднявшись с ней наверх, Северус повел себя так, словно ему был необходим дополнительный стимул…***
Быть гриффиндорцем не так плохо, думалось Леопольду. Мисс Грейнджер была приятно взволнована, когда получила его сову, и незамедлительно ответила, расписав всевозможные советы, подсказки и даже анекдоты о ее пребывании в башне Гриффиндора. Ее энтузиазм по поводу новоиспечённого гриффиндорца был, видимо, отличительной чертой их факультета. Мальчик сразу почувствовал, что его приняли. Никто не спрашивал о статусе его крови, всех интересовал лишь он сам. Когда Леопольд упомянул, что потерял родителей на войне, он услышал только слова сочувствия и поддержки от своих однокурсников. Гриффиндорцы показались ему громкими, шумными, суетливыми и немного глупыми. Но Леопольду понравилась башня и большинство ее обитателей. Профессор Лонгботтом прислал ему сову с просьбой являться к нему раз в неделю, чтобы он убедился, что у Леопольда все в порядке. Мальчик согласился (это учитель, в конце концов), но он так же понимал, что у него будет гораздо меньше проблем именно из-за того, что он в Гриффиндоре. К тому же он заметил, что преподаватели гораздо охотнее помогали ему по той же причине. Но все же Леопольд никак не мог понять, почему он попал именно на этот факультет. Что в нем гриффиндорского? Леопольда тепло приняли, но он не был уверен, что сможет наладить общение с однокурсниками. Несмотря на это, он решил приложить все усилия и не ударить в грязь лицом. — Можно мне присесть? — Леопольд поднял глаза на рыжеволосую девочку в очках, стоящую возле гриффиндорского стола в Большом Зале. На ней был красно-золотистый галстук, и было видно, что она нервничает. Леопольд кивнул и указал на место справа от него. Девочка села. — Меня зовут Клара Филипс, — тихо сказала она. Великий Салазар, какие же синие у нее глаза. — Леопольд Клэрмон, — завороженно ответил мальчик. — Готовишься к Чарам? — спросила она, указав на раскрытый учебник перед ним. Мальчик кивнул. — Мне нравится профессор Флитвик, - продолжила Клара, — разве не удивительно то, как легко мы можем заставить любой предмет подняться в воздух? У Леопольда был мистер Снейп, который проделывал это буквально ежедневно, так что мальчик не нашел ничего удивительного в этом действии, поэтому он просто кивнул: — Настоящее волшебство. Клара вздохнула. — Прежде у меня совсем не получалось колдовать, — она встревоженно посмотрела на него, — я боялась, что у меня ничего не выйдет. — Я видел тебя, — ответил Леопольд, — в классе. Ты самая первая смогла это сделать. Ты умница. Клара улыбнулась. Леопольд ответил ей улыбкой, стараясь не покраснеть. — Не хочешь сесть со мной на Чарах? — тихо обронила она, стараясь не смотреть в его сторону. Леопольд кивнул. — Да, конечно, — так же тихо ответил он. Девочка лучезарно улыбнулась ему, взяла яблоко со стола и упорхнула из зала. Леопольд посмотрел ей вслед. Он не думал о ней прежде, но… что же, он обнаружил, что стал думать о Кларе довольно часто во время своего пребывания в Хогвартсе, каким бы коротким оно ни было. Он лишь надеялся, что никто не узнаёт об этом.***
— Северус, как дела? Северус хмуро взглянул на Поттера, расположившегося рядом с ним за обедом. Северус и остальные всегда присоединялись к детям за трапезой, но профессор предпочитал сидеть немного поодаль, сосредоточившись на своих мыслях или бумажной работе, совсем как в прежние времена в Хогвартсе. — Поттер, — ответил он бесстрастным голосом, не поднимая глаз. Это считалось необычайной вежливостью, если дело касалось Избранного. — Послушайте, Гермиона и Луна решили перекусить в Косом переулке, так что я решил, что сейчас самое время сказать вам. — Сказать что? — В следующий четверг у Гермионы день рождения, и я думаю, что она не упоминала об этом. Северус ощутил, как кровь отлила от головы. — Нет, — медленно ответил он, — она не говорила. — Я так и знал, в ее репертуаре. Не переживайте. Итак, теперь вы в курсе. Оставляю на ваш выбор решать, что делать с этой информацией. Северус отложил вилку чуть жёстче, чем позволяют приличия. Поттер подскочил от неожиданности, и дети обернулось в их сторону. Одним взглядом Северус заставил повернуться к своим тарелкам. — Вот как? — зашипел он, — вы огорошили меня этим событием и теперь просто оставляете решение за мной? — ни намёка на то, чего он ожидал от Северуса. Может, Поттер решил подшутить над ним? Северус даже заклятого врага не подставил бы таким образом. — Я вижу, вы нервничаете, — с улыбкой сочувствия отозвался Гарри, — расслабьтесь. Гермиона не ждёт подарков на свой день рождения. Она росла с двумя друзьями - мальчишками, думаете, она такая сентиментальная? Северус едва не прибил Поттера. Значит, она не ждёт подарков от друзей. Едва ли Северус был ей просто другом. Отсюда будут ожидания… будут ли? Чего она будет ждать от него? Ты воображаешь себя больше, чем другом, хотя возможно, что ты гораздо меньше этого, — говорил Снейп сам с собой. Наверняка она не сказала о дне рождения, потому что хочет провести его с кем-то другим. Он потряс головой, чтобы избавиться от дурных мыслей. — Поттер, — мягко обратился он, — я ведь не просто… друг для неё, не находите? Глаза парня блеснули и лицо озарила улыбка. — Нет, полагаю, что это не так. Хорошо, конечно же, вы хотите подготовить что-нибудь для неё. Я буду рад, ну... помочь вам, чем смогу… Северус ломал голову надо всем, что приходило на ум, и наконец составил план. Он бы не стал ни с кем советоваться. Лавгуд вряд ли могла помочь в этом вопросе, Лонгботтом не годился абсолютно ни на что, а Поттер знал ее лучше, чем остальные. Но Северус действительно не хотел просить помощи у него. Ему не нравилось чувствовать себя должным кому-то, а Поттеру и подавно. — Я сделаю это для Гермионы, а не для вас, — возразил Гарри, — я знаю, что мысль быть должным мне для вас невыносима. Неужели так просто понять, что у него на уме? Ладно Лавгуд, но теперь и Поттер догадался, о чем думал Северус. Как унизительно. Пришлось согласится с внутренним голосом. Поттер похлопал Северуса по плечу. Тьфу ты. — Без паники, Северус. Все получится. Когда я впервые готовил сюрприз для Джинни, то просыпался в холодном поту, боясь облажаться. Но вам повезло, и Гермиона не знает, что вас предупредили. Так она не ждёт ничего особенного, и что бы вы ни сделали, ей и так будет приятно. Одно лишь присутствие четырнадцати сирот удерживало Северуса от того, чтобы проклясть этого Поттера за его длинный язык.***
Вечером в день ее рождения Гермиона спускалась по лестнице на Гриммо, уткнувшись в книгу, как вдруг столкнулась с двумя тёплыми телами, держащими в руках такой же тёплый комочек. — Гарри! Джинни! Что вы тут делаете так поздно? — Услуги нянек, — Джинни протянула Джеймса мужу, чтобы обнять подругу, — с днём рождения, дорогая. — Спасибо, Джин, — ответила Гермиона, все ещё не понимая, зачем друзья приехали сюда, — но что значит услуги нянек? — Нам с тобой нужно отлучиться, — услышала она бархатный голос за спиной, — девушка обернулась и увидела Северуса. Он был одет в пальто и держал в руках ее, — и нам с тобой следует поторопиться, если мы хотим претворить наши планы в реальность. — Планы? — Если я не ошибаюсь, у тебя сегодня день рождения? Гермиона ошеломленно уставилась на него. Она не говорила Северусу о своём дне рождения и не ждала от него подарков. Северус не улыбался, но в его глазах вспыхнул огонёк - он выглядел так, словно задумал что-то с ней или для неё. Гермиона улыбнулась и позволила ему накинуть пальто на плечи. — Думаю, нам уже пора, — вздохнула Гермиона. Снейп ничего не ответил, открыл дверь и жестом пригласил ее на выход. Она не заметила, как Северус и Гарри переглянулись, Гарри улыбнулся и подмигнул, а Снейп закатил глаза. — Если что-то случится, я непременно узнаю, — бросил на прощание Северус. — Мне пока дорога жизнь, — усмехнулся Гарри. — С днём рождения, — промолвил Северус, а затем они оба аппарировали.***
Поттер сообщил, что Гермиона не отличалась меркантильностью, и что ее совершенно не интересовали широкие романтические жесты. Очевидно, она была такой ещё до войны, а после и подавно. Идеально. Северус не был хорош ни в том, ни в другом. Кроме того, Поттер упоминал, что Гермиона ценит хорошую еду и любит спокойные и уединенные места. Только не леса, она зареклась бывать там после долгих поисков крестражей (Северус был поражён, осознавая, как долго троица провела в палатке — действительно ли это было пять месяцев?). Еще она чувствовала дискомфорт среди большого скопления людей, а также в закрытых местах, где трудно найти выход. На публике она постоянно следила за окружающими и ждала подвоха. Никаких подарков, никакой природы, никаких странных открытых мест, закрытых тем более, никаких толп людей… Северус решил, что есть один единственный вариант. В это время года по вечерам даже в Лондоне становилось прохладно, но на побережье Брайтона было тепло не по сезону. Луна убывала, так что оборотни были не страшны. Все, что могло понадобиться, было у Северуса в кармане брюк, а Гермиона - в его руках. Он надеялся, что поступил правильно. — Где мы, Северус? — спросила Гермиона сразу же после того, как мир вокруг неё перестал вращаться. Он взял ее руку в свою и повёл на выход из аллеи, куда они аппарировали. — Брайтон, — тихо ответил он, затем сжал ее руку и добавил, — не переживай, мы в безопасности. Снейп медленно повел ее вдоль улиц, затем они спустились к морскому побережью, где не было ни единой души. Северус незаметно произнес новое заклинание-барьер от магглов, чтобы быть спокойным. В конце концов, кто-то ведь должен следить за безопасностью. Этим вечером море было необычайно спокойным, слух улавливал лишь тихий плеск волн у песка. Наступили сумерки. Луна освещала небо оттенка барвинка, плавно переходящего в иссиня черный цвет. К счастью, на небе не было ни облачка. Звезды уже вот-вот загорелись бы, если бы было чуть темнее, поэтому Северус планировал приглушить свет уличных фонарей. Влюбленные подошли к берегу, но подальше от прибоя, чтобы их не коснулась вода. Северус достал из кармана носовой платок, взмахом палочки превратил его в большое покрывало и разложил на песке. Он взял Гермиону за руку и потянул присесть рядом с ним. Следом он вынул из кармана маленькую корзинку с едой, что была чуть больше наперстка, и увеличил ее до реальных размеров. Северус убеждал себя, что он не выглядит сентиментальным или романтичным. Он просто хотел оказать Гермионе знак внимания и не расстроить при этом. Даже Поттер согласился, что это место - идеальный вариант для Гермионы. Но Мерлин бы его побрал, Северус даже на секунду задумался, не попал ли он на страницы какого-то любовного романа. С детьми и Гермионой он больше не узнавал самого себя. Гермиона, в свою очередь, казалась счастливой и умиротворенной. Она совсем не ожидала даже поздравления от него, не то что бы ужина на берегу моря. Снейп вдруг осознал, что это было их первое свидание. — Северус, это все… — от переполнявших ее чувств голос девушки дрогнул, — я очень тронута, — Гермиона отпустила его руку и заглянула внутрь корзины, — не стоило беспокоиться. — Хотелось бы мне утверждать обратное, но я совершенно не беспокоился. Домовые эльфы приготовили все это, я лишь подумал о тихом, уединенном месте для нас двоих. Прости, что на большее не способен. — Не стоит, — ответила Гермиона, — это намного больше, чем я когда-либо желала. Некоторое время они ели молча, наслаждаясь компанией друг друга. Затем они допили вино, заботливо упакованное Кричером, и с помощью заклинания наполнили бутылку, помня о том, что произошло в прошлый раз за совместным распитием алкоголя. Небо постепенно погружалось во тьму, и звёзды одна за одной появлялись на небосклоне. — Как ты обычно проводишь свои дни рождения? — наконец спросил Северус, обнимая девушку за плечи. Гермиона вздохнула и прижалась к нему. — После войны - никак. Мне не хотелось заострять внимание на этом дне и вообще думать об этом. Даже если ты спросишь сейчас о моем возрасте, мне придётся на мгновение задуматься. — Почему? — Потому что в душе я все та же восемнадцатилетняя беглянка, которая день за днём теряет своих близких и друзей, — грустно вздохнула она, — и с каждым годом я осознаю, что отдаляюсь от них все больше и больше. Меня пугает, что прошло так много времени. Поэтому, если я не обращаю внимания на дни рождения, мне становится легче. Северус запаниковал и решил, что все таки ему не стоило слушать Поттера. — Но, — продолжила она, — все это так чудесно, я никогда прежде не была в подобном месте. В этом всем - в море, есть какая-то особенная красота. Бесконечность. Мне хочется думать, что… Возможно, мне не следует винить себя за жизнь. Возможно, мне следует наслаждаться этой жизнью. Мне кажется, что пред ликом смерти я бы желала больше всего, чтобы мои друзья жили как раньше. То есть, какой смысл вообще в жизни, если ты боишься проживать ее, правда ведь? — Гермиона одарила его улыбкой и подняла голову, чтобы поцеловать. — Поэтому спасибо тебе, Северус. Это лучший подарок, который ты мог мне преподнести. — Прозрение? — Ну, вроде того. — Я рад, — ответил он. Ночная тьма сгущалась вокруг них, и вместо того, чтобы зажигать огонь, который привлекал бы внимание, Северус полагался на лунный свет, отражающийся в воде. Тьма и тени были его защитой. Они позволяли ему расслабиться и отдаться чувствам, которые он похоронил так глубоко в душе, что иногда забывал об их существовании. Здесь, в лунном свете и мерцании звёзд, в мягкой темноте моря и после выпитого вина, Северус был уверен, что может говорить открыто и честно, как в ту ночь при свете камина. — Ты заслуживаешь право на счастье, Гермиона… я хочу, чтобы ты была счастливой. — Ты делаешь меня счастливой, — улыбнулась Гермиона. Северус вспомнил ещё кое-что, о чем ему говорил Поттер: «Гермиона ранимая. Она не претендует ни на что, но и не хочет, чтобы ей причиняли боль. Если для вас она просто друг, с которым вам хорошо работать вместе, то лучше сказать ей об этом сейчас, ну, если вы ещё не сказали.» Так же он помнил о словах, сказанных его матерью много лет назад, когда она видела, как сын страдал из-за Лили. «Малодушие ещё никогда не покоряло прекрасную леди, Северус.» — И ты делаешь меня счастливым - я не чувствовал себя таким многие годы. Но… я должен кое-что сказать тебе. Он почувствовал, как Гермиона напряглась в его руках, и слегка сжал ее в объятиях. Она думает, что ты решил бросить ее прямо в день рождения. Ну и ублюдская у тебя репутация, Северус. Собери свою волю в кулак, твердил он себе, пытаясь игнорировать насмешки внутреннего голоса. — Последние месяцы мы… то, что происходит между нами, всегда оставалось в пределах спальни. Мы ещё не повесили ярлык на это и не говорили о чём-то конкретном. И хотя все было замечательно, теперь этого недостаточно для меня, — Северус развернул Гермиону к себе, молясь, чтобы все его мужество не испарилось в тот же момент. — Гермиона, я хочу настоящих отношений с тобой. Не выставлять наши чувства напоказ перед окружающими или детьми, не ходить на двойные свидания с Поттерами и тому подобное. Я не хочу делать громких заявлений о нашем будущем, но я точно знаю, что хочу, чтобы мы стали парой во всех смыслах этого слова. Гермиона выглядела удивлённой, но ее глаза сияли от счастья. Она кивнула. — Северус, я тоже этого хочу, но… — У меня есть чувства к тебе, — мягко перебил он, обнимая Гермиону и боясь услышать то, что она может сказать дальше, — мои чувства к тебе серьезны, и я хочу, чтобы со мной ты забыла обо всех страхах, которые тебе довелось пережить. — Это взаимно, Северус, но… — Но? — он затаил дыхание, ожидая ее отказа. По крайней мере, я пал, сражаясь… — Я боюсь, — тихо прошелестела она, — я боюсь, что мне будет больно. — Гермиона нервничала так же, как и он сам. — Гермиона… знаю, я говорил, что не могу ничего обещать. Я не могу обещать, что не обижу тебя, потому что это может случиться ненароком, но я могу заверить тебя, что сделаю все, чтобы твои страхи не претворились в реальность. Ты знаешь, что я не разбрасываюсь такими понятиями, как верность и преданность. Сейчас же я вверяю их тебе. Ты выглядишь как полный придурок, — хихикнул голос. Сейчас она точно захочет отшить тебя. — Северус, — тихо позвала Гермиона. Она взглянула на него; ее глаза в свете Луны и звезд блестели почти так же, как тогда у камина. — Много лет я живу в страхе. Ты придал мне сил, чтобы рискнуть в карьерном плане, и я благодарна за это. Думаю… это то, чего я всегда хотела. Я тоже хочу отношений с тобой. Я хочу думать о тебе, как о партнёре, а не ломать голову в поисках слова, которым было бы уместно называть тебя. Я держала чувства при себе, потому что боялась, что они не взаимны. В прежних отношениях я страдала… — она осеклась. Северус понимал, что она имела ввиду Уизли. — Тебе нечего бояться, Гермиона, — его ладони коснулись ее лица, — ты сказала, что никогда не предашь моего доверия, и я верю тебе. Я обещаю то же самое, — его губы накрыли ее нежным, искренним поцелуем. — Как-то многовато обещаний для человека, который не хотел давать их вовсе, — хихикнула девушка. Северус улыбнулся, действительно улыбнулся впервые за вечер. — Ты заставляешь меня нарушать мои же правила, — последовал ответ, — возможно, настало время пересмотреть их. — Он снова поцеловал Гермиону. — Мне тоже, — сказала она. — Гермиона… позволь спросить. — Конечно, милый, — улыбнулась она. Милый. Как нежно. Северус ответил ей улыбкой. — Переезжай на Площадь Гриммо. Навсегда. — Это ведь не вопрос. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты проводила ночи со мной, в моей комнате, в моей постели. Чтобы мы были вместе. Оставь свою квартиру. Перебирайся в мою комнату, она более просторная и уединённая. Будь со мной. В глазах Гермионы блеснуло сразу несколько эмоций: удивление, смущение, радость. Она кивнула. — Я согласна. Ты только разочаруешься, — сказал голос. Заткнись, — сказал Северус самому себе. — Я не хочу больше слушать это. Голос исчез. Северус притянул Гермиону ближе и поцеловал с такой силой и страстью, что в конце концов уложил девушку на одеяло и перекатился сверху на неё. Стон Гермионы был заглушен плеском волн. Их руки были повсюду. Однако Северус отдавал себе отчёт в том, что они были на публике, и сумел собрать весь свой самоконтроль, чтобы вовремя остановиться. — Я хочу домой, Северус, — выдохнула она. Снейп кивнул. Взмахом палочки он убрал одеяло и корзинку, затем аппарировал с Гермионой в свою спальню на Гриммо. Он так усердно сосредоточился на мысли о постели, что они рухнули прямиком на его кровать, и это вызвало смех Гермионы. — Нужно быть поистине могущественным волшебником, чтобы разрушить свои же антиаппарациоеные чары, — заметила она с ухмылкой. — Думаю, ранее я уже доказывал свое могущество. — О, да, причём неоднократно. Но мне бы хотелось больше… личной демонстрации, — заговорщически прошептала она. Снейп тяжело сглотнул, опустил Гермиону на кровать и продолжил начатое.***
Они не были уверены наверняка, но дом как-то по-особенному влиял на Джеймса, так что малыш заснул намного раньше, чем обычно и без истерик. Гарри и Джинни не преминули воспользоваться этим и заснули в половине седьмого вечера прямо на диване, склонив головы друг к другу. Луна провела воспитанников к их спальням. Девушка покачала головой, увидев спящее семейство Поттеров. Те ещё помощники. Она улыбнулась и накрыла их одеялом. Затем она связалась с Невиллом через камин и сообщила, что Снейп сегодня занят. Поттеры даже не шелохнулись, когда Невилл пулей взлетел по лестнице за своей девушкой и захлопнул дверь ее спальни. Таким образом, дом на Площади Гриммо, 12 был сегодня полон: четырнадцать детей спали крепким сном без ночных кошмаров; Северус и Гермиона наслаждались друг другом и своими признаниями в чувствах; Невилл и Луна наверстывали упущенное время вдвоём перед тем, как молодой профессор отправится в Хогвартс; Гарри и Джинни, молодые родители, спали блаженным сном в гостиной на первом этаже, а их сын дремал у них на руках. На следующее утро Поттеры проснулись растрепанные, с затёкшими конечностями, а на их щеках остались следы от потёкшей слюны. Гарри, потягиваясь и поправляя очки, заметил небольшой клочок пергамента на кофейном столике. Он улыбнулся, прочитав единственное слово, выведенное знакомым витиеватым почерком Принца-Полукровки. Спасибо.