За закрытой дверью

Бэкхён ёжился на пассажирском сиденье весь путь до больницы. То ли его бил озноб, то ли поднималась температура, то ли просто шалили нервы. На ресепшне им сказали, что Синцзе оставили до повторного осмотра швов и показали, куда идти. — Стой... Ты можешь сам сходить и посмотреть? Я постою за ширмой и всё буду слышать. Ему не нужно меня видеть. Просто тебе я доверяю. — Хорошо, — кивнул Чанёль и повёл его к нужной секции. Бэкхён сам встал за ширмой бокса, в который поместили Синцзе, и услышал его удивлённый голос. Внутри снова всё сжалось. — Что ты здесь делаешь? — спросил Синцзе на английском. — Пришёл, как узнал, что случилось, ― переключился сразу на китайский Чанёль, в котором был неплох. — Приглядываешь за всеми, кому требуется медицинская помощь? — невесело усмехнулся Синцзе. — Вроде того. Как рука? — Да так, пара царапин. — Вау, как тебя... фигурно залатали. Байсянь бы тут всех на уши поднял, увидев подобное, а ты ничего, держишься. — Как он? — тихо спросил Синцзе, и Бэкхён закусил до боли костяшку указательного пальца, чтобы не обнаружить себя и заодно отрезвить. В висках до сих пор стучала кровь так гулко, что её было слышно в ушах. — Тоже молодцом. Он сильный. — Не отпускай его никуда одного, ладно? Пока не придёт в себя. Он только с виду бесстрашный. Храбрится, пушит перья и смотрит свысока, но стоит только обнять, и его пульс сразу учащается вдвое. — Бэкхён слышал улыбку в голосе и продолжал сильнее сжимать палец зубами, снова чувствуя соль на губах. — Тебе действительно повезло... — В чём? — В том, что тебе открыт такой Байсянь. Я знаю его только как друга, но даже с одной этой стороны могу сказать, что он прекрасный человек. Мне жаль, что вы вынуждены причинять друг другу боль. — Я боюсь, он наносит больший вред себе, нежели мне, стараясь оттолкнуть. Я был в ужасе от того, что он говорил там, на той лестничной площадке. Всё, что мне хотелось сделать тогда — прижать к себе так сильно, чтобы выбить из него всю дурь. Я прекрасно знаю, что из того правда, а что ― нет. И я оставил его там, когда он прогнал меня. Не нужно было уходить, но я боялся, что он навредит себе или сделает что-то безумное. Я видел, сколько боли и сумасшествия было в его глазах в тот момент. А я ничего не мог сделать. И когда ты увёз Сяня, я пытался сначала искать по адресам, которые знал, потом приехал в агентство. Думаю, тот менеджер вам уже всё рассказал. — Без особых подробностей, — уклончиво ответил Чанёль. — Я хотел её убить. Я бы задушил её прямо там, если бы не ваш менеджер и охрана. Полицию, благо, вызывать не стали. — Какая-то она чересчур добрая... — удивился Чанёль. — Она спросила у меня, чего я в жизни желаю больше всего, а я... как ребёнок, пришёл в ярость. Потому что она отобрала у меня то, что мне дорого. Она запудрила ему мозги, и... Я просто... — он замолчал на мгновение. — Боюсь, что он что-то с собой сделает. Меня пугает то, как резко он поменял траекторию буквально за вечер. Шокирует, с каким рвением он хочет причинить мне боль, чтобы настроить против себя, но... Мне больно не от слов, мне больно от его взгляда, усилий, которые он прилагает, чтобы сказать то, о чём на самом деле не думает даже. Это страшно. Он сам себя загоняет в ловушку, а я ничем не могу помочь. И если бы я не знал, что ты свой, то полез бы в драку тогда, перед машиной, но не дал увезти Сяня. И мне плевать было бы, сколько вокруг людей. — Вы оба доведёте наше агентство до психлечебницы, — попытался посмеяться Чанёль. Вышло отвратительно даже для человека, который не умеет притворяться. — Ладно, мне пора... Мне что-нибудь передать ему? — Не стоит. У него сейчас и так миллиард потрясений в секунду. Если он не знает, что я здесь, то и не нужно ему. Ни к чему. Не хочу выглядеть навязчивым придурком в его глазах. — Ну вообще-то, это я предложил. — Снова неловкий смешок. — Я ценю твою участливость, но поезжай лучше к Сяню и присмотри за ним. И знай, если с ним что-то случится — я с тебя десять шкур спущу! И вот это вообще не шутка... — предупредил Синцзе грозно, но тут же смягчил тон. — Я надеюсь на тебя. Спасибо, что зашёл. Чанёль Бэкхёна нашёл в состоянии, когда его зубы до крови впились палец, а стоять он не мог — сел на больничную койку, чувствуя, как кружится голова. — Пойдём отсюда, пока нас не засекли, — шёпотом произнёс Чанёль и дал Бэкхёну свою руку для опоры, чтобы побыстрее отвести его подальше от блока Синцзе. — Сейчас дойдём до регистратуры, там тебе перебинтуют, людоед-любитель. Голова в порядке? Ты связь с реальностью там не теряешь? ― Обратился Чанёль к нему, и Бэкхён внезапно осознал, что уже ничего не видит перед собой. ― Алло? Алло?! Бэкхён! Помогите! Терять сознание за последние несколько суток стало для Бэкхёна спасительной привычкой ухода из реальности. Он даже не замечал, что недоедает, недосыпает, всё время находится в стрессе и нервном напряжении. — Ты себя в зеркало вообще видел? Ты до чего себя довёл? — разорялся Бэкбом. Мама стояла рядом и смотрела на него виновато. Словно это её вина, что её сын в больнице от переутомления из-за нервного срыва. Бэкхён на секунду задумался: а что если...? Чанёль сидел поодаль, на маленьком табурете и отчаянно старался прикинуться ветошью, чтобы его допрашивать не начали: как, почему и кто во всём этом виноват? Всего сутки после приезда Синцзе прошли, а они оба уже успели загреметь в больницу. Травматичная романтика, не иначе. — Это обычное переутомление, хён, всё в порядке! — настаивал Бэкхён, не желая рассказывать причины и подробности. А Чанёль — тоже мне помощник — взял и сдал, гад. Чанёль читал какой-то журнал и грыз яблоко, старательно сливаясь со светло-зелёной занавеской, отделявшей их от общего холла. — Объяснить не хочешь, что тут делают моя мама с братом? ― когда они с Чанёлем остались одни. — Ты вчера всё про себя прекрасно слышал. Я того же мнения: ты псих, Бэкхён. — Чанёль вернулся взглядом к журналу, словно он был куда интереснее Бэкхёна. — Вы можете вдвоём горы свернуть со своей упёртостью, а сейчас ты... не туда ты воюешь, короче. Я тебя сколько лет знаю, и ты сейчас делаешь вообще всё неправильно. Завязывай с этим, я тебе советую. Он тебе рядом нужен, а не наваждениями в мыслях. «Много ты понимаешь», — хотел сказать ему Бэкхён, но вовремя прикусил язык. С чанёлевским обострённым чувством справедливости лучше не спорить. — Надолго меня здесь? — Прокапают и отпустят. Будешь лучше себя чувствовать, — всё ещё набычено отвечал Чанёль, делая вид, что журнал слишком интересный. — Ты и так всю ночь здесь провалялся, не приходя в сознание. И да, тебя это всё равно интересует, — с уверенностью сказал Чанёль и помог Бэкхёну достать с тумбы маленькую бутылку воды. — Синцзе ещё ночью отпустили. Тебя куда везти потом? Бэкхён открутил крышку и посмотрел за спину Чанёлю, где распахнулась штора. — Видимо, уже никуда... — мрачно произнёс Бэкхён отчего Чанёль тоже обернулся. Синцзе был одет в тонкий лонгслив, почти сливающийся по цвету с кожей, а в руках держал пачку витаминных коктейлей. — Мы можем поговорить наконец? — устало произнёс он и, отодвинув опешившего Чанёля в сторону, сел на высокий табурет перед кроватью. Поставил пачку, что принёс, на тумбу, где стояла вода, и уставился на свои руки. Чанёль ретировался незаметно и даже бесшумно. — Я не вижу выхода из этой ситуации, как бы ни пытался, — честно произнёс Бэкхён. — И все эти советчики со своими утопическими идеями меня крайне напрягают, Синцзе. — Сянь, пока я ещё в Сеуле и могу чем-то помочь тебе, не отталкивай меня, давай мы попробуем... просто попробуем выкарабкаться из всего это вместе, м? Ещё почти неделю назад ты был счастлив, а сейчас довёл себя до этого. Бэкхён стёр внезапную слезу с щеки и, закрыв глаза, шумно выдохнул. — Что в новостях? — Да какая к чёрту... — Что в новостях?.. — с напором повторил Бэкхён, протягивая руку за телефоном. Синцзе разблокировал и отдал ему свой. «О, думаю, это будет интересный коллаб. СМ всегда на три шага впереди трендов, а у этой парочки шикарная химия, должно быть — у СМ намётан глаз! Никогда не видела этого китайца, но после новостей пошла копаться в его дискографии... И знаете, она отличная!» «У меня знакомая работает в этой индустрии и говорит, ходят слухи, что на первых съёмках клипа обоих артистов увезли в больницу. СМ, вы не только о своих артистах позаботиться не можете, но и принимая чужих?! Что это за шутки такие?» «Так значит, всё-таки это проект? Признаться, после первых новостей о том, что их видели в Пекине, у меня сердце чуть не разорвалось, пока я листала фотки. СМ умеют шокировать и удивлять. Их эксперименты с музыкой поражают. А если паренёк и вправду написал музыку и текст, то это уже само по себе круто». «Хочется поскорее увидеть клип, и я уверена — релиз будет бомбой! У Бэкхёна сейчас так мало деятельности, что я успеваю соскучиться по нему от раза к разу. Может быть, он мог бы появляться хотя бы в китайской индустрии, если в нашей его протолкнуть некуда? Просто хотелось бы видеть его чаще». «Поддерживаю, слишком мало Бэкхёна!» Бэкхён свернул Нэйвер и молча отдал Синцзе телефон. — Я всё равно ненавижу засыпать в одиночестве в твоей постели, — тихо произнёс Бэкхён, и Синцзе опустил борт кровати, чтобы сесть на неё и потянуть Бэкхёна на себя. Обнять и прижать к себе. — Я знаю, — гладя его по спине, со вздохом ответил Синцзе. — Это единственное, что было правдой из всего того бреда, что ты наговорил. — Мне нужно было заставить тебя сомневаться... — Детка... — Синцзе коснулся губами его виска и посмотрел в глаза. — Тебе разве успокоительного не давали? Чего ты мне тут реки и озёра снова наводишь? Ну-ка прекращай, ладно? Я уже исчерпал лимит терпения смотреть на тебя в слезах. — Могу я остаться сегодня у тебя? — спросил Бэкхён неловко. — С одним условием, — при этом у Бэкхёна едва сердце не выскочило. Раньше между ними не было условностей, а сейчас Синцзе нагло вил из него верёвки, зная, что Бэкхён чувствует себя виноватым. — Ты будешь нормально есть, договорились? Бэкхён подавился смешком на этом моменте. Не ожидал, что Синцзе будет корчить комедию. — Прости меня, ладно? За всё что я наговорил... Только прими одно, — Бэкхён замялся, не зная, как сказать в лоб о том, что его решение не поменялось, но их прервали. — Ваша капельница окончена, можете собираться и выписываться в регистратуре, — зашла к ним милая медсестра, наскоро и максимально аккуратно вытащила иглу, дав Бэкхёну вату, и покинула их маленькое пространство бокса. — Я хотел сказать, что я согласен попытаться склонить их на свою сторону, но... Я не пойду против агентства, если оно откажет. Я просто хочу, чтобы ты знал это. Я люблю тебя и мне будет безумно больно, если не сложится, но на мне лежит ответственность не только за себя. Ещё за тебя, своих парней и кучу стаффа, что с нами работает. Я просто не смогу взять и наплевать на всё. — Давай не загадывать наперёд. Я всегда в тебя верил и на этот раз тоже отказываться от своих слов не собираюсь. Мы выстоим, я буду рядом с тобой.