За закрытой дверью

— Ты в порядке? Бэкхён от неожиданности вздрогнул и распахнул глаза. — Да, вдруг просто в глазах потемнело. Всё в порядке, правда. Может, посмотрим фильм? Синцзе с недоверием покосился на него, но промолчал, кивнув. В этот раз Синцзе лежал у стены и прижимал к себе Бэкхёна в свете лишь телевизора. Бэкхён снова чувствовал, что никто фильм не смотрит. Чувствовал это по губам, которые касались его макушки, по характерному молчанию и тяжёлому дыханию Синцзе. Напряжение между ними неизменно продолжало расти, несмотря на, вроде бы, решённый на данном этапе вопрос. Хотя Бэкхён слабо представлял себе, как они будут реализовывать попытки уговорить его компанию во всём этом хаосе, когда они уже оба конкретно настроили СМ против себя и своих отношений. Синцзе держал ладонь на его предплечье, а Бэкхён умирал от мысли, что они тратят время впустую. Время, которого у них почти не осталось. Отчаяние в глазах Бэкхёна, когда он не выдержал и перевернулся на другой бок под одним на двоих пледом, встретилось с беспокойством в глазах Синцзе. И вот тогда их мысли слились воедино: к чёрту всё... Поцелуй, которого он так сильно ждал, причинил не только физическую боль. Они оба кусались и хватались друг за друга. Синцзе несдержанно задрал кофту Бэкхёна до груди, прижимая его за пояс к себе, в два движения расстегнул пуговицу и молнию на его джинсах и перевернул их, нависая сверху. Бэкхён потянул на спине его футболку вверх и помог снять. В свете телевизора он наконец обратил внимание на тонкую тёмную рваную линию шрама на правом предплечье со швом. Синцзе снова прильнул к нему, отбросив футболку на пол, и сжал ладонью ягодицу под джинсами и трусами, прошёлся ребром ладони по ложбинке и потянул его одежду вниз вместе с бельём. Бэкхён позволил раздеть себя за считанные секунды, снимая параллельно кофту и выгибаясь, чтобы Синцзе мог лечь между его разведённых ног. Смотреть друг другу в глаза казалось сейчас таким опасным и больным, что Бэкхён почувствовал, как щиплет в уголках глаз, едва Синцзе остановился, чтобы взглянуть на него и увидеть хотя бы долю разума, которой у них сейчас не было. Провел большим пальцем по нижней губе, и Бэкхён слегка тронул подушечку языком в намёке. Ещё один лёгкий, почти невесомый поцелуй, и он покрылся мурашками от контраста горячего дыхания и прохладных влажных губ на своём соске, пока посасывал два пальца Синцзе во рту, обильно смачивая. У них с собой опять ничего не было. И Бэкхён не выдержал долгой растяжки — заставил перевернуться и, стянув с его бёдер спортивные штаны с бельём, лишь придержав у основания ствол, взял его в рот так резко, что едва сам не подавился. Бэкхён без преувеличения мог назвать этот секс худшим за всю свою жизнь, но в то мгновение, насаживаясь на член Синцзе, сидя на нём сверху и чувствуя пронизывающую боль по всему телу, он не думал ни о чём. Ни о завтрашней съёмке, ни о директоре Хан, ни о Шаньян за стенкой. Он даже не думал о том, что через четыре дня Синцзе уедет обратно. И у них больше не будет никаких шансов. Четыре чёртовых дня. *** — Вы сегодня выглядели даже мило, вы помирились, что ли? — спросил Ёнмин, пока Бэкхён скидывал в сумку все свои вещи, раскиданные по гримёрке. — Типа того, — пожал плечами Бэкхён. — Отвезёшь в агентство? Мне нужна наша королева стервозности. Ёнмин кивнул и, забрав у Бэкхёна сумку, вышел первым. Бэкхён проверил оповещения на телефоне и вышел следом. Они с Синцзе договорились встретиться уже там, чтобы не вызывать лишних подозрений. В конце концов, ни Ёнмин, ни Шаньян уж точно не хотели бы их встречи после случившегося. Так и произошло. — Что вы здесь делаете? Бэкхён, ты... Ёнмин не успел договорить до того, как Бэкхён подошёл к Синцзе, взял за руку и мимо выпавшей из реальности Шаньян завёл его в кабинет директора Хан. Без стука. Та подписывала какие-то документы, но посмотрев исподлобья на крепко сцепленные ладони, отложила дела. Её внешняя непоколебимость дала трещину, как только Синцзе вошёл в кабинет. Она буквально схватилась за трубку корпоративного телефона, готовая вызвать охрану в любую секунду, пока они не дошли до центра кабинета и... не встали на колени. — Что... Бэкхён поверить не мог, что пришёл тот день, когда он стоит в кабинете директора на коленях и собирается делать полный поклон. Он представлял это в таких ужасных красках, а по итогу был просто в отчаянии, находясь рядом с человеком, без которого он больше не смыслит жизни. И это одухотворяло и придавало уверенности. — Встаньте... оба, — абсолютно безэмоционально произнесла директор Хан. — Мне всё равно, если вы простоите тут на коленях до завтрашнего утра, я уйду, как только закончится мой рабочий день. Бэкхён поколебался, но, приподняв голову, посмотрел на неё. Не увидел ни тени шутки и встал на ноги. Синцзе сделал то же самое. — Сядьте, что ли, — предложила им женщина, наливая из рядом стоявшего хрустального кувшина воду себе в стакан. Снова замявшись, они сели на кожаные стулья с подлокотниками возле стола. — Рассказывай, — обратилась она хоть и к Бэкхёну, но по-китайски. Это слегка нервировало, но он понимал — Синцзе должен тоже участвовать в разговоре, чтобы доверять им обоим. — Я хочу попросить вас передумать, — уверенно произнёс Бэкхён, но всё равно обтёр ладони об джинсы на коленях. — Мы хотим. Дайте нам возможность видеться... Хотя бы в рамках рабочего процесса. — Бэкхён прочистил голос, который подводил его на каждом предложении, сбиваясь в сипение, и облизал губы. — Вы ведь можете это устроить... Я дам какие хотите интервью о моём интересе к китайской аудитории. Цаньле ведь прав — у меня есть закинутая туда удочка в виде игровых трансляций. Я прошу вас… Моей работы в Корее и так недостаточно, дыры в графике с целого слона, я порой неделями не выхожу из дома или выхожу лишь в спортзал. Я умоляю вас подумать над моим продвижением в Китае. — Ты хочешь, чтобы я собственноручно отослала тебя в Китай, зная, что попадись вы ещё хоть раз в ещё более однозначном контексте, и на ЕХО можно будет поставить крест? Вы оба вообще понимаете серьёзность ситуации? — Вы всегда... — Бэкхён сжал зубы с силой, чтобы не ляпнуть лишнего про Тэён, — защищали своих артистов от слухов. — В Корее, Байсянь, в Корее! Или ты считаешь, мы всемогущи по всему миру? В Китае тебя растопчут, как только ты оступишься, и мы ничем тебе не поможем. Хорошо, твоё мнение, Синцзе? — Директор моего агентства готов пойти на сотрудничество ради нас, решать только вам. Собственно, поэтому мы сейчас сидим здесь. Я могу лишь пообещать, что подобного, как тот выход, не повторится. Это было необдуманно и опасно. — Хорошо хоть ты это понимаешь, — вздохнула она. — Как вы мне все дороги, ей-богу. — Я хотел бы извиниться за прошлый раз, что не смог себя контролировать. Директор Хан усмехнулась и потёрла виски. Затянувшаяся пауза напрягала их обоих. Синцзе жевал изнутри щёку и тарабанил одной рукой по колену, стараясь не выдавать нервозность слишком сильно, но ему это не удавалось. Бэкхён же свои руки сжал бёдрами, спрятав. — Идите уже. И не вздумайте вдвоём светиться у общежития — там вечно кто-нибудь да трётся... — Вы подумаете? — с надеждой спросил Бэкхён, вставая со стула. — Это дело не одного дня, если ты хочешь знать про сроки. До отъезда Синцзе, точно могу сказать, ничего не решится. Есть множество факторов, которые нужно учитывать. И учитывать будет весь совет — моё одно мнение здесь ничего не значит. Но я могу сказать точно, что имидж компании и артиста будет на первом месте, какое бы решение ни приняли. Если оно будет не в вашу пользу, агентство сделает всё, чтобы вас развести, поэтому будьте готовы и к такому варианту. Сейчас, когда ваши отношения становятся коммерческой тайной двух агентств, вам остаётся только ждать решения и подчиниться ему. Идите и ждите. В любом случае, вас известят. И да, без самодеятельности там. Если ещё хоть что-то просочится в СМИ или фанатские круги, одобрения вы точно не получите. *** — И что она? Я бы охренел, если бы увидел тебя на коленях, честное слово, — засмеялся Исин. Сюйкунь сидел у него под боком на заднем сидении машины в маске и уткнувшись в телефон. Судя по всему, они тоже старались не особо афишировать. — Пока всё спокойно. Сказала, что будут решать, но когда окончательный ответ дадут — не сказала. — Я могу предложить им свои помощь и поддержку здесь. — Было бы здорово, — смутился Бэкхён. — Не опускай руки — ещё бороться и бороться. — Да я знаю, — невесело усмехнулся Бэкхён. — Кунь-Кунь, прости, что ничего не вышло, ладно? Может быть, потом как-нибудь... ― вспомнил он про своё невыполненное обещание в прошлом. Сюйкунь показал окей и прищурил глаза, по чему Бэкхён понял, что тот улыбнулся. — Ладно, нам тоже уже сейчас выходить, поэтому прощаюсь. — Бэкхён помахал им обоим и отключился. — Надеюсь, это не намёк на то, что я внезапно захочу с ними встретиться и кинуться на шею, — скривился Синцзе. Бэкхён повис у него на шее, провёл короткими ногтями вокруг уха и коснулся подушечкой хряща. — Детка... — томно произнёс Бэкхён и улыбнулся, увидев кончик языка в уголке губ. — Пошли, — едва не утробно прорычал Синцзе и рванул его за руку из машины. До квартиры они неслись по лестнице вперёд Шаньян. С хлопком двери они оба едва не завалились на пол, разуваясь по дороге в душ. Им никогда не нужно было лишних слов, чтобы побыть просто наедине, чтобы захотеть прижаться друг к другу, чтобы посмотреть в глаза напротив. Бэкхён всегда знал, что так они общаются более искренне, чем словами. Телом они никогда не врали друг другу, никогда ничего не скрывали. Бэкхён цеплялся за его плечи и прижимался к груди, пока сверху лилась тёплая вода в душе. Синцзе целовал его шею, под ухом, касался губами линии челюсти и иногда возвращался к губам, чтобы снова слегка затянуть Бэкхёна в лёгкий и пьянящий поцелуй. Бэкхён же касался ладонями его плеч, ключиц, упругих пластин мышц на груди. Часто моргал, смотря на Синцзе снизу вверх. После — Синцзе развернул его и прижал к себе, обнимал, держа за руки, целовал в шею, касаясь губами каждого позвонка, уходящего вниз. Как они будут жить спустя три дня, Бэкхён не знал, но сейчас мог понять, насколько обострилась их чувствительность друг к другу. Хватало даже дыхания, касавшегося кожи, чтобы по всему телу прошёл электрический ток. Хватало одного взгляда, чтобы понять, насколько плохо другому. Бэкхён сжал его ладони на своих локтях и запрокинул голову назад, хватая ртом воздух. Это было несправедливо. Это было чертовски несправедливо. — Вы мне тут превращаете атмосферу в аморфное нечто своим видом, — призналась Шаньян, увидев их вышедшими из душа. — Ваши кислые рожи уже сил нет видеть. Вам самим не надоело? — А у нас большой выбор? — с удивлением спросил Бэкхён, держа Синцзе за руку и опираясь спиной на стену. — Ну гостей вы позвать можете. Алкоголь, игры — всяко веселее, чем сейчас, м? — предложила Шаньян. — И ты не против? — со скепсисом отозвался Синцзе, когда она уже ушла на кухню с покупками. — Всё лучше, чем ваш траурный вид! Они рассмеялись, и Синцзе коснулся губами его переносицы. — На тебе гости. Менеджер, твои ребята — я всех уже видел, мне не будет некомфортно, если они не будут молчать. — Шисюнь отлично разговаривает по-китайски. Цаньле, кстати, тоже, но он порой стесняется. Уже через два часа к ним завалилась толпа, во главе с Чанёлем и замыкающим Ёнмином. Чонин ворчал, что его буквально вытащили из постели, Чондэ подпинывал его и шутливо просил заткнуться, Сехун взял всё в свои — и чунмёновские — руки и понёс на кухню. Чанёль что-то без умолку рассказывал, а Бэкхён не мог вспомнить, когда последний раз было так шумно. Бэкхёну первому в руки вручили бокал с коктейлем. На вкус было сладковато-горько от цитруса и алкогольно. Синцзе вручили то же самое, а потом все умостились на полу. — Хён, если что, то мы тут все ради тебя. Нам с Чанёлем пришлось потрудиться, чтобы вытащить Чунмёна и Чонина из дома. Чондэ был на съёмках, но сразу же приехал, как узнал, — с гордостью в голосе произнёс Сехун, намекая, что им бы тоже следовало присоединиться к остальным. Синцзе и Шаньян сидели на софе и, возвышаясь, посматривали на остальных с интересом. — В агентстве всё непробиваемо? Бэкхён пожал плечами и потеснил Чондэ и Чонина на полу, чтобы сесть между ними. Сехун примостился на софе. Когда монополия сменилась традиционным ютом и картами, Бэкхён был уже так хорош, что первым разбил команды, забрав себе Чондэ, Сехуна и Синцзе. — Да вы даже вчетвером выиграете, — завозмущался Чунмён такой делёжке. Сехун с Чондэ подтрунивали над полупьяным Чунмёном, пока Бэкхён объяснял правила юта и возможные комбинации выпадения брусков. — У вас Ёнмин-хён есть, чего вы ноете? — возмутился Чондэ в ответ. — Всё честно — двое играют впервые, а у вас преимущество в количестве и самый сильный игрок! Баталии на тему честно-нечестно продолжались до выхода вперёд команды Ёнмина, несмотря на то что после хода Шаньян им пришлось отступить назад фишками. Синцзе быстро въехал в игру, и уже на втором круге в нём проснулся азарт. Бэкхён понемногу расслаблялся. Не столько даже от алкоголя, сколько от атмосферы вокруг, независимо от того, что Сехун и Чанёль сносно могли разговаривать с Шаньян и Синцзе, Чунмён пытался, но с каждым выпитым бокалом его китайский становился всё более корейским, Чондэ вспомнил лишь несколько фраз за вечер и пытался больше общаться на английском, а Чонин нагло эксплуатировал Сехуна и весь вечер говорил исключительно по-корейски. Вокруг него стоял такой гомон, что он чувствовал себя в центре ресторана в разгар корпоратива. — Помнишь, как ты пришёл ко мне вечером второго дня? — прошептал Синцзе ему на ухо и улыбнулся. — Мы сидели почти так же, за исключением того, что все переводили тебе и ты не был таким пьяным. — Тебе не нравится, когда я пьян? — покосился на него Бэкхён, прищурив один глаз, чтобы сфокусироваться. — Ну почему же? Это мило, — усмехнулся Синцзе и накрыл его ладонь своей. — Я рад, что они все здесь и тебе не одиноко. Надеюсь, они будут рядом с тобой и тогда, когда я уеду. Вся радость мгновенно сошла с лица Бэкхёна. Они не могли расслабиться даже в такой момент. Их всё ещё поглощала общая беда, несмотря на усилия окружающих. — Прекратите тут лобызаться! — воскликнул Чанёль и распихал их собой в разные стороны. Остаток вечера прошёл спокойнее. Синцзе чаще вклинивался в разговоры, поддерживал движуху, а вот Бэкхён наоборот — ушёл в загруз после его слов. Синцзе обнимал его, когда они провожали гостей, и ещё долго стоял с ним так, пока не затекли ноги и не захотелось лечь. Хотя на самом деле Бэкхён просто ждал, когда Шаньян покинет гостиную, чтобы лишний раз с ней не пересекаться. — У меня есть мысль одна... Не знаю, как ты воспримешь подобное... — заговорил первым Бэкхён, когда они выключили везде свет и легли. — М? — Я думаю, нам нужно будет расстаться по окончании совместного графика. — Бэкхён закусил губу и посмотрел на Синцзе, после чего быстро протараторил: — Только погоди, не перебивай... Я имею в виду не для вида, а серьёзно. Шанс, что компания что-то сделает для сохранности наших отношений очень невелик, а продолжая встречаться на расстоянии мы только сильнее раним друг друга. — Сянь. — Синцзе зачесал назад его волосы и прижал к себе сильнее. — Не знал, что ты настолько пессимист. — А ещё ты должен знать, что я всегда делаю так, как считаю нужным. — То есть ты сейчас не спрашиваешь моё мнение? — Именно так. Согласишься ты со мной или нет, я хочу, чтобы ты был предупреждён. Если мы должны быть откровенны друг с другом, тебе нужно знать, как я планирую действовать в этой ситуации. Ты ведь понимаешь, что я буду делать по-своему, да? — с надеждой спросил Бэкхён. — К сожалению. Тогда я тоже могу делать так, как посчитаю нужным? — Например? — Я не знаю. — Синцзе пожал плечами и прижал Бэкхёна к себе, укладывая его голову себе на грудь. — Я не так импульсивен, как ты. Просто выберу тактику, чтобы было как можно меньше больно. Но я всё равно, Сянь, не думаю, что ты правильно поступаешь. Этот перерыв может нам навредить. И навредить сильно. — Он так или иначе навредит. — Твоя правда.