За закрытой дверью

Голос почти окончательно пропал к утру, когда его привезли на съёмки фотосессии к альбому. Бэкхён всё время поездки спал на задних сиденьях минивэна, накрывшись джинсовкой. — Ладно, запись у тебя хотя бы закончена, а клип снимать будем только через несколько дней. С нарезкой что-нибудь придумаем, — проинструктировал Бэкхёна Ёнмин, пока тому завершали причёску. — Говорить как можно меньше, а лучше вообще молчать, понятно? Бэкхён кивнул и пошёл к съёмочной площадке. Он снова почувствовал себя живым — там, перед камерой. Перед невидимыми зрителями, которые будут смотреть потом на его фотографии. Он не мог их предать и сделать плохо. Не мог не ощущать это бремя и эту ответственность. Потому в перерывах между съёмками и переездами между локациями Бэкхён брал в руки камеру и снимал себя для влога, даже если ничего не говорил, ему было и не нужно — его взгляд говорил за него. Он скучал по фанатам, скучал по сцене и живому общению с аудиторией. Это придавало ему сил. Это давало мощнейшую эмоциональную подзарядку. И это не давало ему расслабляться — точно так же, как тренировки по хапкидо. Бэкхён почти не пересекался с Исином, пока тот был в Корее, чтобы проводить Кёнсу в армию и по делам агентства. Бэкхён как огня боялся разговоров о Синцзе, что Исин будет его отчитывать или ещё того хуже — давать советы. Поэтому старался избегать оставаться с ним наедине, а также игнорировал его попытки встретиться тет-а-тет. Исин улетел, оставив ему всего лишь сложенный вдвое листок, который Бэкхён без зазрения совести решил скинуть туда же, куда в прошлый раз кинул разорванное на клочки письмо Синцзе — в бардачок Инхо. — Стоп... Что?! — Бэкхён впервые за день заговорил по дороге в спортзал, всматриваясь в глубину бардачка на стопку писем, и тут же зашёлся кашлем. — Сколь... ко... их... всего? — Они приходят каждую неделю, — пожал плечами Инхо. — Наверное, уже штук десять набралось... Бэкхён не мог в это поверить. Этого просто не могло быть.

***

— Знаешь, в чём твоя проблема? — абсолютно авторитетно заявил Чондэ за завтраком. Бэкхёну некуда было спешить этим утром, поэтому он без зазрения совести рассматривал на Чондэ, поглощавшего рис с овощами, растянутые шорты с принтом планет. Сам же Бэкхён вторые сутки молчал как рыба, надеясь на скорейшее выздоровление. — Ты ведёшь себя как Бэлла, когда её Эдвард бросил во второй части. Бэкхён именно в этот момент неудачно проглотил еду, которая пошла «не в то горло», заставив его зайтись почти утробным кашлем. — Ну и сравнения у тебя... — всё ещё вперемешку с кашлем сипло отозвался Бэкхён, запивая водой. — Я серьёзно. Ты настолько зациклился на этих отношениях, что, когда они пропали, тебе стало казаться, что из твоей жизни пропало вообще всё. Хотя это совершенно не так. Бэкхён, это ненормально — делать из человека свою собственную вселенную. Обрати внимание на окружающих тебя людей. На работу, спорт, на фанатов в конце концов. Да, вкус от этой гадской жизни может быть другим теперь для тебя, но он всё ещё есть. Бэкхён, у тебя дебют меньше чем через неделю, а сегодня съёмки клипа. А потом тур почти сразу. Публика будет ждать того Бэкхёна, которого она знает и любит, и я знаю, что ты её не подведёшь. Я ведь прав? Чондэ всегда был прав. Чондэ даже согласился отвести его шоукейс, чтобы быть рядом и напоминать ему о том, кто он есть и что он должен держать себя в руках. И даже на первую его запись на музыкальном шоу пришёл поддержать, купив огромный торт-мороженое донельзя сонному Бэкхёну. Бэкхён уплетал мороженое в гримёрке и хитро поглядывал на Чондэ, мешая ему копаться в телефоне. — Чунмён спрашивает, как твой первый съёмочный день в одиночестве, — улыбнулся Чондэ, показывая чат. Он ответил ему, что Бэкхён отражает свою силу и светится от счастья. Бэкхён улыбнулся и снова облизал пластиковую ложку. Всё приходило в норму. Всё возвращалось на круги своя. Бэкхён больше не ночевал у Чондэ, снова задерживался на хапкидо и в качалке, после чего возвращался домой и рубился в игры, если сон не шёл, или просто засыпал без задних ног. — У тебя сегодня уже третья трансляция? — Чунмён щёлкал кешью, шурша упаковкой, пока Бэкхёну наносили макияж. Бэкхён только промычал, чтобы не мешать визажисту. Отчаянно хотелось спать. Хичоль отловил его в онлайне почти в полночь и Бэкхён так и не успел лечь поспать даже на пару часов, проиграв до самого выезда на Инкигайо. — Чондэ и Ёнмин просили присмотреть за тобой. Ты в порядке? — В полном, — тихо ответил Бэкхён. Ему и так приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы улыбаться и быть тем самым Бэкхёном, к которому все привыкли и которого все знают и любят, но этот вопрос не переставал бесить из раза в раз. Бэкхён позвал Чунмёна на сцену после последнего дубля, чтобы порадовать фанатов и напомнить о том, что пятый тур уже не за горами. — Смотри, уже первые фото пошли! — с воодушевлением тыкнул в твиттер Чунмён, когда закончился прямой эфир. — О? Это что такое... На Бэкхёна с экрана смотрел Синцзе в таком же бежевом костюме на белую футболку, а рядом фото его самого как доказательство странного «совпадения». Ещё ниже прикреплена видеозапись в комментариях с подписью, что он спел их «Growl» на мероприятии. Земля ушла из-под ног в одно мгновение. Бэкхён осел на пол, держась за стенку в коридоре, не дойдя до гримёрки. — Бэкхён-а?.. — Чунмён присел рядом с ним и взял под локоть, потянув наверх. — Так, ну-ка давай не привлекать внимания, пойдём. До гримёрки дойдём, там будешь давать волю эмоциям. Успокойся, слышишь? Бэкхён не видел дороги, просто шёл за Чунмёном, полагаясь на него. В глазах всё расплывалось. Капли, тяжелея, срывались вниз, обжигая щёки, он вытирал их ладонями, сидя у самой двери гримёрки и держал в руках телефон, протянутый ему Чунмёном без слов. Бэкхён обнимал колени руками и держал палец над кнопкой вызова, не зная, нажать ли ему. Палец словно бы нажал сам, к тому же включив громкую связь. Сердце ушло в пятки при первом же гудке, при втором — замерло, при третьем затихло. Бэкхён шмыгнул носом, когда на звонок ответили. — Байсянь? Голос на том конце был словно безжизненный. — За... чем?.. — едва смог произнести сквозь рыдания Бэкхён, продолжая без конца шмыгать носом. — Я по тебе скучаю, — произнёс на корейском Синцзе, и Бэкхён совсем уткнулся носом в колени, не сдерживая больше слёзы. Они молчали на протяжении нескольких минут, Бэкхён справлялся с истерикой, Чунмён же к нему не лез и вообще не издавал никаких звуков, словно его и не было в гримёрке. — Я тоже безумно по тебе скучаю... — прохрипел Бэкхён. — Надеюсь, ты держишься там? Потому что мне писал Исин, что ты его избегаешь. Бэкхён не сомневался, что Исин забьёт тревогу рано или поздно. Открытием было лишь то, что он написал Синцзе. Хотя Исин действительно мог не знать, что они всё же расстались, и его действия были вполне логичными. Бэкхён продолжал молчать. — Детка... Ты здесь? Бэкхён лишь промычал в ответ. — Я хочу тебя увидеть, — всё-таки произнёс он спустя ещё несколько секунд. И через мгновение на его экране появилось изображение, которого он не ждал. Синцзе выглядел идеально. В бежевом костюме с укладкой и минимумом макияжа он выглядел как принц, в отличие от Бэкхёна, который всё ещё боролся с чудовищным переутомлением и недосыпом. — Так лучше? — Синцзе улыбнулся, хотя его глаза блестели в свете ярких ламп, и показал сердечко двумя пальцами, поцеловав его и отправив в камеру. — Полегче стало? Сянь, я не хочу давить на тебя или говорить, что ты неправ. Я просто беспокоюсь о тебе и скучаю. В конце концов, до меня доходят те или иные слухи о том, что ты плохо себя чувствуешь, болеешь, мало спишь и изводишь себя тренировками. Возможно, мои догадки верны, почему всё это с тобой происходит. И я не хочу, чтобы ты придерживался своего решения, если оно не спасает. Мне бы хотелось знать, что ты улыбаешься искренне и получаешь удовольствие от того, чем занимаешься. Просто знай, что я всегда рядом и поддержу тебя. И буду поддерживать, даже если ты так же будешь молчать в трубку. Я хочу знать, что у тебя всё хорошо. Даже без меня. — Последнее предложение очень воодушевляет, — кисло ответил Бэкхён. — Знаешь, меня жизнь приучила к тому, что когда последняя надежда умирает, обязательно выпадает другой шанс. Шанс на то, на что ты не рассчитывал. Давай не будем сейчас доламывать всё собственными руками и говорить, что больше никогда и нет никаких вариантов. Тебе только хуже от того, что ты рвёшь по живому. И мне хуже, потому что я догадываюсь, каково тебе, и ничем не могу помочь, даже слово сказать не могу, потому что ты меня везде заблокировал и письма мои наверняка не читаешь. Хотя я чувствую себя легче, выговариваясь тебе раз в неделю, оказалось, неплохой способ снять стресс. Сянь, я всё понимаю, мы на эту тему разговаривали ещё после нашей размолвки, я прекрасно помню, что тебе не хватит сообщений никогда и ни при каких обстоятельствах. Но послушай... Ты меня сейчас можешь видеть, даже если сам камеру не включил. И точно так же ты в любой момент можешь набрать меня. Если я свободен, я всегда тебе отвечу. Да, у меня тоже сейчас плотный график, но я уверен, если мы захотим, то сможем разговаривать хотя бы десять, да хотя бы пять минут в день. Даже молчать и просто смотреть друг на друга, м? Сянь, я хочу видеть твою улыбку... Я очень хочу знать, что ты в порядке, слышишь? — Я не могу обещать... — снова понурился Бэкхён. — Мне сейчас тяжело... Я запутался, Синцзе. Даже если мы будем перезваниваться, не факт, что не попадём на забитое расписание. Я буду волноваться и истерить. Ты знаешь, я этого не люблю. И вряд ли сейчас, в такое время, мне нужны лишние нервы. Я не готов, я так запросто сойду с ума. Я не знаю, сколько ещё придётся ждать решения агентства и будет ли оно. Или меня просто загрузили работой по самое горло, чтобы под ногами не мешался со своими отношениями. Всё может быть. Но то, как мне преподнесли новость о сольном дебюте... Это было похоже именно на то, что они собрались просто похоронить всё без разборок. — Ты слишком много думаешь. Сянь, расслабься, я тебя прошу. Ради самого себя. Отпусти ты это. Ты не можешь повлиять на ситуацию сейчас никоим образом. Просто смирись, на время. Пока не появится возможность действовать. Договорились? Если я буду тебе нужен, я буду каждое утро отправлять тебе селки. Если не хочешь — не смотри. Если захочешь — ты всегда можешь увидеть хотя бы моё свежее фото. А теперь мне пора идти, будь умницей, Сянь, я люблю тебя. Бэкхён снова ничего не ответил, после чего звонок сбросился. — Жалеть не будешь? — спросил Чунмён с осторожностью. — Что не сказал ему «я тебя люблю»? Бэкхён закусил нижнюю губу и опустил голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. На душе легче не стало.