Поймать Мориарти

9. – Миссис Робинс, здравствуйте. Секретная служба, – демонстрируя значок, поздоровался Стив с дамой преклонного возраста, открывшей им дверь, – можно задать вам несколько вопросов? – Если я смогу чем-нибудь помочь, – немного ошарашено ответила та, пропуская молодого человека и странную, ничуть не похожую на агента девчушку в дом. – Скажите, Элис О’Дениэл состояла с вами в родстве, не так ли? – по дороге в гостиную спросил Стив. – Элис О’Дениэл... Так звали мою бабушку по отцовской линии. Но, она умерла очень давно, за долго до моего рождения… – Мы знаем, – заверила её Клаудиа, – нас как раз интересуют обстоятельства её смерти. – Это своеобразное семейное придание… Ах, присаживайтесь, – спохватилась миссис Робинс, и когда агенты расположились на диване, она тоже села напротив в кресло и начала рассказывать, – папе тогда только-только исполнилось семь лет… Его мать – та самая Элис, ни с того ни с чего вдруг сделалась очень странной. Отец говорил мне, что она всегда боялась автомобилей. Так необычно… в то время их почти не было. Чтобы она сказала про нынешние пробки..? Так вот, она всегда боялась машин. А тут… – рассказчица таинственно понизила голос, – … а тут она просто спятила. – Вы не могли бы поподробнее, – подбодрил её Джинкс. – Папа говорил, что последние дни она всё твердила, что её задавит автомобиль. Бывало, несколько минут стояла, прежде чем перейти улицу. – Агирофобия , – констатировала Донован, обмениваясь со Стивом многозначительным взглядом. – Несколько дней она была сама не своя. Говорила, что не может так больше жить. А потом как-то она пошла на работу… Но что-то произошло. Её тело нашли на дороге. Свидетели говорили, что она просто шла и вдруг словно ударилась обо что-то. Папы с ней тогда не было… Может и хорошо, что не было. Он был совсем маленьким. Смерть матери очень на него повлияла, тем более такая странная. – А вы не знаете точную причину смерти? – спросил Стив. – Потом, когда папа подрос, он пытался выяснить, что же тогда произошло. Как она умерла – просто упала на дороге или всё же произошло то, чего она так боялась, и её задавил автомобиль. Он рассказывал мне о том, что у неё были переломы, которые невозможно получить просто упав. Именно поэтому папа был уверен, что бабушку сбили, и несколько лет искал виновного, но, безрезультатно. Стив и Клаудиа снова переглянулись. Арти велел им выяснить обстоятельства всех странных смертей, произошедших осенью тысяча девятьсот двадцать девятого. Череда самоубийств, случившихся в то время, списывалась на великую депрессию. Никому не пришло на ум сопоставить те смерти с ограблениями банков. А связь, тем не менее, прослеживалась. Большинство этих смертей случились в городах, которые Генри Раймонд осчастливил своим присутствием. – Спасибо за рассказ. Скажите, ваша семья всегда жила в Чикаго? – спросил Стив и, получив утвердительный кивок в ответ, продолжил, – а ваша бабушка, Элис… была ли она как-то связана с «Глобал банком»? – Насколько мне известно, нет. – Может быть она была клиентом? – Что вы… У дедушки и бабушки не было лишних денег, чтобы класть их на счёт под проценты или что-нибудь в этом роде. – Они могли взять кредит, – предположила Клаудиа. – О нет! Добровольно залазить в долговую яму? Дед работал на заводе, а бабушка продавала цветы. Этого хватало на жизнь. Ну а после её смерти наступили тяжёлые времена для всех, в том числе и для банков. Никто не доверял свои деньги банкам. А проценты за кредит, говорят, были просто астрономические. Нет, я уверена, что последнее, что они сделали бы, это взяли бы кредит. У них были кое-какие фамильные ценности. Ну, вы знаете – золотые украшения... Думаю, в крайнем случае, они сперва заложили бы их или продали. Но раз этого не случилось, – женщина покрутила кольцо на безымянном пальце левой руки, – это её… Дед не продал его и ещё серёжки и брошь. – Что ж, спасибо, миссис Робинс, – Стив поднялся и стандартно закончил разговор, протягивая визитку, – если вспомните какие-нибудь подробности, звоните. – Конечно. Надеюсь, я смогла чем-то помочь. Агенты уже подходили к дверям, когда вдруг Клаудиа неожиданно сказала: – Продавала цветы… Миссис Робинс, а где она их продавала? В магазине? – Нет, что вы. Какой магазин? Она торговала на улице, предлагала букеты прохожим. Это важно? – Не знаю… пока не поняла, – пробормотала девушка, покидая дом вслед за Стивом, – всего хорошего. 10. Пит, с удовольствием устраиваясь на сидении, вытянул ноги на столько, на сколько это ему позволил бизнес-класс. Не смотря ни на что, они всё же успели на этот рейс. – Хей! Мы сделали это, – подмигнул он Хелене, расположившейся по соседству. Та улыбнулась, как ему показалось, несколько вымученной улыбкой. – Девять часов – и мы будем в Цюрихе, – сказала она и, словно извиняясь, добавила, – просто невероятно. Никак не могу привыкнуть. – Для тебя всё это… самолёты, компьютеры, мобильники и прочие высокие технологии, наверное, немного… – Немного что? Для меня всё это – воплощение моих же идей. – Точно… Иногда я начинаю забывать, кто ты на самом деле. – Неужели? – теперь она смотрела на него с вызовом. – Ну… когда ты не говоришь о своих изобретениях и позволяешь быть себе просто женщиной… – Просто? Заметив, как скептически хмыкнула Уэллс, он прикусил язык. Сейчас не хватало только её коронного снисходительного выдоха – «мужчины…». – То есть, – попытался реабилитироваться он, – я, конечно, хотел сказать не «просто», а изумительной, сексуальной… Знаешь, всё так закрутилось… Арти выдворил нас, потом вдруг объявилась Мика… – Это было неожиданно, да? – на сей раз Хелена широко и радостно заулыбалась, – и приятно, правда? – Ну… Его очень удивило внезапное появление Мики с этим её малоубедительным «мне вдруг стало скучно». Так он и поверил, что она прикатила в Хранилище из-за того, что перечитала все тысячи книжек, которыми был забит её дом, а потом ей надоело переключать каналы. Ещё меньше он верил в столь офигенски удачное совпадение. Надо же! Как раз в тот момент, когда Хелена оказалась в Хранилище, Мика тоже решила их навестить. – Почему она приехала? – спросил он, – как-то это… подозрительно, не находишь? – Ты становишься параноиком, – откинувшись на спинку, HG прикрыла глаза, – взяла и приехала. А, почему? – Какая разница! Я очень рада была снова увидеть её. Ну да, ну да… Пит испытующе посмотрел на собеседницу. Нет, вообще-то он не жаловался. Ещё совсем недавно он был бы просто счастлив появлению Мики, но учитывая то, что произошло между ним и HG этой ночью... Короче, теперь он был не очень-то рад тому, что кто-то, пусть даже его напарница, перетягивал одеяло на себя, отнимая жирную такую долю внимания прекрасной англичанки. Он вспомнил, как Мика прямо из-под носа увела у него HG, галантно открыв перед ней дверь своего «хаммера». – Прошу, – с лёгким поклоном произнесла Беринг. – О! Ты хочешь проводить нас?! – обрадовалась Уэллс. В её глазах мелькнуло что-то… что-то необычное. Такую HG он видел лишь однажды, в первый день её официального возвращения в Хранилище. Вот и теперь она была преисполнена восторга – ещё немного и захлопает в ладоши. – Вообще-то у меня тоже крутая тачка, – попробовал Пит склонить её благосклонность в свою сторону. – Боюсь, не в этот раз, – ответила Хелена, даже не глядя на него, – я бы хотела кое-что обсудить с агентом Беринг. – Но у нас задание. Помнишь? Карета подана! Эй! Куда ты? Однако Уэллс уже садилась на переднее сидение «хаммера». – Я что-то пропустила? – спросила Мика, захлопывая за ней дверь, – когда ты успел так привязаться к HG? Помнишь, ты хотел уничтожить её… – Для общего блага, – принялся оправдываться он, – и ты тогда тоже дала согласие. – Но идея то была твоя… Подумай об этом, пока мы… – Пока вы?... – Э…э… Пока мы болтаем. Да… болтаем. – Девичьи разговоры? – Вот именно, – Мика одела солнечные очки, давая понять, что тема закрыта. – Это когда девочки, типа, обсуждают мальчиков? – Утешай себя этой мыслью, – садясь за руль и пристёгиваясь, посоветовала она. – Что… Что всё это значит? – спросил он у отъезжающего автомобиля. Пит до сих пор чувствовал себя обворованным. Но теперь-то всё позади. Самолёт взлетит через двадцать минут. Хелена… вот она – совсем близко и смотрит на него выжидательно. – Ты что-то спросила? – Не бери в голову, – она едва заметно пожала плечами, – значит, мы прилетим в Цюрих в девять утра? Он уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередило бодро произнесённое откуда-то сверху и сзади: – В девять сорок, если быть точной. От неожиданности он попытался вскочить и, ударившись коленками о впереди стоящее сидение, зашипел: – Вот же… ой, как больно... Мика! Ты что тут делаешь? – Так-так... двадцать шесть «а», это же как раз то место у окна? – вопросом на вопрос ответила агент Беринг. – Но... как? – он не знал, какое чувство сейчас преобладало – возмущение или удивление, – у тебя что – соседнее место? – Расслабься, это я, – изо всех сил стараясь оставаться серьёзной, сообщила Хелена, поднимаясь, – Пит, припусти Мику. – Может быть ты сдвинешься и она сядет с краю? – не очень то надеясь на то, что его послушают, предложил Латтимер. – Пит, пропусти меня. Ну же… – поторопила его Беринг. – Ладно.. ладно… Только, HG, я не понял, что значит «это я»? – Я забронировала билет на её имя, – невозмутимо, словно это было в порядке вещей, сообщила Хелена. – Но, за-чем? – А ты против?! – в один голос воскликнули женщины. – Нет, конечно… Проходи, – наконец-то поднявшись, Пит освободил поход, – чувствую, это будет та ещё поездочка… похлеще чем тогда, в Москве, – сказал он, уже смерившись с присутствием напарницы. – А мне кажется, в этот раз будет ещё лучше, – предположила Хелена, усаживаясь, – я покажу вам самые большие часы в Европе. – Часы? Серьёзно? – он почувствовал острую необходимость связаться с Арти. – Да! На церкви святого Петра, – как ни в чём ни бывало продолжала HG, – диаметр циферблата почти девять метров. Надеюсь, – сказала она, обращаясь к Мике, – тебе понравится. – То есть она летит с нами, чтобы позырить на здоровенные часы? – Не только! Ещё Альпы и озёра… – Мне кажется, это будет незабываемый отпуск, – поддержала Хелену Мика. Пит уже нащупывал в кармане фансфорд. Кому как, но лично ему казалось, что он влип. 11. Самолёт давно набрал высоту и стюардессы, закончив обычный ритуал, включающий еду и напитки, предоставили пассажирам оставшееся ночное время полёта в их полное распоряжение. Арти к восторгу обеих женщин воспринял появление Мики как само собой разумеющееся. Буркнув что-то о том, что одна голова хорошо, а две с половиной тем более, велел им поскорее всё выяснить и возвращаться обратно, так как дело пахнет, как он выразился, керосином. По видеоплееру запустили «Аватар», что переключило внимание агента Латтимера с HG на синих высоких инопланетян. Вначале он пробовал втянуть в просмотр и Хелену. «О! Смотри! Смотри… Сейчас он встанет и побежит! А… какой у него прикольный хвостик!» – из-за наушников громче, чем следовало, комментировал он, то и дело, задевая её локтём. Но Уэллс казалось, была полностью погружена в чтение и, отчаявшись заинтересовать её судьбой Пандоры, он, наконец-то, отстал. В действительности, как не старалась Хелена сосредоточиться на «Природе пространства и времени» Стивена Хокгинга, ей это не шибко удавалось. Вначале мешал Пит, а потом тяжесть головы Мики на её плече увела её размышления в совершенно другом направлении – туда, где сейчас также витала проваливающаяся в сон агент Беринг. Мике даже не пришлось глушить мотор – так быстро вернулась её пассажирка из гостиницы Лины. Однако, даже за эти несколько минут HG успела сменить свой слегка дерзкий а-ля Сильвестр в исполнении Кэтрин Хёберн прикид на более привычный наряд. – Ты, я вижу, быстро… переоделась, – захлопывая багажник и поворачиваясь, сказала Мика, сама не замечая, насколько добросовестно её внимательный взгляд оценивает то, как светлые джинсы-стрейч подчёркивают линию ног HG. – Ну… При необходимости я одеваюсь очень быстро, – ответила Хелена, – и раздеваюсь тоже, – не удержавшись, добавила она с лукавой улыбкой. Отгоняя тут же возникший образ раздевающейся мисс Уэллс, Мика мотнула головой, отчего её кудряшки разметались по плечам. Она могла поклясться, что прекрасная британка только что флиртовала с ней. – Думаю, нам не стоит ждать Пита, – замяла тему Хелена, давая себе ментальный пинок, за то, что заигрывает с Беринг. То, что ей нравилась Мика, не означало, что самой Мике это должно понравиться. С другой стороны, как можно было промолчать, когда тебя так разглядывают? Судя по растерянному и смущённому выражению лица агента Беринг, её высказывание произвело должный эффект, и Хелена поспешила перевести разговор в более безопасное русло, – Ты же знаешь Латтимера. Он набрёл на холодильник, и я сказала ему, что мы с тобой выдвигаемся прямо сейчас, потому что надо купить билеты. – Отлично, поехали! – Мика уже садилась за руль, – но совсем необязательно было обманывать Пита. – А кто его обманывал? – удивилась HG, устраиваясь рядом. – Нам не нужно покупать билеты прямо в аэропорту. Сделаем бронь сейчас… по телефону. – Конечно… Как я забыла? Двадцать первый век – всё по телефону: билеты по телефону, – с иронией начала перечислять Уэллс, – пицца по телефону… секс по телефону. – Господи, помоги мне! – воскликнула Мика, трогаясь, – ты уже все услуги освоила? – Вообще-то пока что не было такой необходимости, – заверила HG подругу. – Пока что? – Да, а что? – Хелена подождала, пока Мика повернётся и посмотрит на неё, – зачем мне это? Просто... – выдержав драматическую паузу, она серьёзно закончила, – ...просто я не люблю пиццу, – но тут же, глядя в округлившиеся глаза Беринг, не выдержала и рассмеялась. 12. Выехав на трассу, они двинулись на юг. Когда вопрос с билетами был решён, Мика решила разузнать подробности о новом деле, и Хелена с удовольствием поделилась ими. – То есть, я верно поняла… Мы едем в Цуг для того, чтобы разузнать у Оливера Руперта, что стало с вещами его дедушки? – Всё верно. Если наши предположения верны, после смерти Генри Дартсона, который на самом деле был Генри Раймондом, почти всё его наследство перешло ему. Гер… или… как сейчас принято обращаться к мужчинам в Швейцарии? …месье Руперт покинул родину спустя год, основав на дедушкино наследство компанию «Ричмонт». – То есть он не живёт в ЮАР уже более двадцати лет? Тогда почему артефакты бездействовали всё это время? – Наверное, сейчас кто-то всё же добрался до них. Но для начала нам нужно выяснить, что стало с вещами Генри после его смерти. – Согласна, – кивнула Мика. Теперь, когда тема «дела Мориарти» была исчерпана, они ехали молча. Уэллс поглядывала на Мику, сосредоточившуюся на дороге. Почувствовав её взгляд, Беринг не вытерпела первой: – Даже не верится.., – начала она, сдерживая себя, чтобы не повернуться. – Мм? – словно не понимая, о чём говорит Мика, вопрошающе промурлыкала Уэллс. – Ну… что мы опять… вместе... – Беринг и Уэллс разгадают всё головоломки и всех спасут, – почти пропела HG. – Странное ощущение, – продолжала Мика, – как в детстве на Рождество. Ждёшь его с нетерпением, предвкушаешь, а когда оно наступает, не знаешь что же делать: разворачивать подарки или бежать к столу? А ещё заранее жалеешь, что оно вот-вот закончится. – Я тоже скучала по тебе… очень. – У нас не было возможности даже попрощаться. Твоё заточение, потом Сайкс, – выдохнула Мика, – чтобы он не натворил, я всё же благодарна ему… – О чём ты говоришь? – Благодарна, потому что он вернул тебя. – Сайкс взорвал… то есть, – осеклась Уэллс, – хотел взорвать Хранилище. – Я всё знаю, – Мика наконец-то оторвала взгляд от дороги и внимательно посмотрела прямо в глаза HG. – Всё? – Ты спасла нас, а сама… погибла. – Ты же знаешь, что только Арти помнит об этом. Для нас с тобой этого не происходило. – Не для меня, – твёрдо заявила Беринг. – Мика… Когда Арти рассказал мне о взрыве, я поняла, что готова сделать всё что угодно, чтобы защитить тебя … – Хелена, – потрясённо пробормотала Мика. – Не ради Хранилища. Понимаешь? Мика снова вернула взгляд на дорогу и не потому, что это было так уж необходимо – шоссе было совершенно прямым и пустым – а потому, что ей сложно было что либо ответить на такое. Только что Хелена Герберт Уэллс сказала ей, что готова умереть ради неё. Уф… У неё голова шла кругом. – Почему всё так сложно? – не известно кого спросила Мика, – почему ты всё время ускользаешь? – не получив ответа, она продолжила, – ты так независима… но вместе с тем ты всегда в плену у обстоятельств. – Ладно… Я скажу тебе, – решилась Хелена, – этот разговор… Я неоднократно проигрывала в уме разные варианты. Представляла, как мы встречаемся и я, наконец-то, говорю тебе всё это… Мика… Тогда – в Уелоустоуне, когда я была одержима и зла как тысяча чертей, остановить меня смогла только ты… – Если бы не я, ты бы не оказалась в Хранилище, не раздобыла трезубец, – перебила Мика. – Прошу, дай мне сказать. Неужели, зная меня, ты думаешь, что я не нашла бы другой возможности? Я бы всё равно добилась того, чего хотела. – Но почему ты выбрала меня? – Мика бросила быстрый взгляд на собеседницу, которая отрицательно покачала головой. – Наверное, потому, что хотела спастись. Ты совсем не виновата в том, что мне хотелось быть рядом с тобой. Пребывая в ужасе окружающего меня мира потерь и отчаянья, я выбрала то единственное хорошее… – Ты не можешь действительно так думать. – Сейчас, возможно и нет, но тогда… – краем глаза Мика заметила, как Хелена провела по волосам рукой. Она делала так всегда, когда волновалась, – тогда, когда ты приставила дуло пистолета к своей голове, я совершенно чётко осознала, что этот мир не так уж ужасен, раз в нём есть ты. И если для достижения моей цели мне следовало убить тебя – то единственное правильное и стоящее, с чем я столкнулась после разбронзовывания… – Не единственное! Ты спасла Клаудию и Арти. Помнишь? – Я говорю о глобальном – о том, ради чего человечеству стоило дать второй шанс. – Знаешь… когда ты так говоришь, мне становится страшно. – Я всего лишь хочу объяснить тебе… Только ты – понимаешь? Беспросветная тьма, поглотившая меня тогда, рассеялась только потому, что я встретила человека, который стал для меня важнее всего остального – моих желаний и даже жизни. И этот человек – ты. Поэтому, я с радостью снова сделаю то, о чем не помню, просто потому, что всё это, – Хелена жестом показала на пейзаж за окном, – всё это для меня имеет ценность, только если ты жива. Обескураженная этим признанием Мика вцепилась в руль. Всё, что она чувствовала к Хелене – благоговение, восхищение, благодарность – сейчас достигло своей критической массы. Когда она узнала, о том, что та пожертвовала собой ради их спасения, она только убедилась в благородстве её души, но не смела переносить этот поступок на себя. Теперь, когда Хелена расставила все точки над i, она поняла, что между ними происходит что-то… космическое. Это приводило в восторг и пугало одновременно… Впрочем, как всегда, когда дело касалось этой изумительной женщины. – Сайкс легко нашёл моё слабое место. Он понял, что я выбрала тебя. Тебе не нужно ничего с этим делать, – попробовала успокоить, как будто запаниковавшую Мику, HG, – просто я хочу, чтобы ты знала, как дорога мне. Она хотела добавить, что уже давно влюблена в неё, но испугалась. Мика и без того выглядела так, словно она готова выпрыгнуть из машины. – Извини… Я, должно быть, слишком откровенна, – улыбнулась Уэллс, и, пытаясь как-то разрядить обстановку, добавила, – ты не в ответе, за то, что твой образ делает в моём воображении… Это сработало, и Мика даже улыбнулась: – Неужели? И… много я себе там позволяю..? – Если хочешь, я расскажу, – охотно поддержала её HG. – О, нет… Не сейчас… – с поспешностью, которая умилила Хелену, ответила Мика, – боюсь, если ты начнёшь делать это прямо сейчас, я могу не справиться с управлением. – Мы могли бы притормозить на обочине, – продолжила дразнить HG. – Серьёзно? – Мика взглянула на Уэллс и, увидев чёртиков, резвящихся в её глазах, решила не идти на поводу у любопытства, хотя ей ужасно хотелось знать, какие именно вещи вытворяет её образ в фантазиях Хелены, которая, не понятно специально или же неосознанно, но очень чувственно облизала губы. – Думаю, нам либо надо притормозить, – прошептала HG, – либо мы окажемся в кювете… Мика вдруг поняла, что уже давно не смотрит на дорогу. Это отрезвило её: – Ах… ты должна прекратить это, – тут она увидела указатель, сообщающий, что до аэропорта Рапид Сити осталось две мили, – мы почти приехали. – Что ж, наверное, действительно не стоит торопиться. Я провела в ожидании больше ста лет, подожду ещё немного. С благодарностью посмотрев на HG, Мика пообещала: – Мы обязательно поговорим обо всём... позже. – Ничуть не сомневаюсь в этом, моя дорогая, – обезоруживающе улыбнулась Уэллс. 13. – Оливер Рупперт безумно занятой человек, – объясняла Мика, жестикулируя одной рукой, второй она катила сумку, – добиться аудиенции с ним, наверное, сложнее, чем с Бараком Абамой. Пока мы стояли в очереди на таможне, я пыталась договориться о встрече… но… – Давайте отправимся в Цуг, а там посмотрим, – предложил Пит. – Большее, чего получилось добиться, – продолжила агент Беринг, – это приёма у его управляющего – Фрэнка Сквоча. – Возможно, нам надо было начать с другой стороны? – засомневалась HG. Она шла по правую руку от Мики, – в ЮАР живёт тётушка Оливера. Может быть ей что-то известно о вещах её отца. – Пит, пока мы в аэропорту… Что если ты возьмёшь билет до Кейптауна? – предложила агент Беринг. – Не плохая мысль, – поддержала её Уэллс. – Вы шутите? – Пит даже остановился. Женщины смотрели на него совершенно серьёзно, – никуда я не поеду без вас! К чему спешка? – Арти велел поторопиться, – заметила HG, но увидев протест который выражала физиономия Латтимера, пожала плечами, – как знаешь… Просто всё это занимает чёртову уйму времени. Не понимаю я всего этого. В аэропорту Рапид Сити и здесь мы провели времени едва ли не больше, чем в самолёте. В мои времена достаточно было прийти за минуту до отправления поезда… О! – заметив что-то, она радостно улыбнулась, – вы должны извинить меня, но мне необходимо отлучиться. Повесив сумку на Пита, Хелена стремительно зашагала прочь. Агенты в недоумении смотрели ей в след, и тут Мика увидела табличку со стрелочкой и надписью «WC». Тот факт, что неподражаемой и сверхъестественной Хелене Герберт Уэллс не чужды были общечеловеческие нужды даже растрогал её. Какой бы гениальной, удивительно целеустремлённой и непрошибаемой не казалась HG, на самом деле она была всего лишь женщиной. Но, кажется, об этом все забыли. – Мик… Мика! – она растерянно посмотрела на чем-то сконфуженного Пита, который в желании привлечь к себе внимание, только что не дёргал её за рукав, – послушай, Мик. Ты не подумай ничего такого… Я всегда очень рад тебя видеть, – начал он, и это начало уже не понравилось ей, – но ты, как бы, не совсем вовремя нарисовалась. Ты не могла бы, ну… – замялся Латтимер, подбирая слова. – Ты это о чём? Что значит не вовремя? Арти одобрил мою поездку. – Просто… Это всё напоминает мне один случай. Когда мне было семнадцать, я пригласил Джулию Грант в гости, – Мика непонимающе уставилась на него, – мы… ну ты понимаешь?.. И только я спустил штаны, как пришла мама. – К чему это ты клонишь? – Я и HG… Между нами что-то сверкнуло. И только что-то стало назревать, как появилась ты. Я уже второй день хочу поговорить с ней наедине. Поэтому, не могла бы ты… как бы… предоставить мне шанс..? – Что стало назревать? – нахмурилась Мика, – Мне казалось, что ты недолюбливаешь Хелену. – Возможно раньше… Но я пересмотрел своё отношение к ней. – Что ж, я рада, что это наконец-то произошло, но это не повод волочиться за ней! – Нет, ты не поняла… Между нами что-то определённо происходит. – С чего ты взял? – Она поцеловала меня. Брови Мики взлетели вверх: – Ради бога, Пит! Это было два года назад, и она сделала это, чтобы стянуть теслу. – Ты думаешь, я глупенький влюблённый мальчик? – спросил он, и, прочитав на лице напарницы положительный ответ, пояснил, – нет, она поцеловала меня позавчера ночью. С тех пор я никак не могу поговорить с ней… – Она поцеловала тебя? – Именно. Об этом я и толкую… А тут вдруг, откуда ни возьмись, появляешься ты, и всё – словно и не было ничего. Я должен поговорить с ней тет-а-тет. Пожалуйста, придумай какой-нибудь предлог и… Он продолжал что-то говорить, но Мика уже не слушала его: Хелена целовала Пита… А, собственно, на что она рассчитывала? И почему это задело её? Да, у мисс Уэллс были отношения с женщинами, но и с мужчинами тоже… Кроме того, почему она решила, что HG считает её привлекательной? Что-то же натолкнуло её на эту мысль… Например, всё те слова, что та наговорила по дороге в аэропорт, а ещё тот факт, что она флиртовала с ней. Или Мика всё это себе придумала? – …ну, сделаешь? – закончил Пит свою тираду. – Сделаешь что? – спросила Уэллс, подходя к ним. Мика выглядела чем-то расстроенной. Что-то случилось, пока её не было. – Давай, валяй! – кивнула Беринг Питу, оставаясь, тем не менее, на месте, потому что она не собиралась помогать ему в достижении его цели. – Но… Ты не могла бы?.. – скосил он взгляд, намекая на то, что Мике пора оставить их с HG наедине. – Смелее, – агент Беринг весьма выразительно посмотрела на напарника, – обычно тебя не останавливает моё присутствие и ты обращаешь на меня внимания не больше, чем на фонарный столб… – Да что здесь происходит? – уже не на шутку забеспокоилась HG, с тревогой поглядывая на агентов. – Окей… Ну ладно, – Пит заметил, как ободряюще но кривовато улыбнулась Мика, – В общем, Хелена… Я бы хотел знать, то что произошло между нами… это… ну… – пока Латтимер подбирал слова, HG, кажется, начинала понимать происходящее, – словом, что это было? И будет ли продолжение? Мика смотрела на то, как Хелена опустила взгляд. Похоже, она прекрасно понимала, о чём речь. Чёрт! – Нет! Определённо нет, – ответила Уэллс, поднимая глаза. – Но ты поцеловала меня! – воскликнул Пит. – Да… Ты поцеловала его, – зачем-то повторила Мика. Хелена, пряча зарождающуюся улыбку, с укоризной посмотрела на неё, словно говоря «ладно Пит – дурачок, и ты туда же!». После чего обратилась к слегка поникшему Латтимеру: – Просто забудь. На пару слов, дорогая, – схватив Мику за локоть, она потянула её в сторону. – Вообще-то это меня совсем не касается, – попыталась воспротивиться Мика. – Ещё как касается, – ответила Хелена, уводя Беринг за собой. – Ну вот! Опять началось! – закатил глаза Пит, опуская наконец-то сумки на пол. Когда они отошли на несколько метров, Хелена подняла свою руку к затылку подруги, заставляя её немного наклониться. – Дорогая, ты что – ревнуешь? – спросила она, пропуская волнистые волосы сквозь пальцы. Мика задержала дыхание, а когда смысл заданного вопроса дошёл до неё, выдохнула: – Что? – Пит и я… Поцелуй… Признайся, ты ревнуешь. По-своему поняв это утверждение, Мика замотала головой: – Мне нет никакого дела до личной жизни Пита. Мы просто друзья! – А кто говорит, что ты ревнуешь его? А ведь и вправду, – подумала Мика, наблюдая за тем, как тёмная бровь Хелены поднимается, ставя знак вопроса, – она ревнует… и ревнует совсем не Пита. – Эй! Вы! Больше двух – говорят вслух! – тем временем возмущался брошенный Латтимер. – Но ты целовала его, – кивнула в сторону напарника Мика. – Чтобы стащить телефон. Мне нужен был твой номер. – А-а... – наконец-то поняла Мика. – Вы великолепны, агент Беринг, – прошептала Уэллс, любуясь румянцем, появившимся на щеках подруги, – вы просто очаровательны, – игриво продолжила она, – и когда смущаетесь и когда ревнуете, – и, проведя внешней стороной пальцев по порозовевшей коже, чуть слышно закончила, – такая горячая… – Хелена.., – пробормотала Мика, двигаясь навстречу пальцам и едва сдерживая желание попробовать поймать их губами. Теперь она вспомнила, как в конце их телефонного разговора, HG обмолвилась о том, что Пит, наверное, счастлив. Всё вставало на свои места, – а как же Пит? Он уверен, что ты… – Мне рассказать ему? – в нарочной поспешности HG уже развернулась, но Мика, удержала её. – Нет-нет… Думаю, он успокоится… через какое-то время. – Хорошо… Не будем разбивать ему сердце прямо сейчас. Пойдём. – Опять эти девчачьи разговоры, – проворчал Пит, с подозрительным прищуром глядя на вернувшихся дам, – знаете, я чувствую себя в центре какого-то ужасного заговора. – Считаю вопрос исчерпанным, – заявила Хелена. – Точно. Пора заняться расследованием, – поддержала её Мика. – Эй, так не честно! Я всегда буду проигрывать со счётом два один! – возмутился Пит, но увидев, как леди подхватили свои сумки, сдался, – окей, окей… Нужно арендовать машину. – Цюрих! Сто лет не была здесь! – восторженно сказала Уэллс. – И точно... сто лет – как минимум, – буркнул Пит. – Он всё ещё дуется, – объяснила его реплику Мика. – Что ж, он прав, – широко улыбнулась HG, – последний раз я была в Цюрихе в тысяча восемьсот восемьдесят девятом. Местные жители очень гордились церковью святого Петра, на которой совсем недавно установили колокола… Интересно, они до сих пор бьют каждые полчаса? – Скоро мы узнаем об этом. 14. Арти сидел в офисе за своим компьютером. За соседним столом Клаудиа лихорадочно стучала по клавиатуре, рядом с ней, заглядывая ей через плечо, стоял Стив. – Мы рассмотрели все странные смерти, произошедших в октябре двадцать девятого. Исключили три случая, которые были зафиксированы вдалеке от мест ограблений, – перечислял Нильсон. – Я ещё отфильтровала по поведению жертв перед смертью… Удалось получить корреляцию… – не прекращая своих пассов, сообщила Клаудиа, – интересное кино получается... вот, всё – готово! – Ита-ак… – протянул Арти, – все смерти случились в течение двух недель после ограблений уже после обрушения биржи. Это-то и ввело всех в заблуждение. Ошибка в том, что причина и следствие поменялись местами. – Я не понимаю, – честно признался Джинкс. – Считалось, что смерти вызваны финансовым крахом – началом великой депрессии. Так? Всё на это указывало. Смотрите – три банкира, два нефтяных магната… И даже охранники, работавшие в этих банках. Один из них сгорел, как написано в полицейском отчёте, при невыясненных обстоятельствах. Списали всё на то, что он напился и случайно поджёг дом, но наши агенты были не согласны с этим. Положение трупа и и то, что так и не было найдено источника возгорания, против данной версии. – Да, я читал, – кивнул Стив, – грешили на самовозгорание. – Вот именно – самовозгорание! Потом банкиры… все они погибли весьма необычно. Один спрыгнул с высотки, второй подавился и умер от удушья, третий сел на двадцать шестом этаже в лифт, а на первом он уже был мёртв. – Да… Этот парень впечатлил меня больше остальных! – замахала руками Донован, – тридцать семь переломов! Откуда? Он был в лифте меньше минуты! – А что стало с толстосумами? – спросил Стив, вглядываясь в текст на мониторе. – Ты не поверишь! – увлеклась Клауд, – владелец «ПромОил» упал с лошади во время конной прогулки и свернул шею. Очевидцы утверждали, что он не очень-то любил лошадей. В день смерти он категорически отказывался от прогулки, но его жена – настоящая фанатка верховой езды – вынудила его составить ей компанию... Она была так настойчива, что первое время её даже подозревали в убийстве мужа. – Давайте ближе к делу, – поторопил Арти, – второй богатей спятил на почве ревности и застрелился. Вот, казалось бы – ничего общего. Так? Клаудиа, ты говорила о какой-то корреляции..? – Сейчас всё будет, – ухмыльнулась девушка, нажимая несколько клавиш. На мониторе тут же появились какие-то картинки, – это планы этажей всех ограбленных банков, – пояснила она, – видите помещения, заштрихованные красным? Это – хранилища банков. Теперь я сделаю так, – на изображениях появились области заштрихованные зелёным, – вуаля! – И что всё это значит, Микеланджело? – нахмурился Стив. – Чего не понятного, гений?! Красное – хранилища. Зелёное – помещения, где могли находиться наши жертвы во время ограбления… – О, – заинтересованный Арти подкатился к Клауд на своём стуле, – они же совсем близко! Но… что все эти люди делали в банке ночью?.. А! – тут же догадавшись, он хлопнул себя по лбу ладонью, – я баран! – Баран – так баран, как скажешь. Ты – босс, – успела вставить Клаудиа. – Это не значит, что тебе позволено называть меня так, – заворчал Нильсон, – в общем, это элементарно. Он не грабил банки ночью. Понимаете?! Он грабил их посреди бела дня! Приходил, взламывал хранилище, брал золото себе, менял внешность и уходил. Просто сливался в толпе… – Тогда разве жертв не должно было быть больше? – спросил Стив. – А их и было множество! Депрессия! Понимаете? Она наступила не из-за обвала биржи! Это обвал биржи произошёл из-за неё. Помните? HG говорила, смесь отчаяния и воровского таланта… Отчаяние – одна из самых сильных эмоций… Наверное, артефакт выплёскивает отчаяние каждый раз, когда кто-то его использует. – И если ты находишься совсем близко, то возможен весьма печальный финал! – с азартом поддержала его Клаудиа. – Нет! – свернул Стив их мозговой штурм, – нет… что-то не вяжется. – Что? – одарив его убийственными взглядам, спросили коллеги. – Миссис Робинс - цветочница… она не работала в банке и не была его клиентом. В ответ Донован решительно застучала по клавиатуре. – Я не верю в случайности, – бормотала она, сосредоточенно глядя в монитор, – что-то тут должно быть… Так… Банк «Проджекстар»… хранилище в подвале… Ага! Вот – полюбуйтесь! Это – подвал банка. Красное – это… – Знаем, знаем, – поторопил Арти. – А сейчас я наложу схему улиц. Вот оно! Первый этаж здания, в котором находился банк, намного меньше его подвала! – И? – не понял Джинкс. – Всё ещё не догоняешь? – удивилась Клаудиа. – Зато я догоняю… – победно поиграл бровями Арти, – над той частью подвала была улица. – Ие! Старикан, в тебе я никогда не сомневалась, – заулыбалась девушка. – Минуту назад ты назвала меня бараном, – напомнил шеф Хранилища. – Чисто технически, ты сделал это сам, – парировала она. – Но ты могла бы промолчать… – Я всё ещё не… догоняю, – прервал их словесную дуэль Стив. – Миссис Робинс продавала цветы на улице, – дала наводку Клаудиа, – ну? – Она стояла над хранилищем в момент ограбления? – наконец-то понял Джинкс. – Исключения, только подтверждают правила. Отмычки Уорта заражают людей отчаянием. Это очевидно, – резюмировал Арти. – Интересно, почему Генри Раймонд сам не заразился им? – задумчиво спросила у него Донован. – Можно только предположить, что тот, кто активизирует артефакт не подвергается этому воздействию… – принялся рассуждать он, – возможно, есть место только для чего-то одного. Генри был нацелен на взлом. Воровское умение перешло к нему, а отчаяние нет… А может быть дело в чем-то другом. Мы всё равно не узнаем этого, пока не поймаем вора! А поэтому, за работу! Тем более теперь мы знаем, что могут пострадать люди. – Было уже пять ограблений… Черт… Джинкси, похоже, нам придётся побегать. – Да. Вы двое, – принялся раздавать поручения Арти, – срочно установите, что стало со всеми, кто был в инкассаторских машинах. Докладывайте сразу, как появится новая информация. – Ясно, – Клаудиа уже вставала из-за стола. – А я свяжусь с остальными. Лучше бы они побыстрее узнали судьбу отмычек и пиджака. 15. «Dee do da da!», – доносилось из динамиков автомагнитолы. – Lonely! – вдохновенно подпевал Пит. «Dee do da da!», – выводил Фредди Меркьюри. – Lonely! I don't have no time for the monkey business… – помогал ему агент Латтимер. Сигнал вызова фарнсворда вклинился в это двухголосье, но он не услышал его. Часа два назад, когда они традиционно начали спорить с Микой о том, кто сядет за руль, он был настроен крайне решительно. К его удивлению напарница сдалась почти сразу, и вскоре он понял – почему. HG не стала, как он ожидал, садиться вперёд рядом с ним, а составила компанию Мике. Всё-таки – заговор, – решил Пит. Следующим его решением было, воспользовавшись властью, данной водителю, самолично выбрать радиостанцию и уровень децибел. – Пит! – пытаясь перекричать музыку, позвала Мика с заднего сидения, – Пит!!! Пи-ит!!! – взглянув на Хелену, сидящую рядом, словно извиняясь и говоря: «и вот с этим мне приходится работать!», она пробормотала, – ладно, – и потянулась вперёд за фарнсвордом, лежащим в бардачке. В это самое время Пит резко крутанул руль, въезжая в крутой поворот. – Да Пит же!!! – возмутилась Мика, прежде чем упасть обратно на сидение, а если быть точнее, не совсем на сидение… а на HG, которая успела смягчить падение подруги, подхватив её. Наконец-то услышав вопль коллеги, Латтимер прикрутил звук. – Чо? – спросил он. – Аккуратнее на виражах, – ответила Мика, демонстрируя всем надрывающийся прибор. Она всё ещё сидела, завалившись на Уэллс, а та продолжала удерживать её в объятьях. Пит немного отклонился назад, чтобы получше рассмотреть пассажирок в зеркальце: – Эй, вы двое? Мика сползла с Хелены и наконец-то открыла фарнсворд. – Привет, Арти, – поздоровалась она. – Где вы? – вместо приветствия ответил Нильсон. – По дороге в Цуг. – А где Пит? – вглядываясь в экран, спросил Арти. – Он за рулём. – Ладно. Так, слушайте. Мы выяснили, что отмычки Уорта распространяют отчаяние и порождают веру в то, что может случиться самое худшее. – Массовое помешательство? – спросила HG, выглядывая из-за плеча агента Беринг, которую продолжала нежно придерживать одной рукой за талию. – Скорее психоз… – диагностировал шеф Хранилища. – Но сейчас ведь не было ничего подобного, – заметила Мика. – Вероятно пока. Эффект появляется в течение двух трёх недель. Клаудиа со Стивом проверяют, как чувствуют себя те, кто был в инкассаторских машинах во время ограблений. А вам срочно нужно найти того, кто завладел отмычками. И как можно быстрее! Иначе будут жертвы. – Мы поняли, Арти. А что с вором? – Он затих. Похоже, Пит со Стивом спугнули его. Но это не значит, что он не решится использовать артефакты снова. – Есть ещё одна ниточка, ведущая в ЮАР, – HG наклонилась к фарнсворду, и теперь агент Беринг чувствовала её дыхание на своей щеке, – там всё ещё живёт одна из дочерей Генри Раймонда. – Дельная мысль. Почему никто из вас не отправился туда до сих пор? – удивился Арти. – Мы говорили Питу… – пожала плечами Мика, – но он решил, что сначала нужно разузнать всё здесь. Возможно, после разговора с управляющим Рупперта мы что-то выясним, и необходимость в дальнейших путешествиях отпадёт сама собой. – По мне, так слишком много агентов на одного опрашиваемого, – пробурчал Нильсон, – ладно, как только узнаете что-то новое – сообщите мне. – Ты тоже держи нас в курсе… – в уже отключившийся экран сказала Мика, – до свидания, Арти. – По-моему кое-кто до сих пор не доверяет мне, – отметила Хелена, – Пит, почему ты не послушался меня, и не махнул в Кейптаун сразу? Латтимер на секунду обернулся. Женщины продолжали сидеть намного ближе, чем было необходимо для того, чтобы беседовать по фарнсворду. У него родилось смутное подозрение: – Да… как-то страшно оставлять вас вдвоём, – сказал он, снова глядя на дорогу. – В смысле, страшно? – спросила Мика, смутившись. Только теперь, когда Пит обернулся, чтобы посмотреть на них, она поняла, что её спина прижимается к груди мисс Уэллс. При этом рука прекрасной британки удобно устроилась под пиджаком на талии Мики… Очень приятно и настолько естественно… но сейчас, когда она сфокусировалась на ощущениях, ей стало неловко оттого, что подобная, совсем невинная близость доставляет ей так много удовольствия. Она отстранились от HG, – мы вполне способны постоять за себя, если что… – Да я уже понял, что большой и сильный Пит здесь никому не нужен, – вздохнул агент Латтимер. Хелена с сожалением разорвала контакт. Ощущать вес Мики, прикасаться к ней… О, да… У неё не осталось ни малейшего сомнения в том, что эта женщина сводила её с ума. Но, господи, неужели Мика и дальше будет настолько пуглива? Что ж… так даже интересней, – с улыбкой подумала HG Уэллс. 16. Они сидели в уютном, скудно освещённом пабе, который располагался на первом этаже их гостиницы. HG давно доела свой ужин и теперь наслаждалась жасминовым чаем, из-под полуприкрытых век поглядывая на коллег, сидящих напротив неё. Часовые пояса давали знать о себе – накатила усталость. Мика вяло ковырялась вилкой в еде. – Если ты не хочешь… я могу? – с вожделением поглядывая на стейк, развалившийся на её тарелке, предложил Пит. – Пожалуйста, – Беринг отложила вилку, и агент Латтимер, придвинув тарелку к себе, тут же набросился на еду. – Позволь, – опередила Хелена подругу, наливая чай в изящную фарфоровую кружку, – очень ароматный. – Спасибо, – поблагодарила Мика. Она потянулась за напитком, и когда её пальцы легли на краешек блюдца, почувствовала, как пальцы Хелены, как бы ни нарочно, скользнули по её руке. Этот манёвр прекрасной англичанки не остался незамеченным – Мика улыбнулась, и HG, вернула улыбку. Агент Бериг тоже выглядела уставшей, и мисс Уэллс поймала себя на мысли о том, что сейчас ей ужасно хочется забрать её наверх в свой номер, уложить в кровать, и просто лечь рядом, нашёптывая какую-нибудь безобидную чепуху. Мика пригубила чай… «Нет, она не согласиться остаться у меня… Безобидную чепуху?.. Ну же, кого я обманываю..?» – подумала HG, до головокружения желая поменяться местами с чашечкой. Всего пару часов назад они пришли в приёмную Рупперта. Дамы ни мало удивились бы, если б узнали, как похожи были их мысли в те несколько минут, пока они ожидали приглашения. «Как ей удаётся быть такой катастрофически красивой, несмотря на все эти путешествия?» – думала Мика, любуясь подругой, которая сменила дорожный наряд на тёмные брюки, высокие сапожки, голубую блузку и фирменный ретро жакет. Плащ мисс Уэллс несколько небрежно перебросила через руку. «Ей чертовски идёт красный, – не в силах отвести взгляда от Мики, констатировала HG, – будь я проклята! Но я и без этого постоянно пялюсь на неё, а тут эта алая блузка, ахрр… Успокойся, Хелена, ты сейчас не на какой-нибудь корриде!» Их спасла секретарша, пригласившая зайти в кабинет. Фрэнк Сквоч был вежлив, но сух. К тому же его, видимо, не убедила история о том, что они являются членами ассоциации музеев истории Южной Африки. – Я работаю у гера Рупперта двенадцать лет, – сообщил Сквоч, – и, насколько мне известно, он весьма далёк от всего, что происходит на его родине. – А вы не знаете судьбу вещей, принадлежавших его деду? – спросил Пит. – Вещей Генри Дартсона? – удивился управляющий. – Да, что стало с его личными вещами? – Понятия не имею… – А кому достался его дом? – поинтересовалась Мика. – Насколько мне известно, после его смерти, вся недвижимость была в равных долях поделена между его дочерями. Агенты переглянулись, как бы говоря друг другу: «Всё таки Кейптаун…». – А! – вспомнил Сквоч, – месяца два назад гер Рупперт ездил на похороны матери. Ему ещё пришлось перенести очень важную сделку… По возращению он обмолвился, что вынужден был задержаться для того, чтобы присутствовать на объявлении последней воли своей матушки. Он был крайне недоволен тем, что всё откладывается из-за этого ещё на день. И только потому, что нужно зачитать, кому же миссис Рупперт завещала эту, как он выразился, развалюху. – Развалюху? – переспросила Уэллс. – Так он назвал виллу деда… Наверное она была в плачевном состоянии. – Вы, случайно, не запомнили, кому же завещала миссис Рупперт дом? Сквоч пожал плечами: – Боюсь, ничем не могу вам помочь. Так что, господа, если у вас всё… Не густо, но хоть что-то. Мика с сожалением вздохнула, обводя взглядом просторный кабинет, обставленный антикварной мебелью. Она остановилась на Хелене, которая бродила вдоль массивного секретера. HG Уэллс чудесно вписывалась в интерьер, и Мика уже представила, как она вот так же, только, одетая в платье и с затейливой причёской, ходила по своему особняку, брала книги с полок или звонила в колокольчик, чтобы позвать служанку… Внезапная догадка заставила задать её ещё один вопрос: – А могла ли Сисилия Рупперт завещать дом кому-то из слуг? – А ведь и вправду, – Френк Сквоч даже улыбнулся, – теперь я вспомнил, что миссис Рупперт завещала дом, и участок кому-то… – он постучал костяшками пальцев по столешнице, – кому-то… словом, какой-то семье, которая служила Дартсонам, едва ли не с тех времён, когда Генри Дартсон обосновался в ЮАР. – Но вы не помните их фамилии? – Нет… Но, я уверен, вы легко найдёте их в Кейптауне. У вас ведь есть адрес виллы? – Вы нам очень помогли, – Уэллс уже забирала листок, на котором Сквоч что-то нацарапал. – У меня хорошая память на такие вещи, – объяснил он, – когда гер Рупперт ездил на похороны, он оставил координаты… на всякий случай. – Спасибо, – сказала Мика поднимаясь. – Большое спасибо, – потряс руку Сквоча Пит. Стоило им покинуть приёмную, как они принялись обсуждать вероятность случайного совпадения того, что со сменой владельца дома артефакты, принадлежавшие Генри Раймонду-Дартсону, снова вступили в игру. Всё указывало на то, что новые хозяева дома, нашли и отмычки и пиджак. Дело оставалось за малым – отправиться в Кейптаун и там разузнать, кто имел доступ к вещам Генри, после того, как исполнилась последняя воля миссис Рупперт. Ну а теперь, когда всё уже было оговорено, и Пит закончил расправляться со стейком, им пора было расходиться по номерам. – Не знаю, как вы, – борясь с сытой отрыжкой, выдохнул Латтимер, – но если я сейчас не упаду в кровать, то усну прямо здесь. – Я тоже валюсь с ног, – призналась Мика. – Ещё чаю? – тоном, который превращал вопрос в настоятельную рекомендацию, предложила HG, при этом так посмотрев на Беринг, что той оставалось только кивнуть. – Ладно, – тяжело поднялся Пит, – продолжайте чаёвничать, но не увлекайтесь. В восемь до полудня мы должны быть в аэропорту Цюриха. Помните? Пит ушёл, оставив их наедине. Хелена поухаживала за своей дамой и снова наполнила её чашку. Над столом повисла тишина. Понимая, что женщина, сидящая напротив, ждёт от неё ответа на невысказанный вопрос, Мика закусила губу. Её пугала скоротечность их встреч. Если бы у неё было больше времени… но дело Мориарти не терпело отлагательств. Им следовало найти артефакты как можно скорее. Перед ужином они связывались с Арти, и он рассказал, что есть первая жертва. Водитель инкассаторской машины, ограбленной в Канзас-Сити, попал в аварию и разбился на смерть… Дальше могло быть только хуже, а она думала о том, как невероятно красивы глаза Хелены, и о том, какие удивительные ямочки прячутся в уголках её губ, когда та улыбается. Агент Беринг чувствовала себя влюблённой школьницей накануне первого свидания. – Ты забыла положить сахар. Мика замерла, а мгновение спустя подняла глаза, удивлённо глядя на HG, которая осторожно опустила белый кубик в её чашку. – Третья минута… Я засекла. Ты размешиваешь несладкий чай уже третью минуту, – пояснила она. – Надо же, – подавив нервный смешок, прошептала Мика. – Послушай, я не хочу торопить тебя, – сказала Хелена, заглядывая в как-будто испуганные серые глаза. Вспыхнув от того, что HG прочитала её мысли, Мика ответила: – Точно… Но что мне делать с тем, чего хочу я? – Это не мне решать. Просто знай, что я готова ждать… – нежно прошептала Уэллс и после небольшой паузы добавила, – …ждать любого твоего решения, – заметив, как Мика кивнула, она продолжила уже с такими знакомыми игривыми нотками в голосе, – не забывай, я всегда могу воспользоваться тем, что предоставит моё воображение. – Хелена… – К тому же, – увидев, мольбу во взгляде напротив, Уэллс приняла решение сама, – Пит, как ни странно, прав – завтра нам вставать ни свет ни заря, нужно отдохнуть... Спокойной ночи, мисс Беринг, – поднимаясь из-за стола, попрощалась она. – Спокойной ночи, – машинально ответила Мика и, откинувшись на спинку стула, глядя вслед удаляющейся женщине, пробормотала, – спокойной..? Вы, должно быть шутите, мисс Уэллс… 17. Невыразительные серо-зелёные стены коридора, вероятно, призванные успокаивать местных обитателей, вогнали в депрессию сразу, стоило им лишь переступить порог психиатрической больницы. – Мрачновато тут, – заметил Стив. – В той, где держали меня, было не многим веселее, – сообщила Клаудиа, – так… нам туда. Говорят, он лежит отдельно. Агенты свернули направо и, тихонько толкнув дверь, находящуюся в этом коридорном аппендиксе, зашли в палату. На койке, которая казалась маленькой по сравнению с самим пациентом, лежал огромный чернокожий парень. Сейчас его глаза были закрыты. – Накачали.., – поняла Донован, – нам бы поговорить с ним. – А это точно он? – Билл Уокер, афроамериканец, двадцать шесть лет, служил в морской пехоте… Ага, гений, наверное, мы ошиблись, – поддела напарника Клауд, указывая на якорь и орла наколотых на предплечье парня. – А что за цифры? А… понял, – жестом он не дал ей объяснить, что к чему, – номер части и взвода… Довольно безвкусно, – скривился Стив. – Мм! Да ты разбираешься в этом, чувак… У тебя есть татушка! – обрадовалась девушка, – что на ней? Единорог? – спросила она и, получив в ответ убийственный взгляд, с наигранным озарением произнесла, – а… ну, конечно! Какой единорог? Как я могла так лажануться?... Конечно же… пара единорогов! Стив не выдержал и улыбнулся – Клаудиа умела поднять настроение. Большой чёрный парень часто задышал, засопел, а потом беспокойно завозился во сне. – Не нравится мне это, – выразила свои опасения рыжая, и, как оказалось, не напрасно. Билл застонал, а спустя несколько секунд проснулся с криками: – А-а! Прочь! А-а…! Уберите их!!! Нет!!! При этом он бил ручищами себя по лицу и по телу, словно пытаясь что-то стряхнуть с себя. Койка жалобно заскрипела под его весом, но кожаные ремни, которыми он был пристёгнут к ней, не дали свалиться на пол. – Эй! Билл! Успокойся! – даже не пытаясь поймать его лапы, громко и отчётливо сказал Стив, – это был просто сон… ну же, посмотри на нас! – Уберите… уберите их… – продолжал пациент, тем не менее с каждым разом спокойнее и тише, – уберите… их… с меня. – Кого убрать, Билл? – спросила Клаудиа. – Пауки, – ответил он ей, – такие… отвратительные, – в его глазах всё ещё жил страх, – они только что были здесь… Но вы их прогнали. Спасибо… Только не уходите, хорошо? Агенты переглянулись – пауки, просто здорово! – Они точно ничего не сделают тебе, парень, – пообещала Донован, – какие это были пауки? Билл словно обрадовался её вопросу: – Вы верите мне! Никто не верит… Все считают, что я спятил… Последний раз это были такие мохнатые, жуткие с жвалами и злыми глазками… – Птицееды? – помогла ему Клауд. Билл часто закивал, – Парень, они совсем не опасны… Просто не приятны, но не ядовиты. Не стоит так сильно переживать из-за них… – Что здесь происходит? – прервала её зашедшая в палату сиделка. – Мисс, можно вас на пару слов? – мило улыбнулся ей Джинкс. – Но, кто вы такие? И что вы тут делаете? Пациент крайне взволнован, у меня был сигнал… – Всё уже... прошло, – неуклюже соврал Стив, и Клаудия не удержалась от того, чтобы покачать головой, как бы говоря: «И когда ты научишься врать, Джинкси?». Несмотря на это, ему удалось выдворить сиделку из палаты. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Клаудиа быстро заговорила: – Послушай меня, Билл. Мы тут остаться не можем, но мы будем рядом, а ты должен помнить, что какими бы мерзкими они не были, они не нападут на тебя… Окей? – Но почему же тогда… почему они ползают по мне? Хоть её так и подмывало ответить что-нибудь вроде: «Потому что они в твоей голове, чувак… и потому что ты до чёртиков боишься их!», Клаудиа всё же ответила иначе: – Просто поверь мне. Это домашние совсем не злые пауки, они… просто… гуляют. Когда они появятся снова, постарайся не замечать их. Тогда они уйдут. Обещаешь? Дверь опять открылась. Сиделка решительно вошла в палату не прекращая возражать Джинксу: – Нет, и речи быть не может, сэр… Есть правила, вам нельзя тут находиться. И вам, - она повернулась к Донован, - кстати, тоже. – Вы совершенно правы, – с улыбкой ответила та, беря Стива под локоть и подталкивая его к выходу, – но, если вас не затруднит, не могли бы вы в случае каких-то изменений позвонить нам? – Ваш коллега уже попросил меня об этом, и я уже согласилась, – помахала она визитной карточкой. –О! Ну, тогда спасибо, и всего хорошего. Они вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустя пять минут агенты разговаривали с Арти по фарнворду. – Это уже третий! Если так пойдёт дальше – мы собьёмся с ног, поспевая за ними. А самое главное, без артефакта мы всё равно не можем помочь им, – сокрушалась Клаудиа. – И что на этот раз? – поинтересовался Нильсон. – Биллу чудится, что по нему бегают пауки размером со спаниеля. – Бедняга. Но у нас больше нет времени на это. Клаудиа, возвращайся в Хранилище, ты нужна мне здесь. Стив, ты продолжай проверять контакты нашего Мориарти в Чикаго. С Сент-Полом пока всё спокойно, все, кто был при ограблениях чувствуют себя хорошо. – Как ты узнал? – спросил Джинкс. – Ну, до этих пока не докатилось. Все, кто подвергся действию отмычек в Чикаго и Сент-Поле продолжают работать, поэтому я легко нашёл их. Они в порядке… пока. – Запах нуги или что-нибудь в этом роде? – со знанием дела спросил Стив. – Нет, пока нет, – успокоил коллег Арти, – за всеми ними ведётся наблюдение. – За всеми? – удивилась Клаудиа, – но кем? – Не вашего ума дело! Стив, – позвал Арти, почёсывая бородку, – поезжай в Чикаго. – А как же здешние пострадавшие? – Здешние уже пристроены. Марш! Марш! В Чикаго было сразу два ограбления. Я вызвал Пита, завтра он уже будет там и поможет тебе. Всё! Вперёд! Напарники смотрели на свернувшееся в точку изображения на экранчике фарнсворда. – Ну, блин... опять самолёт, – недовольно проныла Клаудиа. – А мне близко, – похвастался Стив, – я на машине. – Пижон, – фыркнула в ответ девушка.