Who is Jack the Ripper?

      Скрип ручки о бумагу за три с половиной часа начал предельно надоедать, блондин, что раскачался на стуле от усталости, собрался было уже хорошенько психануть, да и забить на всё, но дверь громко хлопнула, и он благополучно полетел на пол вместе со стулом. Послышались громкие смачные ругательства, которые подавил чей-то радостный вопль. Ну, а почему, собственно, «чей-то»? Ноксу и гадать не пришлось – этот голос знает весь департамент! — Ронничка!!! – не завидев его сразу (ведь тот валялся на полу), Алая Бестия недовольно цокнула языком, - А тебе никто не говорил, что не встречать даму – это оскорбление???       Юный диспетчер еле-еле поднялся, потирая зад и спину, буквально чувствуя, как хрустнули затёкшие позвонки, когда он потянулся. Взгляд зелёных глаз пал на несчастный стул, прозвучал вздох, а затем и голос самого паренька. — Наста-а-авник, ещё один отчёт, и я загнусь прямо здесь.. – взвыл он, взглянув на наставника взглядом истинного мученика. Грелль манерно поправил длинные алые волосы, что волнами развевались за ним при беге и являлись своеобразной метлой, как иногда любил пошучивать Слингби. Скрестив тонкие руки на груди и прикусив губу своими острыми клыками, Сатклифф помотал головой. — Перевелись джентельмены… Годы не те, время не то.. – он трагично коснулся лба тыльной стороной ладони, после чего лучезарно улыбнулся, - Нет уж, зайчик мой, ты сделаешь всё до последнего, так как я сегодня безумно за-ня-та-яяя.. – последняя фраза была протянута, что уже говорило о многом; хрена с два, что Сатклифф пойдёт на уступки и всё же выполнит сегодня свою работу сам – у него вновь нашлась причина этого не делать. — Мхм, и что на этот раз, позвольте узнать, миледи? – интонация Нокса не скрывала усталого издевательства; он ненавидел сверхурочные, но, увы, сейчас это расценивалось бы как отказ в помощи старшему. — У меня… сви-да-ни-ееее! ~       Если бы Рональд сейчас что-нибудь пил, возможно, содержимое тут же оказалось бы на полу, но тот не подал виду, что удивился. — Сатклифф-семпай, я ещё никогда не слышал, чтобы деловую беседу называли свиданием… - сощурил глаза парень, опираясь руками на стол, цепляясь взглядом за лицо с острыми и выразительными чертами. — Деловая беседа на дому вечером завуалировано называется свиданием! И всему-то такую молодёжь учить приходится! – послышалось возмущённое фырканье в ответ, после которого Грелль грациозно развернулся на каблуках и походкой, смешанной между походкой модели и петуха, направился к двери. — И вообще, я всего-то тут, чтобы предупредить. Чао, Ронни ~ — НАСТАВНИК!!!!!

***

      Зеркало в полный человеческий рост, расположенное у самой стены, полноценно отражало в себе своего хозяина, внешность которого в обычное время суток можно было назвать лишь вызывающей.       Сейчас же длинные алые волосы были убраны в высокий хвост и туго перетянуты резинкой, лишь пряди чёлки небрежно спадали на лицо. Стройные ноги, бёдра и ягодицы, откляченные назад, были вплотную обтянуты чёрными лосинами, а обычно белоснежная рубашка была заменена ярко-алой. Его придирчивый взгляд недовольно изучал себя в зеркале, но после минуты размышлений Грелль смог вернуться в реальность и широко улыбнуться отражению. — Воистину, прекрасна! – пропел жнец, развернулся к шкафу и взглянул на нечто похожее на домашнее дамское платьице с интересным разрезом. Он подошёл к нему, коснулся ткани своими длинными и тонкими пальцами, хотел было уже снять его с вешалки, как вдруг замер. Зелёные глаза медленно перешли чуть в сторону, где находилось одинокое кресло у самого окошка, через спинку которого был небрежно перекинут плащ. — И нечего так на меня смотреть, Анн! – прозвучало возмущение, но голос лишь глухо разрезал тишину, не получив ответа. Сатклифф цыкнул, раздражённо скривив уголок губы. — Да будет тебе известно, что у меня процветает личная жизнь. – плащ ничего не произнёс в ответ, хотя что-то явно разозлило Алую Бестию. — Нет, не начинай, я прекрасно знаю эту шарманку! И вообще, уже говорил – лучшая актриса должна уходить из игры первой, всё случилось так, как должно было случиться. – в интонации появился значительный холод и металлический оттенок, тихо скрежетнули острые акульи зубки. — Я ни в чём не виноват, - взмахнул руками и прошёлся по комнате, вернувшись к зеркалу, уже вместе со взятым платьем и приложил его к своей груди, словно визуально примеряя. — Он точно будет в восторге от такой ле… - слова застряли комом в горле, оставшись недосказанными. Сегодня, буквально через несколько часов, к нему должен был заявиться начальник; Разговор намечался серьёзный, ведь Уильям ещё во время диалога в своём кабинете дал знать Греллю сначала о его очередном дополнении к работе, а затем произнёс нечто синонимированное с фразой – «надо поговорить о нас», что заставило алого диспетчера не на шутку взбудоражиться. Кажется, его старания и мозгое… мозготрёп не прошли даром, и теперь можно собирать долгожданные плоды взаимности. Или же ему так только казалось.       Как же сильно маска приросла к лицу… а от горечи утраты она стала единственным утешением, возможностью продолжить посмертную жизнь. И он почти поверил в свой собственный маскарад, если бы не… — ЛАДНО! – гаркнул хозяин квартиры, гневно обернувшись к плащу, словно тот только что оскорбил его до глубины души, - Я ВИНОВАТ! ВИНОВАТ, ПОНИМАЕШЬ?! ДОВОЛЬНА?! – он повысил тон, пытаясь выплеснуть засевший в душе узел эмоций на единственную вещь, с которой не разлучался даже на день. — Что тебе ещё нужно?! Прекрати! Слишком много воды утекло! И вообще… - он попытался сыграть равнодушие после срыва и махнул рукой, осознавая, что говорит с бездушной алой тряпкой, - …я в любой момент смогу выкинуть твой плащ. Завтра же этим и займусь.       Встретившись с отражением взглядом, Грелль постарался вновь сделать непринуждённое лицо, сильнее сжав край вешалки. В сердце словно вонзили иглу и несколько раз провернули. Что он сейчас ляпнул?       В следующий миг, Бог Смерти уже находился рядом с креслом и лихорадочно прижимал к себе то, с чем, ему казалось, он разговаривал. С уголка глаз потекли слёзы, послышался сдавленный всхлип, а тонкие пальцы безуспешно пытались вспомнить и воссоздать на ткани узор изгиба женской талии и очертания тела хозяйки плаща. — Теперь ты моя… - послышался тихий шёпот, - …и никогда больше не предашь…