***
— Хм, хорошо… очень хорошо… — удовлетворённо протянул персидский шах, увлечённо рассматривая большую зеркальную комнату в виде правильного шестигранника. — Я должен признать, что в этот раз ты превзошел все мои ожидания. Вышло очень неплохо… для шута. Невысокий мужчина средних лет в дорогих одеяниях посмотрел через плечо на своего личного инженера со смесью покровительской снисходительности, холодной насмешки и высокомерной брезгливости. Эрик стоял позади него, покорно смотря в мраморный пол. Уродливое с рождения лицо было надёжно спрятано за маской. Голова его была опущена. Создатель Комнаты Пыток также был одет в красивый, хоть и простой по сравнению с одеждами его хозяина, лёгкий халат. — Для меня большая честь слышать это, Ваше Величество, — глухо ответил «шут», борясь с предательской дрожью в голосе. — А как же ещё, — отталкивающе усмехнулся Его Величество, после чего начал разглядывать большое металлическое дерево с железными птицами и листьями, к ветке которого была привязана петля. Из-за зеркал казалось, будто бы вокруг небольшой комнаты разросся настоящий лес из таких деревьев. — Моя новая игрушка готова к использованию? — Если Ваше Величество того пожелает… — Тогда я хочу увидеть действие этого изобретения прямо сейчас! — грозно рыкнул король Персии, после чего Эрик, вздрогнув, со всей смиренностью вывел своего хозяина из зала, чтобы продемонстрировать своё новое творение в действии на несчастном «подопытном». Обычно этими «подопытными» являлись обыкновенные подданные Его Величества или же заключённые, которые и так были обречены на смерть. Однако, попав в Комнату Пыток, они могли позабавить жестокого султана и его любимицу в последние часы своей жизни… Два стражника грубо толкнули во внутрь комнаты какого-то мужчину, от чего тот не смог удержать равновесие и упал на пол, больно ударившись коленями. Это был один из преступников, на вид ему было чуть больше сорока лет; густая чёрная борода, в которой уже виднелась первая седина, обрамляла его смуглое лицо, сохранившее на себе отпечаток давно минувших лет; вместо красивых персидских одеяний на нём был потрёпанный балахон из жесткой парусины. Несчастный заключённый тяжело поднялся на ноги и начал недоумённо оглядываться по сторонам, в то время как Его Высочество и Эрик внимательно наблюдали за каждым его движением из соседнего помещения, которое было устроено таким образом, что находящийся в нём человек мог прекрасно видеть то, что происходило по ту сторону стекла, когда как попавший в пыточную «подопытный» не мог видеть своих наблюдателей. — Как долго жертва будет мучиться? — спросил султан, не отводя взгляда тёмных глаз от «пациента». — Столько, сколько Ваше Величество того пожелает… — ответил инженер, чувствуя, как в нём просыпается некое предвкушение грядущих, несомненно трагических событий. Хоть из-за маски этого не было видно, но уголки его будто бы гниющих губ приподнялись в жестокой ухмылке. — Надеюсь, что представление ещё не началось, — внезапно раздался мелодичный женский голос, из-за чего персидский владыка и Эрик в одночасье оглянулись. Это была молодая султанша, фаворитка Его Величества… В комнату вошла красивая девушка с чёрными как смоль локонами, что в мере дозволенного ниспадали на её плечи, приятным смуглым лицом и выразительными карими глазами. Она ступала лёгко, словно кошка, шурша своими затканными золотом пурпурными одеждами. В копне тёмных волос сверкали драгоценные камни царской тиары. Султанша подошла к своему покровителю и его инженеру, на мгновение задержав многозначительный взгляд на последнем. Она встала между ними. — Как славно, я успела как раз вовремя, — коварно улыбнулась девушка, с любопытством всматриваясь в открывшуюся перед ней картину: обречённый на смерть преступник, уже начиная паниковать, безнадёжно тыкался из угла в угол, ощупывая зеркальные стены в надежде найти выход из своей ловушки. Но, как и следовало ожидать, всё было тщетно. — Что же ты нам уготовил на этот раз, мой дорогой инженер? После этих слов султанша, любившая понаблюдать за чужими страданиями, как бы невзначай прошлась кончиками пальцев по худой руке уродливого гения, совершая это движение с какой-то странной, особой лаской. Это была одна из её причудливых привычек, наравне с садистскими наклонностями, которые многие объясняли тем, что это совершенно обычное поведение для таких богатых и имеющих власть над всеми людей, как она. Однако, каждый раз, когда фаворитка владыки делала это, Эрик испытывал… смешанные чувства. Он не отрицал того, что ему было приятно, но, видимо из-за непривычки, он ощущал в этом что-то неправильное, даже запретное. Но, учитывая свои весьма ограниченные полномочия, личный шут Его Величества всякий раз отмалчивался в подобных ситуациях. — Терпение, Ваша Светлость, — почтительно ответил человек, скрывающий своё лицо за маской. — Вскоре Вы сами всё увидите… Около часа троица наблюдала за мучениями бедного «подопытного», чей рассудок покидал его с каждой минутой, проведённой внутри чудовищного изобретения, что было построено по личному заказу короля Персии и его фаворитки. Пойманный в ловушку мужчина кричал, умоляя своего властителя проявить милосердие, кидался на прочные зеркальные стены, словно жилец больницы для душевнобольных, а под конец, измученный внезапно наступившей жарой и жаждой, начал видеть галлюцинации… И всё это происходило под зорким надзором Его Величества, султанши и Эрика. Заказчик был определённо доволен своей новой игрушкой, что отразилось мрачным удовлетворением на его лице. Его любимица тоже была в восторге — глаза её холодно сияли, а на губах появилась лёгкая ухмылка. Создатель же испытывал гордость и тёмную радость за своё новое изобретение: ему было приятно ощущать это пьянящее чувство власти над другим человеком, это очень вдохновляло на сотворение новых, более изощрённых пыток… ох, сколько же разнообразных методов можно придумать, которые, Эрик даже не сомневался в этом, обязательно найдут своё применение в будущем!.. Кто бы мог подумать, что три совершенно разных человека могли быть так похожи друг на друга, хоть и всего в одной черте — в своём кровожадном желании понаблюдать за мучениями себе подобного. Персидский Владыка и его фаворитка, пресытившись своими богатствами и властью, нашли себе утеху в том, чтобы мучить других ради собственного удовольствия. Это были жестокие, давно потерявшие свою человечность и с радостью вкусившие вкус крови люди, для которых такие слова как «доброта» и «милосердие» теперь не стоили и ломаной монеты. Но, что же касалось самого инженера, чьё физическое уродство постепенно начинало отражать и его душевный изъян… он давно мечтал о том, чтобы с такой же радостью истязать представителей рода человеческого, мстя им за все пережитые страдания, которые нельзя пожелать даже самому ненавистному врагу. Эрик отвратительно улыбался за своей маской, наблюдая за тем, как окончательно сломленный преступник затягивает на своей шее петлю, после чего в соседней комнате раздался неприятный хруст… — О, мой милый Эрик, это было просто восхитительно! — радостно воскликнула красивая брюнетка в дорогих одеждах. — Это было именно то, о чём я просила! И она снова прикоснулась к нему, на этот раз пройдясь пальцами по шёлковой ткани халата от плеча до кисти. Безумный гений был так взбудоражен результатом своей работы, что даже не обратил на это внимания. Кажется, Его Величество тоже похвалил своего придворного инженера, но что именно он сказал, Эрик не расслышал. В его разуме уже рождались идеи для следующих пыточных, более совершенных и смертоносных… И только чей-то вздох позади, полный печали, укора и вины, привёл его в чувства. Моргнув, урод обернулся и увидел, как знакомая и такая родная фигура покинула комнату. Отчего-то на душе резко стало совестно…***
Да, Эрик до сих пор вспоминает о «Розовых Часах Мазендерана», о времени, которое позволило ему раскрыть свои инженерные таланты и из запуганной жертвы превратиться в страшного палача. Конечно, и тогда его жизнь нельзя было назвать лёгкой — Его Величество и его любимица часто издевались над своим «шутом» и особенно жестоко тогда, когда тот совершал какую-либо оплошность — однако, приобретённый опыт был для него намного ценнее. Призрак Оперы смог досконально скопировать собственный ужасный шедевр из прошлого и при этом усовершенствовать его. Он построил собственную Комнату Пыток, своими руками создал своё маленькое королевство боли и страданий, и стал его полноправным правителем… В своём подземелье кровожадный гений приобрел власть, сравнимую с властью Его Величества во всей Персии!.. — Эй, меня кто-нибудь слышит?! Я здесь, внизу!.. — раздался голос рабочего сцены из пыточной, что была совсем неподалёку от комнаты Призрака. Несчастная жертва попала в капкан и теперь тратит силы на бесполезные попытки выбраться. На безобразном лице Эрика появилось такое же выражение мрачного удовлетворения, как и у султана несколько лет тому назад, а его удивительные янтарные глаза холодно засверкали, прямо как у молодой султанши. Он отложил своего «Торжествующего Дон Жуана» на край рабочего стола, что-то поискал в деревянных ящиках, после чего сел за клавиши органа.Через несколько часов вся Парижская Опера услышит его Похоронный Марш по бедному Жозефу Бюке…