…There you see her Sitting there across the way She don't got a lot to say, But there's something about her. And you don't know why, But you're dying to try You wanna, Kiss the girl…
Белое турецкое солнце проникало в комнату придворного инженера сквозь большие панорамные окна, но, даже несмотря на это, в помещении царил привычный для мастера полумрак. Отсутствие нормального освещения не мешало работе гения, который сейчас корпел над очередным заказом своего хозяина; в будущем ему придётся трудиться и не в таких условиях. Но даже самому настоящему трудоголику так или иначе нужен отдых. Мужчина в красивом расписном халате откинулся на спинку своего кресла и потянулся; несколько прядей длинных тёмных волос с плеч упали на спину. Приглушенный свет, атмосфера жаркого полдня и прекрасное пение птиц из оранжереи неподалёку очень сильно располагали к тому, чтобы сделать небольшой перерыв. Эрик отложил свои чертежи на край прочного стола, надел лежащую поодаль белоснежную фарфоровую маску — во время работы её приходилось снимать, чтобы лучше различать мелкие детали сложных механизмов, — встал со своего места и подошел к окну. Он отодвинул длинные бордовые шторы и свет дневного светила тут же ударил ему в глаза, из-за чего пришлось зажмуриться. Яркий золотой свет уже полностью заполнил комнату инженера, в которой был своеобразный творческий беспорядок: огромные стопки чертежей на рабочем столе; заметки, сделанные на любом свободном листе бумаги; разной длины грифельные карандаши, изгрызенные на одном конце; то там, то тут сверкали шестерёнки, металлические пластины с красивыми витиеватыми рисунками и винты; вперемешку с чертежами где-то виднелись запачканные красными чернилами нотные листы… Когда глаза наконец привыкли к свету, Эрик посмотрел в сторону роскошной оранжереи, где росли прекрасные цветы почти со всего света. Он знал, что в это время одна из его лучших служанок отдыхает там, сидя на мраморных ступеньках и погрузившись в свои мечты о том, как же выглядит мир вокруг, а на её коленях спит чудесная кошка по имени Рона. Внезапно рабочая комната гениального инженера стала душной и захотелось подышать свежим воздухом, и Эрик направился в сад. Эрик был замкнутым человеком и редко с кем-то общался за гранью формальности. Исключением являлись только Дарога и одна из его служанок. Если к Персу безобразный музыкант испытывал глубокую привязанность и благодарность за спасение, то к последней у него были… странные чувства. Он питал к бедной слепой девушке какой-то особый интерес, природу которого не понимал. Да, Мелек Левни безупречно исполняла свои обязанности, будь то уборка или же несложные поручения от самого хозяина, была очень образованной и с ней было интересно общаться, и к тому же, она была по-своему красива. Но это другое, всё это лежало на поверхности и нельзя сказать, что это на что-то влияет… Помимо всего, девушка была очень вежлива и… добра к нему? Эрик смутно догадывался, что она так обращается с ним только из-за службы, но, пусть оно и так, он ценил это. Эти странные чувства крепли с каждым днем, заставляя ощущать в душе приятное тепло, словно внутри него зажглось маленькое солнце. Музыкант в маске иногда даже дарил небольшие подарки Мелек, многие из которых он сделал своими руками, как, например, работающую при помощи золотого ключа механическую мышь, что попрощалась со своей меховой обшивкой уже на следующий день благодаря Роне. Все подарки были приняты, а девушка с густыми каштановыми волосами иногда одаривала своего хозяина скромной светлой улыбкой. Эрик с трудом мог вспомнить моменты, когда кто-то улыбался ему. «Мелек слепа с рождения», — думал инженер в маске, уже различая очертания сидящей на ступеньках служанки, не без толики жалости. — «Она не может видеть красоту окружающего мира, наслаждаться прекрасными рассветами и закатами, но самое главное… она никогда не увидит моего лица…» Он знал, что ни один человек, однажды увидев его уродливое лицо, никогда не полюбит его. Эта мысль каждый раз ранила его, стоило Эрику только подумать об этом. Столько ужасов, столько несчастий ему пришлось пережить только из-за одного лица… Но, если человек не сможет увидеть его, может быть… Одна идея уже давно не давала ему покоя, не давала покоя с тех пор, как талантливый музыкант начал испытывать эти странные чувства по отношению к Мелек Левни. Эрик не обсуждал это с Хатимом, заведомо предугадывая негативную реакцию Дароги, но он всё равно должен попытаться. — Здравствуй, Мелек, — хозяин тепло поприветствовал служанку, но та всё равно вздрогнула, словно её обожгло пламя костра, от его неожиданного появления. Мужчина в маске имел привычку ступать очень тихо, настолько, что даже чуткое ухо Роны не всегда различало его шагов. Заметив незваного гостя, пушистый зверёк недовольно выгнул спину и скрылся в коридоре дворца. — Здравствуйте, Господин Эрик, — в голосе Мелек не было никаких эмоций, она даже не повернула головы в сторону своего хозяина. — Вам что-то нужно? — Нет, ничего особенного, — инженер слегка замялся. — Не против, если я присяду рядом? — Как пожелаете. Эрик опустился на мраморную ступеньку рядом с турчанкой. Солнце уже было в зените, белые облака куда-то плыли по бездонному голубому небу, прекрасное пение птиц струилось рекой, а аромат самых разных цветов вызывал лёгкое головокружение. Между хозяином и служанкой повисла напряженная тишина. Человек в белой маске чуть ли не кожей чувствовал исходящую от Левни неприязнь, которую она мастерски скрывала за своим холодным равнодушием. С того дня, когда слепая девушка стала служить ему, она редко показывала свои настоящие эмоции, а после того вопиющего случая с её подругой — окончательно замкнулась в себе. Но Эрик всё видел и знал. И его крайне раздосадовал тот факт, что Мелек до сих пор не похоронила в своей памяти эту проклятую обманщицу Дениз, которая получила то, что заслужила. Нарастающая злость вспыхнула в глубине его каменного сердца. — Мелек, — музыкант шумно вздохнул и попытался говорить как можно спокойнее, — рано или поздно ты всё равно забудешь её. Ты должна забыть. Как я уже говорил — она получила своё. Шатенка вцепилась пальцами в подол своего платья до побеления костяшек. Даже косвенный разговор о её единственной подруге вызывал в ней негодование, боль и тоску. Но на её спокойном худом лице не дрогнул ни один мускул. Она ещё держалась. — Как я могу забыть ту, что была ко мне так добра? Как я могу забыть то, что Вы с ней сделали? — Эрик чувствовал, что Левни из последних сил сдерживает яростные нотки в голосе. — Если ты хочешь жить счастливо, то непременно забудешь её. — «Жить счастливо»?! — она резко встала и наконец-то повернула голову в сторону всё ещё сидящего на ступени изобретателя пыток. — Если я когда-нибудь и стану счастливой, то точно не здесь и тем более не с Вами! Мне нужно идти… Девушка инстинктивно подалась вперёд, желая скрыться от своего хозяина в глубине царской оранжереи, но из-за внезапно нахлынувшей на неё злости она совершенно забыла о ступеньках. Мелек оступилась и упала бы, если бы Эрик вовремя не схватил её за кисть руки. Даже когда служанка восстановила равновесие, он не поспешил отпустить свою добычу, несмотря на явный протест последней. — Мелек, прошу, выслушай меня, — в голосе человека в маске отчётливо слышалась истинная мольба. Услышав нечто подобное впервые, слепая турчанка замерла в недоумении. — Я понимаю, что Дениз была для тебя важна, но… молю, забудь её! Забудь её ради нашего счастья! — О чём вы говорите?.. Эрик снова вздохнул, но на этот раз этот вздох прозвучал несколько рвано и хрипло, будто бы мужчина пытается справиться с сильными эмоциями. Ткань шёлкового халата зашуршала и Мелек почувствовала, как холодные пальцы гениального музыканта с кисти соскользнули к ладони, а вторая ледяная рука с какой-то отталкивающей нежностью сжала её. В душе девушки зашевелился гадкий змей дурного предчувствия. — Мелек, ты согласна стать моей женой? — неожиданно выпалил инженер. — Я клянусь, что рядом со мной ты станешь самой счастливой женщиной в мире! Мы можем уехать отсюда, в совершенно другую страну, если захочешь! Прошу, только скажи «да»… Каменное сердце громко билось в груди; также бьётся о зеркальные стены обезумевший пленник в Комнате Пыток. Эрик стоял на одном колене, снизу вверх смотря на девушку, будто бы она была его хозяйкой, в то время как он был её преданным рабом. В горле пересохло, мужчина почти не дышал, замерев в ожидании ответа. Теперь каждая секунда для обоих была равна мучительно долгому часу. Наконец Мелек осторожно освободила руку из ласковой хватки живого мертвеца. Вся её недавняя злость скомкалась где-то внутри, уступив место пустоте и неприятному ощущению грядущей беды, причины которой она пока не могла объяснить. — Нет. Я не стану Вашей женой. Спустя минуту, шатенка почувствовала, что она осталась в оранжерее одна…***
До конца дня никто не видел придворного инженера во дворце, в прочем, никто его и не пытался искать: у Его Величества не было к нему каких-либо важных поручений. Царские владения уже укутала глубокая сапфировая ночь, птицы смолкли, холодный ветер шелестел в тёмной листве, а вместо тёплых солнечных лучей теперь светили только холодные отблески убывающей луны. Эрик находился в своей рабочей комнате. Он опустил голову на стол, его худые плечи иногда подрагивали от редких тихих всхлипов, а в его воспалённом сознании звучал только один вопрос: «Почему?» Белая маска покоилась где-то в углу, отражая ночной серебристый свет, что едва пробивался сквозь плотно задёрнутые шторы, но даже так можно было разглядеть страшный беспорядок, царивший теперь в помещении. — Она никогда… — уродливый музыкант не смог договорить из-за очередного всхлипа. Его голос надломился, однако спустя мгновение он вновь приобрёл силу, ещё более зловещую, чем обычно. В густой тьме загорелись два пылающих янтарём и злобой огня. — Она никогда не сбежит от меня! Из груди начал вырываться страшный смех, от которого, казалось бы, начали дрожать стены. Эрик резко встал и направился к окну. Он с силой отдёрнул шторы, впуская внутрь порыв ледяного ветра и давая чистому свету ночного светила осветить своё уродливое лицо, что стало ещё страшнее от ярости и безумного злорадства. — Раз уж ты отвергла мою любовь, — прокричало чудовище в темноту, нарушая всеобщий покой, — то я награжу тебя судьбой хуже самой смерти! Слышишь?! Я клянусь, Мелек Левни, ты никогда не сбежишь от меня!..