Protect Me From What I Want.

…Maybe we're victims of fate Remember when we'd celebrate We'd drink and get high until late And now we're all alone Wedding bells ain't gonna chime With both of us guilty of crime And both of us sentenced to time And now we're all alone… Placebo.

      В жизни часто бывает такое явление, что представители рода человеческого перестают ценить своё счастье; перестают ценить то, что у них есть, в то время как существуют те, кто может только мечтать о богатстве, большой семье или же даже просто о крыше над головой. Люди давно утратили способность по-настоящему осознавать своё счастье, воспринимая все удобства жизни как нечто должное, как то, что можно обсудить за чашечкой утреннего кофе, как ту же погоду. Все разговоры о своей семье или своём достойном существовании сводятся к чему-то до тошноты обыденному, к тому, о чём можно сказать всего пару всеми избитых фраз. И это, как ни странно, ещё не самый худший вариант развития событий. Бывает и такое, что люди начинают ненавидеть свою «счастливую жизнь» и тех, кто их окружает. Они начинают испытывать настоящую, разъедающую душу ненависть к тем людям, кто любят, поддерживают их, и которые, может быть даже чем-то пожертвовали ради того, чтобы быть с ними. Но такое чаще всего происходит только с теми, кто никогда не испытывал проблем с тем, чтобы заполучить своё «счастье»: у кого есть полная семья, титул, семейные богатства или прибыльное дело, или ещё банальнее — у кого есть, если не прекрасная, то хотя бы человеческая внешность. Те, у кого чего-то из этого нет, начинают действительно ценить любой счастливый билет в лучшую жизнь, который попал им в руки по прихоти Госпожи Судьбы, ведь, возможно, это их единственный шанс из тысячи. Но, кто сказал, что в этой жизни есть какие-то гарантии?..       Эрик вышел из гримёрной Кристины Даэ и закрыл за собой деревянную лакированную дверь. Настроение у него было весьма приподнятым, что было большой редкостью. Он только что попрощался со своей любимой, подарив ей обручальное кольцо своей покойной матери в качестве символа того, что молодая певица обязательно вернётся к нему. Его по-кошачьи янтарные глаза начинали радостно сверкать только при мысли о том, что по окончанию этого проклятого месяца его Ангел, верным слугой которого он является, станет женой бедного и несчастного Эрика, что раньше мог только мечтать о чём-то подобном. У него есть время и средства всё подготовить к их венчанию, а пока он считает, что сейчас они только помолвлены. Надо только проследить, чтобы его будущая невеста честно исполняла условия их сделки и чтобы этот недостойный виконт даже не смел им мешать. Если Эрик посчитает нужным убить этого надоедливого мальчишку… он обязательно сделает это. Но к чему сейчас думать о чём-то мрачном, когда на его небе, сотканном из несчастья, потерь, горя и бессильной ярости, внезапно зажглась звезда надежды и веры в то, что совсем скоро он исполнит свою давнюю мечту и рука об руку со своей любимой женщиной войдёт в новую, счастливую жизнь? Эта мысль грела изнутри уродливого гения, заставляла его сердце биться быстрее от восторга и счастливо улыбаться. Он уже слышал звон свадебных колоколов, прекрасную праздничную музыку, рисовал в своей голове картину идеальной свадьбы, представлял, как он и Кристина поклянутся друг другу в вечной верности в беде и в здравии… Внезапно и сама певица предстала перед ним, здесь, в сырых и тёмных подвалах оперы, пропитанных холодом подземного озера, в красивом свадебном платье, изящной фате с весенними цветами на обруче и в длинных светлых волосах, с блестящими от счастья небесно-голубыми глазами и обручальным кольцом на левой руке…       — Ох, Кристина, мой нежный Ангел-Хранитель, — на одном выдохе произнёс Эрик, со слепым обожанием смотря на образ своей избранницы, — у нас будет самая прекрасная свадьба, я тебе это обещаю…       Даэ улыбнулась, смущенно опустив ресницы; на её щеках появился лёгкий невинный румянец. Грозный Призрак Оперы осмелился шагнуть к ней навстречу, внутри весь трепеща от восторга и смущения одновременно. Он неловко протянул руку девушке и та с готовностью приняла её, подойдя на весьма близкое расстояние к мужчине с лицом живого мертвеца для их первого свадебного вальса. Светловолосая опустила свою ладонь ему на плечо, а Эрик, едва ли не плача от счастья, положил свою руку на талию девушки. Вдруг вся его неуверенность пропала и он уверенно начал вести танец, словно так всегда должно было быть. Он кружил в пьянящем вальсе с Кристиной в своём мрачном подземелье, позабыв все свои беды и исполняя изящные движения. Эрик закружил молодую девушку под руку и когда та повернулась к нему спиной он прижался к ней, приобняв её за талию и опустив голову на её благородное бледное плечо. Она не пыталась вырваться из его объятий или хоть как-то отстраниться, нет, казалось бы, прекрасная северная фея сама немного прильнула к нему, искренне наслаждаясь его вниманием. Их сердца, полные счастья, бились как единое целое.       — Я так люблю тебя, Кристина, — с нежностью прошептал Призрак, с наслаждением вдыхая запах своей любимой. Он такой приятный, успокаивающий…       — И я тоже люблю тебя, Эрик…       Он сам не до конца верил в то, что сейчас происходит; не верил в то, что сейчас услышал. Но ощущение того, что та, кого он любит больше всего на свете, сейчас рядом с ним, ответила ему взаимностью и не собирается предать его — вызывало лёгкое головокружение, ни с чем несравнимый восторг и счастье. Наконец-то… мечта стала явью… Кристина снова повернулась к Эрику лицом и улыбнулась ему, ласково убрав выбившуюся тёмную прядь за ухо. Про себя мужчина благодарил всех, кого только можно за такой подарок за все пережитые им страдания. Внезапно, поддавшись эмоциям, он подхватил Даэ за талию и закружил её. Она звонко смеялась, обняв его за шею… несчастный Призрак Оперы тоже смеялся, борясь с подступающими слезами…       Ощущение пустоты под собой пришло также неожиданно, как и снизошедшее на него видение. Несколько камней упало в тёмные воды реки, громко подняв брызги и исчезнув на её дне. Эрик инстинктивно обернулся. В следующую секунду в его глазах появился самый настоящий ужас и он отпрыгнул в сторону. Музыкант, тяжело дыша, приник спиной к влажной стене и медленно опустился на холодный пол, тщетно пытаясь отползти как можно дальше от реки; от того, что он увидел в ней. Это лицо монстра, которое преследовало его с детских лет… хотя, это трудно назвать лицом, это скорее жалкое и отвратительное подобие на лицо: мертвенно-бледная кожа с болезненным желтоватым оттенком; дыра, что была на том месте, где должен находиться нос; небрежные гниющие чёрные пятна, оголяющие зубы и потрескавшиеся губы, что больше походили на разодранные ошмётки мяса… Сердце начинал сковывать ужас и отвращение только при мимолётном взгляде на это мерзкое отражение, поэтому Эрик никогда даже не пытался посмотреть на себя в зеркало или в любой другой отражающий предмет. Но иногда такие случайности всё-таки бывают, хоть и редко.       — И как только Кристина может видеть это каждый раз при нашей встрече?.. — сам себя спросил урод. Он моргнул, в глазах появилась осознанность, и мужчина торопливо осмотрелся по сторонам. Оказывается, всё это время он был один, а образ светловолосой певицы в свадебном платье — всего лишь жестокая галлюцинация. Из груди Призрака Оперы вырвался тяжелый вздох.       Он не спешил подниматься с пола и продолжать свой путь до своего жилища. Разум его поглотили уже мрачные мысли и вопросы, которые он пока что не решался произносить вслух, даже самому себе: а что будет дальше, когда Эрик и Кристина сыграют свадьбу? У людей после этого появляется семья, дети, может быть даже внуки, после чего наступает счастливая старость… но будет ли всё это у них? Уродливый гений только сейчас понял, что он ещё никогда не задумывался об этом, в особенности о своём потенциальном… потомстве. Когда родился Эрик, ещё тогда никем не названный, все безуспешно пытались понять, почему у молодой пары, у которой в роду никогда не было тщедушных и изуродованных, появился такой уродливый ребёнок… нет, дети у людей, даже детенышем это назвать не получится, так как даже у животных не рождаются такие… отвратительные существа. Если же Эрик всё-таки добьётся того, чтобы Кристина осталась с ним, и если он успеет избавиться от виконта — повторится ли эта трагедия с ними и как они поступят? Как поступит сам Эрик? Он знал, что есть шанс того, что их чадо может быть даже ещё уродливее своего отца, но и также был шанс того, что всё обойдётся. Это как играть в русскую рулетку: ты никогда не знаешь — выстрелит ли пистолет у тебя в руке или нет. Является ли риск настолько оправданным и что следует сделать в том или ином случае?..       Если ребёнок пойдёт в отца или даже превзойдёт его в уродстве, это всё равно, как если бы Призрак Оперы будет смотреть на своё отражение в зеркале. Это уже не будет плод настоящей любви, символизирующий их совместное счастье с Кристиной, нет, это будет жестокое напоминание Судьбы о том, что Эрику не суждено жить нормальной жизнью, что он никогда не станет счастливым, что его маленький облачный замок обречен на гибель. Человек с лицом мертвеца сглотнул ком в горле, по его спине начал струиться холодный пот. Каждый день смотреть в глаза самому себе, чувствовать насмешку Судьбы, вспоминать своё прошлое и все его ужасы… Это выше его сил, он просто не выдержит этого. Уж лучше… разбить это зеркало на миллион маленьких кусочков, перемешивая стеклянную пыль с кровью, заглушить смех толпы криками, перекрыть ему дыхание, пока он не задохнётся… Представив себе эту ужасную картину, Эрику стало не по себе. Его руки начали мелко дрожать и ему показалось, что перед его ногами лежит маленькое переломанное тельце, что устремило на него застывший стеклянный взгляд с немым вопросом: «За что?..» Ему пришлось сильно тряхнуть головой, чтобы прогнать это жуткое видение, что на самом деле оказалось большой крысой с запуганными и злыми красными глазами. Животное тут же ускользнуло назад в темноту, стоило только ей заметить резкое движение сидящего у стены человека.       Но это ведь только один из вариантов развития событий и не обязательно, что всё случится именно так, верно? Всё же может сложиться по-другому, и их ребёнок действительно может стать символом настоящего счастья и любви, унаследовав красоту своей матери и тогда все будут счастливы… Вот только почему тогда у Эрика начинает кипеть кровь в жилах, когда он обрисовывает перед собою сцену заботы Кристины о своём чаде? Неужели она готова безоговорочно полюбить его только из-за того, что он красив, в то время как несчастный мальчишка никогда не знал материнской ласки из-за своего уродства? Почему этот ребёнок должен получить всё то, чего не было в своё время у того самого мальчика, что был вынужден годами скрывать своё лицо за безразличной маской, избегая жестоких и насмешливых взглядов толпы?! Почему Эрик не был на его месте и не получил этой теплоты, понимания и заботы, а был всеми брошен и предан; неужели люди могут сказать, что всё это справедливо?! Нет… Судьба снова смеётся над ним, тем, кто будет лишним в этой идиллии, кто разрушает только одним своим существованием всю иллюзию счастливой и нормальной жизни… Кровавая пелена затуманивает разум, уродливый Призрак Оперы в ярости скрипит зубами, его глаза вспыхивают кровожадностью и безумием, а в сердце коварной змеей вползает зависть. Если этот ребёнок получит всё то, чего Эрик не получил в детстве, проведя его в Цирке Уродов, то пусть его счастье смешается с грязью, пылью и слезами; пусть звонкий радостный смех сменится на вопль ужаса и треск ломающихся костей, а бледные руки испачкает тёплая густая кровь… И вот снова музыканту показалось, как он ногтями разрывает на части нежную детскую плоть, так же как он когда-то разорвал холст портрета своей матери, её чудесную улыбку и тёплый взгляд… Но фантазия пропала, оставив после себя только пустоту и холод подвалов Оперы Гарнье.       Эрик наконец-то поднялся на ноги. Все эти мысли полностью опустошили его, вытеснив все приятные воспоминания о недавней счастливой мечте. Где-то в груди заныло чувство вины и обречённости, но он быстро отмахнулся от них. Никто не говорил, что у супружеских пар обязательно должны быть дети, по крайней мере родные. Если Кристина захочет иметь ребёнка, то они могут усыновить или удочерить кого-то из приюта. Да и в конце концов… Он слишком забегает вперёд и думает о том, до чего ещё далеко. Это заключение успокоило мужчину, и он продолжил свой путь к Дому у Озера… вот только, как бы Эрик не пытался себя успокоить и сконцентрироваться на проблемах насущных, всё равно где-то вдали он слышал насмешливый смех Судьбы и людей из толпы, и уже никакая музыка не могла его перебить, а одна мысль глубоко засела у него в мозгу: «Смогу ли Я когда-нибудь жить счастливо?..»