***
Стоило только Уме появиться на концертной площадке, где репетировали бантаны, как вокруг нее тут же образовалась толпа желающих пообщаться, девушки из стаффа, вместе с которыми работала Ума, ее подопечные налетели, как на мамочку, ну и, конечно, сами бантаны. Джин распихал всех в разные стороны, сопровождая свои действия счастливыми воплями, обнял Уму и погладил по животу. — Как же я рад видеть тебя, столько времени провести в компании этих чокнутых было той еще проблемой. Следующий налетел Хоуп, отталкивая Чонгука и Тэхена, желающих быть вторыми. Он поцеловал сестру в две щечки и носик, а затем пощекотал животик. — Как мои девочки выросли, — Хоби хлопал в ладоши и издавал милашные звуки. За спинами остальных раздался голос: — Вообще-то, это мои девочки, — мемберы расступились и дали пройти Юнги в сопровождении Джуна, лидер быстро обнял Уму, шепнул пару слов на ухо и уступил место законному мужу. — Вот так всегда, поздоровалась сначала со всеми, со всеми обнялась, а я последний остался, — он сделал вид, что надул губы, чем вызвал легкую улыбку Умы. Она по нему безумно скучала. Шуга взял ее за руку и потянул в сторону гримерки. — Я скоро вернусь и со всеми пообщаюсь, — через плечо вякнула Ума, передвигаясь как уточка. Юнги завел Уму в гримерку и попросил весь стафф ненадолго выйти. Они понимающе кивнули, ведь он выносил им мозг весь тур тем, как скучает по своей жене. Как только дверь закрылась за последним человеком, Юн припал к губам девушки, зарываясь руками в ее волосы, мягкость и гладкость которых вновь мечтал ощутить между пальцев все эти полтора месяца. Он не мог оторваться от ее губ, поочередно целуя верхнюю и нижнюю, оставляя горячее влажное ощущение, Мин провел языком по небу и ровному ряду зубов Умы, а затем сплетаясь с ее шершавым язычком, закручивая его в немыслимый танец. Одна рука скользнула по спине и пояснице, остановившись на попе, ставшей заметно больше во время беременности, но не утратившей свою упругость, Юнги сжал ягодицу сначала легонько, а когда Ума простонала ему прямо в губы, зарычал и сжал еще сильнее. Ему пришлось прервать поцелуй от нехватки воздуха, Юн уткнулся носом в шею возлюбленной и полной грудью вдохнул ее крышесносный аромат кокоса и ванили. Он спустился на колени и, оказавшись лицом наравне с обожаемым пузиком, приложил к нему обе руки, желая вновь почувствовать, как пинается его малышка, ощущая присутствие папы. Долго ждать не пришлось, девочка мгновенно почувствовала главного мужчину в ее жизни и легонько пнула ножкой прямо ему в ладонь, отчего Юнги запищал. Ума давно начала отмечать про себя поразительную связь между отцом и ребенком, малышка всегда реагировала на Шугу, даже на прикосновения мамы она не отвечала так быстро, а могла и вовсе проигнорировать их. — Клянусь, я чуть не сошел с ума без этого, что же будет со мной, когда она родится, — Ума всегда терпела тот дискомфорт, который ей приносило общение папы и дочки, она частенько пиналась слишком сильно, но девушка никогда не показывала, что ей больно, только бы видеть это блаженное лицо Юнги. — Мне было реально хуево без вас, малышка. Я получал кайф на сцене, но стоило мне только вернуться за кулисы, как волна грусти накатывала с новой силой. — Юнги, если ты не перестанешь так красиво говорить, я растекусь здесь лужицей или заплачу, мои гормоны не дают мне покоя, — она погладила Шугу по скуле, а он прильнул к ее руке, желая, чтобы она не останавливалась. — Ты выглядишь потрясающе, я буду дико скучать по твоему беременному виду, еще ни один наряд не делал тебя такой соблазнительной и женственной, как это пузико. — Йащ~ я сейчас разревусь, не могло же мне так повезти в этой жизни. — Однако я с нетерпением жду, когда ты родишь, потому что пить обезболивающее у меня уже нет сил, — вот что действительно было испытанием для Юнги, так это такой внезапный отказ от секса, у него всегда велась очень активная половая жизнь, а с появлением Умы ему частенько приходилось терпеть: сначала в самом начале, потом во время разрыва, а теперь во время беременности. Ума хотела что-то ему ответить, но их прервала голова Джина, появившаяся в дверном проеме. — Дико извиняюсь, господа кролики, что прерываю ваш обмен флюидами, но нам нужно гримироваться. Нет, я бы, конечно, отложил концерт и подождал, пока вы тут наласкаетесь друг с другом, но… — Еще слово и получишь этой же дверью, — пригрозил Юнги и поцеловал Уму последний раз, усаживаясь на свое кресло перед зеркалом. Пока парнями усиленно занимались стилисты, Ума общалась со всеми, кого не видела столько времени, получая кучу комплиментов о том, как же ей к лицу беременность. Она сидела на диванчике и мило беседовала с Шихеком, уплетая весь райдер ребят. Продюсер уверовал ее, что малыши TXT отказываются принимать нового хореографа, поэтому Сондыку приходится работать с обеими группами, они ждут ее возвращения и хранят верность. Такие новости приятно обрадовали Уму, она тоже очень привязалась к своим подопечным и расставаться с ними насовсем не хотела. Юнги наблюдал, как к Уме подошел мужчина из стаффа, и они мило беседовали. Он подозвал к себе личного охранника Умы. — Уведите Мин Уму к нам в гримерку и не подпускайте мужчин из стаффа. Когда начнется концерт, проведите в VIP-ложе и ни на шаг не отходите. Только аккуратнее с моей женой. — Как будет угодно, Господин Мин, — здоровенный мужчина в черном костюме поклонился и подошел к Уме, уверяя ее, что ей срочно нужно в гримерную ребят и дожидаться начала концерта там. Уму радовало одно, что Нася будет сидеть вместе с ней, ведь Чимин тоже был не в восторге от ее общения с таким количеством представителей противоположного пола. Весь концерт Ума, как завороженная, сидела, уткнувшись носом в тонированное стекло их ложе, которое выделили специально для нее и Насти с самым лучшим ракурсом на сцену. Девушки часто смеялись с ляпов и тупых шуток парней, наблюдали за тем, с каким восхищением смотрят тысячи девочек, и гордились, что двое из этих горячих красавцев — только их. Ума чувствовала, что малышка тоже в восторге от происходящего: громкой музыки и бешеной энергетики. А когда Юнги выступал соло, Ума хотела убить его, потому что девочка пиналась с удвоенной силой. — Папина дочка, — пошутила Нася, сочувствующе глядя, как Ума морщится от боли. Когда на сцену вышли Хоби и Юнги в непонятных блестящих пиджаках, девочки были очень заинтригованны, потому что ничего не слышали об их дуэте. Однако заиграла какая-то странная мелодия, и парни запели Otsukare, такое Ума видела первый раз и была ошарашена. Они так милашничали и дурачились, что ей просто становилось приторно, а когда началась их хореография, если это можно так назвать, Ума вообще захотела сползти под диван. Первый раз ей довелось слышать, как поет Юнги, и это было очень даже хорошо. Парни скакали по сцене и разыгрывали сценку, не забывая лишний раз состроить смешную моську. — И это мои брат и муж, отец моего ребенка, Господи Иисусе, — девушка хлопнула себя ладошкой по лбу, заражаясь диким гоготом Насти, снимавшей все это на телефон, чтобы припоминать это вечность парням.***
Мемберы вернулись домой поздно ночью, уставшие, но безумно счастливые после удачного концерта. Было немного грустно от того, что закончилась очередная эра, и без слез не обошлось, но чувство радости все же преобладало. Особенно у Юнги, которого больше ничего не будет отвлекать от любимого пельмешка. — Боже, как все-таки приятно вернуться в родную общагу, — Тэхен раскинулся на диване, поглаживая любимый махровый плед, к нему присоединился Чонгук, но развалился на полу, обнимая ковер. Остальные мемберы развалились кто где, Джин сразу побежал на любимую кухню проверять, все ли в ценности и сохранности, а Нася предпочла посетить душ. — Я предлагаю всем разойтись спать, а уже завтра отметить успешный последний концерт, — предложил Моня, и все согласно закивали головой. — А я вот так не думаю, — Ума поднялась с дивана и начала активно массировать поясницу, на ее лице все больше и больше проявлялся страх, Юн тут же подлетел к ней. — Что случилось? — Кажется, у меня схватки, — такая новость ударила всех по голове, по плану роды должны были состояться только через две недели, но это же Ума и Юнги, у которых все всегда через жопу. — Так надо срочно ехать в роддом, чего мы сидим. — Не гони коней, Чим, сначала надо понять, не ложные ли это схватки, а ехать только тогда, когда схватки будут регулярными через каждые десять минут, еще нужно собрать все сумки, проверить документы и выпить виски, — Юнги от этого известия поплохело, морально он абсолютно не был готов к такому скорому рождению ребенка, он вообще не представлял, что делать, ибо так привык к беременной Уме. — А вы подготовленный, папаша, — попытался пошутить Джин, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и отвлечь белого Шугу. Однако у него не получилось, Мин, не обращая внимания, подошел к бару, достал бутылку виски и залпом сделал пару глотков. — Почему так рано? Срок должен был наступить позже, — вокруг все суетились, Чимин побежал доставать из ванной Настю, Юнги ахуевал от жизни, стараясь хоть как-то подготовиться, будто рожать предстояло ему, Ума глубоко дышала, как ее учили и наворачивала круги по гостиной, пока мемберы наворачивали круги вокруг нее, спрашивая, не нужно ли ей что-нибудь. — А я откуда знаю, у доченьки своего хена спроси, — огрызалась Ума, еще больше раздражаясь от кучи людей вокруг нее. — Да отойдите вы от меня, мне пространство нужно, — рявкнула девушка, и мемберы послушно сели на диванчик, дружно крутя головой, смотря на Уму. — Видно, надоело ей там лежать, а оно и понятно, у нас тут гораздо веселее, — Джин не унывал и не оставлял надежды разрядить остановку. — Оборжаться просто, особенно Юнги, вы бы лучше за ним смотрели, а то он сейчас сознание потеряет, — кивнула Ума на мужа, сидящего на кожаном кресле и смотрящего в одну точку. Через полчаса Уму накрыла новая схватка, уже в разы сильнее первой, она не стерпела и вскрикнула, чем разбудила уже засыпающих мемберов. Парни устроились в гостиной на диване и мягком ковре, Настя ходила по первому этажу вместе с Умой, чтобы та не так боялась, ведь ощущение неизвестности и предчувствие невыносимой лютой боли очень пугали девушку. Юнги не мог ни заснуть, ни трезво мыслить, у него в голове обезьянки играли на барабанах, он выпил уже половину бутылки виски, чем изрядно подбешивал Уму. — Ну конечно, я тут сейчас домиком сложусь, а он бухает, вот так и рожай потом детей, — бубнила Ума, постоянно массируя низ живота и поясницу. Она ворчала не со зла, а, скорее, от нервов, потому что в глубине души понимала, что Юнги ей ничем не поможет и сам переживает не меньше ее. Следующая схватка случилась уже через двадцать минут, длилась полторы минуты, за которые Ума не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, у нее сводило тело от боли. Она начиналась в области спины, затем охватывала поясницу, а потом и полностью окутывала живот, боль резко начиналась и резко прекращалась, оставляя мокрой вымученной Уме немного времени отдохнуть. Теперь уже не спал никто, Настя держала подругу за руку, делая дыхательную гимнастику вместе с ней, Хоби и Джин проверяли по списку сумку и документы, Джун и Чонгук пытались откачать Юнги, Тэхен и Чимин развлекали Уму как могли, рассказывая максимально глупые истории, показывая разные смешные видео с их участием или строя забавные рожицы. Все были при деле, особенно Мин, пребывающий в астрале. — Еп твою мать! — Уму скрючило от боли, Тэхен успел поймать ее, ибо от боли у девушки просто подкашивались ноги. — Я больше не могу, когда это закончится?! — интервал становился все меньше и меньше, достиг двенадцати минут, их не хватало, чтобы перевести дух за ту минуту, во время которой Уме казалось, что ее бьют молотком по спине и животу. — Все только начинается, моя хорошая. — Заебись подбодрил, Джун. — Ругайся, ругайся, тебе легче станет. — Как это мило с твоей стороны. Блять, — Ума почувствовала, как все ноги внезапно стали мокрыми, стоявшие рядом с ней Гук и Тэ вылупились, не понимая, как из человека может вылиться такое количество воды. — Больше ждать нельзя, едем в роддом. Юнги активизировался, он встряхнул головой, приходя в себя, помог Уме накинуть верхнюю одежду и сразу переобул в домашние тапочки, взял на руки и отнес в свою машину, кидая ключи Джину. Ребята загрузили все необходимы вещи в багажник Хоупа и выехали следом за машиной Юнги. До частного роддома ехать пятнадцать минут, за это время Уму схватило два раза. — Юнги, я не могу больше, это невыносимо, меня как будто со всей силы кувалдой по спине бьют, — она не плакала, старалась сдерживаться во время схваток, но получалось максимально хреново, ибо она не ожидала, что будет настолько больно. — Малышка, будь сильной, я рядом, можешь укусить меня, можешь побить меня, делай со мной все, что хочешь, — Мин массировал ей позвоночник, как учили на курсах, во время схваток руки так и тянулись заткнуть уши. — Джин, почему так медленно? — Вообще-то мы уже нарушили все скоростные ограничения и светофоры, извините, но взлететь твоя машине не может. Юнги заранее позвонил их гинекологу, чтобы для Умы все подготовили. Ее у машины встретил лечащий врач, акушер и две медсестры, напоминая девушке, как нужно правильно дышать, потому что Ума от боли забыла все на свете. Ребят завели в их палату. — Внимательно меня слушаем, как только период между схватками будет одну-две минуты, нажимаем на кнопочку, мы приходим и начинаем рожать. Как правило, такой интервал наступает не ранее, чем через три часа. Ума от услышанного чуть не заплакала. Персонал оставил их в палате, предупредив, что они будут наготове. Подъехали остальные мемберы, устроившись в огромной палате, где заранее были установлены несколько диванчиков. На Уму нельзя было смотреть без сожаления, каждые пять минут она начинала кричать и бить руками о все, что попадется под руку. Бедная девушка не могла найти себе места, она старалась найти для себя самое удобное положение, но во всех позах ей было одинаково больно. Ума уже и лежала и сидела, и каталась на специальном мяче, ползала на четвереньках, разве что на голове не стояла. Все притихли, не понимая, что им делать и как помочь. — Я ненавижу тебя, Мин Юнги, почему член присунул ты, а страдать теперь должна я, — во время очередной схватки хриплым от криков голосом провизжала Ума. — Больше ты свою балду никогда в жизни в меня не засунешь, довольствуйся руками. — Так мы же будем предохраняться, — попытался возразить Юнги, но Ума одарила его гневным взглядом, он втянул шею и замолчал. — А если порвется? Мне потом опять этот ад проходить? Нет уж, спасибо, я не ебанутая мазохистка-а-а-а, — на последнем слове боль вновь настигла ее, помешав договорить. Мемберы наблюдали и морщились, будто проживали этот дискомфорт вместе с Умой. Она глубоко дышала, вскрикивала, наворачивала круги по палате, желая вырвать себе поясницу. За всем этим очень внимательно наблюдала Нася, она знала, что роды ни с чем не сравнить, но когда все это происходит прямо перед тобой, начинаешь понимать, насколько все действительно хреново. Девушка переводила взгляд с Умы на Юнги, а потом посмотрела на Чимина. — У нас не будет детей, — решительно выдала Настя, понимая, что на такое идти не готова. — Ага, разбежалась, будут и, как минимум, двое. — Ну так рожай сам раз умный такой, — зло выплюнула Ума, защищая подругу. Ей конкретно рвало крышу, казалось, что эти боли не прекращаются несколько суток, настолько она была вымотана, поэтому Ума плохо контролировала себя и свои слова. Спустя еще несколько часов девушка превратилась в выжатую тряпку, Ума стояла на коленях и умоляла Бога, чтобы все это скорее закончилось, ибо больше она была не в силах вынести этого. Она уже даже не кричала, потому что сил элементарно не было и на это, просто стояла на коленях и тихо плакала. Со стороны казалось, что Юнги мог чувствовать ее боль, парень не отходил ни на шаг и был не менее болезненного вида. Остальные просто не выдерживали и уже сидя засыпали, искренне сочувствуя Юнги и в особенности Уме. — Все, это конечная, зовите врача, иначе я умру прямо на этом гребаном полу, — и в какой-то момент ей действительно стало так казаться, потому что в настолько хреновом состоянии она еще не была, а это даже роды не начались. Шуга нажал на кнопку вызова персонала, и через минуту в дверях палаты стояла бригада личных врачей Умы, готовые достать на свет маленькое чудо. Всех активно начали выгонять из палаты. Юнги не хотел оставлять жену одну, однако понимал, что такого зрелища не выдержит. Он поцеловал Уму в мокрый висок и шепнул на ушко: — Малышка, я рядом с тобой и верю, что ты со всем справишься, — в ответ девушка тихо кивнула головой, все также стоя на четвереньках. Пока врачи подготавливали оборудование, у Умы совсем поехала кукуха. Она начала медленно ползти в сторону двери, надеясь, что сможет ускользнуть незамеченной. — Вы куда? Вам рожать пора, — к сожалению, доктор Ванг все же заметил ее попытку бегства. — Ой, а вы знаете, я что-то передумала, — ее поведение вызвало легкую улыбку у докторов, а Уме хотелось выколоть им глазки за то, что смеют улыбаться, пока она загибается от боли. Тем временем в коридоре ребята сидели как на иголках, понимая, что именно сейчас случится то, чего все так долго ждали, ради чего были все мучения Умы. Юнги не мог усидеть на месте и ходил назад-вперед мимо сидящих друзей. — Хен, хорош, и так на нервах, а ты еще больше напрягаешь, — Шуга смирил уничтожающим взглядом Тэхена и продолжил свою увлекательную ходьбу. Из палаты послышался отчаянный крик Умы, и все выпучили глаза. Им казалось, что она до этого громко кричала, но как же они ошибались, потому что сейчас Ума издавала звуки Иерихонской трубы. — Ее там убивают что ли, — Настя стукнула Чимина по руке, чтобы тот замолчал и покрутила у виска, показывая на Юнги в предобморочном состоянии, едва стоящем на ногах. — Юн, все хорошо, не переживай ты так, — к сожалению, звучало не очень убедительно благодаря снова начавшимся орам Умы. Девушка кричала что-то на непонятном мемберам языке, а в ответ на нее кричал врач, чтобы она сосредоточилась и начала правильно дышать. — Суки, блядский Мин Юнги, как же я вас всех ненавижу, чтоб еще раз нахуй, — так как всю эту благородную речь понимала только Настя, она не сдержалась и засмеялась, словив на себе осуждающие взгляды мемберов. — Простите, просто она даже в такой ситуации в своем репертуаре. — Давайте-давайте, тужьтесь, скоро полезет, — очень громко говорил доктор Ванг, стараясь перекричать Уму. — Да как же он пролезет-то через такую маленькую щель, прости Господи, — Ума совсем не соображала, поэтому начала путать языки, поэтому теперь угарали и парни. Только Юнги было не до смеха, он не слышал, что говорила его малышка, он слышал только ее крики. Этот ад продолжался еще час, Мин как будто душу продал, иначе нельзя описать его безжизненный вид, он уже полчаса лежал на диване лицом вниз. Все слышали, как голос Умы охрип от криков, было слышно, как сильно она устала и что находится на грани. — Юнги, ты же слышишь, доктор Ванг говорит, что осталось совсем немного, — к парню подсел Джин, потряхивая за плечо и предлагая кофе. — Совсем немного и рожу я, — он на автомате взял протянутый кофе и залпом осушил стаканчик, утыкаясь обратно лицом в диван. — Нам говорили, что роды — сложный процесс, особенно для Умы, но я не думал, что это будет та-ак долго и болезненно. Мне кажется, что я все же должен был быть там с ней, а не ждать тут. — Да, чтобы мы сразу после рождения малышки, поехали на твои похороны. Очень удачный расклад, я считаю, — Нася допила свой кофе и обратно легла головой на коленки Чима, он перебирал ее волосы, и это успокаивало девушку. — Да уж, никогда бы не подумала, что Ума в двадцать четыре года и замуж выйдет, и ребенка родит. — Думаешь, я собирался отцом стать в двадцать шесть? — Помню, как Юнги нам до усрачки доказывал, что раньше тридцати пяти он даже не будет задумываться о серьезных отношениях. — Ну это все до того, как в его жизни появилась моя сестра, — оторвал с дивана голову Хоуп, не особо отличающийся по цвету от Шуги. — Если так подумать, то она круто изменила все наши жизни, даже помогла Чимину свое счастье обрести. — Это точно, она удивительная девушка, — Чим потрепал Насю по волосам и поцеловал в носик. Как бы в подтверждение всех этих слов Ума снова закричала, и через несколько секунд они услышали еще один крик. Только совсем тоненький и детский. Все поднялись на ноги и начали обнимать друг друга, Хося вообще чуть с дивана не свалился. — По-здра-вля-ем! — по слогам кричали мемберы, надеясь, что Ума в состоянии их услышать. — Я стал дядей! — верещал, топал ножками и хлопал Хосок, смеясь своим милым истерическим смехом. — Хен! Ты чего сидишь? — Юнги единственный, кто не присоединился ко всеобщей радости, потому что просто не мог поверить в произошедшее, его так резко накрыла эйфория после стольких часов мучений. — Я только что папой стал, да? — он медленно поднял голову, смотря на счастливые лица ребят, малышка снова начала плакать, и лицо Юнги медленно озарила дебильная улыбка сумасшедшего. — Я теперь отец! — он спрыгнул с дивана и чуть не задушил в объятиях Хоупа. — На дочку свою смотреть-то будешь, отец? — за дверью послышался измученный осипший голос Умы. — А можно? — Нет, блин, я же просто так ее родила, чтобы тебе не показывать, — не удержалась девушка от сарказма. Юнги дрожащей рукой приоткрыл дверь в палату, боясь, сначала просунул голову и только потом зашел внутрь. Он увидел уставшую, мокрую насквозь, но жутко счастливую жену с маленьким кулечком на животе. У парня не гнулись ноги, ему казалось, что все происходит не с ним, и это не его смысл жизни лежит перед ним. — Долго там стоять будешь? Проходящий мимо доктор Ванг слегка подтолкнул парня в сторону Умы, предварительно пожав ему руку в знак поздравления. Он кое-как дошел до койки и заглянул в сверточек, что держала Ума. По щеке Юнги скатилась слеза. Скупая мужская слеза самого счастливого человека на свете. Малышка мило сопела, сложив ручки у лица, она морщила маленький носик и хмурила бровки, издавая какие-то непонятные агукающие звуки. По лицу Юнги скатилась еще одна слеза. Девочка стала обладательницей пухлых губ и длинных черных ресничек, совсем как у своей мамочки. Ума подняла свои заплаканные глаза на Шугу и улыбнулась той улыбкой, которую невозможно сдержать, которая идет от самого сердца. — Юнги, это наше сокровище, — прошептала девушка и поцеловала малышку в лобик. Юн старался держать себя в руках, чтобы не разбудить свою дочку, он коснулся ее щечки костяшкой указательного пальца, и сердце пропустило пару ударов. Объяснить его чувства просто невозможно, такое может почувствовать только отец, любящий своего ребенка больше всего живого на этом свете. Такой любовью, которую может дать только он. Мин опустился на колени и положил свою руку поверх руки Умы, которой она держала девочку. Он прильнул к губам девушки, которая подарила ему жизнь, поцеловал очень горячо, очень нежно, стараясь отблагодарить ее за все, что она сделала для него. За дверью во все горло кричали ребята, поздравляя молодых родителей, они заливисто смеялись и скакали по всему коридору. — Да, это наша Мэй.