Цветы над черепами

Второй раз случился в гримерке, тоже по пьяни. Андрей криком выгнал всех, потребовав хотя бы пять минут тишины, имеет же он, черт возьми, право побыть в одиночестве после того, как отыграл концерт?! И все, впечатленные его воплем, потянулись прочь — желания звезды надо уважать, тем более что звезда еще успеет им вымотать все нервы, может, хоть в одиночестве посидит и немного успокоится… Федор тоже направился к двери, потому что сил никаких не было спорить и возмущаться, проще пойти к бару и попросить воды — алкоголя ему уже хватит… Но Андрей окликнул: — Федя, погоди, ты-то куда? Сразу же на запястье оказались его влажные горячие ладони, захлопнулась дверь, и они остались вдвоем в душной полутемной комнате. Федор обернулся, и Андрей порывисто обнял его, привычно устроив голову на плече. Федор даже привык. Положив ладонь Андрею на затылок, он пробормотал: — Что опять с тобой не так?.. Андрей глубоко вдохнул и, чуть повернув голову, ткнулся губами в шею. От его дыхания мурашки побежали по коже. Федор окаменел, перестав гладить Андрея по волосам. По талии поползла рука, притискивая ближе, и объятия Андрея стали такими тесными, что бедром Федор ощутил его член. Опять, пронеслось в голове. Он опять это делает. И если в прошлый раз можно было прикинуться, что так много выпил, что все забыл, то теперь не выйдет. Нужно оттолкнуть его и рявкнуть, что он слетел с катушек, за кого он вообще принимает Федора… Но горло будто петлей стянуло. Как назло, тело реагировало на Андрея однозначно. Его бесстыдная влюбленность щекотала нервы и льстила, и прошлый раз мелькал в памяти вспышками по ночам, когда Федор оставался один в номере, но, черт побери, это попросту неправильно и нечестно… Андрей едва слышно простонал через сомкнутые губы, толкнувшись членом в бедро Федора. Сука, как же криво устроился, как в прошлый раз… Перемкнуло — Федор готов был поклясться, что его настигло на миг белое пятно, а уже в следующее мгновение он положил ладони Андрею на задницу и притянул его пахом к своему, Андрею пришлось согнуть колени. Он навалился всем весом, вдавливая в дверь, и опять потерся, только на этот раз — о член Федора. Андрей, со всхлипом втянув воздух, схватил за лицо, жарко зашептал, касаясь губ Федора своими: — Федь, как ты хочешь? Хочешь, в рот возьму? Потрогай меня, пожалуйста, я умираю, как хочу, чтобы ты… Постоянно хочу, — выдохнул он, словно слетев с катушек, и поцеловал в губы. Федор машинально отпрянул, но бежать было некуда — он стукнулся затылком о дверь, а Андрей, не заметив этого, целовал его, жмурясь от удовольствия, лез языком в рот, и его щетина кололась, ни на миг не позволяя представить, что Федора засасывает если не любимая девушка — то хотя бы просто девушка. Он не хотел целовать Андрея, не хотел терпеть его объятия, у него встал — но не на Андрея же, а только потому, что уже месяц ни с кем… Но вырваться, выпутаться не получилось. Андрей с головой ушел в поцелуй, в прикосновения, весь отдался чувству и моменту. Ничего не замечал. В ушах звенел голос Андрея — потрогай меня, пожалуйста — и это, кажется, первый раз, когда он сказал “пожалуйста”... Федор положил руки ему на талию, пальцы — на голую кожу под майкой. Андрей, словно приняв это за разрешение, торопливо потянул свои штаны вниз, все так же целуя Федора, хоть тот почти и не отвечал. Одежда съехала по худым бедрам к коленям, и Андрей переключился на ширинку Федора пляшущими от возбуждения пальцами. Это не остановить, подумал Федор. Только грубостью. Андрей так отчаянно хотел, что не замечал, как окаменел Федор, а Федора исступленное желание Андрея вмиг опьянило сильнее алкоголя, словно он получил безраздельную власть над этим упрямым и импульсивным человеком. Он, исхудавший, высокий и дерганный, завораживал в своей безудержной жажде любить. Словно прыгая в холодную воду, Федор положил ладонь на член Андрея — через нижнее белье. Сопротивляться не смог. Андрей повлек его, закрутил в водоворот — и воля прогнулась под желания тела. Андрей и не собирался ждать, пока Федор что-то предпримет. Он в мгновение ока разорвал поцелуй — от его щетины жгло лицо, горели губы — и опустился на колени, сдергивая одежду с Федора вниз. Он поднял взгляд, и рука сама потянулась к его русым волосам, чтобы пропустить их между пальцев, и что-то, похожее на нежность, стиснуло в груди. Андрей, огладив по бедру, торопливо взял в рот — и взор его затуманился. Член между его ярких губ смотрелся на удивление уместно. Словно так и должно быть. Зажмурившись, Андрей скользнул по стволу, пытаясь взять глубже, и тут же выпустил, закашлявшись. Из уголков глаз его сорвались слезы. — Ты хоть сосал кому раньше? — не удержался Федор и, устыдившись своей бестактности — девушке бы он так никогда не сказал, — коснулся щеки Андрея. Тот, вспыхнув, мотнул головой: — Нет. И, взяв рукой член Федора, опять попытался заглотить. Энтузиазм сглаживал отсутствие техники, да и подрачивал Андрей замечательно, а рот, ну, что рот… Просто щекотно облизывал головку. Федор, прислонившись к двери, расслабился, забывшись, и, глубоко дыша, смотрел вниз. На ресницы Андрея. Порозовевшие скулы и красный кончик носа. Андрей, словно чувствуя его взгляд, то и дело вскидывал глаза, забываясь и выпуская член изо рта. — Не отвлекайся, — наконец велел Федор и подтолкнул голову Андрея к паху. Тот, просияв от удовольствия, удвоил усилия, и Федор сжал в кулак его волосы. Хотел отстранить в последний миг — а в результате кончил Андрею в рот. Стало тихо, словно под крышкой гроба. Федор с бешено колотящимся сердцем никак не мог заставить себя открыть глаза. Лихорадка разом спала, и он понятия не имел, что будет дальше, как они с Андреем станут смотреть друг на друга… И в этой звенящей тишине Андрей громко сглотнул. Прижался лбом к бедру Федора и быстро-быстро довел себя до разрядки — он хоть удовольствие-то в этой спешке получил?.. Федор наклонился, пытаясь подтянуть штаны вверх. Кое-как надел их, и Андрей опять обнял его, обхватывая за талию. Так и не встал с колен. Федор стоял, оглушенный. Его до сих пор не накрыло ощущением неправильности, не переебало по хребту осознанием, что он трахал приятеля в рот, но уже понемногу накатывало. Он двинулся, намекая Андрею, что пора бы отлипнуть и сделать вид, что ничего не было. — Ты прости за прошлый раз, — пробормотал Андрей, крепче обнимая за талию. — За то… в толчке рестика. Я просто очень сильно тебя. Он то ли замолчал, то ли договорил совсем тихо — Федор не понял. И сделал вид, что ничего не услышал.