Фанфики с участием: "Фёдор Логвинов/Андрей Пирокинезис"

Может, свобода эта и была привлекательна, как ничто другое, но сопровождалась она больше пустотой, чем удовольствием от возможности принадлежать лишь себе. Назар вдруг понял — он больше не хотел быть полностью свободным, и вполне добровольно был готов снова поставить на кон все. Забавно было только то, что за партию все воспринимал он один, в то время как у Марка не было припрятано никаких карт в рукаве. Играл только Назар, и в дураках все пытался оставить он лишь самого себя.

За годы беспорядочных проб стало понятно, что на самом деле помогает. Андрей знает, они варятся в одном котле и заинтересованы в одном и том же, но этот тип явно не намерен оставлять ссадины на его теле.

Они встречаются спустя несколько лет после расставания. Фёдор боится, что будет больно. И это больно.

3:47. Неплохо — со сведением «Вот и всё» он ебался аж до пяти, запивая трек слезами. «Всё?» — таким, помнится, дебильным тоном Андрей спросил это. Когда они расстались. И вдруг, спустя столько лет, Фёдор просто набирает его номер. / убило все чувства во мне, осталось лишь только одно —

— Просто иди нахуй. Фёдор не говорит — режет, чеканит. Голосом каким-то густым и севшим. Рваным и хриплым от боли. — Что я сделал, Федь?..

Два года отношений с девушкой, совместное жильё, планы на будущее, расписанные вплоть до глубокой старости. Андрей был счастлив по-настоящему, только на долго ли? Может ли знакомство с лучшим другом девушки поменять планы? И сколько Андрей сможет скрывать их тайные встречи с Федей и не сходить с ума?

Рядом с ним его непримиримый классовый враг – отличник Мирон. Он, кажется, сразу понял, что случилось. Он упал с каким-то странным смешным звуком. Славка в последний момент потянулся к нему ближе, но Федя с некоторым безразличием выстрелил еще раз. А потом еще. И еще. Слава был первым. Славку было не жаль.

Но все люди оказываются в одном месте из-за случайного стечения обстоятельств.

Хорош во всем, но и одновременно ни в чем. Умеет всё и одновременно ничего. Книга с ярким содержанием, но на каждую тему обходится лишь пару скомканных предложений.

au! федор стедди и андрей пирокинезис – соседи по комнатии в общежитии. ровно год они уживались, игнорируя присутствие друг друга, но однажды сделать первые шаги к сближению им помог ничем не примечательный разговор на кухне ночью.

Отпускать - нихуя не романтично. Отпускать - физически больно.

строфы отчеркну, расставлю точки. за стеною школьница во сне улыбнётся, я сложу листочки.

Ру рэп за красным занавесом. Истории, которые никогда не расскажут. Хаотичные драбблы, объединенные одной идеей - успокоить гармоны. Завершен, но будет пополняться.

Питер сковывает горло тяжелой хваткой и душит-душит-душит, с упорством втаптывает в грязь все мечты и надежды. Ничего не хочется, особенно жить. А Федор... В нем столько любви к этому проклятому миру, столько терпимости... С ним хорошо. С ним спокойно. К нему можно приехать без повода, налить себе кружку самого вкусного чая, укутаться поглубже в плед и выдохнуть. Хоть на секунду поверить в то, что может быть легче.

Андрей ненавидит Федю, вернее, просто ему завидует.

Он сам однажды запустил начало конца. Вёл себя как еблан, не давал Феде передышек, качал их обоих на расшатанных мефедроновых качелях, так и норовя от кого-нибудь избавиться. Докачался, долбаёб. Сиди теперь, соси свою сигарету, смотри в зеркало и думай, куда же делась Кэрриган и почему теперь на него когда-то разноцветными глазами глядит пожёванный кусок плоти, перекрученный через мясорубку. Фарш обратно крутить смысла нет — снова телёнком не станет.

может быть, Фёдору стоит быть чуть осторожнее; может быть, Фёдору стоит никогда больше не спать.

В условиях войны любить сложно, но необходимо. В противном случае жить становится попросту незачем. У Федора есть Андрей, и есть надежда. Но их разбрасывает по разным местам. На Феде ответственность за целый батальон, самая сложная битва впереди, а в душе лишь желание вернуться к Андрею. У Феди разрушенный сгоревший дом и ничего, кроме веры.

— За новый год? — говорит Андрей, поднимая над головой уже полупустую бутылку шампанского.