Pruning Flowers

Вернон проснулся от яркого света. Настойчивому свету удалось разбудить парня даже сквозь закрытые глаза. Вернон попытался прикрыть глаза от источника света, но обнаружил, что, как бы он ни старался, свет не пропадал. Он даже засунул голову под одеяло, но и это не помогло. Вернон сел под одеяло, которое скорее всего было обычной белой простынью и почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. Он пытался бороться с холодной волной, текущей под его кожей, закутавшись поплотнее одеялом. Я умираю? Сердце Вернона дрогнуло при этой мысли, и на него нахлынули воспоминания. Предоперационное голодание, дележ двухъярусной кровати, а затем падение и удар об пол. Ещё одна дрожь пробежала по его телу. Я уже мёртв? Где-то в глубине сознания Вернон вспомнил, что слышал панику одно из мемберов и голос Сынчоля, кричавшего ему, чтобы он оставался с ними. Останься… Мысль о Сынчоле послала волну тепла через Вернона, согревая его ранее замороженное тело. По крайней мере, ему удалось провести свои последние минуты с человеком, которого он любил. По крайней мере, он провёл свои последние минуты на земле с человеком, который в конце концов и должен был стать его смертью. Вернон досчитал до ста, прежде чем набраться храбрости и высунуть голову из-под одеяла. Потирая глаза, он вытянул окоченевшие конечности и огляделся вокруг. Или, если быть точнее, в пространстве. Вернон не знал, чего он ожидал, но уж точно не оказаться в слепящем своей белизной пространстве. Пытаясь встать, он осторожно сделал несколько шагов, вытянув вперёд руки. Абсолютная пустота места полностью разрушила его восприятие глубины. Вернон снова потёр глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету пустого нечта. Когда он пытался пройтись вокруг, стараясь не отходить слишком далеко от своего одеяла и назначенного места старта, его тело казалось ему желеобразным. На третьем кругу у одеяла, комната внезапно изменилась. Первоначальная яркость потускнела, придавая четкость его окружению. Вернон продолжал расхаживать по мере того, как цвет заливал уже знакомую ему комнату, останавливаясь на месте только тогда, когда в поле зрения появлялся знакомый шкаф. Вернон подошёл к нему, ощутив слишком знакомые щелчки в дереве. Обернувшись, чтобы подтвердить свои подозрения, Вернон осознал, что находится в одной из комнат старого общежития Seventeen. Комната в их преддебютском общежитии, если быть точным. Вернона осенило, и он быстро схватившись за ручку шкафа потянул на себя. В зеркале внутри он столкнулся лицом к лицу со своим собственным отражением. Осторожно прикоснувшись к своему лицу и волосам, парень предположил, что его внешность была походящей на начало 2015 года. Грудь Вернона внезапно дернулась, заставив его отпрянуть от шкафа. Сжимая свою грудь, Вернон почувствовал, как жгучая боль распространяется по его легким и сердцу. Вернон сделал пару шагов назад, его колени ударились о край деревянной рамы. Упав на пол, Вернон стянул одеяло с кровати, на которую опирался, и свернулся в клубок. Он был так сосредоточен на вдохе и выдохе, что почти не заметил приближающихся шагов. Изо всех сил пытаясь дышать, Вернон попятился в самый дальний угол комнаты, с опаской глядя на дверь. Дверь распахнулась, и теперь на него смотрел преддебютный Сынчоль с большим красным худи. Сердце екнуло, когда в голове возникло смутное ощущение дежавю. — Привет, Хансоль! Джихун сказал мне, что вся твоя одежда была выстирана, поэтому я принёс тебе одну из моих толстовок, которую ты можешь надеть! Возможно она окажется немного большой для тебя, но я попытался найти самую маленькую по размеру… Сердце Вернона забилось сильнее, занимая всё больше места в его и без того напряженной груди. Это… он помнит это… это был один из первых случаев, когда лидер заставил его чувствовать себя легко и беззаботно. Вернон наконец заметил холод в своем теле, когда Сынчоль подошёл к нему. — Держи, ты, должно быть, замёрз. Ты не должен носить одну рубашку без рукавов зимой, простудишься ведь! Надеюсь, в следующем общежитии у нас будет отопление…- пробормотал Сынчоль, натягивая на младшего толстовку. Вернон закрыл глаза, когда толстовку грубо натянули на его голову, поглощая его тканью. Просунув голову сквозь неё, он на секунду задержал глаза закрытыми, смакуя тепло и запах одеколона Сынчоля прямиком из магазина на углу. В комнате воцарилась тишина и Вернон снова открыл глаза в белой пустоте, где не было видно Чоля. Вернон обхватил себя руками в большом красном худи. Если бы в пустоте был угол, он бы попятился в него. Вернон вздохнул про себя, ему уже не хватало присутствия и заботы лидера. Оглядываясь назад, Вернон сожалеет, что не был честен со старшим. С самого дебюта Сынчоль только и делал, что заботился о Верноне, а он теперь сидел здесь и страдал в одиночестве. Вернон поднял голову, услышав приближающиеся шаги и почувствовал, как его сердце ёкнуло при виде блондина Сынчоля. После короткого взгляда Чоль подбежал к молодому рэперу, поднял его и развернул, прежде чем вместе плюхнуться на диван их дебютного общежития. Вернон закашлялся от того, что лидер раздавил его. — Обязательно было так делать? Сынчоль потянулся за спину, чтобы вытащить телефон из заднего кармана, всё ещё не удосужившись отодвинуться от младшего. — Хансоль! Мы в тренде! — лидер сиял, показывая Вернону популярные хэштеги в твиттере. Вернон взял телефон у парня напротив, наблюдая, как их имя и их дебют поднимаются в списке популярных тем на различных сайтах. Вернон улыбнулся про себя, вспоминая эту ситуацию и зная, что в будущем они будут иметь тенденцию к ещё большему росту. — А я ведь говорил тебе, хён, что Сунён-хён и Джихун-хён не просто так возились с песнями и танцами. — Знаю, знаю, я просто не могу поверить… Я так долго тренировался, мы так долго тренировались, и я никогда не думал… — Вернон крепко держал лидера за руку, — Честно говоря, когда мне сказали, что я буду лидером и рэпером, я подумал, что мы обречены. Я готовился быть вокалистом! И между нами скажу, ты, Квани и Чан, вы, ребята, такие молодые и такие талантливые, я… — Я понял, ты старший, но ты лучший лидер, о котором мы только могли мечтать. Стажировка давалась им трудно и очень неуверенно. Больше всех пострадал Сынчоль, который тренировался дольше всех и в итоге стал лидером для остальных двенадцати мальчиков. Вернон никогда до конца не понимал, почему тогда старший выбрал именно его для доверительного разговора, хоть у него и было подозрение, что Сынчоль считает его самым уверенным мембером. Сынчоль никогда не делился своей неуверенностью с остальными, которые, как он думал, не смогут вынести этого за них обоих. Сынчоль спрятал слезящиеся глаза и крепче обнял Вернона. — Я не могу позволить тебе увидеть меня слабым, иначе мне придется убить тебя, — Сынчоль попытался слезть с Вернона, но одно неуклюжее движение и они оба упали на землю. Вместо того, чтобы приземлиться на своего хёна, тело Вернона ударилось о холодную белую поверхность пустоты. Вернон сел, собираясь с мыслями. Ощущение невероятной тяжести всё ещё давило на грудь, но он не чувствовал тяжести от тела. Снова оказавшись в простой белой рубашке, Вернон прижал руки к телу, страстно желая тепла. Неприятная боль в груди продолжала медленно нарастать, теперь она стала более заметной, не отвлекаясь на холод. Вернон ещё минуту посидел, вспоминая, как провел время с лидером seventeen. С одиннадцатью другими парнями в общежитии было почти невозможно вспомнить, когда он в последний раз был наедине с Сынчолем. Всегда что-то происходило, всегда кто-то был в комнате, всегда нужно было что-то делать, и то немногое, что у них оставалось, они спали. И всё же Вернон чувствовал себя виноватым. Спустя тысяч часов, проведенных с группой, он полюбил того, у которого было самое мягкое сердце, в того, который не мог любить Вернона так же, как Вернон любил его. Вернон знал, что Сынчоль никогда не позволит себе, как лидеру, даже думать о любовных отношениях внутри группы. Но всё же Вернон чувствовал себя легко, зная, что полюбил кого-то, с кем у него было всего несколько часов личных воспоминаний. Несмотря на чувство вины, он чувствовал, что тает не только от мысли о заботливой натуре Чоля, но и от любви и поддержки, которые он давал Вернону на протяжении многих лет. Несмотря на присутствие других, когда Сынчоль обратил своё внимание на Вернона, он чувствовал себя единственным человеком в мире. Он встал, оглядывая пустоту в поисках своего одеяла с новой решимостью выбраться из яркого лимба*, в котором он застрял. Если бы он только мог увидеть Сынчоля ещё раз, возможно, они смогли бы решить всё. Острая раскалывающая боль пронзила грудь Вернона, опрокинув его на землю. Он стиснул зубы и встал, вдыхая и выдыхая, пока ощущение не утихло. Это не может быть концом. Волна сожаления захлестнула Вернона: если он умрет, Сынчоль никогда этого себе не простит. Вернон даже не смог сам рассказать ему правду, Сынчоль должно быть уже услышал это от Сынквана, Джошуа или Джонхана. Вернон не мог позволить им это. Молодой рэпер чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда пара рук обвила его сзади. Обернувшись, Вернон обнаружил, что находится в руках более старшего, но ещё не нынешнего Сынчоля. Сынчоль крепко обнял младшего, давая ему возможность оценить своё окружение через чужое плечо. Декорации за кулисами вернули Вернону воспоминания. — У тебя всё получится, Хансоль, ты намного лучше в рэпе, чем я. Вернон оторвал взгляд от набора вещей с SMTM4**, чтобы посмотреть старшему в глаза. Мгновенно его пульс участился, и он почувствовал, как его руки начали дрожать. Сынчоль, должно быть, принял беспокойство за нервы и продолжил свою ободряющую речь. — Ты настоящий рэпер, независимо от статуса айдола. Вернон увидел, как на лице другого мелькнула неуверенность, и не смог удержаться, чтобы коснуться лица Сынчоля. — Почему ты ведешь себя как отец? Слова, которые вылетели из уст Вернона, заставили Сынчоля рассмеяться. Сынчоль взъерошил длинные волосы младшего, нежно глядя на него. — Вот это уверенный в себе рэпер, которого я искал! Вернон рассмеялся над глупой репликой и был благодарен за поддержку. Инстинктивно Вернон повернулся, чтобы выйти на сцену, прежде чем вспомнить, что он был в воспоминаниях. Он остановился как вкопанный, медленно глядя, как сцена перед ним исчезает. Быстро обернувшись, Вернон снова увидел пустоту и нигде не было следов Сынчоля. Паника быстро окутала, когда он отчаянно искал старшего. Боль в груди, наконец, достигла предела терпимости Вернона и пронзила всё его тело от груди наружу. Свернувшись калачиком, парень был обездвижен постоянно усиливающимся жаром, проходящим через его легкие и сердце. Это действительно так, не так ли? Он попытался вспомнить свою жизнь. Вернон сделал честную попытку оценить ценность того, что было сделано им на земле, и того, как далеко он продвинулся. Вместо этого его разум был пуст от агонии. Единственная мысль в его голове, единственное чувство, оставшееся в его сердце — это отчаяние увидеть Сынчоля в последний раз. Если бы я только мог увидеть его в последний раз… тогда я мог бы спокойно умереть. Высокая фигура стояла над Верноном. Вернон попытался сфокусировать взгляд сквозь боль, чтобы посмотреть, как темноволосая фигура встала на колени рядом с ним. Нежная рука коснулась его, и глаза парня наконец смогли сфокусироваться на лице Сынчоля. Не предебютный Сынчоль, не Сынчоль эры «Adore u», его Сынчоль. Тот, кто утешал его в ночь перед лечением. Тот, кто сделал всё возможное, чтобы Вернон получил необходимое ему пространство. Тот, кто позволил Вернону прижаться к нему, когда ему это было нужно. Вернон улыбнулся своему Сынчолю и, в свою очередь, также получил от него улыбку в ответ. Вернон почувствовал, как что-то сдвинулось с места в его груди, немедленно прекратив боль. Его облегчение было недолгим, и улыбка на лице Сынчоль медленно исчезла. Вернон почувствовал сильный прилив холода по всему телу. Его сердце упало, когда он заметил, что Сынчоль медленно бледнеет. Нет… Останься… Губы Вернона онемели и он не мог говорить. Его тело застыло, как лёд. У него не было выбора, кроме как смотреть на то, как Сынчоль растворяется на заднем плане, а белая пустота медленно становится серой. Сынчоль медленно растворился в теперь уже черной пустоте, а Вернон остался холодным и одиноким. Холодный и одинокий Вернон почувствовал, что медленно засыпает.