***
*** Дорога домой прошла в молчании. В фургоне парни, рыдавшие до изнеможения, теперь спали, а кто был слишком взволнован и озабочен чтобы спать, сидели молча, погруженные в свои собственные мысли. Парни безмолвно зашаркали в общежитие, некоторые даже несли более легких спящих. Однако никто не направился в спальню или душевую. Все присутствующие собрались в гостиной, понимая, что необходимо какое-то групповое собрание. Уджи сидел рядом с Сынчолем, понимая, что лидеру сложно, но тот не желал показывать это остальным. Уджи надеялся, что похлопывания по ноге будет достаточно, чтобы выразить свою эмоциональную поддержку старшему. Сынчоль сидел, уставившись в пространство. Может быть, это было лучше, чем плакать. Может быть. Уджи застыл на другом конце комнаты. Кто-то из парней начал приходить в себя. Больница угнетала всех и комфорт собственного общежития дал покой несчастным мальчикам. С другой стороны дивана Уджи наблюдал, как Джошуа и Джонхан спорили друг с другом, переругиваясь шепотом. Оба явно были расстроены, и желудок Уджи скрутило от дурного предчувствия. Внезапно Джонхан хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех присутствующих. Джошуа быстро набрал что-то на своем телефоне, прежде чем встать рядом с Ханом. — Ребята, собрание группы. Уджи сдержал усмешку, поскольку они практически все уже были на групповом собрании, но вместо этого он молчал, наблюдая, как ребята сидят по стойке "смирно", выжидающе уставившись на эту пару. — Ладно, — начал Джонхан, — мы с Джису кое-что объясним. Я знаю, что все устали, встревожены и, скорее всего, очень смущены, но в этот момент я думаю, что мы должны нарушить некоторые обещания. Джошуа торжественно кивнул. — Много всего произошло. Единственные, кто знал всю правду — это Хансоль, Сынкван, Джонхан и я. Сынкван согласился рассказать Сунёну и Чану, так что мы с Ханом собираемся рассказать всё вам. Джонхан глубоко вздохнул, прежде чем начать. — Сынкван не был причиной ханахаки Вернона. Вернон достаточно отчаянно хотел сохранить свою одностороннюю любовь в секрете. Так что, когда все решили, что это Сынкван, он решил просто согласиться. Сынкван не знал, что Вернон не влюблен в него, пока сам не начал кашлять лепестками. Пара испуганных лиц и небольшой шепот пересек комнату. Джошуа продолжил. — Сынгван в порядке и принимает антибиотики, но Хансолю стало только хуже и он планировал оставаться рядом со своим лучшим другом как можно дольше. В конце концов, я думаю, что проблема прогрессировала быстрее, чем кто-либо ожидал. Хансоль настоял на своём и не хотел, чтобы настоящий парень в которого он влюблен узнал об этом, он знал, что это принесёт много проблем. Но сейчас он спит на больничной койке после операции, и вы, ребята, заслуживаете ответов. Все затаили дыхание, готовясь услышать правду. Джошуа потер лицо руками, прежде чем продолжить. — Хотел бы я, чтобы это было сказано помягче, но ничего не могу придумать. На самом деле Хансоль был влюблен в Сынчоля. У всех в комнате, кроме Джошуа и Джонхана, были потрясенные лица. Это было понятно, учитывая, что это было последнее, что кто-либо ожидал. Немедленная реакция Уджи на шок была прервана тем, что лидер напрягся. Рядом с ним раздался всхлип, и Уджи, обернувшись, увидел, что Сынчоль плачет, закрыв лицо руками. Образ сильного лидера треснул, отчаяние отразилось на его лице. Члены группы сразу же двинулись, окружая своего лидера, многие протянули руки, чтобы утешить старшего. Единственными произнесенными словами были мягкие заверения ребят, что в этом нет его вины.***
*** В ту ночь они все попарно приняли душ, прежде чем улечься спать в гостиной общежития. В центре кучи лежал Сынчоль, не спавший до утра. Даже усталость последних нескольких недель не смогла одолеть рой мыслей в его голове. Солнечный свет лился в окна, напрягая глаза. Солнце взошло всего несколько часов назад, и никто из ребят ещё не проснулся. Взглянув на часы на стене, старший решил, что ему, вероятно, следует подготовиться к предстоящему дню. Единственное, что было у него на уме — добраться до Вернона и увидеть его бодрым и здоровым. Хоть он и пытался как можно мягче оттолкнуть других ребят, которые обнимали его всю ночь, он всё же нечаянно разбудил одного из них. Это был Уджи. Кивнув вместо пожелания доброго утра, Сынчоль пошел собираться, а Уджи встал, чтобы приготовить им обоим кофе. Схватив две полные кружки, он направился в комнату старшего. Волосы лидера были влажными после быстро принятого душа, но вместо того, чтобы одеться, Сынчоль сидел в полотенце, уставившись в пол перед собой. Уджи цокнул и помахал рукой перед лицом парня, привлекая его внимание, прежде чем вручить ему кружку. — Одевайся, ты выглядишь как развалина. Просьба была встречена молчанием. Чоль несколько мгновений сидел с кружкой в руках, прежде чем сделать маленький глоток. Прошло ещё несколько секунд молчания, прежде чем Сынчоль поднял голову. Его покрасневшие и опухшие глаза встретились с глазами младшего. Уджи тихо вздохнул, прежде чем сесть напротив лидера, всё ещё держа в руках свою кружку кофе. Некоторое время они сидели в тишине, солнце медленно поднималось в небе, и было слышно, как один за другим остальные вставали и занимались своими утренними делами. К счастью, никто из них не забрел в общую комнату Уджи и Сынчоля, решив оставить двух лидеров наедине, увидев закрытую дверь. Первым нарушил молчание Сынчоль. — Не могу поверить, что это всё моя вина. Уджи ущипнул себя за переносицу. — Это явно не твоя вина, откуда тебе было знать? — Должны же были быть какие-то знаки! Я имею в виду, как я мог не заметить этого раньше? Если бы я вообще хоть что-то заметил, Хансоль не лежал бы сейчас в больничной палате, — Сынчоль сделал ещё один глоток кофе, — Всё это время он думал, что я его не люблю! Но это не так! Я так заботился о нём, а он не сказал мне об этом. Он не хотел говорить мне, что ему больно, хотя я лидер и отвечаю за всех вас. Как и за ваши расписания, так и за ваше здоровье. Я мог бы ему хоть как-то помочь… Я должен был догадаться… — Никто из нас не знал, — оборвал его Уджи, — И он знает, что тебе не всё равно. Вот почему он не сказал тебе. Он так заботится о тебе, он любит тебя, и он не хотел видеть тебя таким. Все в этой группе знают, как сильно ты любишь всех нас. Просто у Вернона была другая любовь…— Уджи замолчал, не зная, что ещё сказать. Прошло несколько минут тишины, единственными звуками были голоса парней за пределами комнаты и тихое потягивание кофе. Уджи предположил, что старший был погружен в свои мысли. Брови Сынчоля то и дело хмурились, а взгляд был прикован к одному и тому же неподвижному пятну на полу. Уджи допил свой кофе и поставил его на тумбочку, всё ещё не выходя из комнаты. Вокалист вздрогнул, когда Сынчоль наконец заговорил снова. — Мне нужно его увидеть. Сынчоль сказал это со всей решимостью, которая не устраивала другого. — Подожди минутку, я не думаю, что это хорошая идея, — если операция сработала, оставался шанс, что Вернон будет полностью апатичен к другому, и Уджи знал, что Сынчоль не сможет справиться с этим в таком уязвимом состоянии, — Доктор сказал, что ему нужно отдохнуть. Тебе тоже надо отдохнуть, я вижу, что ты совсем не спал. Давай подождём, пока он проснется, а потом уже решим. — Я не могу просто сидеть здесь! — Ты можешь, — и с этими словами Уджи взял обе пустые кружки и направился на кухню, где другие ребята уже обсуждали расписание посещений.***
*** Сделка длилась всего два дня. Два раза в день и один раз на ночь группа из трех или менее человек оставалась в больничной палате со спящим рэпером. Единственным, кого не пускали в гости, был Сынчоль. Группа согласилась с тем, что его визит был слишком рискованным, и было бы лучше для него и Вернона, если бы он подождал, пока Вернон проснется. Сынчоль согласился на сделку. До сегодняшнего дня. Было несколько случаев, когда никто из ребят не мог посетить больницу из-за практики, запланированной агентством. Хоть Уджи и Хоши временно приостановили свои собственные тренировки, у них всё ещё были запланированы некоторые тренировки с очень известными профессионалами, которые они не могли позволить себе перенести. Однако на этот раз пришли все, кроме одного мембера. Уджи сразу же понял, где искать Сынчоля. Хотя он был вынужден присутствовать на тренировке, он сразу же ушел, сказав остальным, что сам заберёт лидера. Добравшись до больницы, Уджи направился прямиком в палату Вернона, даже не потрудившись постучать. В комнате было темно, так как окна были закрыты шторами. Единственными звуками были ровный писк кардиомонитора и тихое дыхание, мирно спящих, двух людей. Уджи молча подошёл, и потряс Чоля за плечо. Лидер заснул в кресле рядом с больничной койкой, сжимая руку Вернона. Сынчоль пошевелился, поднимая голову с больничной койки, где она лежала рядом с грудью младшего. Уджи заметил, что Сынчоль явно плакал. — Хён, нам пора идти домой, — в этот момент у Уджи не хватило духу даже попытаться отругать старшего за то, что он пропустил обязательную тренировку. Сынчоль сонно моргнул, глядя на другого. — Мне очень жаль. — Не нужно извиняться, я рад, что ты хоть немного поспал. Сынчоль оглянулся на спящую фигуру Вернона, затем на монитор сердечного ритма, прежде чем осторожно положить руку Вернона обратно на кровать. — Звук того, как он дышит, — голос Сынчоля был напряжен,- и звук монитора действительно успокаивает. Я не знаю, слышит ли он меня или нет, но я хотел дать ему понять, как сильно я дорожу им и всеми нашими совместными воспоминаниями. Я знаю, ты сказал, что это не моя вина, но я не могу не волноваться, что он возненавидит меня после этого. Я пообещал ему, что, как только он проснется, я поведу его за мороженым. — Он не умирает, — пожалел его Уджи, — Нет никакой необходимости размышлять о ваших воспоминаниях с ним, вы оба сможете сделать ещё многое вместе, как только он проснется. — Я знаю, я просто чувствую, что упустил много времени и не ценил эти моменты,- Уджи протянул руку старшему, чтобы тот встал. — Он не может ответить, но разговор с ним вслух заставил меня смириться с некоторыми моими переживаниями, — когда Сынчоль замолк, Уджи одобрительно хмыкнул. — Это помогло? — Да, помогло. — Я очень рад.***
*** Вернон проснулся в переполненной больничной палате. С небольшим усилием он смог открыть глаза и увидеть множество фигур, стоящих вокруг и сидящих в креслах. Яркие цвета усеивали комнату, но голова была слишком тяжелой, чтобы повернуться. Он слышал тихие голоса вместе с ровным писком. Его глаза наконец полностью открылись, и он услышал крик. — Он очнулся! — голос Сынгвана прозвенел в комнате, заставив остальных замолчать. Несколько парней попытались броситься к нему, но были отбиты Джонханом, который велел им дать ему пространство. Джошуа помог Вернону сесть. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Джошуа. Вся комната ждала, когда другой обретет голос. Как я себя чувствую? — У меня такое чувство, будто мне вырвали легкие, — прохрипел Вернон. Его голос был хриплым из-за долгого молчания. Боль в груди притупилась, и на её месте появилось ощущение пустоты. Должно быть, это сработало. Как раз в этот момент вошел доктор, парни расступились, пропуская его. Он тут же начал рассказывать Вернону, что с ним случилось, как он сюда попал и как прошла операция. Срочная операция? Должно быть, мне повезло, что я проснулся. Облегчение, пришедшее к Вернону, наверное, было заметно, потому что доктор улыбнулся и ушёл, пообещав вернуться с дальнейшими инструкциями и информацией о выписке. — Ну а как ты себя чувствуешь в эмоциональном плане? — Джонхан попытался разузнать обстановку. Вернон искал глубоко внутри себя ответ. — Я как-то онемел. Я отчетливо чувствую, как бьется моё сердце, но надеюсь, что этим виной всего лишь недавняя операция. В остальном я рад, что жив и бодр, — оглядевшись, Вернон увидел, что яркие цвета, которые он видел, на самом деле были воздушными шарами. Минхао, должно быть, заметил его замешательство. — Да, мы подумали, что приносить цветы слишком рано, — Вернон не смог удержаться от смеха, напугав всех в комнате, даже самого себя. Другие присоединились к хихиканью, явно радуясь, что он может принимать шутки в своём то состоянии. Однако было одно обстоятельство, о котором никто не осмеливался заговорить. Я думаю, они боятся увидеть, действительно ли операция сработала или нет. При мысли о Сынчоле сердце Вернона забилось чуть быстрее, но цветы не появились. Он улыбнулся остальным, теперь он мог свободно думать, не боясь кашля. Я должен сказать хёну, что мне уже лучше. Вернон оглядел комнату, но был сбит с толку, насчитав только десять посетителей. — Ребята, а где Сынчоль?***
— Ты идиот. Уджи стоял перед Сынчолем в их комнате, не поехав в больницу вместе с остальными. Сынчоль сидел на кровати, низко опустив голову с небольшой горкой из нежно-голубых цветочных лепестков, которые он только что выкашлял изо рта. — Он страдал за меня, я буду страдать за него.