***
Близилась первая половина октября, а значит и первый тур музыкального конкурса. По сравнению с отборочными, Фумине в этот раз не волновалась от слова совсем. Причиной тому служило нахождение её отца в больнице и невозможность проводить с ним больше времени, чем представлялось. Саяка-сан, как и обещала, ездила вместе с ней, иногда задерживаясь у мужчины подольше, вызывая у Фуми смешанные чувства. Что ей от него надо? Хоть она и оплатила его лечение, это не отменяет того факта, что Широкита нагло влезла в их жизнь, преждевременно выяснив всю подноготную семьи Нангаку. — А у меня для тебя сюрприз! — загадочно пропела Саяка, смотря на спокойное лицо Фумине, которая повторяла текст перед выступлением. — Что, даже не хочешь узнать какой? — Нет. Не отвлекайте меня, пожалуйста, — сурово ответила девушка и, встав с дивана, показательно ушла в другой угол гримёрки, где сейчас находилась группа. Парни одновременно тяжело вздохнули. Они ещё не знали, почему вдруг отношения между их спонсором и солисткой так резко испортились. Хотя, если женщина ещё пыталась вновь наладить с ней контакт, то Фумине не сделала ни одного шага ей навстречу. Лишь упрямо избегала и смотрела как на врага народа, даже не стараясь сообщать ей о проделанной работе или каких-либо возникших трудностях. — Ладно, — вздохнула Саяка, — сама всё увидишь. Фумине фыркнула и ещё сильнее углубилась в повторение песни. Атсуму сказал, что прийти не сможет, поэтому текст терял свой смысл, хотя парень точно посмотрит выступление потом по телевизору. Это должно было быть неким криком Мии о её чувствах, но теперь стало не более чем сопливой песней о неразделённой любви. Настроение упало окончательно. — Дерьмо... Вот я и налажала... — прошипела Нангаку, получая в ответ вопросительные взгляды парней. — Что? Просрали мы, понятно? — Я не знаю, почему ты так злишься, но прекращай, — осадил её Шию, на что она обиженно насупилась. — Если потеряла стремление к победе, то хотя бы подумай о нас. Мы здесь тоже вообще-то не просто так. — Я думаю о вас больше, чем вы себе представляете, — огрызнулась Фумине, оскорблённая тем, что её сейчас обновили в эгоизме. Прекрасно. Ей теперь нельзя выражать свои чувства и эмоции, иначе всё это начинает походить на то, что она думает только о себе. Шию тихо цыкнул и покачал головой. Барабанщику абсолютно не нравился настрой Фуми и с этим надо было срочно что-то делать, пока они не вышли на сцену и не запороли все приложенные усилия одним только выступлением. Встав с кресла, он подошёл к озлобленной подруге и, рывком подняв её на ноги, крепко обнял, прижимая голову девушки к своей груди. Пару секунд Фумине ничего не предпринимала. Потом Шию услышал тихий всхлип и судорожный вздох, за которыми последовал беззвучный плач. Гладя Нангаку по голове, Шию взглядом дал остальным понять, чтобы не подходили и не усугубляли ситуацию. Ей просто надо выпустить пар и она будет в порядке. Поплакав ещё какое-то время, Фумине отстранилась, пытаясь неловко вытереть тушь с рубашки парня. — Не нужно, Фуми, — мягко произнёс Шию, останавливая солистку. — Теперь всё хорошо? Выступим, как следует, да? — Конечно, — закивала она ему и всё же дотянулась ноготком до разводов на его рубашке. — Извини. Уф, всё! Да я порву там всех! Ну, давай, по одному, говнюки! Парни засмеялись и облегчённо выдохнули. Смотря на улыбающегося Шию, который не отводил взгляда от вновь громкой Фумине, Казума ощутил укол ревности. Подойди он к ней с такими объятиями и словами, девушка вряд ли бы позволила себе поплакать у него на груди и разозлилась бы ещё больше. Но успокаивало то, что Мия не сможет прийти. О да-а.. Неужели после его признания в любви они поссорились? На этот вопрос Фуми не отвечала, говоря только, что это не его дело и пусть занимается музыкой, а с Атсуму она сама разберётся. Гитарист довольно улыбнулся, даже не подозревая, что его главный соперник давно находится на ПМЖ у неё дома. А может и в сердце. — Ребята, пора! — крикнула Саяка-сан и хлопнула в ладоши, призывая всех подняться со своих мест и подойти к ней. Образовав круг и обняв друг друга за плечи, группа переглянулась. — Первый тур самый важный — благодаря ему, о вас сложится впечатление на все последующие выступления. Не нервничаем и придерживаемся нашего плана. — Какого плана? — удивлённо отозвался Ясуюки, на что все закатили глаза. — Что? Впервые слышу вообще! — Такого плана, Ясу, — устало выдохнула женщина и продолжила: — УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ НАХРЕН! — Д-а-а-а!!! — хором закричали все, кроме Ясу, который всё ещё ничего не понимал. Разорвав круг, ребята в последний раз разразились воинственным кличем и вышли из гримёрной. Фумине выходила последней, впервые за всё время снова испытывая волнение перед выступлением. Злость на Саяку ослепила её, и девушка не замечала никого вокруг себя, продолжая срываться на бедной женщине, которая хотела ей помочь. Совесть забила тревогу. Успев поймать Широкиту у выхода, Фуми виновато подняла на неё взгляд. — Извините. Я была несправедлива к вам. Большое спасибо за то, что заботитесь о папе, — пробурчала Нангаку, чувствуя, как щёки заливает стыдливый румянец. — Фумине... — ошарашенно протянула женщина и в следующую секунду крепко прижалась к Фуми, которая неловко похлопала её по спине. — Ничего! Я всё понимаю! Спасибо, что дала мне шанс. Я не подведу тебя! Девушка подозрительно сощурилась. О чём это она? Какой ещё шанс? Решив отложить выяснение этого вопроса до лучших времён, Фумине аккуратно отстранила от себя Саяку и двинула в сторону кулис. Ещё каких-то пару мгновений и они предстанут перед людьми, возможно, многие из которых станут их фанатами. Жаль, конечно, что среди них не будет близнецов, но она надеялась, что Атсуму всё же поймёт посыл, который она пыталась донести до него через песню. — Те, кто вызвали такой огромный ажиотаж среди зрителей благодаря взрывному началу! Те, кого вы все так долго ждали! Встречайте — "The eternal bloom"! Услышав, как их представил ведущий, группа вышла на сцену под громкие крики и овации людей. Зал, в котором они выступали, был просто огромным. Помимо танцпола тут также были по бокам балконы, которые точно также разразились криками и мельтешением светящегося мерча, продающегося на входе. Встав у микрофона, Фуми мысленно досчитала до пяти и медленно выдохнула.Услышь меня, Атсуму. Молю.
— Я вас не слышу! — задорно воскликнула Фумине в микрофон, получая в ответ крики ещё более громкие, чем прежде. – Ахах! Прекрасно! Песня, которую мы сейчас исполним, посвящается всем тем, кто страдает от безответной любви. Надеюсь, мы смогли передать всё то, что вы чувствуете. Любите и будьте любимыми! Пое-е-е-хали!Дай мне голос твой скорей услышать – успокой мою больную душу. Нанесу на холст обмана краску, нарисую себе сказку. Опять… Не разрушить иллюзию. Провожу по холсту рукой. «Как мне стоит назвать тебя?» – Ощущаю лишь холод… Спрячу чувства я в глубине, затаюсь и замкнусь в себе, Буду жить только этим днём. Ждёт меня бессмысленно серая жизнь. Всё, чего я желаю – ложь, сбившая меня. Слышать вновь её страстно мечтаю я! В сердце у меня любовь пылает, душу мою страстью согревая. Голос твой, прекрасный и далёкий, за собой увёл тревоги. Есть ли у моей надежды завтра, или же она навек угасла? Скрой меня от взглядов посторонних, обними и пожалей. Leia… Не разрушить иллюзию – мне она усмехается. «Как мне стоит назвать тебя?» – Все слова вдруг серыми стали теперь. Вечность остановила дыхание своё. Снова не отпускает отчаянье моё…
Обведя зал взглядом, Фумине изумлённо остановилась на балконе. Радостно махая ей рукой оттого, что она, наконец, его увидела, Атсуму широко улыбался и даже подпрыгивал на месте. Почувствовав, как глаза начинают слезиться, она улыбнулась ему в ответ и, не отведя взгляда, продолжила петь, отчего Мия почему-то стал очень серьёзным, словно всё понимая.Тиканье часов звучит всё тише, этот мир уже почти не дышит, Даже все слова былые наши суть утратили однажды. Я прошу, ещё раз улыбнись мне, я прошу ещё раз помолиться. Если больше ты меня не слышишь, смысла в жизни я не вижу. Дай мне голос твой скорей услышать – успокой мою больную душу. Полотно обмана мы забудем, и жить вечно вместе будем. Раз не суждено мне быть с тобою, не хочу один страдать душою – Пламя смерти пусть тогда согреет. Я прошу, меня убей! Лея… Лея…
Атсуму, кажется, задержал дыхание. Она так проникновенно пела, смотря ему прямо в глаза, благо расстояние позволяло, что он не знал, куда деться от разрывающих его прямо сейчас эмоций. Эта песня… Была ли она посвящена ему? Или он слишком много на себя берёт? Они, конечно, в последнее время вели себя так, словно встречались, но нельзя забывать тот факт, что это на самом деле неправда. Фуми требовалась поддержка — он ей её давал, поэтому все те объятия, поцелуи и совместные ночёвки не более чем временное явление. Расстроившись и помахав напоследок уходящей со сцены девушке, он и Осаму пошли на выход из зала, как им и наказала Саяка-сан.***
— Так это и был ваш сюрприз?! — удивлённо вскрикнула Фумине, обнимая близнецов за руки. — Обалдеть! Сейчас они все вместе стояли в гримёрке группы, готовясь к отъезду в забронированный Саякой ресторан. Приглашённые в качестве поддержки и "сюрприза" братья тоже должны будут поехать с ними. Осаму давно мысленно был не с ребятами, представляя, сколько всего вкусного он сможет сегодня съесть. Атсуму же думал о том, как стоит признаться Фуми в своих чувствах. Да, он принял окончательное решение в каком-то смысле "узаконить" их отношения и наконец, присвоить девушку себе. И хотя Мия до сих пор был не уверен в ответных чувствах Нангаку, он решил рискнуть. Сейчас или никогда. — Фуми, я хотел сказать... Давно об этом думал... — неуверенно начал Атсуму, смотря девушке в глаза. — Ты... и Я... То есть, я хотел сказать, что ты мне нра... — Пора ехать! – вдруг перебила его Саяка-сан, многозначительно качая головой, давая понять, чтобы он не сболтнул сейчас лишнего. Фумине непонимающе переводила взгляд то с Мии на Широкиту, не понимая, почему они так смотрят друг на друга. Тсуму и вовсе нахмурился, начиная закипать прямо на глазах у растерянной подруги. Какого чёрта эта женщина творит? Сначала забрала у неё отца, а теперь его? Нет уж. Так дело не пойдёт. — Фумичка, ты мне нрави... — Выходим! — ещё громче крикнула Широкита, хватая Нангаку за руку и выталкивая солистку из гримёрной. — Ты что творишь? — А что не так? — грубо отмахнулся Мия на её злобное шипение. — Я, чёрт возьми, люблю её! Какие проблемы, спонсор-сан? — Да никаких, Мия-кун! — едко ответила Саяка. — Не смей ей признаваться! Не сейчас уж точно! Мне надо, чтобы она сконцентрировалась на конкурсе! — Поэтому вы отправили её отца в больницу? Как благородно. Наверное, после этого, вы следили за тем, чтобы она не забывала покушать, так как у неё пропал аппетит? Это вы обнимали её ночью, чтобы она могла спокойно уснуть, зная, что не одна? Это вы пытались отвлечь её от навязчивых мыслей о том, чтобы бросить школу и пойти работать полный рабочий день, ведь она может и не победить? Вы? — Не я... — тихо выдала женщина, опуская глаза в пол. — Не я. — Верно. Ведь это был я, — прошептал Атсуму, подходя к ней вплотную. — Если ты ещё раз сделаешь что-то, что сможет навредить моей Фумине морально или физически — я тебя уничтожу. Слышишь? Женщина испуганно задрожала под его предупреждающим взглядом и еле нашла в себе силы кивнуть. Да кто он такой?! Всего лишь школьник, но угрожать у него получается довольно профессионально, отчего даже она, богатый человек с огромными связями, испугалась обычного мальчишку. Улыбнувшись ей напоследок, Мия вышел из гримёрной, громко зовя Фуми. После, когда они уже ехали в машине к ресторану, Саяка нервно поглядывала на довольного Атсуму через зеркало заднего вида. Фумине сидела между близнецами и что-то увлечённо им рассказывала, на что Осаму кивал и время от времени вставлял свои пять копеек, а его брат лишь смотрел на девушку так, словно она была его всем. И от этого женщина чувствовала себя виноватой. Она уже во второй раз влезла в жизнь Фуми, возможно портя её. Лишь бы Нангаку не узнала об этом, а то второго шанса ей не видать. Хотя, она была уверена, что Мия оставит эту ситуацию в секрете. Наконец приехав, ребята зашли в ресторан, который сегодня принадлежит лишь им одним. Осаму впал в нирвану, смотря на всевозможные лакомства, расставленные на огромном столе, за которым им предстояло усесться. Точно также сев между близнецами, Фумине постучала по бокалу с чем-то оранжевым, призывая к молчанию. — Итак, друзья мои! — радостно начала она, не скрывая своего счастья. — Несмотря на то, что результаты первого тура будут только через несколько дней, я считаю своим долгом сказать, что мы отлично потрудились! Выпьем же за встречу во втором туре! — Да-а-а! — хором откликнулись все и подняли свои бокалы, одновременно чокаясь. — И, конечно, Саяка-сан, — обратилась к ней девушка, благодарно улыбаясь. — Спасибо за поддержку. И за моих близнецов. — Да пожалуйста... — неуверенно протянула женщина, старательно сохраняя весёлое выражение лица, ведь вина никуда не ушла, а взгляд Мии, которым тот её снова наградил, лишь только усугубил ситуацию. — Всегда рада тебе помочь, Фуми... Кивнув ей головой, Фумине переключила своё внимание на Атсуму, по которому успела жутко соскучиться. Накладывая ему в тарелку всего побольше, дабы он хорошо покушал, она не заметила его блуждающего по ней взгляда. Мия понял, что девушка вновь вернулась в свое прежнее состояние, а значит и их отношения вернутся к начальным. Спать у себя дома он уже точно отвык. А что на счёт самой Фумине? Атсуму хотел знать, что она думает по этому поводу, но спрашивать не смел из-за лишних ушей. Хотя, он был бы рад, если бы Казума узнал, что Мия ночует у неё дома. — Тсуму, ты чего не ешь? И не отвечаешь даже. Ты в порядке? — взволнованно спросила его подруга, чем вывела из задумчивого состояния. — Тсуму? — Фуми, я тебя люб...