Горный Лорд Цинцзин Мастер Сюя Шэнь Цинцю всегда славился своей педантичностью в манерах и скрупулёзной аккуратностью, когда дело касалось его образа возвышенного заклинателя, учёного мужа и попросту внешне благородного и праведного человека. Разумеется, такой человек придерживался строгих правил, в первую очередь – к самому себе. Может, он и не мог стереть свои воспоминания и обелить честь, но внушить всему миру свою благовоспитанность было ему по силам. Для такого человека просто немыслимо проспать до обеда, когда даже самые ленивые и бестолковые адепты давно принялись за обучение. И где, спрашивается, старший ученик этого Лорда? Неужели в голове Мин Фаня так мало извилин, что он даже не догадался побеспокоиться, отчего же его учитель до сих пор не встал. Тц.
Не то чтобы Шэнь Цинцю имел привычку просыпаться в радужном расположении духа, но сегодня его настроение было не просто скверным, нет, оно было паршивее некуда. Мало того, что за окном сияло солнце и радостно щебетали пташки, а он всё ещё в непотребном виде и в постели, так ещё и тело ощущается постаревшим лет на сто. Как будто на Шэнь Цинцю всю ночь танцевал ополоумевший чёрный лунный носорог-питон. Гадство.
Мужчина, стиснув зубы, кое-как отодрал себя от подушки, только для того, чтобы тут же обессиленно рухнуть обратно. И полнейший идиот уразумел бы, что так быть не должно. Идиотом Шэнь Цинцю себя ни в коем разе не считал, а поскольку никаких носорогов-питонов поблизости не наблюдалось, напрашивался очевидный и наиболее вероятный вывод — Лорд Цинцзин пережил отклонение Ци.
Ещё накануне вечером Шэнь Цинцю почувствовал непривычную усталость. Он лёг пораньше и, против обыкновенного, быстро уснул, чего с ним не случалось…ну… давно. И вот, пожалуйста.
Чувствуя себя недодавленным тараканом, мужчина предпринял ещё одну обречённую на провал попытку встать и едва не свалился на пол. Ну нет, целований с полом ему с лихвой хватило ещё в детстве. С трудом приняв полусидячее положение и придав себе хоть сколь-нибудь благопристойный вид, что было довольно затруднительно будучи одетым в одни нижние одежды, Шэнь Цинцю, скрепя сердце, позвал: — Мин Фань!
Должно быть от слабости, голос прозвучал как-то надрывно, надломленно. Заклинатель насилу подавил желание закрыть рот ладонью. С него достаточно того, что старший ученик, взрослый юноша, между прочим, увидит своего учителя в столь уязвимом облике. Шэнь Цинцю был бы рад позвать Нин Иньин, но это было бы совершенно неприемлемо.
— Мин Фань! — чуть более уверенно позвал мужчина, всё больше раздражаясь. Как правило, его первый ученик всегда находился где-то поблизости, чтобы прибежать по первому зову учителя. Где его носит? Ах, вот он. Шумно распахнулась дверь в бамбуковую хижину и громкий топот возвестил о появлении… не Мин Фаня.
— Где Мин Фань? — хмуро сощурил глаза Шэнь Цинцю, глядя на съёжившегося под его взглядом Ло Бинхэ. Всё правильно. Именно так и должны вести себя грязные дворняги в присутствии Лорда Цинцзин.
Ло Бинхэ хлопнулся на колени и взволнованно затараторил:
— Учитель, Мин-шисюн уехал домой по делам семьи.
— И что же, он даже не удосужился предупредить своего учителя? — с холодным смешком поинтересовался заклинатель. Мальчишка наверняка пытался из зависти оболгать старшего ученика. Мин Фань, может, и был несколько туговат на голову, но отличался безукоризненной исполнительностью и абсолютной преданностью своему наставнику.
— Этот ученик не знает, что произошло в семье шисюна, отчего он так поспешно уехал, но шисюн не посмел тревожить покой учителя и оставил учителю письмо, — ответил Ло Бинхэ.
— Мгм. И он сказал тебе об этом, — всё меньше веря выдумкам мелкого вруна, скептично изогнул бровь Шэнь Цинцю.
— Нет. Шисюн сказал об этом Нин-шицзе. Этот ученик… был рядом в этот момент.
Ну что ж, звучит правдоподобно. Нин Иньин действительно слишком много времени возилась с этим ублюдком. Мужчина бросил взгляд в дальний конец комнаты, на свой письменный стол. Заметить посторонний предмет среди идеального порядка оказалось несложно.
— Принеси мне письмо, — кивнув в сторону стола, велел Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ тотчас исполнил требование. К счастью, он догадался снять обувь, прежде чем зайти в дом учителя. Занеси гадёныш хоть каплю грязи в жилище Лорда Цинцзин, и этот Лорд определённо нашёл бы в себе силы прибить ублюдка на месте.
— Отойди, — бросил заклинатель, разворачивая свиток.
Почерк определённо принадлежал Мин Фаню, но письмо было ужасно грязным, а слова выведены с излишней торопливостью. Более того, некоторые строки оказались смазаны, словно пишущий ронял слёзы на бумагу. Впрочем, содержание письма объясняло столь несвойственную старшему адепту небрежность. По всему выходило, что у Мин Фаня умерла мать. Весьма веское оправдание поведению Мин Фаня.
Шэнь Цинцю вздохнул. Его ученика не будет, по меньшей мере, неделю. И всё бы ничего, если бы не ужасное состояние Шэнь Цинцю. Интересно, если бы он умер, кто-нибудь бросился бы к нему так же, наплевав на правила и приличия, лишь бы проститься с ним? Ну-ну. Скорее, все вздохнут с облегчением.
Отбросив мрачные размышления, мужчина отложил письмо и обратился к застывшему на расстоянии ученику.
— Позови Му Цинфана.
— Да, Учитель, — поклонился Ло Бинхэ и вылетел из бамбукового домика с такой скоростью, словно стремился оказаться подальше от ядовитой змеи в лице своего Мастера.
Пока Ло Бинхэ бегал на Цяньцао, Шэнь Цинцю обдумывал, что ему делать дальше. Он не надеялся, что шиди Му принесёт ему какое-то чудесное снадобье, от которого Шэнь Цинцю мгновенно встанет на ноги. Скорее всего, ему придётся провести в постели несколько дней, прежде чем он сможет вернуться к своим обязанностям. И как бы унизительно это ни было, ему определённо потребуется чья-то помощь. Как некстати скончалась матушка Мин Фаня. Не могла протянуть недельку-другую?
Привлекать кого-то из других своих учеников Шэнь Цинцю решительно не желал. Он не хотел, чтобы кто-то — а в особенности его ученики, — видели Лорда в таком жалком состоянии. Из Горных Лордов выхаживать Шэнь Цинцю согласился бы только Гуаньинь в мужском обличье — Юэ Цинъюань. Охотно бы согласился. Шэнь Цинцю стало тошно от одной только этой мысли. Нет, нет и нет. Он скорее проглотит Сюя, чем позволит Юэ Цинъюаню играть роль заботливого старшего брата. Роль, с которой он однажды уже не справился, и Шэнь Цинцю не собирался давать ему ещё один шанс. По всему выходило, что единственный, на кого мог положиться мужчина — Ло Бинхэ. Мальчишка уже увидел учителя в беспомощном состоянии, так что терять Шэнь Цинцю нечего. Позже он найдёт способ заставить ублюдка молчать — возможно, навсегда, — а пока придётся терпеть его присутствие. Хотя, уж лучше мерзкий недоносок, чем вечно извиняющийся глава школы.
Ну почему из всех именно Ло Бинхэ оказался рядом с домом Шэнь Цинцю? Может, он ошивался поблизости в надежде что-то украсть? Или собирался подглядеть за своим учителем? Бессовестный. Наверняка зверёныш вынашивал какие-то подлые планы. Впрочем, у этого Лорда будет достаточно времени это выяснить.
Разумеется, Шэнь Цинцю не могло даже прийти в голову, что единственная причина, по которой Ло Бинхэ «ошивался» возле бамбукового домика учителя - это безопасность. Шэнь Цинцю слыл очень строгим наставником, и его ученики не без оснований побаивались и уважали мастера. Никто из шисюнов Ло Бинхэ не догадался бы искать юношу так близко от дома Лорда Цинцзин. Никто в здравом уме не догадался бы и прятаться здесь, рискуя быть выгнанным из школы, но Ло Бинхэ не видел иного выхода. Даже привыкшей к побоям собаке нужен отдых, поэтому он, соблюдая предельную осторожность, порой медитировал где-нибудь неподалёку от бамбуковой хижины. Потому именно Ло Бинхэ услышал жалобный зов учителя, когда тому потребовалась помощь.
***
Му Цинфан долго держал запястье Шэнь Цинцю. Слишком долго по мнению Лорда Цинцзин. Он до сих пор не отдёрнул руку лишь потому, что целитель всё сильнее хмурился, проверяя меридианы своего шисюна.
— Похоже, Шэнь-шисюн столкнулся с искажением Ци, — наконец отпуская руку больного, заключил Лорд Цяньцао.
— Об этом я и сам догадался, — нелюбезно отозвался Шэнь Цинцю и тут же требовательно спросил: — Сколько я буду в таком состоянии?
— По меньшей мере неделю, если придерживаться лечения. Если же Шэнь-шисюн проигнорирует рекомендации, как в прошлый раз, он рискует подорвать своё здоровье настолько, что его путь заклинателя, скорее всего, закончится.
Му Цинфан знал, куда надавить. Стиснув кулаки, Шэнь Цинцю холодно ответил:
— Я слушаю. Твои рекомендации, шиди Му?
— В первую очередь Шэнь-шисюну нужен покой, телесный и душевный. Я настоятельно рекомендую шисюну не покидать постель в ближайшие дни. Если шисюн практикует инедию, ему лучше прервать её. Организму нужны все ресурсы для восстановления, поэтому шисюну следует хорошо питаться. И последнее — нужен кто-то, кто сможет ежедневно делиться с шисюном духовной энергией и помогать очищать меридианы, — спокойно и несколько устало объяснил Му Цинфан.
— Такого человека нет, — отрезал Шэнь Цинцю. — Можно как-то обойтись без него?
Му Цинфан, не скрывая удивления, возразил:
— Любой достаточно опытный адепт сможет справиться с этим.
— У меня нет достаточно способных учеников. Единственный, на кого бы я мог положиться, сейчас отсутствует.
— В таком случае, можно попросить кого-то из Горных Лордов.
Шэнь Цинцю даже возражать не стал, смерив лекаря снисходительным взглядом. Как будто Му Цинфан не знал, что никто из Горных Лордов — ну, почти никто, — не захочет помогать Шэнь Цинцю. А сам Шэнь Цинцю никогда не станет унижаться и просить о помощи.
— Глава школы мог бы… — начал, было, Лорд Цяньцао.
— Нет. Глава школы не мог бы. Я буду крайне признателен шиди Му, если глава школы не узнает о моей… проблеме.
— Шисюн Шэнь хочет поправиться или нет? — с плохо скрываемым раздражением поинтересовался Му Цинфан.
— Шиди Му сам сказал, что в первую очередь мне необходим покой. Смею заверить, что в присутствии главы школы душевного покоя мне не достичь.
Подумав, Му Цинфан молча согласился. Все знали, сколь сложные отношения связывали Юэ Цинъюаня и Шэнь Цинцю.
— В таком случае восстановление будет проходить медленнее. Это можно компенсировать медитацией, но шисюну следует соблюдать осторожность.
— Понимаю, — кивнул Лорд Цинцзин.
— Я оставлю шисюну лекарства и чуть позже пришлю укрепляющий чай.
— Благодарю, шиди Му, — Шэнь Цинцю заставил себя слабо улыбнуться. В конце концов, Му Цинфан всегда помогал Лорду Цинцзин, несмотря на неблагодарное отношение последнего. Конечно, это его обязанность, и всё же… возможно, человек, ответственный за жизнь и здоровье Шэнь Цинцю, достоин чуть более уважительного обращения.
Полчаса спустя, оставив Шэнь Цинцю подробные инструкции о приёме лекарств, Му Цинфан вернулся на свой пик, а Лорд Цинцзин облегчённо выдохнул. Беседа с шиди настолько утомила его, что он решил ещё немного поспать. Мужчина как раз укладывался обратно, когда его полусонный взгляд наткнулся на застывшего у дверей ученика. Этот мальчишка всё это время был здесь? Должно быть, состояние Шэнь Цинцю и впрямь хуже некуда, раз он не почувствовал присутствие постороннего. Оставаясь в полулежачем состоянии, Шэнь Цинцю позвал ученика.
— Ло Бинхэ.
— Да, Учитель? — тут же вскинул голову юноша.
— Вон в том шкафчике на второй полке стоит большая шкатулка. Принеси её мне.
Слабость сделала голос Лорда куда менее холодным и строгим, нежели обычно. Ло Бинхэ живо подскочил к шкафчику и спустя пару мгновений передал шкатулку наставнику, а затем немедленно отступил на почтительное расстояние. Шэнь Цинцю одобрительно кивнул. Возможно, этот зверёныш ещё поддаётся дрессировке.
Порывшись в шкатулке, мужчина отыскал склянку со снадобьем и небрежным жестом бросил лекарство Ло Бинхэ.
— Смажь свои синяки. Ученики пика Цинцзин не должны выглядеть как уличные оборванцы.
Смазливое личико Ло Бинхэ изумлённо вытянулось, но мальчик тут же взял себя в руки и поднял ладони в почтительном жесте.
— Этот ученик благодарен Учителю за лекарство.
Шэнь Цинцю мысленно закатил глаза. Мальчишка не мог не раздражать своим раболепным выражением лица. Как будто этого Мастера хоть на секунду заботили травмы и синяки зверёныша. Он не хотел, чтобы ублюдок прикасался к его вещам и уж тем более не позволил бы ему рыться среди личных лекарств Шэнь Цинцю, но и допускать распространения слухов, будто Лорд Цинцзин избивает учеников, он тоже не мог. Если бы здесь был Мин Фань, Шэнь Цинцю не пришлось бы беспокоиться и жертвовать мелкому зверёнышу снадобье, но раз уж мужчине невольно пришлось выбрать мальчишку себе в помощь, придётся позаботиться и о его внешнем виде.
Хоть Му Цинфан тактично промолчал относительно избитого лица Ло Бинхэ, это не означает, что он не сделал для себя никаких выводов. Один раз ещё можно списать на последствия неудачной тренировки, но если Лорд Цяньцао, обещавший заглядывать к своему шисюну, раз за разом будет наблюдать заплывшее синяками лицо младшего адепта, он может обеспокоиться и поделиться с кем-то своими наблюдениями.
Репутация — это всё, что было у Шэнь Цинцю, и он не собирался марать её таким пустяком. В конце концов, оставить ублюдку новых синяков он всегда успеет.
***
Ло Бинхэ прижал к груди баночку с мазью, до сих пор не веря, что его холодный и равнодушный до чужих страданий учитель действительно дал своему ученику лекарство. Юноша вообще находился в смешанных чувствах. Он впервые увидел учителя таким хрупким и мягким. Скорее всего, никто из учеников прежде не видел такую сторону учителя. Это было… необычно. Учитель ведь мог приказать позвать любого другого ученика, но вместо этого он позволил Ло Бинхэ приблизиться к нему, доверил юноше свой покой. Это так непохоже на его мастера. Да, Шэнь Цинцю старался держаться так же отстранённо, но теперь Ло Бинхэ видел, что наставник просто пытался скрыть свою уязвимость.
Возможно, этот ученик не замечал раньше хороших качеств учителя, потому что не знал куда смотреть? Ло Бинхэ повезло, что отсутствие шисюна позволило ему оказаться нужным учителю. Он не может упустить шанс проявить себя и доказать свою полезность и преданность Шэнь Цинцю. Не теперь, когда ему, одному из всех адептов пика Цинцзин, было дозволено увидеть мягкость учителя.
