***
Айше Хафса готовилась ко сну. Время было поздним, однако женщина так и не легла в кровать. На душе было неспокойно. И снова голову заполнили мысли о Хатидже. Валиде уже в который раз пожалела, что ударила дочь. Её девочка не заслуживает подобного обращения. Однако назвать её полностью невиновной также нельзя. Скрывать тайну столько лет! Хотя, если бы она рассказала, то что бы было? Айше Хафса не знала ответа на этот вопрос. Осудила бы или отнеслась с пониманием? Однако не только одна Хатидже занимала мысли женщины. На одну из наложниц было совершено покушение. В гареме спокойно бродит убийца! Проблем становилось всё больше. В покои вошла хазнедар. — Валиде султан. У меня неприятные новости. — В последнее время ты заходишь ко мне только, чтобы поведать о проблемах. Ничему уже не удивлюсь. — На этот раз всё ещё хуже. Айше Хафса прикрыла глаза рукой, застыла в одной позе на некоторое время, а потом посмотрела на Дайе-хатун. — Не сомневаюсь. После того, как ты мне сообщила о покушении, что ещё может быть хуже? Что там с девушкой? Стало известно, кто посмел совершить подобное? — Она, слава Аллаху, выжила, но бедняжка потеряла много крови. Неизвестно, что будет с ней дальше. Лекарь привела её в чувства, и я сразу же расспросила о нападении. — И что? Говори же, Дайе, кого мы должны наказать со всей строгостью? — Айлин-хатун. Валиде резко опешила. Женшина неверящим взглядом смотрела перед собой. — Как такое возможно? — Неизвестно, госпожа. Но Разие рассказала, что фаворитка неоднократно грозилась её уничтожить. Ситуация обострилась тогда, когда девушка отправилась на хальвет и получила множество богатых даров от повелителя. Айлин напала на неё с ножом и ранила в живот. — Это нелепость какая-то, — присела на тахту Айше Хафса. — Я не верю этому. Не может быть такого. — Мне ситуация также показалась странной, но если подумать, то всё сходится. Девушки были врагами, из-за ревности Айлин-хатун решила отомстить. — Где она? Позови её ко мне сейчас же. — В своих покоях. Я приведу хатун. — сказала Дайе, поспешив выполнить приказ. Валиде сказала служанке подать воды. Женщина не хотела верить в происходящее. Что теперь делать? Они так верили этой хатун, делали для неё столько, а она поблагодарила их таким способом? Валиде допускала мысль, что Айлин могла быть действительно виновной. Всем известен её взрывной характер. Вот только, если узнает Сулейман, то будет беда. Он вовсе не жалует девушку, а за такое может навсегда избавиться от неё. Остается только вновь умалчивать о грехах, как и в прошлые времена. Ох, сколько же ещё женщине придётся делать так? Ведь это далеко не конец. Айлин зашла вся в слезах. У девушки была истерика. Она поклонилась и, несмотря на большой живот, кинулась в ноги Айше Хафсе. — Валиде, помилуйте. Я ни в чём не виновата. Меня подставили. — хатун потянулась, чтобы прикоснуться к руке женщины, но та только отняла её. — Это так ты набралась ума? Я тебе говорила вести себя, подобно султанше? Совсем страх потеряла? — Я не делала этого, госпожа. — Кто, по-твоему, ранил Разие? Только ты грозилась её уничтожить. Приревновала из-за драгоценностей? Или что, немедленно ответь мне?! — Это не я. — повторяла, как заведённая, девушка. — Всё играет против тебя в этой ситуации, Айлин. Всем известно о твоей ссоре и недопустимом поведении. Ты же сама виновата, что настроила гарем против себя. Теперь некого винить. Но то, что ты совершила преступление, это ужасно. Благо, Разие выжила. Однако это не спасёт тебя. — Что со мной будет? — Я не знаю. Мне придётся умолчать обо всём, но делаю это не ради тебя, а только ради своего внука. После отправишься в старый дворец и никогда не увидишь своего сына. — Валиде, пожалуйста, пощадите. Я не виновата! В покои вбежал Сюмбюль в руках его был предмет, завернутый в окровавленный платок. — Султанша, этот нож нашли при обыске в покоях Айлин-хатун. — евнух развернул ткань и показал оружие. Айше Хафса с омерзением взглянула на нож, а затем перевела взгляд на онемевшую девушку. Та была в полном ужасе. Огромными глазищами она смотрела на найденную улику. — Сюмбюль-ага, об этом никто не должен знать. Кому известно о нападении? — Мне, Дайе-хатун, Махидевран султан и Гюльшах-хатун. Больше никому. — Хорошо, главное, чтобы хранитель покоев Бали-бей не узнал. Он сразу же оповестит Сулеймана. Нельзя этого допустить. — Можете на нас положиться. — склонился евнух. — Дайе! Выведи отсюда хатун и проведи в её покои. Проследите за ней. Отныне будете контролировать каждый её шаг. — Валиде, спасибо. — Айлин вновь хотела кинуться женщине в ноги. — Тебе не избавиться от этого страшного греха никогда, так и знай. Девушку подхватили под руки Дайе вместе с Сюмбюлем и вывели тут же с покоев. Айше Хафса устало прикрыла глаза и поняла, что сегодня она вновь будет плохо спать.***
Хюррем наблюдала, как Ибрагим с нежностью провёл рукой по отполированному дереву инструмента. Нигяр рассказывала, что мужчина виртуозно умеет играть на скрипке. Однако прежде она никогда не видела, как он брал в руки инструмент. Сегодня девушка попросила, чтобы Ибрагим показал своё мастерство. Хюррем заметила, как от этой просьбы лицо мужчины озарилось улыбкой. — Тебе было бы правда интересно? — Мне интересно всё, что связано с тобой, Ибрагим. Мужчина крепко обнял девушку. Она всегда знала, как поднять ему настроение. Это была одна из причин, за что он её так любил. — Хорошо, я сыграю тебе вечером. На днях отправимся в Топкапы. Повелитель нас пригласил и сказал, что у Хатидже султан есть к нам разговор. — Она вновь вцепится мне в волосы? Что-то не хочется с ней говорить. Последний раз оказался крайне неудачен. — Мы обязаны. К тому же, я не думаю, что всё будет настолько ужасно. Возможно, госпожа осознала свою ошибку и хочет извиниться. — С трудом верится. Разве султанша станет так унижаться? — По крайней мере, это приказ падишаха. Я не в силах его обсуждать. — Хорошо, мы отправимся во дворец. А сейчас я хочу тебя попросить ещё об одном. — Всё, что угодно. — с готовностью сказал Ибрагим. — Не думаю, что стоит разбрасываться такими громкими словами. — Я слышу в твоём тоне упрёк. Разве я когда-либо тебе отказывал в чём-то? Хюррем не стала говорить о свадьбе. Вполне понятно, что Ибрагим будет недоволен подобным. Девушка решила не портить хороший вечер. — Хочу научиться играть на скрипке. Ты поможешь мне в этом? — С радостью, — легко согласился мужчина. — Если ты будешь послушной ученицей, то у нас всё получится. — томным шёпотом ответил Ибрагим Хюррем на ухо. Девушка подарила ему обезоруживающе хитрую улыбку, кивнув головой. В эти игры они умеют играть вдвоём. Сейчас же она стояла и с интересом наблюдала за своим мужчиной. Хюррем давно уже стала называть его именно таким образом. Находясь рядом с ним, девушка лишь чувствовала, как крепчает её любовь с каждым его взглядом, движением, улыбкой. Она не мыслила своей жизни без Ибрагима. Раньше злилась на себя из-за этого, но сейчас всё осталось в прошлом. Как описать то, что Хюррем чувствует сейчас? Его руки, держащие с особой нежностью инструмент, его глаза, которые он прикрыл, расслабляясь от дивной мелодии, он весь находится здесь и сейчас, заполняя собой всё пространство вокруг. Девушка ревновала Ибрагима к скрипке. Глупо, но это быдо правдой. Она так хотела быть в его руках, откинув инструмент в сторону. Переключить его внимание на себя, заставить забыться и дать возможность страсти полностью поглотить их обоих. Ибрагим отдавал себя полностью музыке. Всегда проникался мелодией, наслаждался и был счастливым, когда брал скрипку в руки. Как давно он не играл! Хюррем попросила его об этом, за что мужчина был готов расцеловать её всю. Ибрагим медленно открыл глаза. Аллах, что творит эта чертовка с ним? Девушка лежала обнаженной посреди кровати с жадным блеском в глазах. — Хюррем? Что ты делаешь? Она ничего не ответила, лишь приподнялась и поползла в сторону мужчины. Хотел ли Ибрагим что-то сказать против? Конечно, нет. Он с удовольствием поддастся ей. Девушка потянулась к скрипке, выхватила её и положила на столик. Затем медленно, по мнению самого Ибрагима, стала расстегивать и снимать его кафтан. Мужчина был не в силах терпеть и стянул всю одежду сам. Две тонкие и гибкие руки обвили его. Тёплое дыхание Хюррем согрело его шею, а по спине пробежали мурашки. Он ощутил, как стройное тело прильнуло к нему, а маленькие ладони ласкали его плавными и чувственными движениями. Пышная грудь, упругие бёдра — Ибрагим отчётливо угадывал всё это. Вскоре мягкие губы девушки коснулись его шеи. Мужчина вздрогнул от удовольствия, которое разлилось по всему его телу. Хюррем увлеклась прикосновениями к мужскому телу. — Пойдём со мной. — прошептала она, взяв Ибрагима за руку и ведя к постели. И он послушно пошёл, словно раб за своей госпожой. Девушка страстно опрокинула его на кровать, а сама легла рядом, продолжив свои ласки. Это были непередаваемые ощущения. Ибрагим потянулся сам и стал поглаживать девичью грудь. Хюррем задрожала от удовольствия, плавясь от столь прекрасных ласк. Её рука скользила по его мускулистой груди и крепкому торсу. Мужчина был так горяч и весь трепетал. Девушка склонилась и поцеловала его. Они наслаждались друг другом, словно лакомством. Хюррем оторвалась от губ Ибрагима, рассмеялась, услышав возражение, и опустилась на него сверху, вбирая его в себя без остатка. Она стала двигаться вверх и вниз, постепенно задавая нужный ритм. Мужчина руками накрыл её грудь и нежно сжал её. Как же Хюррем была потрясающа! Великолепна! В жизни он не знал девушки, подобной ей. Её волосы огненным водопадом разметались по плечам. Свет от пламени свечей делал их ещё более зловещими. Ибрагим подумал, что эта девушка — дочь самого шайтана. Долго размышлять ему не удалось, взор его затуманился пеленой жгучей страсти, но он боялся закрыть свои глаза. — Хюррем! — вскричал Ибрагим, чувствуя, как его невыносимое желание достигло кульминации. Девушка, заплакав от счастья, прильнула к нему. Её любовь была сильнее всего на белом свете.***
Гюльфем уже сколько времени наблюдала за своей отстранённой подругой. С Хатидже творилось что-то неладное. Она была задумчива, однако не грустна, как обычно. Сперва девушка подумала, что султаншу тяготит общение с ней, но оставить её одну та не давала. Сейчас, прогуливаясь по садовым аллеям, госпожа даже не заметила, что Гюльфем отстала на пару шагов от неё, лишь угрюмо продолжала идти. — Хатидже султан, постойте. — Что? — спросила девушка, но, увидев подругу позади, остановилась. — Ой. Извини, я не хотела. — Ничего страшного, платье зацепилось за куст. Что с вами? — Со мной? — глупо повторила Хатидже. Действительно, что с ней? Кроме того, что она позволила себе провести ночь с Бали-беем, ничего. Только это занимало её мысли. Не ссора с валиде и обида на брата, а хранитель покоев. «Какая ирония! В последнее время меня очень часто стали волновать хранители покоев. Даже слишком.» — подумала девушка. Она не видела мужчину после того, что между ними произошло. А зачем ей, собственно говоря, искать встреч? Хатидже всё сказала в записке, продолжения эта история иметь никак не может. Она больше не подпустит к себе мужчину и никого не полюбит. Вполне достаточно и одного раза. — Ведёте себя странно. — Гюльфем, — прикрикнула девушка. — А как я должна себя вести, зная, что мне придётся извиняться перед не пойми кем? — Сами в этом виноваты. Не соверши вы тот необдуманный поступок, ничего подобного бы не было. Хатидже с обидой посмотрела на подругу. Да, она была права, но могла же поддержать? Девушке пришлось рассказать Гюльфем об Ибрагиме. Та восприняла всё достаточно спокойно и без особого удивления. Единственное, что она сказала, это то, что Хатидже на самом деле не так любила мужчину, как страдала эгоизмом. Вот это от лучшей подруги было неприятно слышать. Однако султанша не стала что-то доказывать в очередной раз. Ей уже было без разницы, что думают другие. Главное только одно — она любила и точка. Внезапно Хатидже увидела племянника, играющего за столом с повелителем. Девушка решила, что уйти незамеченной — это лучшее решение. Не то, чтобы она не была рада видеть Мустафу. Просто не горела желанием попадаться на глаза брату. — Гюльфем, идём отсюда скорее. Однако шехзаде уже увидел Хатидже и махнул рукой в сторону девушек, что-то сказав отцу. — Тётя, иди поскорее к нам! Выхода не было. Вздохнув, девушка направилась к племяннику и Сулейману. Чёрт! Естественно, там должен был оказаться Бали-бей. Такой мужественный и собранный. Как ему это удаётся? Увидев султаншу, мужчина поклонился, а затем с нечитаемым выражением лица, откровенно уставился на неё. — Мустафа, брат, приветствую вас. Чем вы занимаетесь? — с трудом заставив себя оторваться от хранителя покоев, спросила девушка, изображая интерес. — Играем с папой в игру. Хочешь с нами? — Нет, спасибо, дорогой. Как-нибудь в другой раз. Сулейман, проигнорировав сестру, поднялся из-за стола и позвал Мустафу упражняться на мечах. Хатидже никак не отреагировала на это. Она знала, что брат рассержен на неё до сих пор. — Госпожа, я отойду на пару минут. Хочу выпить воды, сегодня на улице слишком жаркая погода. «Гюльфем, как не вовремя!» — подумала Хатидже. — Да, иди. Я здесь побуду, понаблюдаю за Мустафой. Как только Гюльфем скрылась, Бали-бей приблизился к девушке. Она сперва хотела пойти вместе с подругой, но что-то её остановило. Вернее сказать, кто-то. — Хатидже султан, рад видеть вас. — Взаимно, Бали-бей. — натянуто улыбнулась девушка. — Как твои дела? — Всё прекрасно, за исключением одного. — Чего же? Что у тебя за проблема? — Не могу объяснить самому себе, что произошло между нами. Возможно, вы мне поможете? Я боюсь, что сделал ошибку. — Вот как? — с обидой в голосе прошептала Хатидже. — Людям свойственно ошибаться, не бери в голову. — Я не совсем верно выразился и уж точно не хотел вас огорчить. Да и вы неправильно поняли меня. Я переживаю из-за того, что это может принести вам неприятности. — Никто не узнает, повторюсь ещё раз. Это был сиюминутный порыв. Ты прекрасный человек, Бали-бей. И тот вечер мне очень помог. Именно за это я благодарна тебе. — За то, что затащил вас в постель? Не перестаю винить себя, что так ужасно поступил с вами. Этого не должно было произойти… Хатидже взглянула на Бали-бея, заставив того замолчать. Ей взгляд был полон необъяснимой нежности. — Ты заставил почувствовать себя желанной. Такое произошло со мной впервые. — Вы — прекрасная молодая девушка. Разве может быть иначе? — Оставим эту тему, — с горечью сказала она. — Не стоит подвергать себя риску. Если кто-то подслушает, то мы не жильцы. — Я готов попасть под удар ради вас, султанша. Вы, не устану повторять это всегда, замечательная девушка. Хатидже подарила мужчине тёплую улыбку и кивнула. В это время послышалось приближающееся шуршание платья. Возвратилась Гюльфем. Девушки перекинулись несколькими словами при Малкочоглу, затем попрощались с ним и покинули это место. Бали-бей смотрел вслед за госпожой. По необъяснимой причине его сердце трепетало, а внутри зарождалось волнение, которое было так несвойственно ему.***
Сулейман ждал прибытия Махидевран. Сегодня должны были приехать Ибрагим и Хюррем для совместного ужина, на который он заранее пригласил Хатидже. Сестра была недовольна таким решением, но возражать не стала. Молча согласилась, не желая развивать скандал. Мужчина был ещё зол на неё. Поступок девушки отдалил их друг от друга. Но винить в этом она должна только себя. С валиде Сулейман также давно уже не общался. Женщина словно избегала и не хотела видеть сына. Его близкие почти полностью от него отвернулись! Только не она. Не его любимая роза, которая уже вошла в его покои и склонила голову в поклоне. — Махидевран, — раскинул руки для объятия мужчина. — Хорошо, что ты пришла раньше. — Совсем не подготовилась к ужину, Сулейман, — ответила девушка. — Но ты для меня гораздо важнее. Мужчина окинул взглядом девушку и не согласился с её словами. Она выглядела шикарно, впрочем, как и всегда. Красное платье, в которое была облачена её хрупкая фигурка, несмотря на уже сильно выступающий животик, было красивым. Не сказать, что оно отличалось сложным кроем и богатством украшений, но Махидевран выглядела в нём такой нежной и милой, что хотелось её целовать часами и оберегать от всего дурного. Только корона подчёркивала её высокий статус. Она была изготовлена из множества маленьких золотых листьев, по которым, словно капельки росы, сверкали алмазы. — И поэтому выглядишь замечательно, дорогая, — скрывая усмешку сказал Сулейман. — Посмотри на новую наработку наших великих учёных. — и показал на большой шар. Гюльбахар была бы рада продолжить принимать комплименты от мужчины, а не смотреть на это. Однако с интересом взглянула на предмет и стала ждать объяснений от султана. — Такиюддин аш-Шами представил первую наработку земной модели. Она ещё не достаточно совершенна, по его словам, но эту модель он решил подарить мне. Это очень важные достижения. Карты порой не совсем оправдывают себя. Правда, качественная работа? — Очень, — пожала плечами девушка. — Османы — самые талантливые учёные, повелитель. А вы управляете всеми своей крепкой рукой. Как не восхищаться вами? Мужчина одобрительно кивнул. Махидевран знала, что нужно сказать. Её слова всегда благоприятно влияли на Сулеймана. Они лились как бальзам на его душу. Как и любой повелитель, он был самовлюблён и остро реагировал на эти вещи. — Спасибо, любимая. Пока ждём Ибрагима и Хюррем, — падишах присел на тахту, усаживая рядом девушку. — Хотел поговорить о твоём фонде. — Да, я запланировала построить мечеть, медресе и столовую для нуждающихся. — Прекрасно, я перечислю в твой фонд дополнительную сумму. Ты большая молодец, что решила заняться благотворительностью. — Сулейман, необходимые средства у меня имеются, вот только… — сразу погрустнела Махидевран, не договорив. — Что такое, моя госпожа? Почему ты расстроилась? — Я обратилась к Шейху Уль Исламу Ибн Кемалю-эфенди и он сказал мне, что мои планы обречены на неудачу по причине того, что я считаюсь рабыней. — на глазах девушки выступили слёзы. — Не вижу проблемы. Раз ты хочешь заниматься этим, то я дарую тебе свободу. Сегодня же подпишу указ. Махидевран неверящим взглядом смотрела на Сулеймана. Но он говорил вполне серьёзно, поэтому девушка кинулась к нему на шею с объятиями и одарила его поцелуями благодарности. Мужчина поглаживал волосы своей любимой и радовался её счастью. В дверь постучали, и вошёл стражник. — Повелитель, прибыли Ибрагим-паша с супругой. — Проси. В покои вошли излучающие радость Ибрагим и Хюррем и поклонились. С каждой новой встречей они выглядели всё лучше и лучше. На девушке было платье насыщенного фиолетового оттенка, которое всё переливалось, отбивая блеск камней. Голову прикрывал платок, закрепленный короной. Махидевран опешила сперва от подобного. Такие украшения не предстало носить простым хатун. Но Ибрагим думал иначе. Он дарил Хюррем наряды, которые достойны редкой госпожи. Хотя, зная любовь грека к роскоши, было зря надеяться на что-то другое. Да и он сам сегодня был на высоте. — Хюррем, — Сулейман улыбнулся девушке. — Ибрагим, рад вас видеть у себя. — Как могли мы отказаться от такого предложения? Всегда счастливы навестить вас с госпожой. Беседа приняла непринуждённый характер. Мужчины стали обсуждать творение Таккиюдина аш-Шами, на что девушки только закатили глаза и тихонько рассмеялись. Сами они начали говорить о лучшей ткани для платьев. Вскоре в покои принесли блюда и подготовили всё для трапезы. Было решено ужинать на террасе. Махидевран стало душно в покоях, и Сулейман сказал, что свежий воздух облегчит состояние девушки. Все сели и принялись за еду, когда в покои вошла Хатидже. Она не стала сегодня выбирать скромный наряд, облачившись в один из самых роскошных. Всё для того, чтобы Хюррем знала своё место. Какого же было удивление султанши, когда она увидела жену Ибрагима. Вид которой составил сильную конкуренцию и Хатидже, и даже самой Махидевран, которая однако не была заинтересована сегодня в том, чтобы с кем-то меряться богатством платья и украшений. — Сестра, проходи и поужинай с нами. — Сулейман явно ожидал извинений. Девушка собралась с мыслями и нацепила на лицо фальшивую улыбку. Как же ей неприятно было находиться среди этих людей! — Благодарю, повелитель. Я также хочу извиниться. Ибрагим-паша, Хюррем-хатун, — Хатидже намеренно выделила последнее слово, — Прошу простить меня за мой крайне провальный визит к вам. — Мы не в обиде, султанша. Да и в вашем визите не было бы ничего ужасного, если бы вы не накинулись на мою жену. Махидевран засмеялась в руку, Сулейман нахмурился, а сама Хатидже порозовела от злости. И этого человека она так сильно любила? Да он намеренно унижает её сейчас перед всеми. Какой же только негодяй! — Говорю же, будьте спокойны, я была вне себя от ярости в тот момент. — Сестра, тебе следует контролировать себя. — сказал мужчина. — Присоединяйся к нам, — увидев намерение девушки возразить, продолжил. — Не принимаю отказа. Хатидже была совсем не рада предложению. Провести вечер в компании Махидевран, Хюррем и Ибрагима? Что может быть хуже? Кое-как справившись с собой, султанша присела на свободное место и тут же принялась за еду, чтобы не быть вовлеченной в разговор. От сложившейся идиллии сводило зубы. Все были так вежливы и милы, будто никто не знал, что что каждый из них представляет собой на самом деле. — У меня есть прекрасные новости. — закончив трапезу сказала Гюльбахар. — Что же это, госпожа? — осведомился Ибрагим, поглядывая на довольного Сулеймана. — Вам известно, что я хочу заниматься благотворительностью. Мы с тобой, Хюррем, также говорили об этом. Буду рада, если ты будешь помогать мне в этих делах. — Конечно, султанша, это честь для меня. Сделаю всё, что в моих силах. — Сегодня повелитель, — Махидевран сделала намеренную паузу. — Даровал мне свободу. — глаза девушки засияли от счастья. — Это просто прекрасно. Искренне поздравляем вас. — ответил Ибрагим. Хюррем также подарила Гюльбахар улыбку. Хатидже уронила десертную ложечку и гневно уставилась на брата. Что вообще он творит? Сколько ещё власти повелитель даст в руки Махидевран? Хотя куда уж больше? Валиде была права. Эта змея выросла до слишком больших размеров! — Вы не поздравите меня, госпожа? — наигранно невинно спросила девушка. — Поздравляю, — прошипела Хатидже, а потом спокойно добавила: — Теперь ты ещё на шаг приблизилась к своей мечте благодаря моему брату, который без ума от тебя. Слова оказались слишком неопределёнными. Султан решил оставить без ответа свою сестру. Хюррем с радостью осознала, что Махидевран и Хатидже враждуют друг с другом. В определённый момент это могло сыграть ей на руку. Ибрагим же окончательно убедился в сложном характере султанши. — Ибрагим, оставайтесь с Хюррем во дворце, — сказала Махидевран. — Уже поздно, опасно будет возвращаться. Да, повелитель? — Безусловно. Я распоряжусь подготовить покои для вас. — Спасибо, госпожа, вы очень заботливы и внимательны к нам с мужем. — обратилась Хюррем к Гюльбахар. — Я, пожалуй, пойду уже. — решила вмешаться Хатидже. — Хочу заглянуть к валиде и поинтересоваться её здоровьем. Однако никто и не думал задерживать девушку. — Ступай, Хатидже. — разрешил Сулейман. — Благодарю, что присоединилась к нам. Она ничего не ответила, только встала и поклонилась, так не попрощавшись с гостями. После её ухода Махидевран с Хюррем с облегчением выдохнули. Присутствие девушки напрягало. — Хюррем, идём со мной, хочу познакомить тебя со своим сыном. Повелитель, вы разрешаете? — Хорошо, идите. Мы обсудим с Ибрагимом предстоящий совет. Девушки отправились в покои Махидевран. Хюррем рассматривала всё вокруг. Топкапы ей совсем не понравился, их дворец на Ипподроме был в разы лучше. Здесь же была довольно угнетающая атмосфера. Не удивительно, что султанше стало душно. Дворец был серым и неприветливым. Стены не были расписаны дивными рисунками, а наводили лишь скуку своим видом. Предметы роскоши были только в покоях повелителя и Махидевран. Иных же украшений в коридорах не наблюдалось. Девушки вошли в комнату, и на Махидевран обрушился сразу маленький вихрь. — Мама! Ты вернулась, я так тебя ждал. — Сынок, я не одна. Это Хюррем — жена Ибрагима-паши. — представила Гюльбахар. — Шехзаде, — Хюррем присела и взяла мальчика за руки. — Я так рада с вами познакомиться. Ваши родители много хорошего рассказывали о вас. — Ты очень красивая, — смущённо сказал Мустафа. — Прям как моя валиде. — А вы очень смелый и достойный своего отца шехзаде. — Мама, Ибрагим придёт поиграть со мной? Махидевран закатила глаза и посмотрела на Хюррем, показывая видом, что уже порядком устала от подобных вопросов. — Завтра погуляем все вместе в саду. Ибрагим останется в Топкапы на ночь. — Ура! — закричал громко Мустафа. — Гюльшах, отведи моего сына спать, уже поздно. А после принеси нам щербет. — Слушаюсь, госпожа. — ответила служанка и взяла шехзаде за руку. Мустафа хотел возмутиться, но увидев строгое выражение лица своей матушки, покорно пошел за девушкой. — Неугомонный. — У вас чудный малыш, султанша. — присев на тахту, сказала Хюррем. — Да. Только вот боюсь, что появление второго ребёнка отдалит его от меня. — Не волнуйтесь об этом. Уверена, что вашей любви хватит на всех ваших детей. К тому же, шехзаде уже достаточно взрослый, чтобы понять, что малыш нуждается в большей заботе. Он с радостью будет помогать вам. — Вы планируете с Ибрагимом ребёнка? Вы женаты, и паша будет только рад взять на руки своего сына или дочь. — Мы не женаты. Но я очень хочу своих детей. — пробормотала девушка. — Аллах, Хюррем, ты это серьёзно? Но зачем вы солгали повелителю? — Ибрагим хотел обезопасить меня таким образом и отвадить Хатидже султан. Госпожа, я надеюсь на ваше благоразумие. — Конечно, будь уверена, что это останется между нами. Однако знай, что нам придётся заставить Ибрагима вступить в брак. — весело ответила Махидевран. Хюррем с благодарностью пожала девушке руку. — Спасибо вам. Почему вы с Мустафой теснитесь в этих небольших покоях? Разве не положено большие по размеру для матери и наследника? К тому же, совсем скоро вы обзаведётесь ещё малышом. — Всё слишком сложно, дорогая. Этим заведует валиде султан — мать повелителя. Беременной фаворитке она выделила комнаты в разы больше этих. Теперь та бегает и довольствуется этим, ведь падишах отказался от неё, — улыбнулась Махидевран. — Я не хочу тревожить его по таким пустякам, жду подходящего момента. — Вы, я так поняла, не в самых хороших отношениях с семьёй повелителя. — Мы самые настоящие враги. Хатидже султан и валиде всячески стараются сделать так, чтобы я упала в глазах Сулеймана. Это они подсунули в его покои ту гадюку. Ждут, когда она родит сына, чтобы мне составить конкуренцию. — Повелитель так любит вас, не сомневайтесь, он на вашей стороне. Вы всегда будете выше неё, ведь Мустафа первый наследник на престол. — Моя свобода станет для них серьёзным ударом. — девушка взяла поданный служанкой щербет и предложила угощение Хюррем. — Гюльшах, падишах даровал мне свободу. — Слава Аллаху, госпожа. Вы стали ещё сильнее. — Хюррем, заметила, как Хатидже «обрадовалась» этой новости? Небось сразу же побежала к валиде, чтобы обсудить это. — Она весь вечер была какой-то странной. — А ты разве видела её в другом состоянии? Или, когда она напала на тебя, это было в порядке вещей? Девушки весело рассмеялись и продолжили разговор.***
Нигяр шла по коридору дворца. Девушка пропустила ужин и решила наведаться на кухню, чтобы перекусить. Ибрагим-паша отправился в Топкапы на ужин, взяв с собой Хюррем. Как же только ей повезло с таким мужчиной! Калфа была уверена, что девушка несомненно добьётся своего и получит желаемое. Но Нигяр была только рада за подругу. Она заслужила всё это. Внезапно за поворотом послышался приглушённый разговор. С удивлением девушка узнала голос Мелек-хатун. — Ты и в этот раз не принесла мне то, что я сказала? Ты хоть понимаешь, чем это чревато? — А деньги где? Ты утверждала, что принесёшь нужную сумму, а здесь только половина. Этого не хватит даже, чтобы отдать травнику за работу. — Я же говорила, что отдам всё и даже с процентами! Совсем обнаглела и не доверяешь мне? — голос хатун почти сорвался на крик. — Послушай, милочка, это тебе нужен противозачаточный настой. Я не пойму твоих претензий. — Тише ты! Ещё кто услышит. На днях приходи, я отдам тебе деньги. — Это я слышала в прошлый раз. Мне нужны гарантии. — Совсем обезумела? Какие я тебе дам гарантии? Ты должна верить моим словам. — Это последний раз. Больше я не приду, поняла меня? — Хорошо, а теперь иди. Нигяр стала дожидать девушку, чтобы сообщить, что интрига раскрыта. Подумать только! Ей эта хатун сразу показалась подозрительной, но не до такой же степени! Пора избавиться от неё навсегда. Мелек, оглянувшись по сторонам после ухода торговки, поспешила в свою комнату. Но путь ей преградила калфа. — Я вот думаю, хатун, каким образом тебе удавалось подмешивать снадобье в еду? Не поделишься секретами своей проворности? — Нигяр? — в ужасе спросила Мелек.