***
Хюррем сидела в шатре, укрываясь от солнца. Погода в последние дни была, на удивление, тёплой. Не верилось, что Махидевран султан не насладится солнечными лучами, проводя время вместе с сыном и подругой. Дай Аллах, ей быстрого выздоровления! Ленивые служанки тоже разомлели от тепла и совершенно перестали следить за наследником, который играл неподалёку. Убедившись, что ребёнок увлёкся игрушками, они начали сплетничать о своих проблемах и о состоянии своей бедной госпожи. Хюррем перевела взгляд на то место, где должен быть шехзаде, однако там никого не оказалось. Девушка встрепенулась и тут же испугалась. Куда подевался Мустафа? Она быстро вскочила на ноги, окидывая взглядом окрестности сада. Однако кроме слуг, никого не было. Удовольствие от хорошей погоды быстро испарилось, уступив место панике. — Где наследник? — девушка закричала на безответственных служанок, которые, услышав о пропаже мальчика, заметушились. — Это так вы приглядывали за ним? — Он, он, он, — заикаясь проговорила Сельма. — Был где-то рядом. Наверняка прячется за оградой. — Да, что вы такие глупые?! За какой оградой? Если шехзаде попадёт в беду, то вы будете жестоко наказаны! Хюррем махнула рукой на начинающуюся истерику девушек, подхватила юбки платья и побежала на поиски Мустафы. В саду его не оказалось. Во дворец он также не мог побежать, поэтому оставалось лишь одно. Шехзаде отправился в лес, каким-то образом проникнув через ограду и не попадая на глаза страже. Это было большой проблемой. Страшно и подумать, какие опасности могут подстерегать ребёнка в лесу! Разбойники, змеи, сильный испуг в конце-концов! Девушка бежала по тропе, не обращая внимания на ветки, которые норовили попасть ей в глаза, и камни под ногами. Руками она прочищала себе путь и молилась, чтобы поскорее найти шехзаде. — Мустафа! — закричала изо всех сил Хюррем, распугивая мирно спящих на деревьях птиц. Никто не откликнулся. Она пожалела о том, что отправилась на поиски сама, элементарно не взяв кого-то из прислуги. Свернув с тропинки, она уже начала блуждать по бездорожью, осознавая, что всё глубже заходит в лес. То, что дорогу назад она так и не запомнила, её мало волновало. Как-то сумеет выбраться, самое главное найти Мустафу! Солнце окончательно перестало радовать, ведь бежать в таком плотном и стесняющем движения платье было настоящей мукой. Ах, кто придумал эти ужасные фасоны? Да, красиво, но совершенно некомфортно! Подол испачкался и почти оторвался. Хюррем скинула свои сафьяновые туфли, они лишь мешали при беге, а, кроме того, постоянно спадали. Где же ей отыскать шехзаде? Выбившись из сил, она решила передохнуть и немного восстановить дыхание, оперевшись о ствол старого дуба. Жадно хватая воздух, девушка осматривалась по сторонам, чтобы наметить дальнейший свой маршрут, но её внимание приковал к себе большой овраг. Приблизившись к нему, она посмотрела вниз и увидела маленькую скукоженную фигурку ребёнка. О, слава Аллаху! — Мустафа? — крикнула девушка. — Хюррем? — мальчик поднял своё заплаканное лицо и уставился на неё своими испуганными большими глазами. — Как ты туда попал? Погоди, я сейчас спущусь к тебе. — осторожно ступая, стараясь не споткнуться о выступающие корни, сказала Хюррем. Однако овраг оказался слишком крутым и опасным. Поспешив на помощь наследнику, девушка всё же не заметила, как её нога оступилась, и она тут же полетела кубарем вниз, в полной мере ощущая телом каждый выступ земляного вала. Раздался крик ребёнка. Несмотря на глубину оврага, всё случилось слишком быстро. Ещё пару секунд назад она стояла на вершине, а сейчас лежит внизу. Приземление отдалось глухой болью. Мустафа подбежал к упавшей в кучу опавших листьев Хюррем. Она тихо застонала и с трудом откинулась на спину, устремив свой взгляд на вековые кроны величественных деревьев. Назвала бы их до безумия красивыми, но только не в этой ситуации. — Шайтан тебя подери! — выругалась девушка, прилагая усилия, чтобы привстать на локти. — Шехзаде, надеюсь ты этого не услышал, и всё останется в тайне от твоих родителей. — выдавив слабую улыбку, сказала она. — Конечно, Хюррем, — смутился Мустафа. — Честно говоря, мама иногда также сквернословит, если сильно разозлена чем-то, а затем просит у меня прощение за нехорошие слова. — У тебя мудрая матушка, дорогой. Ты не ушибся? Каким образом попал сюда, ведь всё время был на наших глазах? — Нет, я самостоятельно спустился в овраг, но вот только выбраться обратно не смог. Я не собирался убегать, лишь хотел нарвать мамины любимые цветы, — шехзаде указал на недалеко лежащий, собранный букет синих цветов. — Папа пообещал, что мы сходим с ним вместе за ними, а, когда принесём, чтобы подарить маме, то она обязательно придёт в себя. Я не захотел ждать так долго и решил, что сам смогу сделать это, лишь бы поскорее валиде очнулась. — О, Мустафа! Ты несомненно храбрый шехзаде, но такие жертвы ни к чему. Я сильно испугалась, когда не обнаружила тебя. В лесу столько опасностей! Ты хоть представляешь, что, не приведи, Аллах, могло случиться с тобой по причине твоей беспечности? Хорошо, что я первая тебя нашла, и ты не успел попасть в беду. — Но со мной всё хорошо, а вот ты поранилась сильно. — Пустяки, — потирая вывихнутую лодыжку, ответила Хюррем. — Это пройдёт. — У тебя кровь! — воскликнул Мустафа, глядя на разодранные ладони девушки, которые она тут же отёрла о платье, окончательно его испортив. — Давай я подую на раны, и они заживут. — Что? — с улыбкой спросила Хюррем, с интересом глядя на шехзаде. — Так мама всегда делает. Вот, как нужно, — ребёнок аккуратно взял её ладони в свои руки и три раза дунул на них. — У меня действительно всё быстро заживает после этого. — Да? — раздался удивлённый вопрос. — Тогда большое спасибо тебе, Мустафа, ты спас меня, — Хюррем обняла шехзаде. — Это тебе спасибо, что нашла меня. Если бы не ты, я потерялся бы. Только вот из-за моей глупости поранилась. — Уверена, что на моём месте каждый бы так сделал, — кинув сломанную веточку в кучу листьев, вздохнула девушка. — Вот только, как же нам теперь выбраться отсюда? — Не каждый, — буркнул мальчик. — Давай попробуем вскарабкаться наверх. — Что же, других вариантов у нас даже нет. — помогая себе руками, Хюррем с горем пополам поднялась на ноги, стараясь сильно не тревожить вывих. — Кажется, мы имеем серьёзные проблемы, боюсь, что мне не взобраться никак. — Давай я сделаю это сам и побегу за помощью? Я хорошо запомнил дорогу, не заблужусь. — Нет, Мустафа, не могу пойти на такой риск. Это слишом опасно. — и не давая мальчику возразить, тут же добавила: — Знаю, что повелитель думает, что ты уже повзрослел, но всё равно я ответственна за твою жизнь и здоровье. Погоди, я постараюсь подняться. Но все предпринятые попытки были тщетны. Нога слишком болела, а спуск был очень крутым, чтобы просто так взойти по нему. И, если Мустафа взобрался, то Хюррем, как бы она не старалась, никак не могла преодолеть даже половины нужного расстояния. Ей было плевать на стёртые в кровь руки, на опухшую лодыжку и общую усталось, она хваталась за выступающие корни, чтобы помочь себе, но в конечном итоге всегда срывалась. Шехзаде, осознав, что так дело не пойдёт, спустился обратно вниз и присел, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени. — Тогда мы здесь и погибнем. — со скорбью в голосе произнёс Мустафа. — Как же моя валиде без меня? — Нет. — решительно сказала Хюррем. — Нас обязательно спасёт Ибрагим, вот увидишь. — Каким образом? — Он должен был прийти в сад, чтобы с тобой поиграть. Увидит, что нет ни меня, ни тебя, разузнает у слуг и отправится на поиски. — Ты всегда веришь в лучшее? — совсем по-взрослому спросил шехзаде, чем сперва сильно удивил девушку. — Стараюсь. Разве это плохо? С верой в лучшее гораздо легче жить. У тебя разве есть другое мнение на этот счёт? — После того, что случилось с мамой, мне трудно радоваться жизни. Отец говорит, что всё будет хорошо, но дни идут, а изменений нет. — Верь повелетелю, Мустафа. Не всё сразу. — Хюррем подбросила камешек вверх и поймала его. Коротать время пришлось за разговорами и наспех придуманными играми. Солнце уже почти клонилось к закату, и становилось прохладно. Девушка обняла Мустафу, чтобы не дать ему замёрзнуть. Её саму платье перестало защищать от холода. Тогда какой смысл был во всей этой красоте? Одно лишь разочарование. — Расскажи, а как вы познакомились с Ибрагимом? — Он ку… Спас меня. — быстро опомнилась Хюррем. — Да? Как интересно! От разбойников? Они хотели причинить тебе вред? Ты красивая и добрая, я бы тоже тебя непременно бы спас. — Угу, они гнались за мной и хотели обидеть, но внезапно появился Ибрагим на воронном коне и наказал их. Вот так мы встретились. Ребёнок слегка недоверчиво взглянул на девушку, но, принял такой ответ, кивнув головой. — Ты любишь его? Мама очень сильно любит папу, но иногда, ещё раньше, плакала. Она так и не признавалась мне, кто был причиной её слёз, но я могу догадаться. Повелитель однажды накричал на неё. Думаю, что из-за него матушка и расстроилась. — Когда даёшь себя приручить, потом случается и плакать, Мустафа. Я люблю Ибрагима всем сердцем, хоть и прошло много времени, чтобы понять это. — Вы хоть и взрослые, но иногда совершаете такие глупые поступки, что порой даже сами не понимаете своих ошибок, вот нам и приходится вам всё объяснять на пальцах. — Ты мудр не по годам, Мустафа. Просто чудесный шехзаде! — вздохнула Хюррем и затем молча уставилась на закат. Смеркалось. Редкая птица издавала свой последний жалобный крик и упорхала вдаль. Температура только понижалась. Тишина и холод — страшные спутники. Где-то раздался волчий вой. Аллах, да кто-нибудь хватится на их поиски? — Я так голоден, — прошептал шехзаде. — Неужели нам придётся ночевать здесь? — Надеюсь, что нет. Хюррем не хотела ещё больше разводить панику, поэтому решила всячески поддерживать ребёнка в неведении того, что проводить ночь они будут прямо здесь, в этом глубоком овраге. За свой пустой желудок она уже даже не думала. Больше беспокоили раны и больная нога. — Хюррем! — внезапно раздалось где-то над головой. Девушка взглянула вверх и увидела свет от горящего факела. — Ибрагим, мы здесь! — закричал изо всех сил Мустафа, от крика которого тут же заложило уши. — Как вы туда попали? — в голосе мужчины сквозило раздражение. — Вы хоть понимаете, что мы целый день вас ищем? Шехзаде, что подумала бы Махидеран султан, узнай бы о вашем поступке? Повелитель сильно разгневан. Слуги толком не смогли ничего объяснить, куда внезапно подевался наследник, а вместе с ним и ты, Хюррем! Ибрагим ловко спускался вниз, а следом за ним шёл один из его стражников, который спрыгнул, подбежал к Мустафе, подхватил его на руки и начал тут же вскарабкиваться обратно. Грек увидел довольно плачевное состояние Хюррем и подошёл к ней. Девушка явно повредила ногу и не могла ходить самостоятельно. — Спасибо за шехзаде. — шепнул мужчина ей на ухо и взял драгоценную ношу на руки, которая тут же обвила его шею, прижавшись к нему в объятии. Поднятие было быстрым и успешным. Каким-то волшебным образом Ибрагиму это удалось, даже с Хюррем на его руках. Наверху ждала дополнительная охрана во главе хранителя султанских покоев — Малкочоглу Бали-бея. Он спрыгнул с жеребца и перенял девушку, чтобы дать возможность греку преодолеть оставшееся расстояние. Ибрагим сперва был против этого, лишь крепче прижав к себе Хюррем и одарив мужчину уничтожающим взглядом. Но делать было нечего, ведь с ношей он бы не смог подняться. — Паша, я возьму вашу супругу, иначе вы не взберётесь. — это настолько двусмысленно прозвучало, что у Ибрагима нервно задёргалось веко. — Хорошо, — прошипел он и передал Хюррем хранителю покоев. Когда все были в сборе на твёрдой земле, было решено выступать обратно в дорогу во дворец. Однако здесь вновь разгорелся скандал. Грек был недоволен тем, что Бали-бей прикасается к его женщине! Ему казалось, что он откровенно лапает её, наслаждаясь всеми изгибами, которые прижимались сейчас к его телу. Аллах — свидетель, это было выше сил мужчины! — Малкочоглу, отдавай мне мою Хюррем, — как же ревниво это прозвучало, — Шехзаде поскачет с тобой. — Паша, наследник престола по приказу повелителя должен быть доставлен лично вами в Топкапы. — Хорошо, но моя жена поедет только со мной! — проскрежетал зубами Ибрагим. — Ваша ревность может сыграть злую шутку. Каким образом вы собираетесь на одного жеребца сесть с шехзаде и Хюррем-хатун? Сами подумайте. Ибрагим прикинул что-то в уме, вздохнул и махнул рукой, соглашаясь со сказанным. — Если ты позволишь лишнее, то… — Успокойся, Ибрагим! — резко прервала мужчину Хюррем. — Что плохого в том, что Бали-бей поможет? Разве случится страшное? Грек только чертыхнулся и оседлал жеребца, принимая на руки Мустафу, но не отрывая взгляда от хранителя покоев. Всю дорогу он следил за всеми подозрительными, по его мнению, действиями мужчины, предварительно отправив его лошадь впереди своей для лучшего наблюдения. — Папа сильно злится? — раздался голос шехзаде. — Слугам знатно досталось, но не думаю, что вас он будет ругать, но вот отчитает точно. Сулейман их встретил у входа во дворец с таким выражением лица, которым можно запросто убить. Мужчина места себе не находил с того самого момента, когда ему сообщили, что его сын пропал, гуляя в саду! Сразу же прибыл Ибрагим, который был в чуть ли не большей растерянности — Хюррем исчезла следом за Мустафой, отправившись на его поиски. Обещание сжить со свету на слуг не подействовало: они, чувствуя груз вины на себе, упрямо молчали, так ничего и не сказав толком, лишь выдавая жалкие оправдания своей вины. Ибрагим и Бали-бей отправились тут же на поиски. И только сейчас они везут обратно бесследно пропавших. — Мустафа, где ты был?! Что за безрассудное поведение? — Повелитель, — вмешался Ибрагим. — Молчи, Паргалы! Я хочу услышать ответ сына. — султан был непреклонен. Однако, когда Сулейман увидел в руках Мустафы букет синих цветов, то его гнев тут же сменился на милость. Именно о них говорил он сыну и обещал, что они вместе отправятся за букетом для Махидевран. — Папа, я виноват, но прошу прощения. Падишах ничего не ответил, а только взял сына на руки, крепко обняв его. Конечно, он простил, как только увидел Мустафу целым и невредимым. Тем временем Ибрагим помог Хюррем спуститься с жеребца. Девушка поклонилась повелителю. — Это Хюррем меня спасла! — заявил шехзаде. — Если бы не она, я бы сильно испугался. Она моя спасительница. Мало того, поранилась, чтобы помочь мне. — Благодарен тебе за сына. — тепло улыбнулся Сулейман. — Я не ошибся в тебе. Можешь быть горда не только своим умом и красотой, но и добротой. Пожертвовав собой ради спасения Мустафы, ты совершила благородный поступок. — Это честь для меня, повелитель. Я дала себе и вам слово, что буду оберегать шехзаде ценой своей жизни. — Вы с Ибрагимом можете быть свободны. Мне ещё нужно поговорить с сыном. — Ну, папа! — протяжно сказал Мустафа, чем вызвал смешок у Хюррем, которая послала мальчику ободряющую улыбку. Повелитель и шехзаде отправились во дворец. Девушка осталась наедине с Ибрагимом в саду. Душа требовала прогулки, несмотря на недавние приключения, и Хюррем рассмеялась, прихрамывая на ногу из-за попытки убежать от Паргалы. Мужчина тут же поймал беглянку за талию и притянул к себе, с трепетом целуя. — Мне понравилось, как ты приревновал меня к Бали-бею. Это было глупо, но довольно страстно. — Тебе показалось, — буркнул Ибрагим. — Да, да, — пропела Хюррем и лишь закатила глаза. Мужчины… Что с них взять? Такие предсказуемые порой. — Как ты нашёл нас? Я думала, нам придётся ночевать в том овраге! — По зову сердца, — хитро ответил Ибрагим и вновь подхватил девушку на руки. — Ты подвернула ногу. Сильно болит? Я помогу тебе искупаться, а затем перевяжу раны. Хюррем ничего не ответила, а лишь кивнула, прижавшись к широкой груди мужчины.***
Валиде долго думала над подслушанным разговором своей дочери. Первым желанием было накричать, обвинить и пожаловаться сыну на несносное поведение его родной сестры. Но, немного успокоив себя, Айше Хафса принялась рассуждать логически. Её бедная Хатидже натерпелась немало, и очередной скандал только ещё больше вгонит её в депрессию, от которой, казалось, она в последнее время начала отходить. Ситуация с Ибрагимом была плачевной, так стоило ли поддавать огласке ещё и отношения дочери с хранителем покоев? Женщина понимала, что Хатидже просто запуталась, расстерялась от недавнего позора и решила с помощью нового увлечения забыться. И можно было полностью закрыть глаза на данную ситуацию и оставить её без внимания, но Хатидже была султаншей и должна строго следовать правилам. Валиде решила, что задуманный ею план был не так плох, как для дочери, так и для самой женщины. — Матушка, вы хотели меня видеть? — девушка вошла в покои, заполняя всё пространство вокруг своей лёгкостью и нежностью. — Да, проходи, садись, Хатидже. — улыбнулась женщина. — Хочу с тобой серьёзно поговорить. — О чём же? — О твоём будущем. Я приняла решение выдать тебя замуж. Мне будет так спокойнее. — Что? Но, валиде, вы снова приняли решение без моего ведома? История повторяется вновь? — Хатидже с обидой взглянула на мать и отвернулась. — Да, доченька, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков. Ты — султанша Османской империи и не можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. — Кто он, матушка? — чопорно спросила девушка, всем своим видом показывая, что не желает больше слушать нравоучений. — Долго думала над этим, Хатидже, и решила, что наилучшей для тебя парой будет хранитель покоев, Малкочоглу Бали-бей. Его знатное происхождение, доблесть и успехи поражают. Он станет достойным мужем, даже не сомневаюсь в этом. Девушка полными недоверия глазами посмотрела на свою валиде. Ей послышалось? Или матушка действительно произнесла имя хранителя покоев? На такое Хатидже уж точно не рассчитывала и была полностью обескуражена новостью. — Что думаешь об этом, дочка? Ты согласна на этот брак? Или же кандидатура Бали-бея не устраивает тебя? — Нет, валиде, я полностью её поддерживаю. — наконец сказала девушка. — Это правильное решение. Мне пора остепениться уже, забыть прошлое и завести семью. «Конечно же, » — подумала Айше Хафса. Всё же это было действительно наиболее правильным решением. Женщина искренне надеялась на это. В покои внезапно вбежала обеспокоенная Дайе-хатун и поклонилась. — Госпожа, у Махидевран султан начались внезапно роды. — Аллах, — подскочила валиде. — Ещё же не срок! Она разве пришла в себя? — Да, когда отошли воды. Повитуха сейчас с султаншей. Повелителю уже сообщили, он сразу же отправился в её покои. — Идёмте скорее, я не переживу, если что-то случится с моим внуком или внучкой! У дверей покоев уже стоял Сулейман. Валиде только успела заметить его глубоко опечаленное лицо. Он поцеловал руку матери и поприветствовал сестру. — Ещё же не время! — казалось, что он переживал больше всех. — Успокойся, сын, всё будет хорошо. Наша династия скоро пополнится, какое счастье! Раздался протяжный крик и шум. Султан только прикрыл глаза. Всё отдалось болью и ещё большим волнением. Пошли же, Аллах, сил его любимой! — Я обеспокоен состоянием Махидевран. Лекарь сказала, что она слаба, и эти роды — настоящее испытание для её организма. Я порывался к ней, но меня не пустили. — Тебе нечего там делать, Сулейман! — недовольно проворчала женщина, думая что же ещё взбредёт в голову сына? — Хочу сообщить тебе ещё одну новость, чтобы немного отвлечь. Я решила выдать Хатидже за Малкочоглу Бали-бея. Как ты смотришь на этот брак? — Хорошо, даю на него согласие. Сестра, ты сама этого хочешь? — Сулейман спросил у девушки, та лишь кивнула, подтверждая своё одобрение. Время тянулось мучительно медленно. Повитуха так и не выходила из покоев. Крики не прекращались. Мужчина знал, что его любимой больно, но не мог ничего поделать. — Где Мустафа? — поинтересовалась Хатидже. — Он сейчас играет с Хюррем. На обряд имянаречения они придут вместе. — Хюррем? Кто это вообще? — Жена великого визиря, Ибрагима-паши, валиде. — ответила девушка. — Но что она будет делать рядом с нами? Разве её присутствие обязательно, ведь она не входит в нашу семью? — теперь и Хатидже была недовольна. — Махидевран попросила, чтобы Хюррем обязательно присутствовала. Кроме того, она помогала ухаживать за султаншей и была на время её болезни рядом с сыном. Девушка лишь поджала губы в ответ. Видно, что подобная ситуация её не устраивала. Наконец-то двери открылись, и вышла измученная повитуха. Сулейман вбежал в покои Махидевран, и сердце пропустило удар. Его любимая сидела, опираясь на подушки, совершенно бледная, но довольная и с радостной улыбкой на лице, а в её руках было два свёртка. Мужчина сперва опешил от увиденного, но, осторожно заглянув в оба одеяльца, он посмотрел на Гюльбахар с нежностью и полным обожанием. — Да, любимый, — прошептала чуть слышно девушка. — У тебя замечательные сын и доченька.