Per aspera ad astra

Вечеринка была в загородном доме. Когда пара зашла в особняк, гости буквально начали пожирать взглядом Нару. Слишком много «важных» персон, подобных Тэхену. Если бы все долбаебы умели летать, это место определенно было бы аэропортом. «Пусть они прекратят так таращиться.» — подумала она. Было несколько непривычно и даже пугающе. Хотелось забыться и убежать куда подальше. — Привет, Тэхен, не представишь нам свою новую подругу? — из ниоткуда вдруг появилась та самая длинноногая блондинка с клуба, которая сидела у него на коленях. Голос девушки был какой-то противный, недобрый, а выражение лица постоянно жаждущее каких-то зрелищ. — Нару, познакомься, Сухва. Сухва, Нару. — Приятно познакомиться, — Нару выдавила из себя максимально тупую улыбку. Улыбаться ей не хотелось. Она не знала Сухву, но ощущение, что от этой особы добра не жди, не покидало ее. — Взаимно. О, погоди, сейчас кое-кого позову. Чимин-и! — громко крикнула блондинка. Одно слово, пронзившее Нару током. Все внутри скрутило. Ком подступил к горлу. Пожалуйста, пусть это будет не тот Чимин, о котором она думает. Но нет. Вот из толпы виднеются его светлые волосы, добрые глаза. Вот он сам подходит. — Привет, — тихо говорит она, не смея поднять голову. Было стыдно за ту ложь, которую она тогда наговорила. Позвонила, сообщила, что сестра заболела, поэтому не пойдет на вечеринку. Откуда же ей было знать, что это та самая вечеринка. Чимин не подал виду и поздоровался. Зато Тэхен уже успел задеть его. — А ты знала, что когда идет дождь, Чимин всегда узнает об этом последний? Нару не оценила этого стеба по отношению к Паку. Тэхен знал, что они знакомы. Она поняла, что он подстроил эту встречу. Ему так нравится эта игра, поэтому все портит ей. Нару подняла голову и встретилась взглядом с Тэ. Снова этот ее неодобрительный и холодный взгляд. Какие контрасты. Это задевает, несомненно. Только что она стеснялась перед Паком, опускала глаза, пока здоровалась, но выражение лица в корне изменилось после одной лишь фразы от брюнета. — Так вы знакомы? — такая себе актриса из этой Сухвы. — Тогда развлекайтесь, а я украду у тебя Вишенку, ладно? Блондинка взяла брюнета за руку и скрылась в толпе. — Прости, я… Я должна была сразу сказать тебе правду. Мысли путались в голове и Нару не знала, с чего начать. Она не хотела оправдываться, но и казаться в глазах человека, который нравится, лгуньей довольно-таки противно. — Все в порядке. — Чимин явно был обижен и всем видом показывал это. — Что тебя связывает с Тэхеном? — Я тебе потом как-нибудь расскажу. Долгая история. — Расскажи сейчас, самое время ведь. — Ну, — Нару все еще не решалась поднять глаза. Хватит. Один раз она обманула его, больше нельзя. — Несколько лет назад мои родители попали в аварию, отец умер, а мама все еще в коме. Мне пришлось продать дом, чтобы оплатить счета, да и я тогда была школьницей, мало, что понимала. Так как мама не приходит в себя, а на поддержание аппаратов нужны деньги, врач сказал, что скоро их отключат, если не заплатить. В банке в кредите мне отказывали. А тут появился он и сказал, что даст денег. Вот я теперь хожу, как в цепях. Выполняю его прихоти, а он пообещал частями простить долг. Где-то не договорила, где-то промолчала. Но рассказывать все она точно не планировала. Не нужно обременять человека своими проблемами, у него самого, наверняка, их побольше будет. — Ясно, — выдал он, допивая бокал шампанского. Внезапно вернулась резкая и сильная боль в области живота. Нару согнулась пополам. Лицо побелело до ужаса, а руки тряслись. — С тобой все хорошо? — девушка, которая только что была в норме, внезапно стала похожа на мертвеца. — Да, просто… Скажи, где уборная. — Второй этаж, прямо по коридору и последняя дверь слева. Тебя проводить? — Нет, все в порядке, я справлюсь. Нару пулей поднялась на второй этаж. Неужели начались. Такие боли бывают только в эти дни. И почему она днем только проигнорировала эту боль. От боли мозг затуманился. «Он сказал слева или справа?», — пыталась вспомнить она, тащась по коридору. Открыв какую-то дверь, она не сразу смогла разобрать, что там происходит. Комната была темная, только свет из коридора позволил разобраться, что там происходит. Там на кровати сидел он. И Сухва. На нем. Блондинка была полностью голая, а у Тэ были спущены только штаны. Она обвила его шею руками, а парень крепко сжимал ее бедра. Нару ладонью прикрыла рот. Боль, мучающая ее в настоящий момент, перестала чувствоваться. Противно. Но она продолжает пялиться. Парень поднимает глаза и ловит ее взгляд. Ухмыляется, показывая свои белоснежные зубы. Ким перепугалась и хлопнула дверью. Наконец, уборная. «Он увидел меня? Он разве не гей? Сам же сказал, чтобы я притворялась его девушкой, так почему он…?» Поток мыслей напал на шокированную Ким. Как он может заниматься сексом, зная, что их увидели. Так еще и ухмыляется. Извращенец. Неужели ловит кайф от этого? «О боже, боже, боже! Только не это!» Да. Они самые. Незваные гости с красного моря. С Краснодара (хотя откуда Нару знать о Краснодаре). Красноармейцы. Как их там еще. Потому и начались эти боли. Не придумав ничего иного, девушка решила усесться на этом унитазе и подождать, пока решение проблемы само ее найдет. — Нару? Ким Нару? Ты там? Нару торчит в уборной около двадцати минут. И ее пара на вечер, наконец, объявилась. — Да, — она выдала какой-то писк. — Что ты там делаешь? Все в порядке? — Да, все отлично, — зачем она врет? Нару сразу решила признаться. — Хотя нет, не отлично. Президент… У меня… — Что случилось? Тебе плохо? — Да. Мне нужна Ваша помощь. Дальше она сама не поняла, как протараторила. — Ты с ума сошла? Какие прокладки? Мы за городом, где я их тебе достану? — Тогда я не выйду из туалета сегодня точно. Боль усилилась с новой волной. Невозможная дикая боль. Она каждый месяц ненавидела эти три-четыре дня и проклинала все на свете. Как можно быть такой? Ким Тэхен возмущается, злится и идет к выходу. Ругается, бесится и заводит машину. Проклинает все на свете и заходит в магазин. Жалеет о том, что пригласил ее и идет в отдел прокладок. Стыдится. Хватает первую попавшуюся и бежит на кассу. Чертова девчонка, никто никогда так не поступал с ним. Она еще пожалеет об этом. — Открой дверь. — его голос был мрачный. Нару подошла к двери и слегка приоткрыла ее. Ким протянул черный пакетик. — Зачем лекарства? — крикнула Нару, чтобы брюнет услышал, разбирая то, что накупил. Он все еще стоял за дверью. — Тебе ведь больно. Твой голос тебя выдает. И вообще, что за женщина не знает свой цикл? — А Вы так много прям о женщинах знаете? — Да побольше твоего! А он оказался внимательным. Это трогает. Вечер прошел гладко. Ну, как гладко… Она напилась. Тэхен понял, пора уносить эту безбашенную, пока не натворила делов. Нару должна вести себя как девушка Кима, а не клеиться к Чимину и краснеть от его взглядов. По итогу пришлось силком тащить ее к машине, потому что брюнетка требовала еще больше алкоголя. — Я пришла развлекаться, Ким, чертов, Тэхен, а ну быстро отпустил, пока я тебе не втащила! — брыкалась она, пока Ким заталкивал ее в машину. — Да-да, а теперь залезай. Потом втащишь. — Ты кто такой? — ну все. Началось. Теперь она будет икать через слово. Но, надо признать, выглядит это очень мило. Стоп? Мило? Абсурд. Как такая, как она может быть милой? Пьяная, потрепанная, икающая. Милая. — Президент, знал бы ты, как бесишь меня. Совсем, скотина, берега попутал, харя твоя мудозвонская. Какой-то в конец затраханный педик решил мною тут покомандовать! — Ким наговорила слишком много того, что ни в жизни не должна была произносить. А после провалилась в сон. И за эти оскорбления она поплатится, и за прокладки, и даже за то, что подсматривала. Тэхен лишь улыбнулся, смотря на нее, спящую рядом, время от времени отвлекаясь от дороги. Шумная, раздражительная. — Кретин, недоделанный… — промычала сквозь сон. Он снился ей. Услышав эти оскорбления, Ким невольно улыбнулся. Чем же она так внезапно зацепила его? Утром девушку разбудили странные звуки, доносящиеся откуда-то. Голова жутко гудела, не было никакого желания вставать с места. — Гангрена подзалупная! — Нару буквально молниеносно встала в постели, пытаясь понять, где она находится. Место, где она проснулась было довольно просторным. Вечеринка. Пак Чимин. Секс Тэхена с какой-то шаболдой. Пьяная Нару. Оскорбления в сторону президента. Черт, черт, черт. — Да ебись оно все сраным проебом, он меня убьет! — девушка буквально начала лупить себя по голове, вспоминая все события прошлого вечера в самых ярких красках. — Ну и, сколько я ему должна теперь? Ким поняла, что испортила все, что можно и нельзя. Как можно было так напиться в хлам, когда собралась сделать все идеально и попросить потом этого мошенника, простить как можно больше денег? Пока до нее доходило, что натворила, следом в голову врезались следующие вопросы: «Где это я? Что я здесь делаю? Который час?» На ней было все то же платье. На тумбе, рядом с кроватью она увидела черный пакетик, который принес ей вчера Тэ. Схватив его, девушка помчалась в душевую, которая находилась в этой же комнате. Умывшись и уложив кое-как взъерошенные волосы с помощью воды, Нару пошла на звуки, разбудившие ее. Это был огромный дом. Все окна в коридоре, даже в той комнате, где она проснулась, были панорамными. Вид из окна был завораживающий: яркое ослепляющее солнце, давно проснувшийся Сеул, мост и река Ханган. Это определенно стоило того, чтобы застыть и попытаться запечатлеть каждую деталь этого города в своей памяти. Не каждый день Ким видит такие пейзажи. Внезапно Нару почувствовала запах гари и крики брюнета. Девушка ускорила шаг. На кухне уже была картина маслом: пытающийся потушить загоревшуюся сковородку Тэхен, который до этого уже успел опрокинуть на себя кипяток. Ким подбежала к нему на помощь. Схватив полотенце, она начала тушить этот пожар.

***

— Если не умеете готовить, зачем браться за это дело? Тэ сидел, скрестив руки, пока Нару обрабатывала его обгоревшие стопы. Девушка старалась не сделать ему больно, прикасаясь к нему как можно нежнее. Но Тэхен все равно рычал и шипел. Совсем неожиданно для Нару Тэхен начал расстегивать пуговицы рубашки. — Что Вы делаете? — Я, помимо ног, еще грудь обжог. — Ну, с этим Вы сами. — девушка убрала в аптечку мазь от ожогов, готовая встать. Но Тэ даже не думал отпускать ее. Он схватил ее за запястье и притянул к себе. Слишком быстро и непредсказуемо. Девушка не удержавшись на ногах, упала прямо в его объятия. — Твою ж мать, — вырвалось у нее. Нару ударилась лбом об его голую горячую грудь. — А вот мать мою не трошь, — Тэ помрачнел. Ей было страшно поднимать голову. Тэхен обладает какой-то суперспособностью — одним лишь тембром голоса выражать свое настроение. Он напугал ее еще тогда, предложив сделку. А сейчас — подавно. Она лежала на нем, не смея поднять глаз. Она чувствовала его дыхание, слышала его сердцебиение, которое заставляло учащаться и ее. Его теплые руки все еще держали Нару. Волна мурашек пробежалась по телу. Температура поднималась в бешеной скоростью, становилось все жарче. Слишком близко. Что это с ней? Он ведь гей, так почему она… — Еще раз скажешь нечто подобное — поцелую. — говорит он. В себя поверил, грозиться таким Нару? Брюнетка, наконец, подняла голову и посмотрела на его полные губы. Красивые. На кончике носа была родинка, на щеке несколько маленьких точек. И под глазом маленькая. Эти глаза. Вот она и смогла взглянуть на них. Такие черные, такие бездонные, такие холодные и пугающие. Дурацкая челка больше не мешает внимательно рассмотреть их, ведь она чересчур близко к нему. Красивый. Чертовски красивый. Девушка чувствует, как начинает краснеть. Надо срочно сказать что-нибудь. — Мне все равно. Мне не страшны поцелуи пидо… — ее перебили. Ким прильнул к ее губам. Правой рукой он прижал Нару к себе за талию, а левую приложил к ее щеке. Он целовал ее настойчиво и требовательно, но в то же время нежно. Проводив ладонью по ее затылку, мужчина схватил ее за волосы и слегка потянул назад. Неожиданно приятно. Какие-то новые ощущения охватили ее тело. С уст брюнетки вырвался страстный стон, внезапный для нее же самой. Воспользовавшись этим, Тэхен тут же углубил поцелуй, проникая в ее рот своим языком. Этот парень определенно знал, что делать. Нельзя терять голову, но это так приятно. Приятно целовать Ким Тэхена. Оперевшись о его грудь двумя руками, девушка приподнялась, отстраняясь от этих вкусных губ. — Ты что творишь? — возмутилась Ким. Она смотрела в куда то в угол, пытаясь спрятать свои глаза и скрыть тот факт, что ей понравился этот поцелуй. — Целую тебя. Сама нарвалась ведь. — Идиот, — промямлила брюнетка, прикрыв свои губы ладонью. Ким решительно встал с места и резким движением уложил девушку на лопатки. Прижав ее руки к кровати, он навис над ней, придавив ее всем телом. Теперь он был сверху, а она — обездвижена. — Ты должна была вести себя, как моя девушка, — слишком холодный взгляд, пробирающий до дрожи. Ким зажмурила глаза, дабы не смотреть в его. Теперь ей не хочется смотреть на него такого. Он казался каким-то демоном. Его голос звучал властно, отдаваясь эхом во всем доме. — Но ты напилась и крутилась возле Чимина. — А ты занимался сексом с этой отшмаренной вошью, — она все также держала глаза закрытыми. Неужели нотки ревности? Но она должна была что-то ответить ему. Если она его подставная девушка, значит, он должен был быть ее подставным парнем, разве нет? А то, что Нару спалила его с поличным с той блондинкой, сбило ее с толку. — Я занимаюсь, чем хочу, а ты выполняешь мои задания. Ты зависима от меня. Ты моя. Принадлежишь мне. Ты прочитала договор? Если мне не понравится, как ты выполняешь задание… — То ты не засчитываешь это, а при отказе — проценты. Знаю — знаю, — процедила Нару, закатив глаза. Она больше не хотела обращаться к нему на «Вы», хоть и дрожь в коленках не прекращалась. Ее реакция озлобила его еще больше. Она должна быть прилежной, не издавать лишних звуков без разрешения. Он не любил, когда девушки так вели себя с ним. Однако именно такие непокорные и буйные вызывали интерес у Кима, словно бросали ему вызов. Противоречиво и глупо. Тэхен осознавал это, но до сих пор не встретил ни одну, которая бы через недельку-другую не становилась шелковой. Желание отомстить старому другу и строптивость этой девчонки послужили причиной этого спора. Тэхен вновь прильнул к губам девушки. На этот раз он оставил лишь легкий влажный поцелуй, слегка прикусив и оттянув нижнюю губу девушки. — А это, — улыбнулся он, — за «мудозвона», — снова поцелуй, — за «педика», — еще поцелуй, — и за «кретина». Ах да, и за «дурацкую челку», — мужчина наклонился, облизал область ее шеи и легонько прикусил. Отстранился, дабы взглянуть на милое, как он считал, выражение лица своей партнерши, наклонился и оставил смачный, яркий засос. «Сладкая», — подумал он, отпуская брюнетку. Повернулся и плюхнулся спиной на кровать. Девушка осталась лежать еще полминуты, пытаясь осознать, что только что произошло. Нет, это не был ее первый поцелуй. Она целовалась, еще в школе когда-то… Но это был не такой поцелуй. Не настолько пошлый и развратный, не настолько жаркий и заставляющий желать большего. Нару молча встала и направилась к выходу. — Ты куда? — лениво спросил Тэхен, все еще лежа на кровати и пялясь в потолок. — Мне надо домой, Лиен переживает, наверное. Это было странное чувство: только что они страстно целовались, а теперь говорят как ни в чем не бывало. Хотя друг другу они никто. Нару никто никогда так не целовал, а для него это казалось обыденным. Возможно, он ту блондинку прошлой ночью целовал так же… Мерзко. В следующий раз она такого ему не простит. Просто… Просто это было неожиданно, вот она и не успела никак среагировать. — Лиен не одна, я отправил к ней доверенное лицо. Скоро она приедет сюда. — Зачем? — Затем. — Объяснись, — как же он действует на нервы, когда отвечает так. Слишком много берет на себя, не давая ей точных ответов. Она не уступает Тэхену в злобной ауре, когда речь идет о ее близких. И Тэ сдался. — Нельзя ребенка на ночь одного оставлять… — Я знаю, — перебила Нару, зная, к чему он ведет. Но он все равно не сможет понять ее, потому что он не переживал того, что пережила она. — Не надо меня учить, я сама знаю, что можно, а что нельзя. Не трогай ее, позвони своему доверенному лицу, я еду домой. — Грубиянка, — выдохнул Ким, но Нару не услышала его. Она уже ушла. — А вот с размером обуви я прогадал… — прошептал он, заметив еще ночью то, как брюнетка хромает. С утра он увидел, что ноги девушки были стерты в кровь, а она терпела весь вечер, не проронив ни слова.