***
В какой-то момент ожидание стало невыносимым. Чай в термосе безнадёжно остыл и загорчил. Даже шутливая перебранка Джорджа, Киппса и неожиданно подключившейся к ней Холли не смогла разрядить мою тревожность. Несколько раз меня пытались втянуть в разговор, причём сразу на скользкую дорожку моих сомнительных отношений с призрачной утопленницей; я довольно неуклюже отшучивалась, гораздо хуже, чем остроумные подколки Киппса в сторону великолепного ночного аппетита Джорджа, который сточил за время ожидания несколько пончиков. Теперь Локвуд не сводил с меня крайне задумчивого взгляда, а я отворачивала лицо, то и дело заправляя за ухо белесую прядь. Я могла врать кому угодно – с переменным успехом, но не ему. – Люси. И тут из приюта на Уиллоу-стрит раздался детский крик. Вспыхнули два окна второго этажа, будто спящий приют пробудился и удивленно распахнул веки. И тотчас в ночной сыроватый воздух ввинтилось ещё несколько воплей – коротких, надрывных, плачущих… Дети. – Гость внутри! – вскричала Холли, и ужас застыл на её лице. Я отлично её понимала. Внутри будто лопнула натянутая в струну тревога. Я до боли сжала рапиру в кулаке, сорвалась с места и через минуту уже взбегала по ступенькам внутри тёмного холла. Под ногами хлюпала вода. Она непрерывным потоком бежала по скрипуче охающим под весом ступеням, и привела меня на третий этаж. Позади лязгали рапиры, а где-то в отдалении гремел топот Джорджа. Боевой клич Киппса огласил лестничную площадку, окликнул меня Локвуд. В голове промелькнула мысль, что своей поспешности я обязана напряженной неловкости, повисшей только что между нами, и тотчас потухла. Я, не сбавляя скорости, выскочила на тёмную небольшую площадку, ощущая уже знакомые, обволакивающие миазмы затхлой воды. Потребовалось некоторое время, прежде чем глаза привыкли к мраку коридора. Тут темнота пошевелилась, и я вскинула рапиру, готовая пригвоздить нечто к стене немедленно. От стены со вскриком шарахнулся мальчишка, обдавая меня брызгами до колен. – Люси! Осторожнее! – с укоризной воскликнул влетевший на площадку Локвуд, мягко перехватывая меня за плечо. Я медленно опустила руку, искренне надеясь, что он не почувствовал через толстую подкладку куртки мою дрожь. Плавно обогнув меня, он осторожно, как пугливого зверька, поймал мальчика в свои цепкие ладони. Ласково погладил того по светловолосой голове, опустился вниз, чтобы заглянуть в заплаканные глаза. Полы пальто мазнули по мокрому полу, но это было так в его стиле – и бровью не повести на этот счёт. – Эй, эй, – прорезавшаяся в голосе Локвуда ласковость неожиданно отозвалась незнакомой прежде нежностью в сердце. – Тебе больше нечего бояться, мы пришли защитить вас. Что ты видел, малыш? – Там… Там жуткая тётя! – разрыдался он, прикладывая ладошки к глазам, будто пытаясь не только смахнуть слезы, но и заслониться от увиденного, спрятать себя от призраков. – Такая страшная, такая… холодная! – Весьма неспокойная и неупокоенная, – пробурчал подоспевший Киппс, вперив очки в чёрную нить коридора. Раздался глухой щелчок: в его руках вспыхнул фонарь. – Как она умудрилась забраться так высоко? Прошла экспресс-курс скалолазания для призраков? Той ночью она бродила по прилегающей территории! – Источник, – догадливо выдохнули мы одновременно с Локвудом. – Похоже его, не подозревая дурного, принесли сюда, – задумчиво изрёк Локвуд. – Но какой он? – вопросил, поморщившись, Киппс. – Получается, какой-то совершенно непримечательный? – Нет времени на все эти вопросы, – отмахнулась я, мельком взглянула на бедро. Рабочий термометр показывал низкую отметку. – Пятнадцать градусов. Она где-то рядом. Я перетяну внимание призрака на себя, а вы уводите детей. – Нет, Люси. – Да, Локвуд. Или ты знаешь способ лучше? – Ты что-то недоговариваешь, Люси, – он отпустил мальчика и подтолкнул прямо в объятия присоединившийся к нам Холли. Затем перехватил меня за локоть и требовательно потянул на себя. Я физически чувствовала его смятение, недоверие, беспокойство. – У тебя это буквально на лице написано. Огромными буквами. – Мы не можем разговаривать здесь и сейчас, – хмуро сказала я. Среди этого хаоса из обрывков плача и колыбельной, журчания воды, запахов чего-то склизкого, речного, пробирающего до ушей холода и смертельной опасности для всех, кто волей или неволей находился на третьем этаже, только разговоров не хватало. Вон, даже порядком запыхавшийся Джордж наконец объявился, с нетерпением оглядывая черную пасть коридора. – Идём вместе шаг в шаг. При атаке держись, будто приклеена скотчем, – после весьма многозначительной паузы с обещанием изнурительного диалога в будущем спокойно произнёс Локвуд и деликатно задвинул меня за спину. Что ж, здесь мне нравилось гораздо больше, чем быть на острие опасности. Энтони Локвуд, возмужавший в моих глазах по всем доступным параметрам, вскинул свой фонарь и бодро шагнул вперёд. Мы двинулись по коридору, где впереди что-то неясно клокотало, а свет от ручного фонарика выхватывал на стенах то речную слизь, то нитку водорослей, избегая комодов и столиков с цветочными горшками, где пару раз наткнулись на спрятавшихся детей. Их быстро собирали под своё крыло то Киппс, то Холли попеременно, отводя ребят к лестничной площадке. Джордж и Локвуд тихонько переговаривались о вариантах источника. – Что-то небольшое, Локвуд. И совершенно безобидное на вид. И маленькое, раз мы не заметили это ночью, вытаптывая газоны и бродя туда-сюда по дорожкам, – вслух рассуждал Джордж, задумчиво почесывая голову мешочком с лавандой, зажатым в кулаке. Кап-кап-каааап – назойливо перестукивало где-то впереди. – Десять градусов, – скользнула я взглядом по термометру. Локвуд распахнул очередную дверь, за которой оказалась уборная. Мы уже обнаружили два учебных класса, одну игровую комнату и библиотеку. – Дальше начнутся спальни. И во всём здании не работает электричество, – раздался за моей спиной глухой голос Ванессы. Я вздрогнула и обернулась через плечо. К нам уверенно летела миссис Крэдфорд, похожая в ночи равно как на чёрную ворону, так и на воинственную Деву из легенд. – Оно здесь, верно? Оно пришло внутрь приюта? – Миссис Крэдфорд, тут небезопасно, – сухо объявил Джордж, поправляя очки на носу. Прозвучали его слова как «вам здесь не место». – Вы предлагаете мне ожидать, пока призрачный потоп утихнет, и бросить на произвол судьбы своих воспитанников? – хотя сказано это было с поистине восхищающим и непоколебимым достоинством, в голосе Ванессы я всё же уловила нотки дрожащего раздражения. Прозвучало это как «даже такому упитанному юнцу нечего меня поучать». – Вы – очень храбрая женщина, миссис Крэдфорд, – почтительно заметил Локвуд и миролюбиво заключил: – И нам будет не лишней помощь. Кому, как не вам знать каждый таинственный закуток и тёмный угол приюта. Верно, Джордж? Джордж шумно вздохнул. Сейчас каждый угол был тёмным, а таинственным закуткам не было счëта. Однако он, как и я, понимал, что спорить с Ванессой Крэдфорд бессмысленно, как и прогонять. Ведь на кону стоит кто-то столь важный для неё, что она уверенно шагнет даже на Другую сторону, а значит, нам придётся защищать её от смертельного взаимодействия с Гостьей. – Пять градусов. Тихий напев колыбельной донёсся до моего обострившегося Слуха. Мы остановились около спальни. Локвуд обернулся, кивнул мне и резко потянул дверь на себя. Нет. Призрака внутри не оказалось. Зато были перепуганные дети, разом закричавшие все вместе, да так громко, что мой Слух резануло будто рапирой. Ванесса кинулась внутрь, и в считанные мгновения они облепили её со всех сторон, как пищащие цыплята несушку. – Холли! Здесь работа для тебя. Побудь с ними. Постарайся без греческого огня, больше соли и лаванды, – распорядился Локвуд, и удивлённо приподнял бровь, когда Ванесса отцепила пару маленьких ладошек от своей юбки и выскользнула обратно в коридор. – Эбигейл. Нянечка, что оставалась на этаже на ночь, – коротко пояснила она. Было заметно, как сильно она встревожена. – Её нет среди детей, хотя я уже обнаружила и близнецов, и других мальчиков из соседней комнаты. И на лестнице её тоже не было, хотя Питер сказал, что она сказала всем бежать в коридор. Локвуд кивнул. Луч фонаря мазнул по кромешной темноте впереди. Следующая дверь была распахнута настежь.***
– Она там. И боюсь, я не только о нашей вездесущей утопленнице... Ванесса Крэдфорд горестно прижала ладони к своим губам и зажмурилась. Локвуд, несколькими минутами ранее оттеснивший меня в сторону, осторожно оглядел соседнее помещение через дверной проём, держа наготове банку с греческим огнём, и вернулся крайне недовольным и огорчённым. Случайные жертвы во время задания – неприятнейшая вещь во всех отношениях. В нашем случае жертва же отчасти являлась закономерным исходом неудачной вылазки в первую ночь. Если бы мы могли быть внимательнее и определить, что является Источником, то сейчас бы не погрузились в это тягостное молчание, переживая смерть человека. Что может быть Источником, если его принесли в детскую? – Гостья ведёт себя довольно отстранённо. Блуждает между кроватей. Никак не отреагировала на моё присутствие. Не самое удобное место для поисков Источников, даже если она продолжит свой ночной променад как заведенная кукла, – доложил об обстановке Локвуд. – Я смогу... как-то увидеть призрака? – спросила Ванесса. Дождавшись согласия Локвуда, Джордж кивнул, а Киппс молча стянул очки и протянул их женщине. Дав инструкцию Ванессе о правилах поведения вблизи с Явлением, Локвуд увёл миссис Крэдфорд по коридору и позволил быстро заглянуть в комнату. – Джейн, – выдохнула Ванесса Крэдфорд, вернувшись к нам. – Вы знаете её? – Джейн Крамер, была у нас воспитательницей. Потом случился этот омерзительный скандал, с одним ветреным мерзавцем. Мы хотели её уберечь, отговорить, но опоздали. Она уже ждала от него ребенка, а он… Оставил её. Так странно, но она совсем не горевала. В те месяцы она буквально светилась от счастья – Джейн очень хотела стать матерью, – Ванесса с горечью оглянулась в сторону спальни, где бродил одинокий призрак, и плечи её поникли. Меня замутило от понимания. – Но счастье оказалось недолгим. Вилли, ее малютка, недоношенный младенец, скончался через пару дней после появления на свет. В ту же ночь Джейн собрала вещи и ушла из приюта. Это было год или около того тому назад. Больше мы её не видели. – Что может быть её источником? – нетерпеливо вопросил Киппс. Вопрос так или иначе сорвался бы с губ у любого из нас, так мы хотели обнаружить хоть малейшую зацепку. – Какие вещи были ей дороги? – У неё почти не было вещей. Она вышла за ворота с небольшим чемоданчиком, ещё тогда мне показалось, что это не сулит ничего хорошего, – Ванесса прерывисто вздохнула. – Но она совершенно не желала оставаться на Уиллоу-стрит – ни днём, ни минутой больше – так она выразилась. – Какая злая усмешка судьбы, – нервно хмыкнул Киппс. – Только, увы, она не проясняет главного. – Итак, что мы имеем, – деловито подытожил Джордж. – Убитая горем молодая мать, расстаëтся с жизнью, предположительно прыгая в реку. Вещей нет, чемоданчик со дна пуст. Объявляется спустя год. Жертвы призрака – ребёнок и взрослый. Призрак напевает колыбельную. Питает пагубную страсть к нашей Люси. Прелюбопытный набор. – Младенец, – подала голос я, стараясь скрыть дрожь. Колыбельная из детской приобрела невыносимо горестное звучание. – Где его похоронили? – Близ небольшого леса, ближе к реке. Это на самом краю территории приюта. Иногда мы ходим в тот лесок с детьми, собирать гербарий, грибы и ягоды. Ради развлечения или на уроке естествознания. Недавно как раз были там: после осенних дождей там множество грибов. – Его могила чем-то отмечена? – уточнил Джордж. – Камень, быть может, дощечка с именем. – Ничего такого. Я даже не помню, где именно он покоится. – Значит, Источник к приюту принесли не вы, – изрёк Джордж. – А то, что он оказался на территории, причём недавно, не подлежит сомнениям. Будь он здесь сразу, дети бы давно подняли шум и придумали сотню ужасных историй о Нечте, блуждающем в кромешной тьме под окном, напевая жуткую-жуткую песню... Также мы можем предположить, что Источник – чем бы он ни являлся – оказался сегодня в той комнате. И никого не напугал, не вызвал удивления, был естественным в детской – ни нянечка, ни вы, миссис Крэдфорд, никак не препятствовали его появлению там. Это то, что мог принести взрослый, а мог подхватить ребёнок. Забрать с улицы... – Мы гуляли сегодня днём на аллеях, – упавшим голосом сообщила миссис Крэдфорд. Я обратила всё внимание к ней, однако успела мельком заметить, что по стене за её спиной зазмеились швы инея. – Был чудесный осенний день, такой дивно солнечный, невозможно было держать малышей в стенах. Питер был такой счастливый, румяный, устроил прятки, всё спрашивал меня, скоро ли зима... Боялся за своего плюшевого медвежонка, что он замёрзнет. Он всё лето держал его под розовым кустом, на ходу придумывая байки, что он там живёт. Я даже не помню, откуда он у него взялся... – Источник – игрушка, – озарило меня, и тихий напев колыбельной оборвался. Вода под ногами за считанные мгновения затянулась ледком. Повеяло холодом, будто от глубокой реки по осени. "Отдай. Мой. Моё" – настиг меня шелестящий, обиженный на саму жизнь шёпот. И тут в коридор пожаловала светящаяся фигура несчастной Джейн Крамер. Киппс живо задвинул стушевавшуюся Ванессу Крэдфорд за спину, будто она была фарфоровой статуэткой. Локвуд поднял рапиру на изготовку синхронно со мной. Стоящий рядом Джордж даже не повернул голову, подслеповато прищурился, глядя на нас, приподнял задрожавшую руку с лавандой, и выдал то, что прошило меня ужасом с головы до ног: – Что происходит? Она выбралась наружу? Я ничего не вижу. Дальше всё смешалось в кучу. С неприятным гудением погас мой фонарь, бросилась с нечеловеческой скоростью вперёд Гостья. Порыв ветра встрепал мои волосы, обесцвеченная прядь упала на глаз. Я сделала шаг за метнувшимся наперерез ей Локвудом, подскользнулась и едва не рухнула носом вперёд на ледяной корке, но устояла. – Преследует Люси! – выкрикнул Киппс. Взорвалась банка с греческим огнём, осветив зелёные узоры обоев и потерянное лицо замершего на месте Джорджа. Он стоял как раз на пути избежавшего рапиры Локвуда призрака, и пару секунд я решала, достанет ли у меня силенок толкнуть его, оцепеневшего и неготового к атаке, к себе за спину. Вот уж вряд ли, такую глыбу даже Локвуд с Киппсом не сдвинут. Я шагнула вперёд, перекрывая Джорджа своим телом. Справа на выручку бросился Киппс, но не успел. Так Локвуд стал пятым. Я явственно увидела запоздавшее озарение на его лице, раскрасневшемся от боя. Это был целый водоворот чувств: искра восторга разгорелась до вспышки нежности, а та догорела всепоглощающим ужасом – в тот самый момент, когда я почувствовала, что тонкая призрачная ручка Джейн Крамер дотянулась до моего живота. А дальше меня пронзило холодом, и все эмоции – чужие и свои – схлынули, оставляя меня наедине с невыносимой ледяной пыткой.