***
На школьном дворе буквально пахло злобой. Асмодей устало прислонился к беседке, только прекратив стряхивать с себя пыль. Его красноглазый друг в пылу гнева разрушил одно из каменных оснований, и беседка едва не рухнула, как домик из карт. Благо демон её придержал, но сам оказался весь испачкан в мраморной крошке. Странно, что упала только колонна, судя по ярости, что плескалась в глазах Люцифера, должны были рухнуть как минимум небеса. — Люцифер, «твой отец в сговоре с Мальбонте»? — демон коверкает голос, который и без того дрожит от злости. Асмодей только усмехается уголком рта. Его друг мог бы размазать профессуру одним движением алого крыла, но демон медлит. Уважает учителя, наставника, может даже приятеля. Зеленоглазый с мстительным удовольствием вспоминает, как вдавил неудачника в камень, приставил острые, как бритва перья к горлу, вечно раздражающей, Мисселины. Картины лучше и не придумаешь. Будет вспоминать её перед сном. Среди толпы набежавших на шум учеников Асмодей заметил знакомый силуэт. Он не рассматривал тогда, но для такого старого и могущественного демона ничего не стоило узнать её. Вернее его. Остатки той энергии, что Люцифер отдал ей в ту ночь. Мужчина прочитал всё, лишь мимолётно взглянув в голубые глаза. Зачем ты спровоцировала его Вики Уокер? — Это не она. Непризнанная тут ни при чём, — глаза Люцифера загораются, а руки сжимаются в кулаки. Ложь. Асмодей чувствует накалённый до предела воздух. Даже в аду не так жарко. Пора бы Геральду остановится. Демон выпрямляется ровно в тот момент, когда слово: «щенок» долетает до его слуха. Люци взмахивает тяжёлыми крыльями и Геральд отлетает к беседке снося по пути вторую колонну. Вот и всё. Она всё равно была отстойной. Асмодей ухмыляется и отходит в сторону, повторно стряхивая пыль с костюма. Геральд, вовремя маневрирующий из-под завала, успел схватить оппонента за грудки. — Я оторву ему яйца, если он замешан во всём этом! — всплеск энергии Люцифера не почувствовал только идиот. Непризнанная вздрогнула и на мгновение зажмурилась. В тебе часть него, детка. Это всегда останется с тобой. Даже Лора на том свете, наверное, побеспокоилась за бывшего учителя. Но мужчина вспыхнул и погас, подобно пламени в его алых глазах. И даже этого бы хватило, чтобы сравнять этот сраный Хогвартс с землёй! — Достаточно, — впервые за всё время архидемон подал голос, тихое предупреждение не утонуло в общем гаме. Оно словно повисло в воздухе, — Убери. Свои. Руки. Геральд. Зелёные глаза предупреждающе сощурились. Среди демонов наблюдателей прошёл шепоток. Как смеет он, несчастный учитель, не способный научить своих дегенератов, банально, держать члены в штанах, открывать рот на того, кто во всём его превосходит. Люцифер сплёвывает под ноги сенсею и спешит ретироваться с поля боя. Он не проиграл. Скорее отклонил вызов. Гнев его стихия, он словно рыба в воде. Упивается этим. Нельзя терять контроль. Слишком многое стоит на кону. — Это архидемон Асмодей. Самый близкий друг Люцифера. Один из князей триады зла. Для нас почти такая же шишка, как для ангелов Кроули. Пожалуй, даже круче, — взволнованный шепот Мими, заставляет мужчину подавить хохот. Как Кроули…. Да бедняжка повесится, если узнает, с кем его сравнили. Особенно, если вспомнить ту историю с его проклятыми крыльями. — Здравствуй, Мими, — зеленоглазый демон оборачивается и улыбается старой знакомой. — Асмодей, — дьяволица склоняет голову в почтительном жесте. Дочь Мамона прекрасно осведомлена о рангах и манерах, — Позволь представить. Вики Уокер. — Рад, наконец, познакомиться, — друг Люцифера почтительно кланяется и слегка сжимает тонкую руку, заглядывая в ледяные глаза. Его полная противоположность. Из всех оттенков мира, её глаза сияют синим, словно бросая вызов алым всполохам во взгляде его друга. Асмодей слишком сильный демон и в одном взгляде Непризнанной видит всё, что ему было нужно. Мужчина улыбается ещё раз и, развернувшись на сто восемьдесят, покидает дам, заставляя звук его шагов гулким эхом лететь по коридору.***
Люцифер, устало облокотившийся на подоконник, почувствовал его задолго до того, как мужчина вошёл в комнату. — Кроули выставит счёт за беседку, — Асмодей усмехнулся и вальяжно завалился в кожаное кресло, скрытое во мраке комнаты. — Пусть Геральд расплачивается, — мужчина только пожал плечами и его губы расплылись в ухмылке, — Лучше оставлю все деньги в твоих казино, чем дам ангелам хоть что-то. На секунду в комнате повисло молчание. Каждый из демонов думал о своём не торопясь прерывать тишину. Первым не выдержал Люци. -Я видел это. Видел долбаный кубок, до краёв наполненный кровью. Видел идиотку из Непризнанных, которая что-то пыталась сказать, — мужчина тяжело вздохнул и всплеснул руками в яростном жесте. Искажённая презрением к самому себе гримаса застыла на красивом лице. Архидемон замер в кресле, шокированный откровением друга и подыскивающий разумное объяснение. — Ты уверен, что это… — Я рухнул с проклятого неба из-за Мальботе. Как думаешь, уверен ли я? — тяжёлый характер Люцифера мгновенно дал о себе знать. Глаза вспыхнули, как фары минивэна, опрокинувшего Уокер в кювет. В памяти пролетели флешбеки. Они отчаянно лупят друг друга, и образ Дино словно растворяется в синеве неба. Девчонка пляшет рядом с кубком, мерзкие капли падают одна за другой и демон не успевает опомниться, как сам уже летит вниз. Ослеплённый настолько, что даже не пытается остановить падение. Алые крылья распластываются по земле с диким грохотом. Пыль скрывает его от глаз, давая возможность спрятать образы подальше в глубины разума, чтобы никто не понял, что произошло. Дино впервые победит Люцифера… Асмодей удручённо качает головой и почёсывает подбородок. — Либо тот, кто шлёт тебе эти видения, жаждет подставить тебя. Выставить отступником и лишить крыльев на несколько сотен лет. Либо это и правда он, — архидемон предельно серьёзен и настороженно следит за каждым движением друга. Всё закручивается слишком быстро и непонятно. Концов не сыскать. Слишком многие замешаны в этом деле. Внезапная смерть девчонки, появление Ребекки на горизонте. Тайные планы школы. Козни ангелов. Заключенный из камер Сатаны, ради которого подняли на уши весь ад. Второй беглец, владыка преисподние рвёт и мечет. Еще и проклятый Кубок Крови, одна из трёх реликвий демонов, пропал и теперь является в кошмарах Люциферу. — Мальбонте? — демон сверкает алыми глазами и устремляет испепеляющий взгляд в окно, — Если это и правда он, как нам быть готовыми? — Нет, — Асмодей обеспокоенно вскакивает с места, — Не смей ничего делать. Они могут и обвинят тебя, как только заметят малейшее движение в эту сторону. Ты слишком тесно связан с адом. Ты лучший из его сынов. Неудивительно, что энергия кубка является тебе. Святыни вроде этой нельзя разлучать с преисподней надолго. Сейчас мы ничего не поймём. Всё слишком запутано. Не хочу даже представлять, что происходит на самом деле! Архидемон наконец успокаивается и снова опускается в кресло. Встречая усмешку друга равнодушным взглядом зеленых глаз. — Боишься, Асмодей? — Люцифер поправляет волосы и выгибает бровь, как бы беря приятеля «на слабо». — Мальбонте? — неожиданно тёплый и приятный смех мужчины раскатывается по комнате и смешинки застывает в уголках глаз, — Нет, брат, я видел вещи и похуже. Войну, которую развязал твой отец, например. — Не Мальбонте, — сын Сатаны морщится, услышав о былых подвигах дражайшего папочки, — Того, что последует за ним. Веселье резко обрывается и в помещении воцаряется ледяное безмолвие. Кажется, даже облака проплывают медленнее обычного. Демоны перестают дышать, встречаясь взглядами и скрещивая их словно шпаги. Словосочетание «судный день» повисает в комнате несказанной репликой. Кажется, он произойдёт мгновенно, стоит только вспомнить всуе. Но мужчины поняли друг друга без слов. — Крах всего сущего и впрямь уже близок, — наигранно серьезно хмурится Асмодей, — Я ведь не ослышался? Зеленоглазый искуситель, изображающий «театр одного актёра» прикладывает к уху ладонь и строит шокированную гримасу. — Серьезно? Убогий Дино и правда тебя обошёл, — архидемон присвистывает и разражается искренним хохотом, следя за реакцией друга. Люцифер фыркает, и, закатив глаза, взмахом крыла отшвыривает кресло с актёром без Золотого Адама в тёмный угол комнаты, где его не будет видно. Смесь раздражения, веселья и негодования застывает в алых глазах, когда сын Сатаны отводит пылающий смущением взгляд в окно.