***
– Драко, с тобой все в порядке? – Пэнси смотрела на друга, пытаясь понять, почему Малфой так резко прекратил обращать внимание на её разглагольствования по поводу охлаждения в ее с Блейзом отношениях. Сам Забини в очередной раз за эти несколько дней отлеживался в лазарете, оставив друга самому разбираться с напористой Паркинсон. – Конечно, почему ты решила, что что-то не так? – На самом же деле у парня скребли кошки на душе. – Ну для начала, ты уже почти десять минут смотришь на одну страницу, хотя обычно перелистываешь их максимум раз в пять минут*. Это первое. Второе, какого хрена ты вступился за Поттера? И, в-третьих, ты до сих пор не спросил, как я так быстро сдружились с Мионой. – Во-первых, Пэнси, что за выражения, ты же чистокровная, хотя мне похуй. Во-вторых, не думал, что вы засекали время, сколько я трачу на страницу. В-третьих, какая разница, почему я за него вступился. Просто мне учиться с ним ещё десять месяцев, поэтому я решил хоть немного наладить с ним отношения. В-четвертых, с каких пор грязнокровка Грейнджер стала для тебя Мионой? – Раз мы начали так общаться, то ладно. Ты сам напросился. Во-первых, ну и что, что я чистокровная? Ты сам можешь подкинуть грубого словца, если рядом нет ни одного гриффиндорца. Во-вторых, мы знаем друг друга с детства, поэтому вольно невольно начнёшь обращать на это внимание. В-третьих, хорошо я тебя поняла, и это никак не связано с твоей маленькой шкатулкой под кроватью. В-четвертых, ещё раз услышу такие слова по отношение к моей подруге, и я сама наложу на тебя Круцио. Она хоть и магглорожденная, но, замечу, что вы с ней очень похожи характерами, и, если бы тебя так сильно не волновал твой черныш, ты мог бы и обратить на нее свое внимание. – Откуда ты знаешь о шкатулке?! – Драко, ты серьезно? – Пэнси многозначительно ухмыльнулась другу. – Сколько лет мы друг друга знаем, и ты думаешь, что я все еще не знаю твоих маленьких секретов? – Почему ты не сказала, что знаешь... – Что знаю что? Что ты помешан? Что ты зациклен? Или, что ты влюблен? Драко, ты мой друг. Я отношусь к тебе как к брату. Ты знаешь мои тайны, я знаю твои, пускай некоторые узнала без твоего участия. Черт побери, Малфой, ты знаешь, когда были мои первые месячные, мой первый поцелуй и с кем был мой первый, чертов, раз! Драко, я тебе доверяю, так и ты мне доверяй. – Спасибо, я клянусь, что все тебе расскажу, но давай не сейчас. Меня все еще воротит от этой женщины. – Не понимаю, чего ты на нее взъелся. Ну, допустим, она путешествовала по миру, пока ее племянник жил с магглами. Допустим, она немного фривольна в общении и поведении, хотя мне это даже больше нравится. Но она, похоже, была реально удивлена увидеть там этого шрамоголового. – Ты ее, что, оправдываешь? Персифона Паркинсон – оправдывает кого-то? Я пошел искать куски неба на земле. – Все-таки Пэнси могла заставить его улыбаться. – Дурак! – Следом за этим словом полетела подушка. Конечно, парень не остался в долгу, и у этих двоих началась настоящая пуховоперинная битва.***
Гарри шел по направлению к своей комнате в лёгком недоумении. Тетя. Женщина, которая появилась в его жизни так резко и неожиданно, а Гарри уже хотел верить, что она такой же член семьи как и Сириус. И сестра. Он вспомнил девочку, которую увидел тогда на распределении. Короткие черные волосы, подстриженные под каре, с несколькими выбивающимися прядями. Голубые, с лёгким перламутровым отливом, большие глаза, на которые Гарри обратил внимание, даже несмотря на то расстояние, что было между ними. У него есть сестра. Не Джинни с Гермионой, которых он таковыми считал, а настоящая родная сестра, правда Гарри до сих пор не понимал, как ему с ней поговорить, учитывая то, на каком факультете она учиться. Он задумался. Вся его семья училась на Гриффиндоре, но стоило кому-то от них отличиться, как эти люди изгнали родную дочь. И женщина, которая училась на Рейвенкло вполне нормально отнеслась к факультету своей дочери. А, собственно, почему Гарри имел такое отношения к Слизерину? Из-за того, что те хитры? Так хитрость – это разновидность мудрости. Из-за того, что те эгоистичны? Так те просто ценили больше то, что имели: семью, друзей – а не то, что им могло дать общество. За то время, что Гарри общался со Снейпом, он понял, что змеи тоже способны быть мягкими и тёплыми, но не готовы показывать это всем, как те же барсуки. Они стремились летать как орлы, и для этого были способны пройти через огонь и воду; они были готовы разорвать глотку любому за своих, как любой лев за члена своего прайда.** Гарри подходил к комнате, когда услышал один звенящий и другой с небольшой хрипотцой смех. За то время, пока Поттер и Малфой жили вместе, последний не выражал никаких эмоций по отношению к брюнету. Это было необычно и даже непривычно. Гарри не хватало этих перебранок, хотя себе он навряд ли способен в этом признаться, они дарили ему чувство собственной значимости. Наследник великого Рода тратил на него свои нервы. Гарри даже стало смешно, и он решил зайти в комнату. Сначала Поттеру показалось, что в комнате идёт снег: все пространство, даже сам воздух был наполнен белыми пушинками, пока Гарри не понял, что это перья и пух из подушек. Следом ему в лицо прилетел один из "снарядов", как только тот упал на пол гриффиндорец увидел интересную картину. Драко Малфой, холодный принц Хогвартса, стоял на своей кровати, слегка подпрыгивая, и смеялся. Напротив него, на кровати Гарри, стояла такая же веселая Паркинсон. Гарри был в шоке, ему не важно было, что Пэнси стояла на его кровати, он смотрел на лицо Малфоя и жадно его запоминал. Конечно, Поттер видел, как Драко победно улыбался после матчей, но это было другое. Тогда его глаза оставались холодными и расчётливыми. А сейчас они горели. Впервые Гарри подумал о том, что Малфой такой же подросток как и он сам. Он жадно ловил мимику своего соседа, понимая, что навряд ли сможет посмотреть на такое лицо Драко ещё. Серые глаза больше не были преддверием грозы, они были как ворсистый плед, который Гарри нашел на чердаке у Сириуса, теплые и манящие завернуться в их взгляд. Поттер понял, как думает о Малфое за секунду до того, как эти двое его заметили. Гарри, не говоря ни слова, взмахнул палочкой, очищая свою сторону от перьев и пуха, после чего подошёл к кровати, намереваясь поправить покрывало, которым в спешке накрыл свою постель перед уходом. – Драко, я, пожалуй, пойду. Мы с Герм хотели пойти в библиотеку. – Отвечая на немой вопрос друга, девушка добавила. – Посплетничать о парнях без лишних свидетелей. Плюс она хотела вернуть книги, которые брала на лето. Ты бы видел эту торбу, Драко, и то какие там были книги. Ладно, я пойду, в уборке помогать не собираюсь. Чао, черныш, будь с этой неженкой поаккуратнее. – Пэнси задорно улыбнулась Гарри и, подмигнув ему, скрылась за дверью. – Я, пожалуй, промолчу, – Гарри был поражен этой дружеской кратковременной идиллией. – Кстати, Малфой, какого, скажи на милость, фига, это было?! "Честный, порядочный, правильный Поттер. Даже матернуться нормально не может. Ну вот за что мне это?" – Ты о чем, Поттер? – О том, что ты, какого-то черта, устроил профессору допрос с пристрастиями. – Гарри смотрел в эти серые глаза, в надежде увидеть те эмоции, которые там были пару минут назад, но он их не обнаружил, но и прежней грозы не было, только блестящая гладь серебра или ртути, скорее, серебра. Была в них какая-то нежность. Черт! Вот какого дракла, он стал искать что-то в глазах этого парня? Ему срочно нужны отношения. – Во-первых, я не должен перед тобой отчитываться в своих действиях, Поттер. Во-вторых, может ты не знаешь, но чистокровные ценят свои семьи. – "Драко Люциус Малфой, что ты, черт возьми, делаешь? Ну вот какого я перед ним отчитываюсь? Неужели это так новость о помолвке действует? А да похрен, пока это недоразумение ходит в одежде, я в порядке." – Спасибо. – Что. Он. Творит? Зачем он просит прощение? – Но она все равно мой родственник, может пока не слишком близкий, но родства никто не отменял. – Поттер, а ты уверен, что попал на тот факультет? С таким подходом тебе к нам. – Не поверишь, но ты уже второй человек, который мне это говорит. – Ого, и кто же первый? – Они общаются. Без подколов. Без издевок. Главное, не напортачить. – Северус. – Ебать! Во-первых, с каких пор мой крестный для тебя Северус? – Это сейчас была ревность? Похоже, что да. Но этот Поттер никогда не называл его по имени. – Во-вторых, как давно вы общаетесь? И, в-третьих, за какие такие заслуги он стал тебе такое говорить? – Отвечу в твоей манере, Др... Малфой. – Я хотел назвать его по имени, не, ну, это фиаско. – Во-первых, я не знал, что он твой крестный. Во-вторых, мы общаемся с этого лета, он решил помириться с моим крёстным и начал часто к нам захаживать. Кто же знал, что в не школьное время он не такой змей? – Гарри улыбнулся, Сириус был хорошим крестным, но опекун из него был все-таки не очень сильный, а вот Северус быстро навёл свои порядки и даже взял над ними не большое шефство. С Римусом Северус так и не помирился, но в их общении стало гораздо меньше колкостей. А сам Гарри даже начал общаться с профессором, открывая того с новых сторон. Потом тот даже взялся за образование юнца, которого у магглов не получишь, а Сириус относиться к этому пренебрежительно. – В-третьих, я попытался его шантажировать. – Так, стоп! Поттер, ты растешь прямо на глазах. И чем же? – Не скажу. Я уверен, у тебя есть свои рычаги давления. Оставь мне хотя бы один. – Ладно, я тебе это припомню. Кстати, учитывая, что ты сидел на ЗОТИ отстраненный, я мог бы предложить тебе свой конспект. – Конспект возьму, но свой рычаг не скажу. – Ты точно слизеринец. – Я знаю, меня ещё шляпа хотела туда отправить, а я упросил ее на Гриффиндор. Да, Драко, я хотел спросить тебя. – Я все таки это сделал. Ждём литр яда и тонну сарказма. – О чем? – Он назвал меня по имени, отлично, радуйся самому большому продвижению, которое возможно. – Адалинда Поттер – моя сестра, учится на Слизерине. Ты не мог бы помочь мне поговорить с ней? – Серьезно? Никаких едких замечаний? Сегодня день открытий. – Хорошо, можем сегодня после занятий спуститься в общую гостиную Слизерина, – Как получается, что ему в ум не приходит не одной колкости? Думай, Драко, думай. – Драко, нам учиться и жить вместе весь этот учебный год. Может постараемся начать общаться нормально как сейчас? – Ну вот зачем? – Думаю, можно. Но не ожидай, что я вольюсь в вашу троицу для образования квартета. Общение, но без обещаний в вечной дружбе. – Главное, не надейся, хуже будет. – Я другого и не ожидал. Я так понимаю, Северус занимает в твоей жизни не последнее место? – С чего ты взял? – Вы похожи характером. – Это было правдой, за тот короткий срок Гарри смог подобрать к Снейпу свой ключик, стараясь не затрагивать тему Лили, а читать эмоции зельевара научился спустя две недели общения. И сейчас Малфой повел себя в точь точь как Северус, когда не хочет показать своих надежд. – Ты на обед идёшь? – Конечно, или ты думаешь я готов пропустить возможность наблюдать, как твой дружок сжирает половину стола? – Отреагируй, верни меня с небес на землю. – Во-первых, Рон в лазарете. Во-вторых, не полстола, а ползапасов, блюда ведь постоянно обновляются. – О любви Рона поесть ходят легенды. – Жаль, значит, не на сей раз.***
POV Джинни
Я шла в Большой зал с чувством предвкушения чего-то, что может изменить мою жизнь. За столом уже сидела Герм, внимательно читающая книгу. Напротив нее был мой непутёвый братец с очередным синяком. Он явно пытался что-то доказать подруге, но та даже не слушала. Подходя ближе, я услышала отрывок его монолога. – …Герми, я не могу понять. Сначала там в поезде, сейчас с этой змеюкой. – Ох, Рон лучше тебе замолчать. – Может ты, наконец, объяснишь, а то я не могу тебя понять. – Чего ты не можешь понять? Почему я нормально отношусь к людям, которые чем-то отличаются от других? Почему я могу найти общий язык с людьми? Чего ты понять не можешь? – Гермиона, тебя понесло. – Блядь, да как ты понять не можешь, что это неправильно! Мужики не могут спать с мужиками, а девки с девками! Природа, блядь, создала наши тела так, чтобы мужики были с бабами и никак иначе! – Братец, я прошу тебя заткнись. – Уизли, во-первых, не ори на меня. – Ну все, братец, тебя только бежать. – Во-вторых, ты, черт возьми, чистокровный волшебник и должен знать, что в магическом мире это не играет никакой роли. – Джинни, может ты ей объяснишь? Это неправильно! Природа, черт возьми, все расставила по местам! – Рональд, я советовала бы тебе заткнуться и засунуть свои предубеждения куда подальше. Я полностью на стороне Герм. – Опять?! – Да заткнись ты уже, голова болит. – Ты, вроде, моя сестра? О сейчас Гарри придет, уверен он со мной согласиться! – Боюсь тебя разочаровать, братец. В этот момент дверь в Большой зал открылась и в него зашли Гарри и Малфой, которые о чем-то говорили. Похоже, Рону точно придется менять свои взгляды на жизнь. Будет смешно, если он влюбиться в Блейза. Мы потом обязательно ему все припомним. Малфой, хотя думаю, скоро мы будем называть его Драко, пошел в сторону своего стола, а Гарри, как-то странно улыбаясь, поплелся к нам. – О, Рон, а я думал ты в лазарете будешь. – Улыбайся, Гарри, улыбайся. Сейчас кое-кто пойдет в разнос. – Гарри, только не говори мне, что ты подружился с Хорьком. – Эх, Рон. Успокойся уже наконец. – И что? – Гарри, ты хоть улыбку убери. – Да то, что он слизеринец! – Во-первых, лучший друг моей матери учился на Слизерине. – Гарри, твоя мать была магглорожденая, и она дружила с кем-то из Слизерина? Нифигасе… – Во-вторых, моя сестра учиться на этом факультете. Так что заткнись. – С каких пор у тебя есть сестра? – Представь себе. Я только сегодня узнал, но, как видишь, есть. – Но дружить с Хорьком, Гарри! Сначала Гермиона, теперь ты! Может ещё Джинни окажется лезбухой? – Рон, замолчи! – А если не Джинни, а если я окажусь геем, или Гермиона бисексуальной, то что? Обидеться на нас и прекратить разговаривать? – Гарри, не заводись, пожалуйста. – Нет, потому что я знаю, что вы не окажетесь среди этих отбросов общества! – Уизли, заткнись! – Гарри, хватит! – Иначе я сам заставлю тебя заткну… – Я лесбиянка, Рон! – Зачем я это сделала? Зачем?! – Ты это сейчас пошутила, да? – Рон, вот только не делай такого жалкого лица, пожалуйста. – Моя сестра не может быть извращенкой! Не может! – Рон, заткнись! Это правда! Я люблю девушек, точнее, только одну. – Мерлин, прошу помоги. – К-к-кто она? – Рон, если бы не эта ситуация, я бы рассмеялась от выражения твоего лица. Гарри смотрит на меня с испугом, а Гермиона с жалостью. Герм, прости, я потом тебе все расскажу. – Это Луна! – А-а-а-а-а, ну она ладно она сумасшедшая, а ты-то куда? – Рон, это, что, надежда? – Не. Смей. О ней. Так. Говорить. – Спокойно, девочка, спокойно. – Да вы уже, наверно, и лизали друг другу? Мерлин, моя сестра лижет пизды! – Надо бежать. Душно. Жарко. Бежать отсюда. Последнее, что я услышала прежде, чем за мной закрылась дверь было: – Уизли, ты конченый придурок! – Гарри матерился? Я отомщена. Улыбнуться бы, но не могу. Угол. Ниша. Стена. – Джин? – Голос, словно из космоса, нежный и теплый как мамин пирог. – Феечка моя! Эй, ну же, не плачь. Не надо тонуть в боли, от неё надо улетать. – Голос из моих снов. – Звёздочка… прости… меня… – Шш, феечка, тише моя хорошая. А дальше были губы со вкусом молока и ванили. Волосы цвета луны и глаза, мои нежные васильки.