Easier to run / Легче убежать.

Я открыла глаза и выключила будильник. Рано встают только жаворонки и те, кому не спится, и домработницы. Я потянулась в кровати как кошка и подавила в себе желание наплевать на все и, закрыв глаза, снова провалиться в сон. Сейчас было восемь часов утра. Солнце только что встало, озаряя мир лучиками тепла. Я никогда не вставала в такую рань, обходимости такой не возникало. Ну, максимум в десять часов или на худой конец полдесятого, но не в восемь. Я еле-еле разлепила свои очи, спать хотелось до ужаса. Вроде бы легла я рано, но заснула все равно поздно. Почему-то я не могу сразу заснуть в теплой, мягкой постельке. Я ворочаюсь, думаю о том, об этом, сон вообще не идет. Такое чувство, что мой мозг принимает такую позицию – сон для слабаков! Хочешь – не хочешь, а вставать надо. Я села в кровати и огромным усилием воли стащила свой зад с простыни. Как же это сложно вставать рано и работать. Я потому и завела будильник по раньше, чтобы уж точно бодрствовать, когда придет начало моей работы. Кто знает, за какую провинность они могут меня выгнать. А мне нельзя уходить, нельзя. Брат сразу меня сцапает и заживо поселит в гробу. Он может, фантазия у него изощренная. Я много чего боюсь, но больше всего опасений в меня вселяет мой собственный брат. Я достаточно-таки давно его знаю, куда там, всю жизнь. Я много думаю о нем, догадается ли он меня искать в Варии или ему и в голову сюда заглянуть не придет. Я пробыла в замке еще слишком мало времени, и беспокойство во мне не угасало ни на каплю. Я параноик, наверное, и та еще паникерша. Зашибись, конечно. Куда я себя втянула, а. Вот мозгов нет у человека, ни извилины. Жила бы сейчас, не о чем не беспокоясь, и вставала бы не в восемь, а, - как я привыкла в последние свои дни дома, - в два часа дня. Но нет же. Авантюрная душа, чтоб ты пожалела, что проснулась. Атмосфера в Варии не то чтобы меня угнетала как-то, нет. Я чувствую себя не совсем в своей тарелке, боюсь что-то сказать, потому что выгонят меня и все. Труба полная. В дрожь иногда просто бросает. Наверное, это что-то типа акклиматизации на новом месте. Я же свой дом не часто покидала, а тут раз и пришлось убежать навсегда. Нужно просто перетерпеть и через некоторый отрезок времени я привыкну к этому замку, к этим людям, к своей работе и уже во всех смыслах залягу на дно. Как же все сложно, а. Но я сама выбрала этот путь и теперь просто обязана до конца проснуться и идти в душ, холодный естественно. У меня есть минут сорок на то, чтобы привести себя в порядок и, посетив кладовку, начинать уборку. Вчера я прибралась только у Бела, который очень тонко намекнул, что мне никто не верит и один косяк такой с шпионской тематикой и меня прибьют. И всем не жалко меня будет, кроме, разве что, меня самой. Я зашла в душевую кабинку и включила холодную воду. Вот это действительно стоящий способ привести себя в чувство от сна. Я чуть не завизжала. Такое чувство, что маленькие кусочки льда ударяются об мое тело. Стало как-то холодно и неуютно. Сразу вспомнилась зима. Мне тогда было семь лет. Помню, как я ревела, когда мы пошли на улицу. Брату тогда надо было что-то провернуть, а я нужна была ему для прикрытия. Уже в одиннадцать Лавлиэт имел свою компашку. Получилось так, что я пришла домой все зареванная и в снегу. Так случилось, что на меня упала какая-то куча снега, облепив всю до головы. Я как вспомню, аж вздрогну. Меня тогда не покидало чувство того, что я навсегда останусь в снегу, и никто меня не вытащит. Было холодно и страшно. Вообще, таких случаев в моей жизни завались. Лавлиэт всегда что-то мутил, какие-то у него там эксперименты, а страдала я. К счастью, мной, то бишь прикрытием, он пользовался не часто. И хорошо. Я, когда поняла, что проснулась на все сто, выскочила из душевой кабинки и завернулась в полотенце. Меня на столе ждала еда, видимо, пока я мылась, ее принесли. Курица, запечённая в собственном соку вкупе с овощами. А тут умеют готовить. Я облизнулась и стала искать форму домработницы. Нужно одеться и привести себя в полное подобие порядка, а потом уже кушать, если время останется. Отыскав одежду, я ее нацепила на себя и, одернув подол пониже, села за стол. Курица была - просто ум отъешь! Я такой вкусноты никогда не пробовала. Конечно, это пища уступала тому, что готовила мама. Но все же меня поразил до глубины души этот прекрасный вкус. Мира, мама моя, готовила чуть ли не раза два в год, но так, что потом весь день ходишь с улыбкой на лице. Появлялось чувство такой теплоты и добра, что на миг все проблемы гасли, и оставались только улыбка на лице и веселье в душе. *** Коридоры мне не нравились. Какие-то серые обои, ужасные картины. Я шла и старалась смотреть сквозь всего и вся. Меня как-то угнетал этот интерьер, что ли. Я хотела дойти побыстрей до кладовки, что на меня совершенно не похоже. Видимо, такую уверенность, что я не встречу бабайку, мне предает знание того, где находится включатель света. Я искренне полагала, что потусторонние существа бояться света. Не, ну а как по-другому то? Если бы они не боялись света, то как их тогда отпугивать? Я бы тогда ночами не спала, да. А во всем виноват Лавлиэт! Я уже рассказывала ранее, откуда взялась вся эта боязнь к бабайкам и повторять не хочу. Пока шла, я думала о чем-то. Просто погрязла в своих мыслях. Что-то не давало мне покоя или это просто страх, что я сделаю что-нибудь не так, и меня выгонят. Катерина, давай ты уже станешь смелее и самостоятельней! Но я лишь вздохнула. Я пример того, что иногда тело не соответствует мозгам. Вдруг меня выдернул из раздумий какой-то крик. Сильный, громкий и не предвещающий для моей персоны какого-то хоть маломальского добра. - Вроооой!! Куда идем? Чего с собой несем? - На меня смотрел Скуало. Откуда он только взялся, а? Или просто меня контролировать хочет, думает, что я хочу сделать что-то плохое, а , может, я ему просто как человек не нравлюсь, и он хочет за что-то зацепиться и меня выгнать? Меня раздирали догадки. Суперби не последний человек, причем, далеко не последний, так что контролирую силу своего голоса, Катерина. Чтобы он не сказал, рот на замок, когда повалят из него маты. - Я в кладовку за служебным инвентарем. Вы сами сказали, что начало моего рабочего дня с девяти часов утра. – Я смотрела на него с уверенностью в своих словах. Он любит сильных людей, а не тряпок. Именно тряпкой я пока себя и показываю, что печально, конечно. - Надо же. Все-то ты помнишь. Сегодня в моей комнате уберешься, поняла? Если что-то разобьешь или украдешь, или еще что-нибудь… - он провел ребром ладони по шее, я сглотнула. Надо будет все делать осторожно, иначе Лавлиэт не успеет меня убить, отомстив, так как меня уже убьют без каких-либо угрызений совести. А кто сказал, что будет легко? Кто сказал, что все будет катиться туда, куда надо? Вот именно, что никаких гарантий не было, что мне хорошо будет жить в Варии. Никаких совершенно. Катерина, Катерина… - Я поняла и приняла к сведению. – Я опустила глаза в пол. Меня настораживала его ухмылка. Последнее время у меня возникало странное доселе незнакомое мне чувство, когда я остаюсь наедине с каким-нибудь человеком противоположного мне пола. Как-то…не знаю…становиться жарко и что-то тянет сделать, только я не понимаю что. Я схожу с ума, вот красота-то какая! Скуало, посмотрев холодным взглядом на прощание, удалился по своим делам. Я проводила его взглядом. Надо же, не стал ни к чему больше придираться. Лишь пригрозил и все. Ладно, не мне его судить, тем более кто знает, что у него в голове. Волосы под цвет света луны. Длинные, у меня раза два короче, как не в три. Помнится, мама рассказывала, что Суперби дал клятву Занзасу не стричь свои волосы, пока тот не станет Десятым Вонголой. И как мы видим, Босс не стал Десятым, проиграв Саваде Тсунаеши. Вдруг Суперби остановился и обернулся. Стальной взгляд пронзил меня. Я поняла. Он чувствовал спиной мой взгляд и теперь хочет узнать его причину. Я помотала головой и пошла дальше по направлению к кладовке. Пора приниматься за мою непосредственную работу в виде мытья полов, пылесосить ковры, протирать пыли и все такое в том же духе. Никогда не думала, что стану убираться. Да даже не для себя стараться-то, а для других. Но в конечном-то счете, получается, что я все равно работаю на себя, так как я прибираюсь, они меня не выгоняют, я живу спокойно. Все пучком, да. До поры, до времени, конечно. Потому что всегда что-нибудь случается, тем более со мной, тем более в таком месте как в Вария. Интересная, конечно, жизнь, но в итоге может очень рано закончиться, да. Наконец показалась дверь в кладовку. Я включила свет. Ничего не предвещало какого-то либо действия, связанное не со мной. В смысле, я не подозревала ничего. Я зашла в кладовку и взялась уже было за швабру, как мой взгляд привлекла какая-то штучка. Свет ровно лился во все просторы комнаты. Сначала я подумала, что мне просто померещилось, все-таки как-никак галлюцинации никто не отменял. Я протерла глаза кулаками. Так, спокойно. Главное не визжать на весь замок, как истеричная баба, но я же и есть баба! Комок все подбирался к горлу. На меня смотрело какое-то волосатое чудовище. Мех повсюду, глаз не видно, что-то разноцветное пробивалось откуда-то. Было как-то непонятно и стало холодно. Неужели бабайки не бояться света? Как же я жила все эти годы, что не знала правды! Я замерла в немом крике. Бабайка, бабайка она существует и сейчас стоит передо мной! Сердце сжалось и забилось с неистовой скоростью. В крови запылал какой-то адреналин. Казалось, что я могу пробежать несколько километров на одном дыхании. До меня еще не совсем все дошло. Бабайка настоящая, она живая. Мех двинулся мне навстречу, что-то упало и разбилось. Я взмахнула руками и, устав молчать, заорала во весь голос и, повернувшись, побежала от кладовки подальше. Меня несло, такое чувство, со скоростью сто километров час. Я размахивала руками и не придумала ничего лучше как орать: «А-а-а-а-а». Господи, что за жизнь? Меня бабайка и в Варии достала! Такое мохнатое чудовище, что-то еще пестрит в глазах. Я чуть не задыхалась от бега и всплеска эмоций. Мозг сейчас просто взорвется, елки-палки. Я остановилась и посмотрела назад. Вдруг это меховое чудовище лишь плод моей больной фантазии, вдруг мне просто померещилось, а? А вдруг я с ума сошла? Вдруг я сейчас дома, а все это мне снится? Ага, держи карман шире. Я увидела Франа и вмиг оказалась рядом с ним. - Слушай, можешь со мной сходить до кладовки, а? – Я теребила его за рукав плаща. – По зарез надо-о-о-о-о. - Мне это надо? Мне чего делать нечего? – Какой же он все-таки равнодушный ко всему, а. - Там бабайка! Я тебе отвечаю! Я сама видела! Вот мне и надо проверить: померещилось или нет. - Я знал! – Фран поднял руки к потолку. – А Бел-семпай не верил и недели две стебался! Я знал, что бабайки есть! Так уж и быть, раз такое дело, то пошли. Я улыбнулась и повела его за собой. Даже с Франом - худеньким, зеленоволосым мальчиком, носящим смешную шляпу - мне было спокойнее, нежели одной. Хоть не грозно выглядел Туман Варии, чем, например, тот же Леви, но все равно с ним было как-то спокойнее. Наконец я открыла дверь в кладовку. И моя улыбка упала в пустоту. Чудовище стояло, вытянув руки. Его пальцы практически доставали мое плечо. Какой-то рык разразил тишину. Я вновь замерла, но снова отмерла и, взмахнув руками, побежала опять подальше. Но меня схватил за запястье Фран. - Это же Бел-семпай, ты что, не видишь? - То есть как, это Бел-семпай, - пролепетала я, теряя вообще нить разговора и крохи спокойствия. На мой взгляд, это было чудовище, а, вернее, бабайкой. Где он видел Бела, я не пойму. - А такой, - он сорвал голову с чудовища и кинул на пол, там, где была голова бабайки, появилась голова Бела. – Что и требовалось доказать. – Я побледнела. То есть как. Это был Бел, или Бабайка съела Бела? Мой мозг перегрузился от информации и выключился, не желая въезжать в сложившуюся информацию. Я повернулась и побежала. Дурдом! Мне хотелось бегать. Бежать куда-нибудь подальше, а то я уже совсем стану ку-ку с ними. Я запнулась и рухнула на пол. Ударилась всем телом и ойкнула еле слышно. Я предприняла пару попыток встать, но не смогла и осталась лежать на холодном полу. Я закрыла глаза и погрузилась куда-то, полностью покинув реальность. Это была бабайка или не бабайка? До меня так и не доходило. Честно. От всех нахлынувших эмоций я не могла нормально соображать. Да, это кажется глупым, но что поделать. Не изменить меня и мои взгляды. Меня унесло куда-то вдаль. Воспоминания заполнили меня. Мама, брат, няньки многочисленные, учебники там всякие, я, играющая в своей комнате. Какая-то я не нормальная, честно. *** - Зачем вы ее напугали, а, Бел-семпай? – Фран стоял вместе Белом в кладовке. - А почему бы и нет? Она же боязливая такая, грех не напугать. Тем более, я вспомнил про этот костюм. - Вот вам делать нечего, как служанок доводить чуть ли не до инфаркта. - Она не протянет здесь долго. Баба – она везде истеричная баба. *** Мне в нос ударило каким-то невкусным запахом. Я издала стон боли и замолчала. Такое чувство, что по мне прошлись экскаваторы. Я не знала, что мне делать, не знала, что и думать. Я теперь понимаю, что значит, когда каша в голове, причем самая настоящая. - Катерина, чего с тобой? – Это голос Лусса. Нигде не перепутаю. Такой добрый и мягкий. Я распахнула свои глаза и еле-еле как села на холодном полу. Я потрясла головой и сжала руки в кулаки. Что же это такое со мной, а? Я, видимо, сильно переволновалась, когда увидела толи бабайку, толи Бела в образе бабайки. Эмоции били через край тогда. Да, как же меня просто напугать, как оказалось. - Я просто упала. Видимо, сильно упала… - Я увидела опять этот мех. Он стоял рядом со мной. Вернее, я видела меховые ноги, которые топтались рядом со мной. Я взвизгнула и прижалась к стене. Что происходит? Я уже, честно говоря, ничего не понимаю. Я запуталась. - Катерина, успокойся. – Голос Лусса меня успокаивал. - Это всего лишь Бел. – Он потряс мехом. – Это всего лишь такой костюм. Остался со времен каких-то. Я закивала и, посмотрев наверх, увидела, что в костюме и правда находился Принц. Я вздохнула и закрыла глаза. Сердце билось все чаще и чаще. Я такая трусиха, что за ужас, а? Это оказался Бел, а не бабайка. Катерина, давай признаем, что бабаек нет и не было! Надо просто это осмыслить, и ты станешь смелее. Только вот подумать легко, а вот переубедить свой мозг не очень-то просто. Лусс подал руку и я, опираясь на нее, подняла свой зад с пола. Я отряхнулась и поправила передничек. - Что стоим, кого ждем? – Рядом стояли Лусс, Бел и Фран. – Мне работать надо. Только это…сходите со мной кто-нибудь до кладовки. *** Бела Лусс в наказание отправил вместе со мной. Он злобно шел по пятам и, наверняка, думал обо мне много «хорошего». Еще Лусс ему приказал помогать мне тогда, когда я его попрошу и не отказывать, и не посылать. Так как, напугав меня, он поступил очень нехорошо. Он мог не волноваться, я не буду его ни о чем просить, зачем настраивать против себя человека? А в кладовку попытаюсь ходить сама и справляться со всеми трудностями сама. А то куда докатились? Двадцатилетняя баба боится бабайки и всевозможных шорохов!? Как-то это странно. Нужно побеждать свои страхи! Я взяла все необходимое под конвоем Бела и пошла к комнате Скуало. Нести все было, конечно, тяжеловато, но я не решалась просить Бела помочь. Как-то не поворачивался у меня язык, что ли. Я сказала. - Бел, ты можешь идти. Я тебя не задерживаю. – Я остановилась напротив двери, ведущей в комнату Акулы. – Я не собираюсь тебя ни о чем просить, так что иди гуляй и отдыхай. - С чего бы это такая честь? – Он шишикнул и вытащил стилет. – Луссурия тебе сказал, что ты можешь просить, чего хочешь, и я обязан тебе помочь, как он сказал, чтобы искупить свою вину. - Ничего мне не надо от тебя. Ты и так меня сегодня удивил. - Как хочешь. Мне, честно говоря, наплевать. – Он повернулся и пошел куда-то. Я лишь вздохнула и открыла дверь. Мне нужно убираться у Суперби. Я вошла в комнату и ахнула, уронив ведро, благо пустое. Темно-синие тона гармонировали между собой. Повсюду были картины каких-то сражений, войн, висели мечи. Было как-то холодно и воинственно. Ковров не было, что мне, естественно, понравилось. Уютная комната, к слову. Я подошла к стене и коснулась висящего на ней меча. Ледяная сталь ласкала пальцы. Хотелось выдернуть его из оков и взмахнуть пару раз в воздухе. Но я отказалась от этой затеи. Кто знает, что произойдет, ведь я видела мечи впервые. Ладно, будет время налюбоваться, а сейчас за работу!