***
Вишня лежал на пляже, подставив солнцу свою крепкую спину, и лениво перебирал пальцами песок. После той горы работы, которую он переделал, просто вот так лежать и ни о чем не думать — лучшее времяпрепровождение. Друзья рядом громко смеялись, заливая в глотки пиво и рассказывая какие-то очередные похабные истории из жизни. Вишня же только зевал, радуясь тому, что он может вот так просто лежать. А потом его взгляд упал на Сару. Такая смешная принцесса. Такая маленькая, смелая, красивая. При воспоминании о том, как она дарила ему портрет, на губах растягивается едва заметная улыбка. Ручки дрожат, бровки наверх, а губы все искусаны. Неужели правда боялась, что ему не понравится? Вот глупышка. Ему редко кто-то что-то дарил, а особенно такие подарки, куда вложены силы, душа и бессонные ночи. И почему-то Вишня уверен, что рисовала она его именно ночью. Она так мило его смущается, что он невольно стал ей любоваться. Сам себя словил на мысли, что она школьница... Но чёрт, она такая необычная и интересная, что её возраст совсем не становится преградой на пути к восхищению ей. И он правда восхищался. Каждый раз, когда они встречались, она вызывала улыбку и небольшой приступ гордости за неё, за практически незнакомую девчонку. Одна её ночная прогулка чего стоит. Идёт одна, храбрится, а сама дрожит, как маленький листочек. И не боится же она Вишню... Вот все косо смотрят на него, а она улыбается. Вот даже сейчас. Она не видит, что он смотрит на неё, потому что солнце слишком слепит глаза, но каждый раз, когда она случайно смотрит в его сторону — она улыбается. И как-то тепло на душе, приятно. Это очень цепляет. Иногда надоедает быть тем самым отморозком, которого все боятся, сторонятся. Иногда хочется вот таких искренних и милых улыбок в свою сторону. Сара стянула с себя сарафан и побежала в воду за Стефани, оставляя кучу брызг после тонких ножек, что быстро передвигались по воде. Она невероятно красива сейчас, при свете солнца, что идёт на закат, отдавая розовым светом; с растрёпанными кудрями, что безнадежно намокли на концах и прилипли к обнаженной спине; с улыбкой счастья на лице, умиротворения и спокойствия. Она так красива в этом купальнике, так красиво молодое тело. Вишне захотелось коснуться её кожи. Кажется, что она просто бархатная или приятная, как шёлк. Её окатила водой кудрявая подруга, и Сара уже недовольно морщит нос, что она не хотела мочить волосы, да и в глаз ей вода неприятно попала. А потом она снова смеётся, обливая подругу в ответ. Слишком прекрасная. — Что, Вишня, на молоденьких потянуло? Рядом с кудрявым на подстилку усаживается один из драконов, Ричард, и начинает разговор, замечая, как Вишня смотрит на Сару. — Пошел ты, Рич, — отмахивается брюнет. — Просто лежу, чего надо? — Да ничего. А горяченькие малышки, да? Я бы с этой, — он указывает пальцем на Сару, — покувыркался. Волна негодования прокатилась по телу Вишни, и он чуть было не испепелил друга взглядом. Это не ревность, это точно не она. С чего ей вдруг быть? Это просто переживание за... Знакомую? Да, за неё. Просто она хорошая девчонка, и ей явно не подходят такие романы-однодневки, которыми промышляет Рич. Как и все драконы. Как и сам Вишня. — С кулаком своим покувыркайся, придурок, — выплёвывает Вишня тому в лицо, отворачиваясь к воде и снова натыкаясь взглядом на Сару, что-то активно обсуждающую с Дереком. — Она школьница ещё. — А ты, я смотрю, моралистом стал? С каких пор, вишнёвый? Вишня разворачивается и смеряет Ричарда грозным взглядом, хмуря брови. Давно ли он стал моралистом? А стал ли вообще? — С тех самых пор, — рычит Вишня, — как Аарон меня вытащил из ямы с наркотой, на которую меня подсадили такие же ублюдки, как ты. Ещё вопросы? — Никаких. Прости.***
— Нет, Дерек, ты не понимаешь! — нервничает Сара, стараясь объяснить другу, почему ей нельзя нырять. Дерек не особо вникает и искренне не понимает, что такого в том, чтобы волосы закрутились волнами? Ведь она и так делает их плойкой по утрам, какая разница? Лекцию на тему: «Мои волосы вьются совершенно ужасно, а я люблю красивые локоны» прервал голос одного из одноклассников. Он давно не даёт Саре покоя, постоянно стараясь оказывать какие-то знаки внимания. На самом же деле эти знаки внимания больше похожи на тупые подкаты, чтобы потешить собственное эго. И он раздражает Сару. Чёртов Коул не даёт ей прохода совершенно, показывая Саре не симпатию, а только какую-то тупость. Да, он вырос красавчиком, а ещё его отдали в школу поздно — ему уже восемнадцать. Достаточно крепкие мускулы, смазливое личико и характер мудака — все, что нужно, чтобы этим самым мудаком быть. Так и сейчас, он лёгким движением руки отодвигает Дерека, открывая себе путь к Саре. Что самое противное и интересное — Стефани и Дереку слишком сильно нравится кандидатура придурка на роль парня Сары, поэтому они с хитрыми улыбками отдаляются в сторону пляжа, оставляя подругу наедине с ним. С тем, кто бесит, раздражает, а ещё частенько переходит всякие границы дозволенного. Коул, наверное, единственный человек, в чью нормальность Сара не верит. При том, что у него очень много друзей и все считают его чуть ли не идеальным человеком. Но Сару раздражают его надменность и огромная корона. Почему этот парень считает, что имеет право делать все, что ему хочется? — Эй, крошка, — Коул обращается к Саре и тянет её на себя за запястье. — Поплаваем? — Я тебе не крошка, Коул. И я уже плаваю. Одна. Сара нарочно выделяет последнее слово в надежде, что Коул отстанет от нее. Ну, вдруг что-то нормальное в нем всё-таки есть, и он понимает человеческую речь? Но, видимо, нет. Потому что Сара отплывает от него на пару метров, а он всё так же не отстаёт и снова тянет её за руку. — Ну малышка, не ворчи, мы же просто поплаваем. — Коул, ты не слышишь? Нет. Страх пробирается под кожу мелкими щупальцами, когда Сара, отвернувшись, чувствует на своей талии крепкое прикосновение рук. Какого черта он не отстанет? Она ведь сказала ему, что она не хочет с ним ни говорить, ни, тем более, плавать. Что ему нужно? Он резким движением притягивает Сару к себе, прижимаясь своей грудью к её спине. Сильно, даже больно сжимая ее талию и наклоняясь прямо к уху. Противно. — Если я хочу плавать, солнышко, то мы плаваем. Сара старается сбросить с себя его руки, пока спокойно и мирно. Но, кажется, Коул твёрдо стоит на своём. Чёртов избалованный ребёнок, который думает, что ему всё можно. И сейчас непонятно, кто бесит больше: Коул со своей чрезмерной настойчивостью и касаниями или друзья со своим безразличием. Сколько раз Сара должна повторить Стефани, что Коул ей противен? Не нравится, бесит, раздражает. Сколько ещё раз? Что ей нужно сказать, чтобы подруга поняла, что им никогда не быть парой? Это не та ненависть, что перерастает в крепкие отношения. Это та ненависть, когда от его касаний тошнит и ты дрожишь, без шуток дрожишь от страха. И он прижимается слишком близко, пресекая Саре все попытки выбраться. Крепко обнимает со спины, утыкаясь носом в шею. И Сара чуть ли не плачет от этого всего, а когда она чувствует ягодицами, что он возбужден — страх накрывает её с головой. Ну не изнасилует же он её здесь, правда? Хочется верить, что нет. Потому что его мерзкий шепот на ухо заставляет сердце сжиматься до боли, а в глазах уже стоят слёзы. Он ей противен, и ей действительно страшно. Сара пытается в сотый раз вырваться, щипает его за руки и гневно рычит. А он только смеётся, прижимается ближе и принимается кружить её над водой. Со стороны они выглядят, как влюбленная парочка. Будто бы они просто отдыхают, балуются. И никому не видны её слёзы, её страх и её паника. Никому не слышно, как он шепчет ей на ухо, что трахнет её, если она закричит. Никому не видно, как он двигается рукой вверх, сжимая её грудь через тонкий купальник, и как от этого жеста из её глаз текут слёзы. Этого не видит никто. Кроме него. Он заметил обеспокоенность на её лице ещё в тот момент, как только этот чёртов Коул зашёл в воду. Она сжалась маленьким комочком, в её глазах читался страх, он видел. Заметил, как она что-то гневно шептала, раздувая ноздри. Заметил, что все эти касания — не игра. Он понял, что ей страшно, когда она прикрыла глаза и перевела дух. Херовы школьники! Вишня поднялся с места и побежал в воду ровно в тот момент, когда лапы этого упыря покинули область талии Сары. И неважно, будь даже на ее месте другая девушка — он бы помог. Только вот заметил бы он страх у другой девушки? Когда Вишня подходил к парочке, что стояла в воде примерно по грудь, он услышал, как Сара всхлипывает. Сердце болезненно забилось за маленькую принцессу. Ещё пару часов назад она дрожащими руками и с милой улыбкой вручила ему портрет, а сейчас она плачет в руках этого урода. Ещё несколько минут назад она смеялась со своими друзьями, а сейчас она плачет в руках этого урода. — Руки убирай свои от неё и проваливай отсюда. Громкий голос, означающий для Сары спасение, прогремел позади них, вызывая на лице девушки вымученную улыбку. Она так надеялась, что кто-то будет проплывать мимо, заметит её слёзы и заберёт на берег. Но то, что это будет Вишня, который, судя по всему, пришёл в воду, только чтобы забрать Сару из рук этого идиота — она и представить себе не могла. Коул медленно развернулся лицом к Вишне, всё ещё крепко держа Сару и прижимая её к себе. У девушки уже болели ребра от такой крепкой хватки, а из глаз всё ещё текли слёзы. И её улыбка, которую она подарила Вишне, сбила его с толку. Ей страшно и больно, но она ему улыбается. Только ему... — Дядь, тебе что-то надо? Мы тут с моей девушкой развлекаемся, не мешай, а? Вишня поднял бровь в удивлении: это где таких дерзких делают сейчас? Он видит в глазах Сары растерянность, она машет головой в разные стороны. Да он и без этого понял, что этот идиот врёт. Сара бы никогда не стала встречаться с таким придурком. — Ты думаешь я сейчас в настроении что-то выяснять? — устало говорит Вишня. — Отпусти Сару. По-хорошему. Его «по-хорошему» звучало так угрожающе, что Коул прокашлялся. Кажется, сейчас, как никогда, репутация злобного дракона пошла Вишне на пользу. И каким бы крутым ни был этот несчастный школьник, он быстро отпустил Сару, мерзко улыбаясь. Видимо, не хотел испортить своё смазливое личико. — Да ладно, мы просто шутили. Не нужна мне твоя Сара. — Вот и прекрасно. Идём, принцесса, я отвезу тебя домой. Он подошёл к ещё дрожащей Саре и взял её за руку, переплетая пальцы. Это движение казалось таким... Нормальным? Что она просто взяла его за руку и покорно пошла за ним на берег, оставляя Коула одного. Внутри Вишни бушевал ураган злости, хотелось вернуться и проучить этого ребёнка так, как он того заслуживает. Но Сара... Она идёт с ним рядом и дрожит, как маленький котенок. И почему-то увести её отсюда и успокоить хочется гораздо больше, чем начистить кому-нибудь рожу. — Иди одевайся, я отвезу тебя домой, ладно? Они вышли на берег, и Вишня говорил это, глядя Саре в глаза. В них ещё отчётливо читался страх, а руки ещё заметно дрожали. Но она всё так же ему улыбалась. Пусть легонько, одним уголком губ, но она улыбалась. Ему. — Не стоит, я не хочу портить тебе отдых. Спасибо, что забрал меня от этого придурка и... Спасибо. — Нет, я не отпущу тебя с тем, кто оставил тебя с ним наедине. Тем более, я и сам уже собирался. Ладно? — Хорошо, — смущённо говорит Сара, опуская глаза. — Я быстро. Она подходит к группе одноклассников и молча берет свою сумку, отправляясь в кабинку для переодеваний. Сейчас, как и в тот момент, когда Сара отдавала Вишне рисунок, все сидят с открытыми ртами. А Сара не хочет с ними разговаривать. Потому что со стороны каждого оставить её там наедине с Коулом — предательство. Стефани бежит за ней и залетает в кабинку. В её глазах полное непонимание, и, кажется, злость. Стефани злится? Очень смешно. — Ты куда собралась? Она ураганом налетела на Сару, пока та вытиралась полотенцем. — Домой. Меня отвезёт Вишня. — Ты с ума сошла? Этот уголовник? Я не пущу тебя с ним! И это стало последней каплей. Сара взорвалась. Да как она может ещё что-то ей вообще говорить? — Закрой рот, Стеф! Ты понятия не имеешь о том, какой он! Ясно?! И я не буду слушать тебя, потому что ты, моя лучшая подруга, бросила меня там с этим придурком! — Ты просто нравишься ему... — Он меня чуть не трахнул, Стеф! И обещал это сделать, если бы я закричала! И никто из вас, Стефани, никто не пришёл мне на помощь! А он пришёл. И знаешь что? Мне вообще насрать, уголовник он, преступник или вообще вор. Плевать, ясно? Потому что он меня спас. Он. А не вы. Из глаз Стефани потекли слёзы, когда Сара, переодевшись, схватила сумку и вышла из кабинки. Но ведь она хотела как лучше... — Едем, принцесса? Вишня стоял уже одетый, ожидая Сару на парковке у пляжа. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на улице были небольшие сумерки. — Да, — она легонько кивнула, а потом покосилась на свой короткий сарафан. — Прижимайся покрепче и всё будет хорошо, — говорит Вишня, замечая её растерянность. Она неловко взбирается на байк и усмехается, вспоминая, как говорил Вишня, что девушек малышка Рэйчел не катает. — Ну привет, малышка Рэйчел. Сегодня заведёшься подо мной? — смеётся Сара, сама краснея от такой реплики. — Эй, принцесса! Вишню радует, что она шутит, что она помнит, как зовут его байк и то, как крепко она к нему прижимается. Кажется, у Сары новая слабость. Она и не думала, что может так сильно скучать по езде на байке. Эта скорость, ощущение полета, сумерки, свет фар и сумасшедший рев мотора... Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось. И отпускать Вишню тоже не хочется. — Приехали, принцесса, — говорит Вишня, останавливая байк у дома Сары и подавая ей руку, чтобы она могла аккуратно спуститься на землю. — Спасибо тебе, Вишня, — шепчет Сара и ощущает, как по телу снова проходит неприятная дрожь, а на глаза снова наворачиваются слёзы. — Если бы не ты... — Ну тише, принцесса, — он каким-то резким порывом обнимает её и прижимает к крепкой груди, поглаживая руками её маленькую спину. Она цепляется за футболку и тихо всхлипывает, вдыхая запах парфюма и сигарет. — Всё в порядке. Всё ведь хорошо? Он больше не обидит тебя. И никто не обидит. По крайней мере, пока я рядом...