Tell me how

      Диаваль медленно поднялся и подошел к небольшому мансардному окну, имеющемуся в его спальне. Отправляться на привычную пробежку абсолютно не хотелось. То ли из-за дурной ноябрьской погоды, небо было сплошь затянуто тучами, то ли из-за того, что он сам полночи не мог заснуть, раздумывая совершенно ни о чём. Да и сейчас, собственно говоря… Мысли о предстоящем торжестве вызывали мало положительных эмоций. И что он только будет там делать? Если быть точнее, как он вообще переживёт этот вечер? Надоедливый свист чайника заставил его прервать размышления. Доза кофеина скоро сделает своё дело и хоть немного приведёт его в божеский вид. Стоп. Не похоже на утро человека, на банковском счету которого сумма, на какую можно купить пол Манхеттена? И это совершенно верно. Да, он может себе позволить многое, и возможно, даже смирился с тем, что подобное позволяют себе его родители, но это ещё не значит, что он собирался жить точно также. Ему не по нутру вся эта роскошь, а потому он снимал… Верно, самую скромную квартирку, которую только можно найти в этом районе и ее интерьер целиком и полностью отражал хозяина. Однотонные светло серые стены, такая же заурядная мебель, всего одна спальня, ванная и гостиная. Смешно. Еще и небольшая кухонька, на которой мужчина сам готовил. Диаваль просто терпеть не мог этих мормонов с их мормонскими домами, в чьей компании ему предстояло провести сегодняшний вечер. Мужчина скривил гримасу, когда в очередной раз подумал об этом. — Натянутые улыбки, пустые разговоры и перемывание друг другу костей, завершая всё это вычурными речами. Мерзость. — Размышлял мужчина, бесцельно болтая ложкой в кружке с остывшим черным кофе. Он бы с радостью сейчас оказался на работе и провел бы день в ее компании. В компании своей начальницы. Они работали вместе уже без малого три месяца и неплохо спелись. Пусть и на своих шишках, а как без этого, но мужчина знал, от чего у неё портится настроение, что заставляет улыбаться до ушей, а что вовсе приводит её в ярость. Пожалуй, самым значимым в изучении её персоны он считал то, что у Малефисенты есть дочь. Более того, он успел даже немного подружиться с девочкой, ведь частенько после работы подвозил своего босса до дома. Диаваль был наслышан о ее непростой судьбе, но не желал ничего выпытывать обходными путями. Она начинала по — настоящему доверять ему, и он никак не мог позволить себе разрушить этот мостик. Особенно, когда они двое так усердно работали над этим. Ему ли не знать, как тяжело вновь довериться. Скорость, пожалуй, была его основным увлечением, пускай и не совсем безопасным. Гараж даже в этих апартаментах, где он пребывал довольно недолго, был забит под завязку. Диаваль не доверял водителям и всегда водил сам. Он надевает кожаную байкерскую косуху, отправляясь на встречу со своим любимчиком. Огромный черный мотоцикл Harley — Davidson уже пару недель скучал по своему хозяину. — Здорова, друг. — Диаваль похлопывает своего железного коня рукой. Да сейчас -то пожалуй это его самый близкий товарищ. Рев мотора. Выжать газ на полную, и скрип шин, оставивших черные полосы на асфальте. Погода и впрямь не сахар. Руки мужчины мгновенно обветрились и покраснели, кому вообще нужны эти перчатки? Он проносится по улицам Нью-Йорка, с каждым кварталом увеличивая скорость, чувство полета и свободы, какое дает только бешеная скорость, когда расплывается все вокруг, зрение вдруг становится тоннельным, а в голове пустота, ни единой мысли. Даже инстинкт самосохранения меркнет перед этим одухотворяющим чувством. Какая разница, можешь ли ты разбить на смерть или нет, если сейчас так хорошо? — Пожалуй, ей стоит попробовать. Ей определённо стоит попробовать, чтобы хоть на мгновение забыть о тараканах в своей голове. Черт. Диаваль ругает себя в мыслях. Даже в эти моменты мысли о ней не покидали его голову. Давно никто не интересовал его так сильно. — Нет, ей расшибиться я бы точно не позволил, а иначе зачем изо дня в день я пытаюсь поднять ей настроение и хоть, как-то утешить в те минуты, когда она выглядит совсем разбитой. Себя не жалко, её жаль, еще как жаль. Только вот ей об этом знать необязательно. Малефисента, со свойственной ей манерой решать проблемы самостоятельно и никого не подпускать себе, явно не потерпела бы жалость к своей персоне. Собственно говоря, как и любой другой…       Мужчина мог бы и весь день рассекать по улицам на своем иссиня черном друге, да только вот на вечер у него были немного другие планы. Он и так прокатался почти три часа. Ноги дрожали от долгой езды в напряжении, а потому едва добравшись до квартиры, Диаваль ввалился в душ. Горячая вода обжигала его холодное, бледное тело, сплошь покрытое шрамами, ими был расчерчен, верно, каждый квадратный сантиметр его кожи. Глубокие и мелкие, они были повсюду, особо грубым клеймом отпечатываясь на шее и правом боку. Настоящие подарки его сурового о детства. Есть воспоминания, которые лучше не тревожить. Особенно сейчас… Диаваль не собирался готовиться к этому приему как — то по-особенному. Дорогой черный смокинг выгодно сочетался с его волосами цвета воронова крыла, которые как обычно не желали аккуратно лежать, но мужчина собственно и не собирался с этим бороться, он такой, какой есть и этого хватит. Пускай члены высшего общества вновь посчитают его странным: посмотрите-ка, приезжать на собственной машине, за рулем. Диаваль и в этот раз не изменял своим привычкам. Да и честно говоря, ему было совершенно наплевать, кто и что о нём подумает. — Да уж… — Печально протянул он, издалека рассматривая сборище. — Я в цирке или на выставке безобразного искусства, не иначе. Мужчина прошелся по красной дорожке, пытаясь сделать более менее радостное лицо перед многочисленными камерами, буквально слепящими его своими вспышками, к сожалению, по — другому попасть в здание было нельзя. Хотя, стоило ему оказаться внутри, стало верно только хуже. Несмотря на то, что большая часть приглашенных относилась к нему, как к откровенному фрику, если сказать ясней, всё же большая часть присутствующих манерных дамочек, расценивала мужчину в качестве крайне выгодной партии, а потому, каждая старалась переброситься с ним хотя бы несколькими словами, после чего попросту растворялась. Диаваль терпеть не мог светские разговоры и не желал поддерживать пустые темы, а потому совсем скоро остановился на верхнем балконе, с немногочисленными одинокими столиками, потягивая из стакана виски, хоть не прошло и часа от начала приема. Виски, но он же за рулем? Мужчина считал это вполне позволительным, нужно же поддерживать уклад разлагающегося общества? Тем более вся эта тягомотина продлится еще часа два не менее, он успеет привести себя в подходящую для вождения кондицию. Он неторопливым взглядом осматривал помещение. Огромный зал, в котором явно предполагалось устроить танцы чуть позже, когда гости уже успеют нацеловать друг другу задницы и хоть немного отвлекутся от своих клишированных масок — личностей под действием алкоголя. Над этим самым залом возвышались еще два яруса балконов, прореженных мраморными колоннами, через всю эту многоэтажную конструкцию спускались громадные хрустальные люстры. Да уж… Было глупо надеяться увидеть здесь хоть одно знакомое лицо. Хотя, только последний идиот променяет вечер в тёплой домашней атмосфере на вот это вот. — Типичный мормонский дом, — недовольно фыркнул мужчина, --точно самый настоящий музей, как вообще можно так жить. Выдает тебя твое плебейское происхождение, пф, Файде, вот так повезло. Он поднялся и медленно побрел, стуча туфлями по каменному полу. Рядом с одной из колон Диаваль заметил одинокую женщину. Она стояла, облокотившись на перила. Мраморная громадина явно оттеняла ее хрупкую фигуру, одетую в платье комбинацию жемчужного оттенка. Пышная копна завитых каштановых волос изящно спадала на ее плечи. На несколько мгновений мужчина замер, невольно любуясь ей. Впрочем, знакомство с этой особой, хоть как — то разбавит этот непримечательный вечер. Сделав буквально пару шагов, Диаваль уловил до боли легко узнаваем шлейф парфюма. Ее неповторимый аромат.  — Да, Файде, наверное, тебе хватит. алкоголь хорошенько ударил тебе в голову, хотя я ведь не выпил и 50 грамм. — Малефисента. — Он окликает ее с различимой в голосе надеждой, как бы он не пытался скрыть это за своим грубым хрипловатым басом. От неожиданности плечи женщины вздернулись, и она обернулась, окидывая его недоуменным взглядом.  — Здравствуй. — В своей манере она бросает эту фразу абсолютно безучастным, блеклым голосом. Диаваль молча проходит мимо нее, оставляя стакан с остатками жгучего напитка на столике, и становится рядом, краем глаза продолжая пристально разглядывать Малефисенту. Ни одна из воркующих внизу разукрашенных кукол ни стоила и ее ресницы. Женщина была одета неброско, да и в общем единственным акцентом в ее образе была алая помада, но ее неповторимый шарм. — А говорила, что на подобное тебя только под дулом пистолета загонишь. — Ухмыльнувшись, процедил Диаваль, по — прежнему делая вид, что наблюдает за снующими внизу парами. Малефисента слегка закатила глаза и протянула руку за бокалом белого вина, изящно покручивая его. Надо же… Такое внимание к, казалось бы, совсем незначительной мелочи.  — А откуда тебя знать, может, мне угрожали? — заговорщики произнесла женщина, прищурившись. — Тогда я им не завидую. — Прыснул со смеху мужчина, за что, Малефисента тут же пихнула его локтем. Все же она была рада, что он появился. — И давно ты шпионишь за мной? — Шпионю? Глупости… — Малефисента едва слышно хохотнула, глядя на то, как он пытается оправдаться. Она старалась не встречаться с мужчиной взглядом, дабы не лишить его возможности обольщаться. — Знаю я эти твои штучки, неожиданно появляться, в самый подходящий момент. — Допивая бокал, Малефисента вновь окинула его взглядом. — Подходящий момент… Сама — то давно тут прячешься? — Как пришла… В отличие от некоторых меня не окружает толпа многочисленных поклонников. Они скорее будут обходить меня за километр, по самый сочным сплетням, я прямо символ стервозности. Так что, могу проводить время в свое удовольствие. Наблюдать за всей этой вакханалией, в гордом одиночестве и никто не попытается его нарушить. Ну, кроме тебя конечно, вечно сваливаешься как снег на голову. — Малефисента, по своему обыкновению, делала вид, что ей безразлично его общество. — И после этого это я шпион, госпожа? — Ему нравилось так ее называть. Горделиво и почтительно, но в то же время, поддевая ее самолюбие. — Интересно… Интересно… Постояв у перил еще немного, они прошли к одному из столиков и уселись друг напротив друга. Его взгляд пронзал насквозь, вызывая мурашки по всему телу. — Как Аврора? — Выдержав небольшую паузу, спросил Диаваль. — Хорошо. Про тебя спрашивала на днях, видимо увидела твою машину в окно. Спрашивает, пойдешь ли ты с ней погулять? — Ну, раз спрашивает, то пойду, конечно, если это возможно. — Он бегло перевел взгляд на Малефисенту, та посмотрела на него в ответ с легкой грустью в глазах и одобрительно кивнула. Аврора никогда не знала своего отца, да и честно признаться, женщина старалась делать возможное, чтобы они никогда не встречались. Да и какой в этом смысл… Ведь ему было так легко от неё отказаться. Впрочем, ему всегда было плевать на всех. И на всё. Но, конечно, девочке не хватало папы, правда ей и мамы не хватало… Заметив, что Малефисента углубляется в свои очевидно не самые радужные мысли, Диаваль поспешил окликнуть ее, надо же было хоть как-то выводить её из этого состояния. Пусть хотя бы сегодня хоть на пару часов отвлечётся от своих дум. — Слышишь? --Что? — Музыка заиграла… Эти мормоны начинают танцевать — И что с того? — Женщина окинула его недовольным взглядом, слегка поведя бровью. Понимая, что со словами у него и так не особенно вяжется, а сейчас под легким действием алкоголя, он вообще вряд ли сможет что — то объяснить Малефисенте, Диаваль поднялся и протянул ей руку. — Что? — Она в упор уставилась на него, абсолютно не понимая, что ему от нее нужно. — Приглашаю вас, моя Госпожа. — Отчего — то голос мужчины сделался еще более сиплым, чем обычно. — Нет. Толкаться в толпе и дышать перегаром? Спасибо, откажусь. --Кто сказал, что мы туда пойдем? — Неожиданно, даже для самого, Диаваль взял Малефисенту за запястье и притянул к себе. — Первое приглашение к тому же не отклоняется, кто научил тебя таким манерам? — Дыхание женщины замерло от такой близости. Никогда раньше они не сокращали привычную дистанцию. От этого оба испытывали смешанные чувства. Прямая спина, сменившийся взгляд. Что ему нужно? Почему каждый день он смотрит на нее как — то по — новому? Что скрывают эти два хитро сияющих уголька, сейчас так подробно рассматривающих ее лицо? Она уже была готова оттолкнуть от себя мужчину и накинуться на него с гневной тирадой, но… Может помутивший сознание алкоголь или же просто не захотелось снова устраивать шоу на публику, не захотелось вновь протыкать его своими шипами. Чёрт возьми, да она в таком случае окажется на первых страницах всех желтушных изданий, и не только… — Дурааак, — Лишь протянула она в ответ, улыбнувшись уголком губ и осторожно склонив голову к его плечу. Добился своего… Что ж, это всего лишь танец. Ничего не значащий. Доносящаяся, до них музыка заставляла пару мелодично покачиваться. Диавалю окончательно затуманил рассудок ее чарующий аромат, невесомое дыхание на его шее, легкие прикосновение. Одна рука мужчины смиренно покоилась на талии Малефисенты, другая нежно сжимала ее тонкую ладонь. — У меня есть план, готова сбежать? Потанцевать там тоже можно. — Ты так уверен, что я соглашусь? — Она подняла на него глаза и посмотрела с легкой издевкой. Ей почему-то нравилось бросать ему вызов, изо дня в день… А он почему — то неустанно одерживал победы. — Уверен, что это мероприятие тебя тоже нисколько не прельщает, а потому, предлагаю уйти, пока не пришлось речи произносить. Ненавижу это. — Ладно, согласна. Показывай свой план. — За мной, Госпожа. — Диаваль покрепче взял ее за руку, чтоб точно не вырвалась и не сбежала уже от него самого, и пошел к дальнему лифту. Очередная маленькая победа над ней грела душу. Похоже, ей здесь действительно не нравилось, ведь её не пришлось особо упрашивать. На улице было уже совсем прохладно. Диаваль быстро накинул на плечи Малефисенты свой пиджак и повел женщину к своей машине. Он с силой сжал руль, нужно срочно прийти в себя окончательно. — Ты ответственен за нее, давай включай уже мозг. — Выплеск адреналина убрал ненужную пелену с глаз, и мужчина надавил на педаль газа. — Надеюсь, это не похищение? А то мне как-то не по себе. — Разве что на пару часов, — Он игриво подмигнул ей, когда краем глаза окинул взглядом на светофоре. — Не боишься, что найдут твой холодный труп? — Мой? С чего бы это? У меня есть стопроцентная отмазка. Я за рулем, ты сама до дома не доберешься. Ха. Ты сегодня в моей власти. Смирись! — Гад. Дошутишься… Завтра твоя власть закончится и, что тогда будешь делать, м? — О Госпожа… надеюсь, ты проявишь ко мне милосердие… Расхохотался Диаваль, продолжая вести машину, и слегка коснулся руки Малефисенты тыльной стороной ладони. Дороги, как ни странно, были почти свободны, а потому они быстро добрались до пункта назначения. Мужчина быстро вышел из машины, галантно открывая дверь своей спутнице. Это была небольшая кофейня на окраине Манхеттена, приглушенный свет, деревянные столики и неторопливые ласкающие слух мелодии, звучащие из винтажных колонок. Они облюбовали столик у окна, хотя могли выбрать любой, ведь в помещении кроме них никого не было. Но именно этот показался им наиболее располагающим к себе. Да вид из окна был ну очень красивым. Даже бариста, у которого Диаваль уже успел заказать пару чашек кофе, теперь испарился. Ничто не нарушало тишину. Тишина совершенна, священна. Она сближает. А не это ли им нужно? Хотя бы в духовном смысле. Мужчина помешивал горьковатый напиток в чашке, вспоминая сегодняшнее утро. Все было также, сидел, пил кофе, думал, думал о встрече с ней и вот свершилось. Черт, фортуна сегодня однозначно любит его. Ему так нравилось искать к ней своеобразные отмычки… И вот оно — возможность делать это снова. — Поговорим? — Наконец спрашивает Диаваль, слегка откинувшись на спинку стула. — О чем же? — О чем угодно, знаешь, как говорят. Все о чем скажут двое за чашкой кофе, останется на дне этой самой чашки. Все тет-а-тет, ты же знаешь. Малефисента отвела взгляд в сторону и слегка поджала губы. Трудно. Она и так вечно одергивала себя за то, что излишне сблизилась с ним, никакой субординации, ничего. Хотя в то же время, поговорить хотелось, с ним было легко. И она никак не понимала, почему так происходило? Хотя… Быть может, потому что Диаваль не болтал лишнего всегда знал, когда нужна поддержка, когда шутка, ну, а когда лучше просто промолчать. Ко всему прочему и вечер, как известно, располагает к откровениям. Кто знает, может, и она узнает о нём что-то новое. Она никогда не задавала ему личных вопросов, считая, что ей это ни к чему… Ведь они даже не друзья. Коллеги. Только и всего. — Те женщины, которые окликнули тебя у выхода, кто это? — Первым прервал молчание Диаваль. — Это… Мои бывшие одноклассницы. Они были мои единственными, пусть косвенными, но подругами в подростковые годы. — А где ты училась? — В Констанс — Билдинг. — И как же так, она же славится своими масштабными вечеринками, сообществами, это же огромная сеть. Я сам бывал на парочке тусовок, отрыв головы. — Именно поэтому меня там и не бывало. Ты сам — то, где учился? — В Стуйвесант. Не так весело, как у тебя, но тоже покатит, там были классные ребята, но зависали мы с вашими, даже играли в баскет вместе. Хорошее было время. Все парни из Стуйвесанта хотели встречаться с девушками из Констант, я даже немного пользовался успехом, представляешь? Хотя думаю, за тобой ходили толпы. — Ошибаешься… — Протянула Малефисента, ногтем вычерчивая на салфетке причудливые узоры. — У меня был всего один бойфренд, с двенадцати лет всю юность, молодость. Все считали нас нерушимой парой, знаешь, часто так бывает. Стефан был жутко ревнивым, а потому у меня не было ни подруг, ни друзей, я не занималась тем, чем хотела, просто ходила за ним хвостиком. Все думали, что он был хорошим парнем, говорили, как мне повезло… --Но он не был. — Прервал ее Диаваль. — Да, он не был. — Печально продолжила Малефисента и кинула окончательно разорванную на куски салфетку в опустевшую чашку. — И вот была же я дурой… — Произносит она себе под нос так, чтобы он точно не слышал. — Расскажешь об этом? — Осторожно спросил мужчина, пальцем проводя по нежной коже, ее вечно холодной руки. — Не сейчас. — Тихо выдавила она в ответ, прижимая ладони к себе. Да, ей сегодня комфортно в его компании, но… Это ещё не значит, что она готова выложить ему всё и сразу. — Хорошо. Предлагаю прокатиться по городу. А потом я подвезу тебя до дома. Еще только половина десятого, твоя дочь по — любому, как обычно дожидается тебя у окошка. — Да, по — другому ее не уложишь. Ну, так мама говорит. — Диаваль вынул пару купюр из бумажника и вышел на улицу, дожидаясь своей спутницы. — Черт, — выругался мужчина, — что за трубу там вдруг прорвало? — Ледяные капли ноябрьского дождя мгновенно намочили одежду и волосы мужчину, он поспешил внутрь, дабы предупредить Малефисенту. — Стой, не выходи, там ливень. Я подгоню машину ближе и вернусь. — Диаваль, не выдумывай. Не сахарная — не растаю, пойдем. — Покрепче захлопнув полы пиджака мужчины, в котором она просидела весь вечер, она поспешила на улицу. Дождь вправду был очень сильным, стоило им оказаться в автомобиле, Диаваль врубил обогрев на полную, главное было не дать ей замерзнуть, вот же упрямая, нельзя было подождать внутри. Но Малефисенте действительно было очень комфортно сидеть закутавшись в его пиджак, она задумчиво смотрела в окно, наблюдая за проносящимися мимо огнями. Было хорошо. Устав от долгого дня и верно убаюканная мягким ходом машины, она очень скоро провалилась в сон, незаметно для себя самой. Диаваль заметил сразу, он не мог оторваться от дороги, но и не мог налюбоваться ей, такой безмятежно спокойной, когда ее наконец — то ничто не тревожит. Ему нравилась такая Малефисента. Как бы хотелось видеть ее такой чаще, такой, как сейчас, как сегодня вечером. Мужчина чувствовал что –то странное, щекочущее ощущение между ребер. А вот и ее дом. То чувство пропало, появилось другое, он заскучал, они ведь еще не расстались, а он уже ждет новой встречи. Странно. Остановив машину, Диаваль протянул руку и аккуратно потряс женщину за плечо. — Малефисента, просыпайся. Приехали. — Но она и слушать не стала, покрепче укутавшись, в видимо окончательно приватизированный предмет его гардероба, отвернулась на другой бок. — И что теперь делать? Не нести же ее домой в таком виде, нет создаться слишком много вопросов. — Мужчина вышел и, обогнув автомобиль, открыл дверь с ее стороны. Нет, ну как растормошить это сонное создание. Была, не была. Диаваль наклонился и осторожно коснулся губами лба Малефисенты. — Что ты делаешь? — Она моментально открыла глаза, недоуменно смотря на него. И так всегда… — Надо же, сработало. Пытаюсь разбудить тебя, традиционные методы не работают, пошел по сказкам. От поцелуя все просыпаться. — Просыпаются от поцелуя истинной любви, Диаваль. А любви не существует. — С этими словами она вышла из машины и не спеша побрела по дорожке к дому, предвкушая предстоящую встречу с дочерью. Её губы расплылись тёплой улыбке. Долгожданный момент успокоения… Она уже и забыла, каково это. Только вот… — Диаваль, — резко повернувшись у самой двери, женщина окликнула его. Он по — прежнему стоял и смотрел ей вслед, облокотившись на дверцу автомобиля. — Пиджак. — Завтра отдашь, ночь я как — нибудь без него перекантуюсь. — Кивнув, Малефисента пошла дальше, действительно, они ведь встретиться в офисе завтра с утра. — Диаваль! — Да, моя Госпожа. — Спасибо.