Сокровище Эрганы

      — Так это ты мне реактор отхреначил? — рявкнул Дэл в коммуникатор ближней связи. — Сука!       — Не угадал. — Ожил в ответ в левом ухе коммлинк. — По всем анатомическим признакам — хомо сапиенс…       — Са-апиенс! — с издёвкой передразнил Дэл и едва удержался от вскрика — истребитель ещё одним мощным рывком дёрнуло вперёд. Точнее, задом наперёд: пристяжные ремни до хруста вдавились Дэлину в грудь, а под левым рукавом зажужжало — закреплённая на предплечье помесь портативного диагноста с аптечкой уловила импульсы боли и, сочтя наконец, что пациент нуждается в помощи, вкатала ему дозу анальгетика.       — Радиационная защита активирована… не нами… — искин, похоже, сам прифигел, а Дэлу нестерпимо, до почесухи в пальцах, захотелось протереть глаза. Кирианский истребитель, не жалея движков на форсажах, удирал от стремительно разбухавшего огненного шара, таща за собой спутанный гравилучом «Стилет» — заботливо прикрыв его своим антирадиационным «одеялком»! Но, вопреки здравому смыслу, драпал кирианин вовсе не к кораблю — пижонский «Перфект», просияв на прощание выхлопом кормовых дюз, смылся даже с сетки голокарты.       Несколько тягучих минут Дэл пытался уразуметь, что значит весь этот пердимонокль. Кирианский пилот обстругал ему птичку вовсе не затем, чтоб потом, обезвреженного, притащить на корабль? А сейчас волочёт бросить подыхать подальше в космос? И с какого перепугу сородичам втюхалось так заморачиваться? Куда как проще было дать ему взорваться вдали от корабля! Но кирианский сценарий игры, чем дальше, тем больше напоминал церебральный заворот шизофреника — Дэлин уже подозревал, что военные психиатры Содружества сильно лоханулись, допустив на службу дырявых на весь чердак.       — Предполагаемый пункт прибытия — Эргана, десятая планета в системе Айна, — доложил вдруг искин, и у Дэла опасливо заскребло под ложечкой — на голографической сетке и впрямь высветились координаты планеты, и расстояние до неё неуклонно сокращалось. Слишком быстро сокращалось… Какую ещё богомерзкую казнь придумали ему кириане?       — Что за дыра? — Дэл проворно заскользил пальцами по приборной панели, выводя на дисплей галактический атлас.       — Планета обитаемая, но малоизученная, — отозвался искин. — Разумных форм жизни не обнаружено, залежей полезных ископаемых нет…       Информации в атласе оказалось ненамного больше — атмосфера на Эргане пригодна для дыхания, есть пара обширных материков, остальная поверхность под толщей океана. Полезных ископаемых меньше чем ни хрена, потому и интерес промышленных корпораций к планете нулевой. Захолустье захолустьем, бесполезный кусок космического хлама… Кирианам что, втемяшилось даровать ему в качестве гробницы целую планету? Нет, Дэл премного польщён, конечно… Да они точно свихнулись! Нового Робинзона решили из него смастерить? А сами зависнут на орбите, насыплют дронов-следилок и будут наслаждаться, наблюдая, как привыкший к комфорту цивилизации имперец — долбаный последний герой, ага! — жрёт каких-нибудь слизняков, загибаясь от голода и жажды на дикой планете? С этих затейников станется… Фируанский кровохлёб их забери! У Дэлина даже зубы заныли, едва он представил, как будет коротать последние дни в безлюдном мире. Жахнуть бы по паразиту-поводырю импульсарами! Предсказуемо бесполезно, когда «Стилет» опутан гравилучом, но Дэл не был бы самим собой, если бы не попробовал.       — Эй! — окликнул поводыря он, с глухим отчаянием следя за тем, как вырвавшиеся из оружейных стволов не лучи, а жалкие блескучие сопли безнадёжно запутываются и гаснут в магнитном поле. — Ну чего ты прицепился, как жвачка к ботинку? Карма у тебя заржавеет, что ли, если просто сдохнуть дашь? Куда ты меня тащишь?       Ответом ему была тишина — кирианин то ли дулся за «суку», то ли получил приказ не расписывать пленнику гнусные планы.       Зато из мучимого неизвестностью Дэла слова полились буйным потоком, и все о том, в клоаке какой болотной жмырглы он видал самого поводыря и остальных белёсых тварей со всех тридцати навозных куч, где эти твари расплодились и ковыряются в дерьме, как прилежные навозные черви, лишь по глубокому заблуждению воображая себя людьми.       Кирианин молчал — заслушался, что ли? И ответил тоже молча, но в типично сучьей манере — вырубил гравилуч ровно в тот момент, когда «Стилет» надёжно встрял в поле тяготения планеты, предоставив имперскому инвалиду валить к поверхности в свободном падении.       Эмоциональный спич на подлёте к Эргане вышел Дэлу боком — на попытку обложить по матушке родных имперских яйцеголовых горло отозвалось утробным хрипом. Кирианские жучары как знали! Может, на то и рассчитывали? Размазать его кровавой кляксой… У «Стилета» имелся всего один, но существенный недостаток: истребитель, смертоносно-ловкий в безвоздушном пространстве, в атмосфере был бесполезной болванкой. А лишённый движков и стабилизаторов — особенно. Он и падал как обыкновенная болванка, почти отвесно, хорошо хоть, не кувыркаясь: вынесенные за борт оружейные консоли, прозванные недокрылками, за нормальные крылья сойти никак не могли. А тормозной парашют в атмосфере планеты в три секунды вырвало из креплений — «Стилет», последний выкидыш конструкторского гения и гордость имперских ВКС, пылающим болидом нёсся к поверхности планеты, оставляя за собой шлейф дымного смрада. Куцые недокрылки полыхали, как поросль ярника с Цельфирана, по стеклопласту кокпита змеились огненные всполохи, а обшивка уже раскалилась так, что охладители грозили растечься жижей, предоставив пилоту обратиться в хорошо прожаренную головешку. Но бросить остатки мощности энергонакопителей на охлаждение Дэл не мог — переброс энергии ослабил бы модули антиграва, а быть размазанным по креслу чудовищной перегрузкой не прельщало так же, как и изжариться заживо. Оставалось лишь поддерживать баланс уравнителей и надеяться на удачу, ёрзая в комбезе мокрой от пота задницей.       — Полный обзор, — прохрипел Дэл искину — видеть, куда он вскоре вляпается, не особо хотелось, но падать вслепую было ещё страшнее. И неизвестно, что хуже: размозжиться о жёсткие камни материка или плюхнуться в океан, где раздавит многотонной толщей воды. Будь «Стилет» не покоцанным — и то шансов выжить оставалось бы полтос на полтос…       Голографическая сетка отключилась, и первым, что удалось разглядеть, когда стеклопласт кокпита «протаял» вижн-экранами, был почти сплошь заросший лесом горный кряж. Картинка, поначалу размытая максимальным приближением, прояснилась: Дэл в косматых разрывах забортного пламени видел крутые склоны скал, укрытые искристыми шапками льда, зловещие разломы пропастей, уходившие глубоко в массив планеты — Дэлину с перепугу казалось, что чуть не до самого ядра, и кривые древесные стволы, незнамо как ухитрившиеся вцепиться корнями в гранит склонов… Как альпинисты, упрямо взбирающиеся всё выше и выше. А вдалеке, где обрывались последние горные отроги, отчётливо виднелись холмы. Формой округлые, словно обточенные водой, с плавными уступами и глянцево блестевшей в свете Айна поверхностью. Мягкие на вид, как кожаные подушки… Дэлу вдруг нестерпимо захотелось упасть именно в этих холмах — только дотянуть бы и не влепиться пылающим факелом в некстати выросший на пути твердокаменный пик. Впрочем, максимальное приближение скрадывало расстояние, и до поверхности довольно далеко — возможно, он ещё успеет добраться до холмов, минуя гибельные горы. А если повезёт выжить, уж он-то постарается устроить сородичам феерический облом с их реалити-шоу — мозг, как окрылённый проблеском надежды, лихорадочно заработал, обдумывая пусть призрачный, но единственный шанс на спасение.       Провидение заметило наконец молекулку по имени Дэлин Райли и решило помочь: Дэл, проводив взглядом смертоносные пики на северных отрогах кряжа, даже позволил себе надеяться и молился, чтобы мощности антигравов хватило приземлить «Стилет», а не размазать по поверхности холма — до желанных «подушек» было рукой подать. Он как раз думал о том, что упасть на мягкий холм уж точно приятнее, чем впилиться в гранитный бок скалы, когда ближайший из них вдруг зашевелился, раззявив исполинских размеров пасть — с явным намерением заглотить «Стилет» одним чавком.       — Хренасе, у тебя аппетит разыгрался — готов сожрать меня прямо с консервной банкой… — пробормотал обалдевший от такого поворота Дэл и расхохотался — надрывно, до слёз. Судьба и кирианам гадкий сюр подбросила напоследок? Бедняги так старались его словить, а он закончит свои дни в желудке у громадной твари! Если, конечно, они сами не собирались скормить его монстру. Дэла от макушки до пят продрало ледянучим ознобом. Впрочем, вряд ли зверюга переварит «Стилет» — возникла где-то на периферии сознания здравая мысль. Дэлин прикинул, откуда покалеченный истребитель, бог весть сколько времени проболтавшись в петлях звериных кишок, стартует в свой последний полёт, если, конечно, не забацает зверю тотальный запор, и вжарил по пасти со всех гашеток, уже не заботясь о том, что импульсары сожрут последние крохи энергии.       Лучи прожгли в пасти рваные дырки, заодно распылив пару-тройку загнутых как древние ятаганы клычищ, но монстра, желавшего испытать на предмет сожрабельности залетевший в его охотничьи угодья «Стилет», лишь слегка озадачило то, что обед показался горячеват — пасть гостеприимно распахнулась шире.       Однако тот, кто приволок Дэла на планету, похоже, не мечтал ни разнообразить рацион местной фауны, ни убивать время за выколупыванием непереваренных имперцев из дурно пахнущих куч — тёмная тень разлапилась над монструозной башкой, щедро сыпанула в пасть быстро разбухающими сгустками белого огня, и несостоявшийся «обед», основательно взболтанный взрывной волной, по инерции влетел в месиво из кусков костей чудовищного черепа и разлетающихся мозгов.       — Тормози, жар-птенец недоделанный, чуфырла игложопого тебе в рот! — взорвался руганью коммлинк.       — Чем?! — Дэл криво ухмыльнулся — обложил кирианский сучонок и то приятным баритоном! — и чуть из комбеза не выпрыгнул, когда в левый блок стеклопласта шмякнул обломок вывороченного с мясом громадного клыка, а расправившаяся с монстром тень плотно зависла сверху, не обгоняя, но и не отставая. — Движки — в труху, стабилизаторы ты мне до кучи с реактором отсобачил, а вместо тормозного парашюта могу подштанники приспособить, да боюсь, вспашу землю прежде, чем зад успею заголить!       — Антиграв на максимум врубай! — в точности, как туповатому «птенцу», посоветовал обладатель приятного голоса.       — Не могу! — Губы Дэла снова растянулись в злорадном оскале. — Тяну на лампочках и если обесточу охлаждение — получишь рождественскую индейку! Поджаристую, с румяной корочкой!       — Понял. — Хладнокровию кирианина можно было петь осанну. — Тормозну тебя сам. Держись!       Тормозну? Держись? Дэлин с изумлением воззрился на экран, где маячил чёткий абрис кирианского истребителя. Он не ослышался, нет? Не хватало ещё поверить, будто его и вправду хотели спасти…       «Стилет» вновь цапнуло гравилучом так, что Дэл, резко влепившись грудью в долбаные ремни, звонко клацнул зубами.       — Грубый ты, как чмулхак! — посетовал он, начиная опасаться, что от его рёбер и ключиц вскоре — если не уже! — останется костно-кровавое месиво, и не преминув ещё разок «приласкать» кирианина: чмулхаками прозвали ящеров с Демайна — здоровенных громил с ещё только наметившимися зачатками разума и гипертрофированно драчливым характером.       Коммлинк в ответ зашипел про обязательный нежный приём, сразу, как только приземлятся.       Дэлин довольно осклабился — белёсую бестию всё-таки проняло! И постарался сгруппироваться как можно компактнее, чуть ли не клубком свернулся в кресле, справедливо полагая, что на мягкую посадку кирианин вряд ли расщедрится.       От встречи с поверхностью планеты многострадальный «Стилет» жалко застонал сочленениями, словно грозя развалиться вотпрямщас. Рёбра отозвались на удар новой, лишь слегка приглушённой анальгетиком вспышкой боли, но Дэл еле удержался от возгласа удивления: посадка была ожидаемо жёсткой — разумеется, поводырь вырубил гравилуч с расчётом, чтоб «Стилет» хорошенько пришмякнуло, — однако его всё же не воткнули в землю с размаху, как древнюю лопату.       Дэлин обеими ладонями отёр ливший по лицу пот и первым делом жамкнул кнопку, отключающую чёртовы ремни. Металлизированные «змеи» бесшумно убрались в пазы кресла, но деактивировать запоры кокпита торопиться не стоило: вижн-экраны вдруг залепило лохмами пузырящейся серой мути, а датчики на приборной панели показывали, что температура внешней обшивки ещё слишком высока. Ждать Дэлу было невмоготу: дышать в кабине становилось всё тяжелее и чертовски хотелось глотнуть свежего воздуха, но дожидаться, пока искин даст «добро» на разблокировку, и не пришлось — стеклопласт прорезали ослепительно белые дуги, в которых Дэл безошибочно признал действие плазменных резаков. А когда отлетел сброшенный бесполезной скорлупой кусок кокпита, в кабину с облепивших «Стилет» гравиплатформ горохом посыпались здоровенные мужики, все как один белокурые и голубоглазые.       — Форм разумной жизни нет, говоришь? — успел попенять искину Дэл, прежде чем взмыл из кабины, подхваченный крепкими руками под мышки и колени. — О’кей, будем считать, что вся эта куча народу — безмозглые амёбы…       До поистине вселенских масштабов удивление Дэла разбухло, когда его, тщательно обшарив на предмет чего-нибудь стреляющего и сорвав гарнитуру коммлинка, угостили парой ощутимых тычков за «амёб» и не слишком бережно опустили на обычное ферротетрановое покрытие. Поправочка — обычное для космодрома какой-нибудь обжитой планеты. Эргана обжитой не показалась бы даже сослепу, но кириане, похоже, неплохо здесь устроились…       Дэлин, зябко обхватив руками плечи, съёжился от холода, сразу пробравшегося ледяными лапами под лёгкий лётный комбез — местное светило, крошечное мохнатое пятнышко на лиловом небе, меньше всего было озабочено обогревом стылой планетки, крутившейся на самой дальней орбите, — и огляделся. Успел высмотреть целый городок из приземистых строений с узкими горизонтальными окнами, шесть здоровенных арочных ангаров, купол энергетической станции, установку для очистки воды и дозорную вышку — всё прикрытое зеленоватым мерцанием защитного поля, и ещё…       «Канальи»! Он насчитал двенадцать птичек, а у крайней как раз шебуршились белобрысые парни, сбивая пеной из пушек последние островки пламени.       Телескопические пластины кокпита сдвинулись, убираясь под обшивку, и на услужливо подогнанную гравиплатформу ступил дэлиновский спаситель — рослый, злющий, как собака побитая, наглухо затянутый в чёрный комбез и ни разу не белёсый. Лицо красавчика вообще оказалось слишком знакомым: его голографический фоторобот с пометкой «в плен не брать, стрелять на поражение» торчал во всех подразделениях имперского флота.       — Да неужели сам граф Вишенка…       «Влип по самые помидоры…» — оценил степень попадалова Дэл: к нему с мягкой грацией хищника приближался тот, кем неустанно стращали новобранцев космофлота. Шерон Илия Ривай. Единственный омега, с заоблачной выси плевавший на устои кирианского общества. Командир «Бариониксов», элитной эскадрильи кириан — пилотов-асов, безжалостных, как те древнеземные чудовища, коими назывались, и не раз повергавших противника в панику одним своим появлением. Граф Вишенка — с лёгкой руки индиранцев, чьи разговорные хелицеры ужесточали все шипящие на всех языках, отчего их фривольное Шерри звучало как Черри. Паучары шутили по-чёрному: из уст в уста по всем подразделениям космофлота передавались страшилки про то, что если уж Вишенка зарядил по истребителю трассером из «косточек» ней-ана, пилоту только и оставалось, что жамкнуть сенсор гиперсвязи — скинуть родственникам заранее заготовленное сообщение с просьбой заказать позолоченную табличку на мемориальную стену всех павших в космосе. А о месте на кладбище беспокоиться не стоило — после рандеву с Вишенкой хоронить всё равно было нечего…       Державшие Дэла расступились как по команде, оставив его один на один со спасителем.