Сокровище Эрганы

      — Долбоящер! — с чувством приложил бритоголового Дэл. Скорее по привычке, чем из желания дать точную характеристику. Впрочем, одно другому не мешало, и бывшему разливале тоже. Вряд ли он расслышал, что там вслед ему прошумело, пробираясь между потными горячими телами туда, откуда Райли хотелось быть подальше как минимум на пару сотен парсеков, но тянуло так, словно в углу, где музыкальный автомат хрипел про любовь, врубили гравилуч, замыкающийся на живых организмах.       Автомат поперхнулся очередной балладой, чихнул, чирикнул невнятное — будто на жаргоне медуз из какого-нибудь созвездия Пьяной Ящерицы — и заглох ровно в момент, когда седой наделся ртом на член Илии.       Дэлин рысью передислоцировался за стойку. Не потому, что семь пар мутных глаз за ней печально пырились в пустые посудины. И не потому, что страсть как не терпелось забабахать карьеру бармена. На расхристанной форменке седого торчали капитанские шевроны, а оттого вопрос, чему на самом деле учат в кирианских военных «вышках», встал ребром. Гораздо ниже рëбер встало тоже — по дисциплине минет с заглотом у седого явно был высший балл, а у Дэла от того как хлюпал слюной его жадный рот, насаженный на член по самые яйца, и натягивалась под напором головки кожа на капитанской глотке, весь наличный тестостерон вкупе с прочим набором гормонов стёк под пупок.       Возбуждением, тяжëлым, тягучим, со злости или от зависти, вломило, как с ноги под дых, напрочь выбив из лёгких дым, насыщенный запахами пота, крепкого пойла и похоти — всё, что здесь считалось воздухом. Скорее, от зависти — признал Дэл, чего себе-то заливать. И злость накатила мутной пеной, потому что захотелось самому. Обнять губами мокрую головку, вылизать под ней — медленно и вкусно, собирая языком тягучую влажную соль смазки, и опускаться к основанию, плотнее сжимая губы, стягивая вниз тонкую кожицу. Ощутить, как скользит внутрь мягкое навершие, настойчиво, глубоко, к самому горлу, замереть на грани, задыхаясь, и выпустить. Но не до конца — поймать языком почти ускользнувшую головку, прижать к нёбу, подразнить уздечку точными, короткими мазками… И втянуть снова. Таким прошаренным спецом, как седой, Дэлин не был, конечно, но и его в Академии кое-чему научили. Не штатные преподаватели. И он совсем не прочь шлифануть подзабытые навыки… Но только с тем, у кого сосëт сейчас слюнявый капитан. Блядь! Дэл мысленно посетовал на собственный некстати обострившийся слух. И на зрение заодно — как Илия сполз ниже, почти растёкся по подстилке из летёхи, даже сквозь дымные кружева виделось очень чётко. И как морские глаза затянуло не томной дымкой, но словно тусклым пыльным стеклом — тоже. А торчать стояком на виду у всех, пусть он — последнее во вселенной, от чего кириан шваркнет шоком, — вообще не клëво.       Ближайший страждущий добрать свои градусы небрежно, лишь по счастливой случайности не вписавшись пальцем мимо стакана, со скрежетом пихнул его по стойке. Промычал что-то будто сквозь медовый кляп, — и в звуках, похожих на речь, как рёв голодного чмулхака на арию оперной дивы, Дэл не без труда разобрал «повтори». Что именно повторить, вряд ли имело значение — страждущий в состоянии размазан-кисельной-амёбой-в-пространстве виски от молока не отличил бы. Райли цапнул с полки первое попавшееся под руку — скрученную затейливым штопором бутыль, где ленивой ртутью переливалась бурая, словно густеющая кровь, субстанция. Скривился от омерзения — в субстанции, то и дело приляпываясь к стеклу белёсыми присосками, извивались то ли черви, то ли мелкие щупальца, — и…       Его стремительный карьерный взлёт аж до целого бармена поприветствовали овацией. Недолгой, всего в три хлопка, откуда-то сбоку. Дэл скосил туда глаза и на автомате прикрылся фестонами — с его стороны стойки Лей подпирал плечом раскалённый до режуще-алого поток лавы. И ухмылку скорявил такую, что и тени сомнения не возникло — ковбой, никем не замеченный, проторчал тут достаточно, чтоб заценить их свару с Заком. От начала и до конца. Огненная река, зачеркнув Риггса наискось, рассекла точно по соску выпуклую грудь, раскрасила багровым половину чëтко вылепленного пресса и сбросила накал в складках белой майки, небрежно заткнутой за пояс камуфляжных штанов. Спущенных на бëдрах так, что упомянутый пояс держался, разве что цепляясь за внушительный бугор в паху.       — Бесконечно можно смотреть на три вещи, да? — подтвердил его догадку Лей. — Как течёт вода, как съëбывает нахер Дирк, и как сладко выгибает Илию не…       — Жиденько, — оценил шквал аплодисментов Дэл. И толщину подъëба тоже. Отвернулся. Не упустил ковбой дерануть по больнучему, хоть и оборвал себя, не добил совсем уж унизительным не на твоём стволе. Пожалел, что ли? Райли посмаковал в воображении картинку, как огненный поток отжигает Риггсу яйца, и вскипающая кровь хлещет из разорванных жил. Но увы. От голографического вулкана таких любезностей ждать не приходилось. А зачесавшееся на языке предложение прогуляться на хуй озвучивать не стоило — ясен пень, Лей пойдëт короткой дорожкой. Прямо к нему.       Предосторожность помогла не особо — Риггс отлепился от стены и оказался рядом быстрее, чем Дэл успел отшатнуться.       — Не впечатлил, да? — мазнуло по уху вместе с чужим вздохом. — Зря пол-флакона автозагара извёл!       — Впечатлил, — Дэл обмахнул языком губы — сухие, как очередная директива адмиралтейских крючкотворов. Глупо отрицать очевидное, когда рядом живой образчик из анатомического атласа, идеальный до последней родинки, рисуется, будто бы расслабленно поигрывая грудными мышцами. И крупные капли пота, слившись во впадинке под его шеей, сплавили мерцающим озерцом дуги ключиц. — На Кирии умеют делать красивых людей. Но…       Мысль беспомощно заметалась между «век бы тебя не видеть» и «я бы тебя выебал» — количество голых и одетых чисто символически тел на минимуме барного пространства зашкаливало, и ладно бы эти тела мирно накачивались градусами, почивали под столами или резались в карты. Просто сидеть у кириан уже получалось фигово, но сидеть на чьëм-нибудь члене и даже активно двигать бëдрами — вполне себе… Бар от каюты Дэла отделяли десятки футов металлических коридоров, стен и перекрытий, но ему так и чудилось, что старина медроб оперативно отрастил колëса и теперь, затаившись где-то неподалёку, глушит барных завсегдатаев лошадиными дозами газа, сплавляющего в розовый сиропчик мозг с сознанием. А ему, как основному подшефному кролику, выписали ударную дозу глюкосчастья — иначе, почему его не бесит, что за ближайшим столиком куча тренированных мускулов в задранном до сосков десантном тельнике бойко скачет на бëдрах интеллигента научной наружности? И узкие пижонские очочки дрожат на кончике блестящего испариной интеллигентского носа, рискуя вот-вот сорваться в зазор между мощными десантными булками, где их за пару движений перемелет до завязанных морским узлом дужек. А у летучей парочки чуть подалее — синхронный cancel take-off, и ловить ртом длинные струйки спермы у развинченного в ноль Бранко получается куда лучше, чем стаканы руками…       — В курсе, — напомнил о себе Лей, многозначительно глянув в угол, где сдох музыкальный автомат. — Я не рыжий.       — Не льсти себе, ты не просто не рыжий… Ты — не он. — Рык, глухой и грозный, как зародившийся в далёких развалах неба гром, вырвался, казалось, не из глотки, а из самой глубины груди, где пена злости расплевалась грязным гейзером. Лей нарывался, снова, а Дэлин на слова и не разменивался бы, если б не острая нехватка свободных рук. Втащить Риггсу было нечем.       Ковбой проблему просëк, усмехнулся.       — Да отцепись ты от него, — посоветовал, указав глазами на фартук. — Пусть висит…       Дэл машинально глянул вниз — чтоб кирианским разрабам военного барахла до скончания веков в одном латексе корчиться на адовых сковородках! Райли-нижний реагировал на творящийся вокруг секс-беспредел, как чуткий флюгер на порыв ветра. Разве что указывал направление строго в угол, где Илия сегодня изменил своим привычкам — единственный на базе, кто клал с прибором на потрахушки подчинëнных в любом удобном углу, но показать всем мимокрокодилам себя с чьим-нибудь членом в заднице не торопился. А синтекор, словно в насмешку над неуклюжими попытками Дэла прикрыть стояк хоть как-нибудь, обтянул «флюгер» так, что и в тусклых разводах света отчëтливо вились под чëрной шкуркой набухшие кровью вены. И державшая фартук рука в самом деле казалась лишней — на этот крепко стоящий «крюк» без проблем можно было подвесить что-то потяжелее, нежели жалкая тряпка. Гораздо тяжелее… Лей, по-видимому, рассудил так же — потому и притëрся, пользуясь временным выпадением имперца из нормального презрения ко всему кирианскому, вплотную. Филеем, где под камуфляжной тканью стопроцентно ощущалось абсолютное отсутствие трусов.       А Дэл — во внезапном озарении, что альфа с критическим недотрахом всë-таки не тот случай, когда можно безнаказанно ёрзать по нему жопой, — прижал пальцем крохотную выпуклость на вороте комбеза. Тонкий замыкающий шов разошёлся до конца: Райли-нижний словно только того и ждал — выпрыгнул из синтекора, заляпывая смазкой края распаха.       — Шикарный! — Лей одобрительно прицокнул языком, когда Дэл, сочтя, что губы Риггса наверняка неплохо будут смотреться на его члене, оттянул синтекор ниже, обнажив свой призовой размер полностью. Где-то на задворках сознания, слабее затянутых похотью, зашебуршилось сомнение — решится Лей просрать все поставленные на него деньги сослуживцев или…       — Отсосëшь мне, ковбой?