***
Безмятежность. За предел мира. Что-то такое невообразимое, что может только появляться в снах, но никак не существовать в жизни. И все же, не об этом ли это? В любом случае, в Саннедауте была удивительная тишина в поздний вечер. Либо алкашей успели вырубить, либо они сидят глубоко в барах и кабаках. На улице не было ни души. Был слышен только ветер, от которого становилось холодно, хотя Андайн была в своём коричневом плаще, он довольно-таки тёплый. Но, видимо в Саннедауте более парадоксальная погода. Рыба шла осторожно, не спеша. До встречи — два часа. — Нахер я так рано вышла? На самом деле, Андайн сама не ведала, что она делает. Мысли в тумане, а в жизнь она не успела ворваться. Она дошла до нужной улицы. Начала обходить одно здание за другим, в поисках нужного дома. Когда она его нашла — начала искать нужный проход, где мусорные баки. А вот и нужный мусорный контейнер с жёлтой надписью «TG». Так легко бросился в глаза. — Мне сюда. Зайдя в него, рыба нервно осмотрелась. Посмотрев ещё раз время на телефоне, Андайн вздохнула: — Слишком рано. Мне тут два часа торчать? Сначала она немного походила. Осмотрелась. — Неблагоприятный район. Но слишком тихо. Это… странно. А открыв один из мусорных баков, с скрипом тут же в нос Андайн ударил гнилой запах, а среди мусорных пакетов и прочего говна она увидела… отпиленную чью-то голову. — Не удивительно. — проговорила она, постояв две секунды, — Эх, запах трупов, как я давно его не ощущала… Бак закрыла. — Бля. Ещё минут десять походя туда-сюда, в итоге рыба решила в конце закоулка сесть на колени. — Помедитировать не помешает. Она вспомнила советы Гастера о медитации. Когда-то он с ней разговаривал и об этом. Вдохнув как можно больше воздуха (пусть и не слишком чистого), она начала соединяться с природой. Да, для медитации нужны особые места, но для неглубокой медитации подойдёт любое. Созерцать и воображать, впадать в матрицу. Она ощутила, как в ней запульсировала её собственная энергия. Природа вокруг (даже несмотря на то, что она была в кирпичном переулке) стала понемногу оживать. Это было похоже на дождь, который оросил, кажется, огромную рощу под землёй. Вскоре все деревья поднялись вверх, а кусты стали торчать вверху. Тут и там на полянках появились цветы и трава, наполняя воздух одуряющим ароматом. А Андайн начала ощущать свои силы. Свои молодые, ещё не созревшие для новых безумных подвигов силы. Её энергию, которую собирали по кусочкам. Затем она ощутила, как кровь идёт по её телу, как магия растекается и теплеет, как воздух, который она вдохнула в себя, особенно тщательно очищал её лёгкие. По мере того, как разгоралась в ней сила, всё вокруг обретало свои естественные очертания. Это были по истине приятные ощущения, вместо странной тяжести в теле (с непривычки, судя по всему). Силы возвращались, решимость окутывала душу рыбы. Андайн даже перестала думать о предстоящей встрече. Она просто ощутила свой путь. Протяженность этого пути была не столь уж длинной, но была очень утомительной. Оно не было похоже на испытанное прежде чувство — и не напоминало ни одного из тех, что девушка много раз испытывала прежде. Странное чувство затерялось где-то в сознании, за его пределами остался только физический опыт. Его ужасало. Его уничтожало. Битва с Цукенгошем могла полностью опустошить рыбу. Но одновременно было и хорошо. Это было прекрасно. Теперь Андайн чувствовала, как в её жизни начинался новый день. День, в котором она не будет лежать в операционной, часами слушая то, как Гастер сверлит или дышать парами сварки её протезов. Нет. Больше нет этой проклятой боли, как душевной (из-за смерти Альфис), так и физической (Коалиция Справедливости). Её больше не будет никогда. Но тут… Она услышала много немедленных шагов. Топ-топ-топ… Резко прекратив медитацию, Андайн обернулась, встав. Удивилась. — Вы — Тамагафки? — спросила она. — Да. — ответил один из, судя по всему, стражников. Вроде преступная гильдия — а броня не хуже гвардейской. Их было существ восемь-десять. Рыба запаниковала внутри себя: — Сука, я же им не дам отпор, если что… у меня в вооружении только грёбанный протез с пулемётами, и то, им я нормально пользоваться так и не научилась! А ещё я годами не тренировалась! ТРИ ГОДА ЛЕЖАТЬ — ЭТО НЕ ШУТКИ! ЧЁРТ-ЧЁРТ-ЧЁРТ, НАХУЙ Я ЭТО СДЕЛАЛА?! — рыба стиснула зубы во рту, поджав губы, — Так. Не паникуй. Этот некто обещал безопасности. Напстаблук обещал, что знакомая всё сделает. И тут вышла девушка. Похожая на человека. Андайн сразу идентифицировала её как друида. Но не простой друид. Девушка с человеческим телосложением. Волосы светло-бежевые, пышноватая причёска весьма необычная. С двумя большими хвостами-завитушками спереди, и ещё сзади — несколько маленьких хвостиков. И все они завязаны и обвязаны в чёрную ленту. Кожа лилово-бежевая, не человеческая. Глаза без всего — два белка, которые светились. Пухловатые губы окрашены в багровый цвет. Телосложение крупноватое (в плане форм, без излишнего жира), воинственное. Броня слегка откровенная — нагрудник почти как купальник — прикрывал женский низ, живот, грудь и плечи. До локтей и коленей — чёрная ткань. Дальше — наголо. — И нынче много у нас друидов… — Я не друид. — Э… — Нежить. — Нежить? — не поняла рыба. — Ты не знаешь? — Нет… — Это не столь важно. Оглядев Андайн, она спросила: — Ты чего так съёжилась? — с ухмылкой спросила она, — Точно ли передо мной та самая Великая Воительница Андайн, относительно недавно победившая Цукенгоша? — Ну нихуя себе, — выдала рыба в ответ, — я значит прихожу в какой-то закоулок, встречаться с бандюганами, без вооружения, так ещё и хрен пойми, как меня встретят? Конечно стрёмно блять! Девушка ещё шире улыбнулась. — Я же обещала — гарантирую твою безопасность вне зависимости от твоей репутации в Подземелье. — Аээ… Это ты мне писала? — Да. — Можно хоть твоё имя узнать для начала? — Я — Металикана. Одна из глав Тамагафков. И подруга Напстаблука. Забавно? Я тоже так считаю. И тут рыба ещё больше удивилась, но выдала всплеск эмоций только в голове: — ЧТО?! ОНА — ПОДРУГА НАПСТАБЛУКА?! НУ НИХУЯ СЕБЕ У НЕГО БЛЯТЬ СВЯЗИ!!! И он просто так мне помог… за молчание о том, что он влюблён в кусок говна, который ебётся с ещё двумя пидорасами, с одним из которых он в отношениях? Всё так просто… и серьёзно? — А теперь… — произнесла она, — Стой смирно. Мы тебе завяжем глаза. — Что? Зачем?! Металикана прошла мимо рыбы, встала сзади неё. — Успокойся. Просто тебе не нужно знать маршрут… Тут же на её глаза накинули повязку. Рыба изо всех сил скрывала свой страх. А затем, Металикана взяла её за руку и повела за собой. Андайн осталось только… довериться. Но протез половины лица имел особые свойства, о чём рыба, конечно, умолчит на всякий пожарный. Она могла видеть через ткань.***
— Ммфффх! Ещё один член среднего размера быстро вошёл в рот, не опасаясь острых зубов, тут же одним грубым толчком дошёл до несуществующей глотки, головкой. Мощные фрикции заставляли Санса едва ли не задыхаться от подобного, из-за чего непроизвольно по его лицу потекли слёзы. Слишком грубо, слишком грязно, слишком… позорно. Ещё два болта с особой силой были засажены в анус и вагину. Он бы крикнул не то от боли, не то от отчаяния, если бы его рот и горло не были заняты. Создавая и удерживая на себе женские половые органы, Санс чувствовал ещё большее отвращение. Но с другой стороны — именно здесь ширококостный в кратчайшие сроки научился искусно симулировать оргазмы, что, наверняка, с таким странным образом жизни, может ещё не раз спасти. Чрезмерно грубые, грязные толчки продолжались. Скелет едва ли не задыхался, а таз изнывал от поступающей тягостной боли. Левые господа, едва знакомые лица, которые размывались, трогали его тазовые кости, его рёбра, щупали позвоночник и шею, это было ещё больше отталкивающим. Не сказать, что было совсем неприятно, нет же. Во-первых, Санс — в какой-то степени является мазохистом. Во-вторых, у него изнасилования бывали и хуже, справлялся и с ними. В-третьих, Санс уже давно понял, что делать вид, будто он трахается с одним единственным и горячо любимым Боссом, а не с кучкой рандомных перекаченных монстров из преступного клана — довольно тупо, если говорить мягко. Босс незаменим — он бывал груб и даже очень, но порой он давал разрешение и на более нежные действия, будто он предчувствовал, что нужно ширококостному, чтобы ещё больше заставить его гореть от желания и кайфовать от последующего создаваемого экстаза. Но Санс всё равно пытался подобное как-то перекрутить, чтобы ему не было настолько мерзко от самого себя. Однако, это напротив, лишь усугубляло ситуацию, и Санс не понимал того, что такими темпами ему в принципе станет омерзительно заниматься сексом. А может, оно и к лучшему…? Нет. Не к лучшему. В любом случае, сейчас Санс себя ненавидел больше всего. Ненавидел себя за свою тупость, за своё блядство, за свою проблемность. Обречение медленно и мучительно ползло по его спине. И в такие моменты, когда возбуждению всё же находилось место, Санс, стараясь себя успокоить и настроить на нужный лад, всё же представлял Папируса. Он давно понял, что Папирус — действительно лучший в постели. Но любая мысль о Боссе заставляла Санса только сильнее постыдиться. И это был нескончаемый круг, который нужно было просто вытерпеть. Наконец, это заканчивается. — Вставай. — произнёс грубый голос. У него не было другого выбора. Встав со стола, одним махом его поставили на колени. Бам! Скелет ощутил, как с него быстро стягивают куртку (и на том спасибо…), тот зажмурил глаза и высунул язык. Кто-то из Тамагафков взял его за кончик языка, произнёс: — Ммм, в прошлый раз у тебя пирсинга не было, кстати. Язык тут же отпустили, почувствовался неприятный привкус грязных перчаток. Санс промолчал. Послышались тихие стоны. Вздохи. Несколько секунд покорного ожидания, и… Меткие и небольшие струи спермы полетели на лицо ширококостного. Те, что попали на язык… пришлось проглотить. — Свободен. — Угу… — пробубнил он в ответ и встал. Несколько монстров тут же покинули комнату. Ещё один Тамагафк подал грязную тряпку, чтобы протереть лицо. Но пирсинг низкорослый действительно сделал вчера. Проколол серединную щель, в двух сантиметрах от кончика. Теперь его неоновый язык украшала золотая бусинка, плотно проколотая. Скелет давно думал о том, чтобы поэкспериментировать со своим телом, ибо видел, что пирсинг действительно выглядит красиво. Конечно, из-за особенностей его вида (скелеподобный монстр), большинство видов пирсинга Санс опробовать не сможет. Поэтому, узнав, что неоновые части тела исчезают и появляются вместе с аксессуаром, он решил попробовать это. И естественно, только потом до Санса дошло, что у него долги — а он тратит последние кровные на подобное. Деньги уже не вернуть, но, умрёт хоть красивым, когда Папирус узнает о его новых «друзьях». Быстро одеваясь в полупустой комнате и приводя себя в более-менее надлежащий вид, к скелету подошёл один из Тамагафков: — Ты правда готов так унижаться? — к его несуществующему уху наклонились, — Шлюха. — Завались… — прошипел ширококостный. В ответ смех. — Боже мой… Но и этот монстр отошёл. Наконец, спустя минут пять, Санс хоть смог посмотрел на себя в зеркало. И то, от этого у него возникало собственное чувство жалости. — Ненавижу себя. В жизни в эти ебучие карты больше играть не буду! Сожгу их нахуй! Стоило скелету выйти из комнаты и отдышаться, как тут он услышал: — Санс…? Что ты… что ты здесь делаешь? Санс отрывисто оборачивался. — Ха? Он увидел девушку. Крокодилку, блондинистую, потрёпанную и заплаканную (тушь до сих пор стекала с её глаз). — Прости, ты кто? — спросил ширококостный. — Брэтти я. Крокодилка ощущала себя довольно скованно. — По совместительству… подруга Альфис. Санс на секунду ухмыльнулся. — Ага. Конечно подруга. — скелет помнил, что Альфис на Кэтти и Брэтти, по большей части, жаловалась. — Но… что она здесь делает? — Ты и это не знаешь? — спросила она. Вопрос звучал с ещё большим сочувствием, будто она зря потревожила Санса. — Привет. Помню. Да… Так, что ты здесь делаешь? — Дела. Скелет недоверчиво посмотрел на неё. — Ты… в зоне… должников? — Ты тоже. — утвердила она. Неловкое молчание. — Ты тоже на это повёлся, да? — прервала она молчание. — На что? — На аферу с престижной работой… Санс не понял, что она имела в виду. — Эээ… Нет. Меня круто наебали в картах. И то, я не уверен. Низкорослый готов был задушить себя за такое открытие. Брэтти ему никто — а тут он выдал себя! Но не похоже, что у Брэтти были плохие намерения. — А… я… слышала и про такое. Подружился с какими-то типами, а они тебя надули? — Причём, я сам не понял, что, блять, произошло… Брэтти отвернулась. — Видишь ли… Эм… Ну… — она посмотрела на Санса, — Мне нужно задать тебе пару вопросов, прежде чем объяснить… что происходит. — Ты знаешь ответ? — Я здесь уже полгода «отрабатываю», Санс. — Что?! Она снова сковано отвернулась. — Моя жизнь разрушена. И, пока я тут с маленькой надеждой пытаюсь «выйти в монстры», узнала очень многое о Тамагафках. Р-разумеется, это теперь под запретом. — Брэтти снова посмотрела на Санса, — Скажи… вы в какую игру играли? — Золотое яйцо, ещё в простонародье его называют «обдолбанное хуйцо». Я и раньше играл в эту игру, побеждал. Это даже было иногда моим спасением в плане заработка денег, в далёком прошлом. — Среди той компании, в которой ты находился… был такой персонаж… как Писсай? — Писсай? — Да. — Не знаю такого. — Холорэй? — Вот он был. Часто упивался тому, что я проигрывал. — Мими? — Она часто что-то комментировала, но сама не играла. — Ага… Были эти двое, но не Писсай? — Да. — Точно его не было? — Я даже это имя впервые слышу. — Странно. — Кто он? — Обычно он смотрит за всей аферой и выдаёт команды. — Чего? — Ты не замечал, что когда ты играл в карты, вокруг тебя было много народу? — Было такое. Порой даже напрягало. — Половина из них — сообщники. В Тамагафках есть группы, которые занимаются разводилом народа. Одна из групп принадлежит Писсаю. Его группа, как и он сам, занимается разводом через «Золотое яйцо». — В чём заключалась афера? Как меня провели вокруг пальца? Брэтти и Санс подошли к столику, на который оба облокотились руками. Посмотрели друг на друга. Тем временем, крокодилка частично успокоилась и уже не так растеряно говорила. Видать, увидела в невозмутимом ширококостном некую поддержку. — Ну, начнём с того, что в «Золотом яйце» не сложно сжульничать. Особенно, если у тебя хорошая скорость зрения, пальцев… и есть умение врать. А всё это в совокупности, насколько я знаю, у тебя есть. — Если я и мухлевал — то пару раз. Я однажды на кон поставил своё ребро, когда бухой был. Пришлось срочно вычислять карты у соперника. — Ты бы ещё свой хер на кон поставил бы, для красоты. — Ну, однажды до этого чуть не дошло. — Я всё меньше удивляюсь тому, почему у тебя появились долги… — Я вроде тебя не принижаю, хотя ты сама же призналась, что тоже повелась на какую-то хуебистику. — Всё равно, ты меня поражаешь. — Лучше рассказывай дальше… Вздохнув, Брэтти продолжила: — Ты часто с ними… бухал? — Плюс-минус. Разве что пару раз выпил сильно, а так — немного наебенивал горчички, и, может сверху стопку водки. — А никаких жёстких отключек ты не помнишь? — У меня каждый раз жёсткая отключка, даже когда я трезвый. — Ладно, расскажу просто суть… а ты постараешься вспомнить похожее. — Дай угадаю — меня чем-то напичкали? — Ну… да. — Брэтти ещё немного помолчала, — Короче. Как всё работает. Сначала с тобой начинают контачить, там, общаться, дружить, веселиться. Стараются завоевать твоё небольшое доверие, создавая видимость того, что ты попал в какую-то очень приятную компанию. Как правило, выбирают тех, кто внешне спокоен и похуистичен, кто при деньгах. Ещё лучше — если имеет это существо вредные привычки по типу алкоголизма. Сначала просто бухают с такими, ничего примечательного. А затем, когда проходит месяца два или три, когда отношения выходят на новый уровень, уже ничего такая дружба, такое товарищество… подсыпают в бухло клофелин… Санс со всей дури ударил по столу и заорал: — БЛЯТЬ, СЕРЬЁЗНО?! ЁБАНЫЙ КЛОФЕЛИН?! — Орать вовсе не обязательно. — проворчала крокодилка. — Я… — Санс запнулся, — блять. — тяжело вздохнув, он бросил, — Продолжай. — Ну… вообще говорят… там не только обычный клофелин, но и ещё какие-то порошки. Клофелин прекрасно действует на бухого выпившего… — Это я знаю. Что за порошки? — Не знаю. Но вместе с клофелином монстр начинает не столько пьянеть, сколько перерасслабляться и тупеть. Ему становится настолько похуй на всё… Но при этом, существо всё ещё в сознании. Он не чувствует себя уставшим, его не клонит в сон. Он просто не замечает то, как его состояние поменялось. Даже внешне может быть не понятно, выпил он эту хрень или нет. Зато по поступкам и даже манере речи можно установить, когда же жертва в дрова. Вот тогда и начинается всё веселье. И жульничать уже начинают они. Причём, крупно, а монстр и не заметит, ибо он, опять же, в хлам. Всё приводит к тому, что во время игры начинаются очень крупные ставки… Вплоть до: банковской карты, денег, даже каких-то оформлений кредитов… И пока Бретти перечисляла все прелести жизни, Санс тревожился ещё больше. Ведь действительно — он взял у какой-то левой конторы кредит, где проценты могут составляет более пятидесяти процентов (а это бешеная сумма, не факт что у Асгора столько бабла есть, что уж говорить… — Так подожди. Мне приходили какие-то квитанции. Там же должно быть указано, что… — О, нет, Санс. Бесполезно. Если подашь в суд — оправдают и скажут, что, мол, банк государственный, хотя о нём даже на форумах информации не сыщешь, даже контактов не будет. У Тамагафков столько денег, а наша исполнительная власть довольно подкупная. А вся эта разруха с Асгором только добавляет крови и безумия на наших улицах. Санс стал шипеть и бурчать, ещё больше презирая себя до неописуемой ненависти к себе. — Понимаю… в таком состоянии все жертвы Тамагафков. — Почему именно я? Что я сделал?! Или это очередная попытка надо мной надругаться, только потому что у меня брат при высокой должности в КГ? — Их не интересует статус жертвы… Ты просто оказался жертвой. И я бы на твоём месте молчала бы о Папирусе, а то они и к нему докопаться могут… Но скелет продолжал негодовать: — И много ли таких?! Много, кто сейчас ебётся, лишь бы до них не доебались?! — Сейчас… монстров шесть или семь таковых. Недавно какой-то знаменитый Тамагафк пытался сдать их властям — но его прикончили. — Очевидная концовка. Тамагафки были очень сильны. Если бы это были какие-то слабые монстры, какая-то шайка лохов — Санс бы позвал всех своих знакомых и друзей чтобы раздраконить каждого. Ещё лучше, если бы Санс убил их в одиночку. Но нет. Ситуация гораздо плачевнее. И его жалкие 60 LVL с хвостом ни на что не способны. — Но и жить с таким грузом крайне тяжело. Ещё немного — и я снова сяду на метадон. И ещё больше утону в долгах. И так до передозировки… — Почему тебе Кэтти не поможет? — Она бросила меня. — Брэтти помолчала немного, — Переёбанная шлюха, чтоб в аду сгорела, мразь… Это было сказано с истинной болью и обидой. — Ты так сказала, будто вы встречались… — Э… ну… это долгая история, Санс. Если хочешь — могу как-нибудь рассказать. А ты полностью расскажешь свою. — Может сейчас? — Мне… — Если не хочешь — не надо. Я тебя не заставляю. Брэтти очень изменилась. Если раньше она была типичной, нафуфыренной, блондинистой стервой, то теперь она не скрывала своего страха и отчаяния. Санс же на её фоне выглядел очень спокойным. — Мне… нужна поддержка. Поэтому расскажу. — Слушаю. — В прочем… всё ещё началось до смерти Альфис. Как ты знаешь, мы с Кэтти пытались выбиться в монстры… — Честно говоря, вы были двумя бомжихами и тупыми напыщенными пёздами с завышенным ЧСВ, которые думали, что они — королевы гламура. — Это была дешёвая показуха! — Теперь я верю, что ты реабилитируешься. Продолжай. — Скажем так, однажды Кэтти очень повезло, когда она столкнулась однажды с Меттатоном лицом к лицу. Тогда у него были ещё какие-то разборки с Дюпаном, я… понятия не имею, что там было, но этот Дюпан… — Про Дюпана я знаю. — перебил скелет, — Дальше. — Вот. Кэтти с ним однажды столкнулась, а тот по телефону с кем-то активно про Дюпана говорил. Ну… Кэтти откуда-то знала господина Дюпана и всё Меттатону выдала о нём, ибо фанатела она с него жуть. Так они и познакомились… — Вроде Меттатона ненавидят — а я всё больше и больше вижу его фанатов. Неужели всё настолько печально? — Да. И я тоже фанатею по нему, несмотря на его дурную славу. У него классные песни. — Один альбом хуже другого. — Не знаю, песня: «ЗЛОВОННАЯ БЛЯДИЩА» вполне ничего… — Просто… продолжай. — Так вот. Начал Меттатон нас… спасать. Кэтти меня познакомила с ним. Сам понимаешь, в своё время у нас был прилавок возле борделя МТТ, там мы торговали всем, чем найдём на мусорке. — Интересно, много выручили с этого? — Не особо. Но Альфис постоянно там находила что-то крутое. — Альфис просто вас умнее двух. — Это я тоже поняла. Сначала мы работали на него: и в МТТ шлюхами, и на его шоу моделями, даже какими-то режиссёрами… но так уж вышло, что в один прекрасный день… мы с Кэтти очень сильно поругались… из-за денег. — Бля. — У нас впервые появилось много денег. Каждая из нас хотела потратить деньги на что-то своё. Перешли на личности и попытки задеть друг друга. В отместку, Кэтти… используя компромат… который был у неё… на меня… сдала меня Меттатону. Меня уволили. И ещё она из дома меня выгнала. — Всегда знал, что шоу-бизнес — ёбаное зло. Стоп, а о каком компромате речь идёт? — Мы с Кэтти всегда любили подурачиться. Однажды мы были в спальне у Меттатона. Там мы начали примерять его одежду. Ну и мы фотографировали друг друга… — А почему ты её не сдала? — Меттатон и слушать меня не хотел. — Ебать. — А дальше… история о том… как я попалась на удочку Тамагафков. Дома нет, денег практически нет, без работы. Сам понимаешь, условия — ужасные. Только сиди и спи в мусорных контейнерах, лишь бы ночь прожить. — У тебя нет друзей, к которым бы ты могла пойти? — Как только «друзья» узнали о том, что у меня нет ни денег и вообще ничего — у всех тут же появились дела. Все от меня отвернулись, а этому ещё и сплетни Меттатона с Кэтти посодействовали. Сам знаешь… Меттатон ещё та скотина. — Пиздец. — И пыталась я на работу устроиться… попалась мне вакансия зам директора спа-салона. ЗП нормально, требования к образованию невысокие. Пошла на собеседование… Дальше Брэтти не могла ничего сказать. К её глазам подступили новые слёзы. Она начала всхлипывать. — Йо, спокойнее. — произнёс Санс, — Кратко… тебя изнасиловали? — Нет… изнасилования пошли потом. Начала я там с директором пить. И меня вырубило. Почти та же история, что и с тобой. Но в моём случае использовали «дримсноу». — Бля. Кто ж на собеседовании пьёт блять? — Ну… он был обостительный… и я на это повелась. В итоге, просыпаюсь в лесах Кробилона… — Чего… Кробилон? — Сама удивилась. Проверила инвентарь — ни денег, ни документов, ни карты. Ни-че-го. Вообще. Один помятый чек, которому месяцев семь-восемь, от аглибургера в МТТ мне и оставили. Но я была не далеко от Ватерфолла. Сразу подала заявление в ментовке, но мне отказали. Документов нет. Восстанавливать тоже, мол, нет доказательств, что документы утеряны… А у нас же уже чуть больше полгода Асгор с ума сходить начал? — Ебааааать… Нет, с ума сходить он начал относительно недавно. — А как по мне — полгода… ну… короче… я не знала, что делать. В итоге, роясь в мусорке в Саннедауте, меня похитили Тамагафки. Там уже они показали мои вещи и сказали «работай, деточка, может отработаешь свои долги, раз нет ни денег и ничего. — Это что, получается, я ещё отделался? — Более-менее. Но всё равно, живу на улице. На помойке Ватерфолла, там домик есть заброшенный… сижу там. Без отопления… без всего. — Ну… можешь себя поздравить — скоро у тебя будет сожитель на помойке. Даже два. Хотя, Папирус кров себе найдёт через связи, банально Андайн его к себе примет. А меня, если и оставит в живых — то выбросит нахуй. — Моя жизнь уничтожена… Санс не знал, что сказать. — Я… не знаю как тебя поддержать. Но ты держись. — Слова ничем не помогут, но… спасибо. — Если я увижу Кэтти — я набью ей ебало. — Не надо. Пусть живёт… Пусть думает, что я уже мертва… — Брэтти дёрнулась, — Слушай. Ты не говори обо мне, если ВДРУГ спросят. У тебя же вроде есть какой-то контакт с Меттатоном? — С Меттатоном — нет. С БП есть, он с ним хорошо общается. Меттатон вроде с Папирусом нормально базарит. Но мне сейчас не до них вообще. Но если что — напизжу. И ты… — Да. Я буду молчать о твоём присутствии… — Спасибо. Они быстро разошлись. Санс начал осматривать коридор. Слышал гул, доносящийся внизу. Подойдя к ограждению балкона, он посмотрел вниз. Он увидел, как толпа скопилась возле барной стойки. Металикана, стража и девушка с красными волосами, в коричневом пиджаке… — Стоп, это же… Тут же Санс дёрнулся, зрачки пропали. — Какого… — скелет присмотрелся, его зрение не обмануло, внутренний крик вырывался изо всех сил, но он его сдерживал, — Что эта сардинная сука здесь забыла?! Андайн сидела с Металиканой и о чем-то разговаривала, пока вокруг них столпилась стража и некоторые члены банды, которых явно заинтересовало присутствие рыбы с главой. — Чёрт возьми, если она меня здесь увидит — мне пизда! Она же крыса подзаборная, даже моих отмазок не выслушает — сразу пойдёт всё Папирусу докладывать. И для чего она здесь?! Санс юркнул за соседнюю правую колонну, пытаясь сосредоточить свою магию на слухе. — А если она пришла меня искать? — он почесал череп, наблюдая исподлобья, — Да нет же, ну не может быть, чтобы она вернулась в КГ. Её Гастер не выписал! Хотя… её бы сюда на вряд ли пустили, если бы она была в КГ. Но всё равно! Её лицо знает всё Подземелье! И я с ней вчера общался — она говорила, минимум через две недели выпишут! Разговора скелет не слышал. Слишком громко вокруг. — Для чего она сюда припёрлась? Она знает Металикану лично? Сука… Вот это, блять, концовка, однако. Мимо Санса прошёл его старый знакомый — Сим. Санс резко взял его за плечо. Старый кот обернулся. — Ооо… ты снова здесь? — Скажи… что здесь делает она? Сим подошёл к забору, посмотрел вниз. — Так она правда сюда пришла? — спросил он. — Что?! — Скажем так… её сюда пригласили. — Кто? — Без понятия. Но Металикана давала предупреждение о том, что сюда заявится она. — Они ёбу дали? Она же на Асгора работает… и на Папируса. — Я сам не знаю, что со всеми в последнее время происходит. Но мы же не знаем истинной причины, по которой она находится здесь? Сим повернулся и направился туда, куда направлялся. — Нужно уёбывать. — произнёс скелет, — Сейчас же. Но как? Мне нужно проскользнуть мимо, прямо к выходу. Мою куртку она заприметит сразу… Скелет сразу заприметил то, что телепортация не сработает - здесь стоял неплохой магический барьер и для телепортации ему пришлось бы использовать слишком много сил. Но всё же у Санса появилось примерно миллион вопросов. — А вдруг она всё это время была в Тамагафках? Тайно там обитала? Нет… Нет-нет-нет, я бы знал… мне бы сказали… либо у нас была бы уже встреча… а Андайн только недавно отпустили в свободное плавание на самостоятельное жизнеобеспечение. Я её видел только в Шафране в последний раз. А теперь она здесь! Сука, как же мне это не нравится. Вздохнув, Санс добавил: — Надеюсь, Брэтти не пропиздится обо мне. Всё же зря я ей всё так просто выдал, она же балаболка… но она, во всяком случае, на вряд ли притворялась такой несчастной… она действительно в беде… чёрт…