Однажды я стану кем-то действительно особенным в этом мире фальши и лжи, последний поезд в город Грехов отправляется в путь, скорее, давай поспешим. Миллиарды звёзд в небе, ты среди них, я верил, но я тебя отпустил. Сотни миль, столько слов и миллиард секунд, никогда не вернуть, нам уже не вернуть.
***
Грянул гром. И колоссальный ливень. Такие дожди бывают, дай бог, раз в несколько лет. Через ферму довольно часто проходили дожди, но такой шторм даже в самых дождливых регионах не сыщешь. Казалось, что капли разорвут все зонты и иные защищающие средства, если это не мощные целостные потоки воды. Шум был невероятный, будто у водопада. Напстаблук сидел на импровизированной скамейке из двух камней и старой заплесневелой доски, возле большой дороги, где часто проезжают трактора и грузовики, без зонта и дождевика под открытым небом, не брезгуя от того, что он насквозь мокрый. Он даже не снял со своих рук перчатки без пальцев. Хотя нет, над ним свисало сливовое дерево, а сзади отчасти его прикрывал массивный куст шиповника, но, это кажется так на первый взгляд. На деле же, растительность, находящаяся вокруг него и склонённая в эту же сторону, дополнительно поливала парня свежей дождевой водой. Парень молча за тремя детьми, которые бегали по лужам, играя и весело крича. Один ребёнок был в одних шортах и весь в грязи. Он смотрел почти что исподлобья, сгорбившись, прикрывая взгляд рыжей шевелюрой на голове, которая сейчас походила на кипу висячих водорослей, сцепив руки, локтями опираясь оц колени. «А мне бы родители не позволили бы вот так бегать.» Несмотря на то, что был сумасшедший дождь, на улице было достаточно тепло. Напстаблуку стало даже жарко сидеть в своей куртке, даже при том, что она не очень толстая и под ней он вообще ничего не носит, кроме крестика на верёвочке. «…» Одна девочка с рыжими волосами всё время бегала с игрушечным трактором, который был в её сопровождении на верёвке. Она подошла к третьему мальчику и о чём-то начала с ним говорить. Потом подошёл второй, тот, что в одних шортах и, взяв грязной воды из лужи на дороге через маленькое ведёрко, облил их двоих. Дети взвизгнули и девочка рванула за мальчиком. Выглядело несерьёзно и слишком весело, что навеивало очень странные ощущения. Каждый раз, как Напстаблук задумывался о жизни. «Почему я до сих пор думаю о прошлом?»***
Я ни на что не надеюсь, ни о чём не мечтаю и ничего не жду. Живу и процветаю, плыву прямо по течению, не боясь разбиться. Все мы когда-то сдохнем и я не вижу в этом чего-то чрезмерно зазорного.***
— Пиздец ты неинтересный, — буркнул Напстаблук, бесцеремонно вваливаясь на кухню, но на удивление, его реплика не была криком или даже повышением тона. — Я сколько твоих журналов пересмотрел — ни одной порнухи. — но голос преображался в небольшом возмущении, — У тебя даже кассет нет с порнухой! Что за стыд! И ладно, если бы у тебя баба была, закрыл бы глаза, но насколько я знаю, ты — девственник. «Откуда?» — Так, собственно, что это такое, мужик? — он ухмыльнулся. — Ты из этих что ли? — Нет. — холодно ответил Хапстаблук, даже не посмотрев в сторону рыжего, после чего недобро цокнул. — Тебе вообще какое дело до моих журналов? — У тебя журналы конченные. — поступил ответ. — Про звёзд, пёзд, золотые дорожки и популярность, — Гарсиа не сдержал смешок, — пхахаха, бля, особенно поражает твоя коллекция о косметике и про какую-то иную девичью гламурную хуйню, хотя сам ты с виду выглядишь явно не тем, кто дрочит на намулёванных трансвеститных шлюшек. Но ладно-ладно, у каждого свои скелеты в шкафу, но вообще вот это уже интересно наравне с тем, что у тебя нет порнухи. Тебе нормально? — Нормально. И да, я на это не дрочу, я этим просто увлекаюсь, если тебе настолько интересна моя жизнь. Хапстаблук всё ещё смотрел в газету. — Пиздец, интересы хуже моих. Думал, это я ёбнутый, а нет. Нихрена. Я нормальный. Дядя заметно стал злее и нервно вздохнул. Он и так сегодня встал не с той ноги, а ещё и у Напстаблука подозрительное не плохое настроение. Он резко отложил газету и недобро посмотрел на рыжего: — Тебе делать нечего? — Нечего. Я закончил копать твои грядки ещё вчера. Кур, свиней, коров кормил два часа назад. — Надо же. Ты раньше меня что ли встал? Парень не прекращал странно улыбаться, что напрягало внутренне ещё больше. Он подошёл к Хапстаблуку и сел напротив него, тогда тот заметил, что племянник в целом крайне расслаблен. — Если ты не заметил, я уже неделю встаю в пять, а то и в четыре. — Ты вообще спать перестал что ли? — Почему? — Ты сегодня в двенадцать пришёл и ещё два часа, если не ошибаюсь, колол дрова и полол сорняки в парнике, а потом ещё принял баню и пошёл спать. — А ты видишь по мне, что я какой-то уставший, идиот? «Я очень устал, сука. Убейте меня нахуй, если ещё этот сейчас присосётся, я его зарежу нахер…» — Ты же в курсе, что ты так себе недосып наработаешь? — Блять, тебе не нравится то то, что я сон восполняю, то теперь то, что я просыпаюсь вовремя и за пару часов переделываю всё то, чем ты ебёшься по полдня! Вот тебе, сука, прям вообще ничем не угодить! — но даже это звучало почти что беззлобно. — Я о тебе беспокоюсь, дурак. Тишина, длиной в несколько секунд. — Нехуй за меня беспокоиться, я сам знаю, что делаю. — вдруг Напстаблук откинулся на спину стула, припустил голову, не отрывая взгляда и скрестил руки на груди. — Ты лучше о себе подумай хоть раз. — Что? — Ты одинок. — сипло вдруг отчеканил рыжий, распахнув глаза и поджав губы, а в целом, выражение его лица было даже немного пугающим, — И всей этой работой везде и вокруг ты пытаешься заполнить пустоту в себе. Поверь мне, это настолько же бесполезно, насколько искать в этой деревне девственницу не младше 16. — Ч-чего? Ты вообще про что? — Ты одинок. — повторил он. — Ты этого не понимаешь? — В смысле я «одинок»? — Постоянно работаешь, постоянно какой-то хернёй маишься, когда мог бы попинать болты, постоянно кому-то там бегаешь помогаешь, постоянно что-то там вытворяешь, кого-то наставляешь, кем-то там командуешь. На всяких здешних дискотеках ты то и дело не веселишься, только работаешь. У тебя нет личной жизни, чел. У тебя постоянно на ушах ферма, дайнер и ещё всякая хуета, всё что угодно, что связано с деятельностью. А так, я даже не помню, когда ты вообще разговаривал с кем-то о чём-то нейтральном, типо, не про деревню, а там, не знаю, про тех же баб. У нас гостей-то почти не бывает. С Бонни ты говорил о её проблемном муже, ещё до этого, помню, обсуждал с Лорен её «новую жизнь», там, в дайнере. Я уже подозреваю давно, что ты хочешь стать главой деревни, чтобы «продвинуть её», стать знаменитым, что ж… Выслушивая проблемы других людей и монстров уже в аспекте личного, что доверяют тебе, ты всегда как-то съезжаешь с темы, то ли не знаешь, что посоветовать (ведь ты советчик дохуя), то ли не хочешь показаться гандоном. — Ты слышал?.. Разговор с Лорен? — Хапстаблука оказалось проще сбить. «И даже помнишь его?» — Ты явно хочешь яркой жизни, и делаешь всё для того, чтобы тебе не было одиноко и скучно, но вся эта хуйня с фермой — имитация. Ты по факту один. Хапстаблук явно не ожидал такого. Даже если здесь не всё правда, то половина — уж точно. Напстаблук так хорошо читает других людей? Для молодого парня он крайне… проницателен. Даже слишком. Хотя, Хапстаблук уже давно подозревал, что Напстаблук крайне ленив (и то, в последнее время такого про него не скажешь), но по-своему гениален. — Не переживай, у тебя теперь есть я. — гордо заявил парень. — Чт- — Мне тут ещё торчать и торчать, — перебил он. — а искать компромисс надо. Даже если с кем-то, вроде тебя. А искать компромиссы — моя работа, я ж барыга дохуя из себя. Лицо Хапстаблука будто стало бледнее. Каждое нетипичное поведение племянника должно вгонять в дрожь и настораживать: это то, что он понял за время жизни с ним, потому что он может выкинуть что угодно. Напстаблук снова странно улыбался и он был куда спокойнее. — Сразу говори, что ты делаешь. — стальным тоном произнёс дядя. — Явно же что-то задумал. Напстаблук задорно рассмеялся. — Ничего! Просто я в последнюю неделю старался наблюдать за тобой и, скажем так, провёл анализ тебя, чтобы лучше понять, что ты за фрукт такой и кто ты там вообще по масти. Да, великолепно знаю о том, что я мог бы это сделать ещё в первый день и избежать множества проблем, как появился в этом твоём едва выносимом гадюшнике, но я ленивый и вредный хуй, ещё и эгоист, тогда больше беспокоился сугубо о своём личном комфорте, но теперь провёл. — он выпрямился и тут же поставил локти на стол, скрестив пальцы, немного прикрывая свою ухмылку, дополнительно закрывая глаза своими волосами, — Так вот, дорогой дядя. — он резко поднял голову и пронзил взглядом, — Ты можешь отрицать свои проблемы, не верить в них, да и прочее, это только твоё дело и я не заставляю, но я просто констатирую факт того, что у тебя всё хуёво. Мечтаешь о звёздной жизни, о папарацци, о гламуре, деньгах, популярности… хотя ты явно даже понятия не имеешь, какая это ёбнутая и безвылазная яма на самом деле. Там столько дерьма творится, а тебе показывают лишь блестящую обёртку, внутри которой не конфета, а говно и токсины. — Ты сам что ли знаменитость вся из себя? — Нет. Но мне не нужно ею быть, чтобы понять, что это за бездна анального угнетения. Это всё равно что с кулинарией: можно не быть шеф-поваром, чтобы оценить вкус и качество блюда. Общему впечатлению место найдётся всегда. — Вкус и качество — вещи индивидуальные, как и взгляды, Напстаблук. — Если ты не умеешь под разными углами смотреть на явления и вещи, то ты ещё и долбаёб, помимо того что инфантил. — Ты уже пятьсот раз говорил, что я долбаёб. Каждый раз обжигаешься? — Ну… типо, хочется верить, что в моём древе не все наглухо отбитые и всё-таки я с человеком разумным имею дело. Не-а. Кажется, только тётка Бонни адекватная, и то, лично с ней я так и не поговорил неделями ранее. — под конец рыжий таки позволил себе раздражённый вздох.***
Анализируя Хапстаблука, моего «дядю», я пришёл к трём основным камням преткновения, которые мне стоит учитывать при взаимодействии с ним: Он трудоголик только потому, что хочет стать самым знаменитым и нужным. Он хочет очень много к себе внимания. Он хочет быть… полезным и узнаваемым. Чтоб, если что, пальцем на него тыкали и гордо говорили: «Он так может, это он, он лучший». Он в глубине считает себя бесполезным, поэтому везде лезет, куда не надо и старается хоть как-то помочь или напрячь. Он слишком наивен для своего возраста и эта ссаная деревня, в которой мы оба торчим будто заключённые (сугубо по моему скромному мнению), его ничему не научит. Он жизни ещё не видел, а если и видел — стерел из памяти или пытается делать вид, что всё нормально, и что его деревушка — самое пригодное место для проживания. И тут же виднеется противоречие: быть знаменитым или жить спокойно? Забавно, у нас достаточно весомая разница в возрасте (13,6 лет), но при этом я в свои двадцать прекрасно осведомлён о том, что жизнь — дерьмо. Возможно, у меня есть даже экзистенциальный кризис, потому что довольно часто задаюсь вопросом: «Для чего я вообще существую?», «Для чего вообще ВСЕ существуют?» и прочее, прочее, прочее. Я никогда не мог наслаждаться своим существованием сполна, потому что из раза в раз забивал свою голову этими вопросами. Всё кажется фальшивым и картонным, будто в видеоигре. Всё вокруг меня — ненастоящее, мои действия — игра с иллюзией. То ли я развлекаю самого себя, то ли кого-то по ту сторону тьмы, то ли… я просто ёбнулся. Будто я попал в бесконечность, которую мне следовало бы разгадать или дойти до своего конца. Это было сейчас похоже на выебон. В общем, возвращаясь к изначальной теме, мой дядя — натуральный идиот. В этом весь его смысл и мне его становится даже жаль, без преувеличений и издевательств. Такие люди никогда ничем хорошим не кончают, только если спермой или вагинальными соками, и то, жухло, но я имел в виду не это. Куда-то стремятся, сами не зная куда, а потом спотыкаются о камень и ломают лица. В том же клане, где состоит мой босс, я уже был наслышан о подобных историях. Слушал своих клиентов и неоднократно наблюдал за одногруппниками из университета. Отвратительно, грустно и безысходно. С хуя ли я стал таким вдруг сентиментальным? Что ж, июль так на меня влияет, судя по всему. Да и в конце-концов, как бы меня всё не бесило, но постепенно я стал привыкать к этому месту. Я занял роль того самого «странного парня, который знает слишком много и первый не лезет никогда». В последнее верить не обязательно, сам знаю, что с моим темпераментом это вяжется слабовато. Я перестал творить что-либо и просто затих: хожу сзади, говорю мало, делаю то, что просят. По сути, раб (унизительно). Смотрю на долбаёбов, которые бегают вокруг меня и просто молчу. Хотя, не то чтобы у меня в целом были друзья. Многие называют другом меня, а я другом не назову буквально никого. Я всегда действую один, по крайней мере, стараюсь. Так удобнее и проще, к тому же в этом мире нельзя доверять никому, кроме как себе.***
— Приятного нахуй. Напстаблук поставил тарелку пельменей перед Хапстаблуком. — Можно было без последнего слова. Спасибо. Так… — он посмотрел на содержимое тарелки, — что это? — Пельмени. Из русской кухни. Это пресное тесто, внутри которого переёбанное мясо (говядина в данном случае), варится почти как макароны. Типо… очень маленькие варёные пирожки. Хапстаблук скептически покосился на пельмени, вспоминая роковую шаурму из котят. Да, Напстаблук, в итоге, съел тогда то блюдо невероятной кулинарной мысли один, и то, потом его пару дней рвало. — Не волнуйся, котят я не резал сегодня, — Напстаблук захихикал, — там фермерская говядина, которую я вчера брал на рынке. При тебе, прошу заметить. Дядя взялся за вилку и зацепил один пельмень. Он его съел, перед этим хорошо прожевав и смакуя. — Это… очень вкусно. — обескураженно произнёс Хапстаблук. — Ещё бы было не вкусно. — промурчал Напстаблук. Парень сел напротив и стал уплетать со своей тарелки.***
Он смог найти то занятие, которое ему действительно по душе, хотя изначально, главный герой этому очень сильно противился. Хапстаблук давно заметил, что Напстаблук, всё-таки, крайне хорош в готовке. Даже для второкурсника университета поваров. Это однозначно говорило, если не кричало, о его таланте и, может быть, даже о неком даре готовки. Хапстаблук, поняв, что это можно использовать во благо Напстабулка, смог устроить того на работу в один популярный и элитный ресторан в городе, что находился сравнительно недалеко от фермы, там как раз требовался шеф-повар. Взяли Гарсию с трудом, как минимум, потому что он имел лишь за своими плечами оконченную школу, а сам являлся студентом, особенно без практики. Конечно, там, в ресторане, не обошлось без своих драм и споров, потому что рыжий так и норовил с кем-то поссориться, о его буйном характере стоило бы предупредить дяде заранее, поладить с ним было крайне тяжело. Сначала юный Гарсиа сопротивлялся, как и подобает его типичному поведению, да и готовку он и впрямь презирал всеми фибрами души по ряду причин (родители, учёба, требования) но в итоге… неожиданно для себя, он включился в работу. Вопреки тому, что он вёл себя зачастую неподобающе, еда получалось у него отменной. Благодаря ему, ресторан вышел на новый уровень, он смог пройти проверку кулинарных критиков, появлялись клиенты. Напстаблука стали больше хвалить, чем ругать, стали на некоторые вещи закрывать глаза. Только тогда всё стало хорошо. — У Вас потрясающий талант к готовке, Гарсиа. — Но я это в рот ебал. — Не стоит так выражаться, когда Вы готовите с такой душой… — Я это ебал в рот. Я до своей шараги даже плиту включать не умел, не то чтобы вообще что-то готовить. — А Вы сейчас на каком курсе обучения? — Второй окончил… с горя пополам. — Да неужели?! — удивился главный шеф-повар, — И неужто Вы отработали уже такой навык??? Блук покосился на мужчину, что являлся его боссом по совместительству. — Скажем так, — протянул он, — я, вроде как, способный ученик и крайне гибок ко всему этому. Мне лишь нужно немного практики, можно даже без теории обойтись, хотя и память у меня неплохая. «Даже шедевральная, я бы сказал.» — Именно так и рождаются легенды. — Бля, да бросьте. Для Напстаблука всё складывалось удивительно хорошо: постепенно с дядей он находил общий язык, тот всё меньше его допытывал (особенно после того, как он нашёл ему работу). Пускай кулинария напоминала ему больше о плохом, чем о хорошем, но это лучше, чем ничего. В свою очередь, Хапстаблук не получал на тарелках шаурму из котят и племянник всё меньше огрызался на него. Напстаблук мог свободно выдохнуть, жизнь высвобождала его из оков. Его работа находилась почти что в городе, а там уже был хороший доступ к Интернету, да и не только… Он вернулся к своей основной профессии наркобарона, правда, не на полную ставку. Но хотя бы вернулся.***
Нарезая морковку на кухне для следующего блюда и пытаясь представить вместо неё чьи-нибудь лапы (неуспешно), Напстаблук вдруг несдержанно и хищно ухмыляется, обнажая свои зубы, стоило ему только посмотреть на часы, висящие над его головой. Он в ту же секунду пытается спрятать своё дьявольское выражение лица за волосами и немного за плечами, чтобы никто из других поваров не видел этого и не подумал, что у него снова потекла крыша, но на ней раз сильнее. Скоро конец рабочего дня. Скучного рабочего дня, где он коротает идущее время. Скоро будет время денег. Больших денег и весёлых приключений. Всё, как любит Нап… Альсамара Заттетоман. Житель засыпает, просыпается мафия.***
— Удивительно, что тебе приходится жить в подобном лягушатнике, — буркнул Бонифайр. — Пиздец у вас тут конечно, я в последний раз в подобные, э, назовём регионы, заезжал лет пять назад. Напстаблук лениво облокотился об изгороди, слегка сгорбившись, смотря на большую часть города. Он с Бонифайром находились в смотровом парке, где можно было с приличной высоты посмотреть на город, а затем леса и поля, а где-то есть даже река… — Я сам этому не рад, Файр. — он посмотрел на элементаль. — Ты-то зачем сюда приехал? Явно же не посмотреть, как я тут страдаю и из семи дней в неделю сплю всего 30 часов, верно? — хмыкнул он. — Ты дурак. — сказал в ответ он, улыбка парня тут же покосилась. — Я тебе за что плачу? — он посмотрел в глаза Гарсии, — Давно бы мог дом себе купить. — Ты ж знаешь моих… они начнут меня искать. А ещё этот ебучий дядя маг, он меня везде находит, куда бы я не съёбывал. Он отрицает, что использует магию, но по факту… он сам проболтался, что учился в магической школе. — Убей дядю, в конце-концов. — На меня тут же подумают. — Так свали. — Куда? Меня находят из раза в раз. — Блять, ты умудряешься постоянно палиться своими родителями, в то время как ты… — Пиздишь, не палюсь. Они не знают, что я кладмен. — …безупречно выполняешь мои поручения и даже умудряешься кого-то убивать, ПРИ ТОМ УСЛОВИИ, ЧТО У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, ВСЕГО ЛИШЬ 50 С ХРЕНОМ LVL! И ты его не качаешь. — Спасиб, Файр, я в курсе, что я охуенный. — горделиво улыбнулся Напстаблук. — Очень приятно слышать твоё признание меня. Но, к сожалению, обстоятельства реально сложные. Я бы съебал. Хм… — он задумался. — Я уже думаю, как тихо загасить родителей. Но это будет не так просто. В случае моего проёба, конец будет, конечно, мне. — У тебя есть всё, чтобы ты сбежал. — Блять, так дай, сука, в Марабеллах это, как его… убежище ебаное. — Не могу. — Почему? — Если Мракобес узнает, что я покрываю преступников в ЕГО клане — он меня уничтожит. В конце-концов, он же не знает о том, что я ни на минуту не завязываю с бизнесом. — Скажешь, что я «очередная заблудшая душа». — Не-не-не, он проницательный. Сразу поймёт, что ты пиздишь. — А как он тогда понимает, что ты НЕ пиздишь? — Я знаю, как пиздеть. — Так научи меня. — Это так не работает. — Почему? — Ты не знаешь Мракобеса лично. — Так познакомь. Я с ним с радостью пообщаюсь, может, даже полноценно в «Марабеллы» перейду. — Не работает это так. — Почему? Я болен. — Нет, Альсамара. Просто нет. — Бля, просто признай, что ты вредное хуйло и не хочешь мне помогать, чтобы я же больше на тебя работал. Бонифайр вдруг широко улыбнулся: — Ты мне дорого обходишься, золотце. Это было в его стиле. — Ну так блять бы сказал сразу, что нахуй я вообще тебе нужен?! Сука, вот надо тебе разводить это? Бонифайр рассмеялся, после чего наступила тишина. Напстаблук ничего не добавил: подобное поведение и тактика Бонифайра более чем норма. Он никогда не ручался за своих, ибо собственный зад, конечно, важнее. — В любом случае, твоё предложение убивать кого-либо хуета, я всё сказал. — последовал вздох и Напстаблук посмотрел на город, лишь через некоторое время молчания он вдруг добавил, — Дядю я уж тем более кокать не собираюсь. Бонифайр хмыкнул. — Боишься? Блук не посмотрел на него. — Альсамара? — Нет. — коротко и холодно ответил он, с чего элементаль, откровенно, выпал. — Я не хочу. Дядя… не такой уж плохой человек. — Ты… Ты только что говорил, что… — Не важно. Значения не имеет. — короткое молчание. — Ты лучше скажи… Могу у тебя приобрести больше амфетамина? — Фен? — элементаль удивился, — Тебе зачем? — Сплю мало. Можешь вычесть из моего дохода. И заодно дай… против галюнов. — Не боишься, что тебя схватят с поличным? — Ну… я был уёбанным даже на парах.***
Хапстаблук заглянул в амбар, в поисках какого-то ящика, но вдруг увидел довольно милую картину: — Оооо, спасибо тебе, сыночек! — проговорил старик, гладя племянника по руке, а на его лице читалась чистая благодарность. — Ты очень мне помог. — Ага, не за что. — протянул Гарсиа. — Если что, зовите, ибо в вашем возрасте таскать навоз — не лучшая идея, по правде говоря. — Ну, а что остаётся делать? — спросил он. — Кто-то же должен его обрабатывать, иначе как растениям-то некоторым? — Он тяжёлый. Хапстаблук не верил в то, что слышал. — Ну… а что поделать? — Звать меня. — короткое молчание. — Пока я тут. «В следующий раз этот навоз спихну на этого старообрядца. Сам таскать это дерьмо я больше не буду.» — Это так мило с твоей стороны! Парень криво улыбнулся.***
Дошло даже до того, что мы с дядей подружились… как мило. Он во мне внезапно «личность» увидел, что, чёрт возьми, стало даже радовать. Этот ёбнутый господин, наконец, перестал гоняться за мной, как мамашка с памперсами и стал общаться как «мужчина с мужчиной». — Наверняка у них была причина так с тобой поступить. — произнёс Хапстаблук, сидя с племянником на больших качелях и смотря на ночное небо с множеством звёзд. — Пошли они лесом. — процедил Гарсиа, стараясь не выдавать своё очарованное лицо от столь красивого небосвода. — Они мне не родители, и ни предыдущие, ни те, никто. Я сам по себе, точка. — короткое молчание. — Никто мне не нужен. Друг на друга они не смотрели. — Зная твои возможности и, главное, твой острый ум… неужели ты и вправду дождёшься, когда окончишь университет? — Это крайний вариант, — честно ответил рыжий. — Я планирую кинуть уник нахуй и свалить в закат, вот тебе мой секрет, который было бы неплохо с твоей стороны сохранить. Но, — он цокнул. — Видите ли, я родился в семье пидорасов-магов. — Ты имеешь что-то против магии? — Нет, сам пользуюсь. Но проблема в том, что мне пришлось САМОМУ изучать это дерьмо. С нуля! И пробудил я её совершенно случайно. — И как ты её «с нуля» изучал? — Через книжки… Я у приёмного папки нашёл книгу одну. По ней обучался. — Ты же понимаешь, что магии обучают в специальных школах? — Меня даже твоя сестра не захотела пихать в подобную академию, а жаль, толку и то было бы больше, чем от ЕБУЧЕГО В РОТ, СУКА, ПОВАРА! — Тебе настолько не нравится эта профессия? — На работе и тут норм, но блять, в шараге это пиздец. — Так ты можешь уйти из университета, тем более, если ты уже работаешь. — вдруг сказал Хапстаблук. — И будет маман возмущаться, мол, готовлю каким-то псам нищим еду, а не самому президенту. — Если я с ней поговорю и попробую договориться… ты согласишься ко мне переехать? — А я тебе чё, так понравился что ли? — рыжий тут же повернул голову, но дядя смотрел всё ещё в небо. — Ну… да. Мы нашли общий язык. Ты хороший парень, особенно когда не вредничаешь. — Бля, тогда базару ноль. — ответил Гарсиа. — Лучше уж тебя терпеть, чем этих двух монашек ёбнутых.***
Тогда я выиграл джекпот. И да, ведя крайне долгие конфронтации с моей маман, Хапстаблук всё-таки убедил её в том, что мне лучше жить с ним. Прекрасно. Так мы прожили два года. Что ж, я принял многих его тараканов, а он — моих и да, у нас был ебейший ансамбль с ним. Я его даже научил правильно дрочить и набрал кучу хороших журналов, а он… пытался объяснить мне, почему гламур — это круто? Не знаю. Просто скрашивал мои… дни. Всё его обсуждение гламура в тот день сводилось к одному вопросу: «А что — гламур — это круто?» Это очень хороший вопрос, на него можно ответить двояко и чаще в негативную сторону. А если говорить о нашей совместной жизни, то мы, как бы это блевотно не звучало, были мужем и женой, в какой-то степени. Скандалы семейные, бытовуха обычная, дела личные, не хватает только пары колец и постельных игр, хоть о последнем у нас и были интересные беседы, как и о куче других вещей. К слову, я даже как-то рассказывал ему о своих точках зрения касательно мира... бля, конечно, нихуя он не понял. Но всё закончилось… в один день. Точнее, один из актов моего существования.***
Напстаблук выглянул в окно, когда ночью он услышал очень странные звуки на улице. Вплоть до звуков вертолёта. Много странных людей в смокингах, вертолёт, две машины. Слышались крики. «…меня вычислили?» Рыжий вынул пистолет, который лежал никем не тронутый рядом. И стоило ему коснуться его, как вдруг в комнату ворвался неизвестный. Гарсиа даже не понял сначала, что он выстрелил. Второй выстрел, без всяких разборок, он сделал уже осознанно. «Я даже не оделся…»***
Эти люди вылавливали наркобаронов Бонифайра и, кажется, из-за того, что в одно время Блук расслабился, его вычислили. Спокойствие Напстаблука удивляло его самого — с ними он сталкивался не первый раз, но на сей раз, было их слишком много. Выйдя из дома через окно в чёрной одежде, пытаясь сныкаться в кусты, в нос ударил запах чего-то неприятного и жжёного. «Они… всех убить решили? Хотя похуй, бля, где… где этот…» Дядя всегда спал на нижних этажах и до него по любому добрались бы раньше, чем до Напстаблука. У него было ружьё, висящее над кроватью, но не факт, что оно вообще работало и что он бы успел за него схватиться. В крайнем случае, Хапстаблук мог бы справиться и с магией. Хапстаблука он нигде не видел, когда бежал из их дома в амбар, где был перебит весь скот. Где он может быть? У него был план — добраться до соседней деревни через поля. Сейчас была ночь и было темно, возможно, он мог бы скрыться. Но бросать дядю — это не про него. Пытаясь найти дядю, он его не нашёл… но нашёл тех, кто вскоре нашёл его. Напстаблук ввязался в драку против нескольких людей, которые вывели его куда-то за пределы участка, куда-то в одно из полей, где была вспахана земля. — Отвечай, где Бонифайр! Но Напстаблук им не отвечал, получая удары по лицу и груди ногами. Некоторое время над ним издевались, пытаясь выбить ответы, но жизнь ему была не так важна, а подобная игра даже показалась весёлой. Как долго они будут его бить и когда он подохнет? Его будто специально избивали так, чтобы он дольше мучился. — Настырный он. — На хер иди… Когда ударили ещё раз в рёбра, он услышал хруст. «Бля.» А затем громкий выстрел и капли крови на лице. Одному из людей, в буквальном смысле, разорвало голову. Стоило второму обернуться и ему продырявили живот. Ещё один выстрел на третьего. Блук обессиленно упал, поняв, что от него, кажется, отъебутся. Труп за трупом. Напстаблук замер, не зная, чего ждать дальше, но перед ним вдруг появился дядя в чёрных лохмотьях с ружьём в руках. "Ебать ты крутой." Несколько секунд молчания, прежде чем Гарсиа спросил: — Чё стоишь, жиробас…? — прохрипел Напстаблук, прокашлявшись собственной кровью. — Б-беги нахуй… — ТЫ РАНЕН!!! — взвизгнул Хапста, упав возле него на колени, — У ТЕБЯ КРОВЬ!!! Гарсия взбесился. И, что было сил, он сжал его шею, прислонив лбом к своему: — Если ты сейчас же… — говорил он крайне гневно, — не покинешь этот ёбаный гадюшник во имя собственной б-безопасности… — Хапстаблук посмотрел в глаза Напстаблуку, и у второго они вдруг агрессивно вспыхнули рыжеватым блеском, и только тогда он понял, что племянник тоже счастливый обладатель магии, что ввергло того в ещё больший шок, — я тебя на месте же угандошу прям с-сейчас. — П-ПОЧЕМУ?! — взвизгнул Хапстаблук. Напстаблук вобрал в себя как можно больше воздуха, а затем крикнул так громко, как только мог, превозмогая боль: — СЪЕБИ НАХЕР, Я СКАЗАЛ!!! — изо рта вылетели капли крови и они попали прямо на лицо кузена. — В соседнюю… деревню. иди… пока их не стало ещё больше… пох на всех… Из последних сил Напстаблук оттолкнул Хапстаблука от себя, сам оттолкнулся и резко упал на лужу, резко хватившись за живот и простонав что-то нечленораздельное. — Я… — процедил рыжий. — Справлюсь… С этим… Хапстаблук же дёрнулся и побежал, как и велел Напстаблук. Бежал, что есть сил. Если Напстаблук так сказал — значит так и будет.***
Парень повернулся на живот и попытался встать на колени. Даже это действие оказалось слишком сложным и боль разрывала его сильнее. Ему пришлось опереться о левую руку, не убирая правую с ранения. «Всё, мне пизда… мне однозначно пизда…» Снова кашель, на этот раз более обильный. — Блеа-а-ать… Он увидел пистолет, лежащий совсем неподалёку. «Х-ха…»***
Выдавать что-либо о Бонифайре, тем более, если ты всего лишь крыса на побегушках... не менее глупое решение, что и попытка противостоять в одиночку этим хуесосам.***
Он перекатился на спину и живот тут же сдавил его. «С-сука.» Нужно было поднять руку и немного пошевелить ею. Но тело с каждой секундой всё хуже и хуже отзывалось на сигналы действий. «Блять.» Он смог поднять руку, кисть свисала с пальцами и еле слушалась хозяина, в глазах двоилось. Уронив руку на асфальт, Блук кое-как ухватился за ствол дулом, не без усилий его поднял, посмотрел. «…» Он услышал какой-то шум, шаги и чью-то болтовню. Нужно спешить. Напстаблук направил пистолет себе в висок, медленно усиливая палец, что был на курке. В последнее мгновение он зажмурил глаза и его губы скривись, ибо он вспомнил Хапстаблука. Раздался громкий выстрел.