Я или другие сумасшедшие?
Остаток вторника Гермиона провела очень хорошо. Они с Фредом разговаривали друг с другом весь вечер обо всем. От Гермионы Фред узнал, что Амалия немного влюблена в него, но не фанатично,а вполне искренне. Тем не менее парень всё равно думал, что она чокнутая. И это было всё, о чем Фред узнал на тот момент, потому как в основном сам поддерживал разговор. Гермионе никак не удавалось связать и двух слов! За что она очень на себя злилась. Фред рассказал Гермионе о своем недавнем приключении в Африке (где именно, он не сказал). И когда он рассказывал об Африке, то упомянул слонов. Единственное, что Гермиона могла вымолвить: «Что делали слоны?». Разве это всё о чем можно было спросить? Наконец собравшись, Гермиона сменила тему разговора. Она рассказала о последних семи месяцах, иначе известных как "будни трудоголика", в которых не было ничего особенного, только работа, работа, работа и ничего интересного. Так они говорили и говорили. К 10 часам вечера они перебрали уже все темы для разговора, какие только могли бы быть, Фред даже рассказал о том, как его веснушка на большом пальце ноги получила имя - она была названа Голиафом по причине, которую он не захотел называть. Наконец Гермиона, попрощавшись с Фредом, ушла к себе в комнату, чтобы записать информацию о нём для своей статьи. Обладая великолепной памятью, Гермиона помнила все, что говорил Фред. Однако она не собиралась использовать все то, что он рассказал ей. Особенно информацию про слонов на сафари и веснушчатого Голиафа. Была уже почти полночь, когда Гермиона закончила делать пометки для статьи. Она уже почти уснула, когда вдруг завизжала Мопси, умоляя выпустить ее. Гермиона застонала и медленно вылезла из своей красивой теплой постели, чтобы открыть окно. Мопси радостно взлетела с комода и приземлилась на столик у окна, призывая Гермиону поскорее открыть створку. Гермиона вновь застонала и заковыляла к окну. — Проклятая птица, — пробормотала Гермиона, за что получила клевок от Мопси. — Так вот, если ты не вернешься завтра в семь вечера, я тебе не позволю видеться с Келлогом целую неделю. Ты меня поняла? Мопси хмыкнула в ответ. Она злилась на Гермиону, но к великому огорчению Мопси, девушка никогда об этом не узнает. Келлог — это «парень» Мопси, он сова Ли Джордана. Как именно Мопси и Келлог встретились, Гермиона и Ли так и не поняли. И никогда не поймут, потому как они не говорят по-совиному. Как только окно было открыто, Мопси улетела. Гермиона поспешно закрыв за ней окно, снова забралась в постель и мгновенно уснула.***
На следующее утро Гермиона проснулась в 11: 23 — это было самое позднее ее пробуждение за последние годы. Фред уже проснулся и, как ни странно, уже успел одеться. Он читал журнал, сидя в своем, как он выразился, «мужском кресле». Он читал старый выпуск Мистических Ведьм. — Доброе утро, Гермиона. — Доброе. Что ты читаешь? — О, тебе это наверняка знакомо. Это очень интересная статья под названием «Как заманить в дьявольские селки твоего волшебника», написанная Гермионой Грейнджер. — О боже, нет! Это была одна из моих первых статей, я написала её…в 1999 году, — Гермиона плюхнулась на тот самый мягкий диван красно-коричневого цвета. Он был довольно удобным, хотя цвет был ужасным. Фред улыбнулся: — Это ты придумала название? — Черт возьми, конечно нет. Это был кто-то другой. Я бы никогда не написала статью с таким названием, но они захотели увидеть мои «возможности». Тебе кажется это смешным, да? — Да, особенно потому, что ты определенно стала писать значительно лучше с тех пор. — Угу. Фред отложил журнал и встал со своего довольно большого кожаного «мужского кресла» — Итак, что ты хочешь на завтрак? — Удиви меня. — Хмм…сюрприз для Гермионы Грейнджер. Он пошел на кухню и начал стучать кастрюлями и сковородками, открывая и закрывая свой холодильник и все шкафы. Через несколько минут по квартире Фреда поползли аппетитные запахи, от которых Гермиона почувствовала сильный голод. Через несколько минут Фред уже поднимал Гермиону с дивана и подталкивал ее к кухонному столу. На столе стояли две тарелки, заваленные французскими тостами. Тосты были посыпаны сахарной пудрой и украшены взбитыми сливками и клубникой. Карамель была в каждой тарелке: там была и клубника в карамели и отдельное блюдце с карамелью вместо сиропа, не говоря уже о том, что карамелью была политы все угощения. Все это великолепие венчалось свежевыжатым апельсиновым соком, налитым в бокалы для вина. Сам стол, со всеми этими яствами и всем прочим, выглядел так, как будто они сидели в дорогом ресторане. — Фред, ты сам все это сделал? — Да. — Это выглядит…восхитительно. — Ты должна попробовать всё на вкус. Фред отодвинул стул. — Садитесь, Миледи. — Ну, спасибо тебе, — Гермиона села на предложенное ей место, а Фред занял второе. — Приятного аппетита! — сказал Фред, улыбаясь. Гермиона ответила ему тем же. Гермиона откусила кусочек и как будто очутилась в раю, или, по крайней мере, в шаге от него. Гермиона съела все, что было у нее на тарелке, и это очень обрадовало Фреда. Это было знаком, что ей всё нравится. — Фред, как тебе удалось стать таким великим поваром? — спросила Гермиона, когда закончила. — Моя мама. Это генетическое, я полагаю. Билл, Чарли, Джинни, Джордж и я получили этот ген. Даже Перси. — У Рона его нет, это я точно знаю. — Да. Он, вероятно, готовит даже хуже тебя. Хотя мне кажется ты не так плоха, как говоришь. — Поверь мне, я действительно ужасна. — Я мог бы научить тебя или, по крайней мере, улучшить твою стряпню. — Это было бы замечательно! Тогда мне не придется больше ходить к Гарри и Джинни за домашней едой. Мне совершенно определенно нужно будет написать в своей статье, что ты превосходный повар. — Только не выставляй меня слишком великим поваром. Всемирноизвестные шеф-повара не переживут этого. — О, я не буду этого делать! Я не хочу раздувать твое и без того большое эго, — поддразнила Гермиона. Фред усмехнулся в ответ. — Итак, раз уж мы затронули тему твоей статьи то, что там должно быть? — Ну, я должна выяснить, какой твой любимый цвет, твоя любимая еда, твои предпочтения в выборе девушки, и куда ты возьмешь ее на свидание. И еще, по крайней мере, двадцать похожих вопросов. — Это будет весело. — О, да. Даже твой распорядок дня должен быть опубликован. Получится просто обзор твоей повседневной жизни. Все, что ты не хочешь публиковать, я не буду вставлять в статью. — Нет. Напиши обо всём. Я хочу, чтобы люди узнали о настоящем Фреде Уизли. Но, как ты думаешь, можешь ли ты поместить в статью вещи, которые я ещё не сделал. — Ну, я полагаю, что да, если они правдоподобны. — А что, если я скажу, что…купаюсь в оранжевом желе после обеда, а потом ем его. Гермиона рассмеялась и лишь потом смогла серьезно ответить. — Я боюсь, что если напишу такое, то меня уволят! — А разве это так плохо? Больше никакого Берта. — Было бы хорошо, но за эту работу хорошо платят. — Так вот почему ты стала журналисткой, а не первой женщиной-министром магии? — Ну, может быть, это был один из небольших решающих факторов. Деньги — это всегда полезно. — Да, но кем же ты хотела быть на самом деле? Конечно же, не журналистом; ты ненавидела Риту Скитер. — Ты первый человек, который действительно сомневается в моём желании выбрать эту профессию, Фред. Не считая Джинни, но после того, как я рассказала ей о деньгах, она перестала спрашивать. Повезло Джинни. У нее, по крайней мере, есть работа, которая ей нравится. Она Аврор со своим мужем. — Не пытайся сменить тему, Миона. Какую профессию ты хотела бы для себя? — Когда я была маленькой девочкой, я хотела стать врачом. Мои мама и папа всегда говорили, что у меня есть талант ухаживать за ранеными животными, которых я находила. И всякий раз, когда в рядом оказывался раненый ребенок, я первая приходила к ним на помощь. Что тут сказать, мне нравится помогать людям. Мне бы очень хотелось стать колдоврачом. — А почему ты не стала колдоврачом? У тебя бы это здорово получилось. — Стоимость обучения была слишком высока для меня, даже на стипендиальной программе. — О, — Фред отвел смущенный взгляд от Гермионы, — А ты все еще хочешь стать врачом? — Конечно. Это то, что я всегда хотела. — А какой специальности? — Я думаю, в области генекологии: беременность с осложнениями. — Ну, я однозначно ожидал другого ответа. Я думал, что ты скажешь «проклятые люди». Ну, знаешь, помогать им с помощью заклинаний. — Вот об этом я как раз никогда не думала. — Неужели? Может быть, потому что это был бы самый очевидный выбор. — Да, пожалуй. — Тогда почему беременность с осложнениями? Гермиона никогда не думала, что будет говорить об этом, но сегодня был необычный день. Так или иначе, она чувствовала себя обязанной рассказать Фреду; рассказать Фреду абсолютно всё. Ей было так легко с ним, и она рассказывала ему эту чрезвычайно личную историю, которую раньше никто не слышал. Даже Джинни. Она глубоко вздохнула, чтобы собраться с мыслями. Она никогда никому об этом не говорила. Это была тяжесть, давившая ей на сердце, и теперь она собиралась снять этот груз. — Когда я пошла на четвертый курс, самый безумный год в Хогвартсе, моя мама была на четвертом месяце беременности. Я была так счастлива, что больше не буду единственным ребёнком; я собиралась стать старшей сестрой. После рождественских каникул я получила письмо от родителей о том, что у моей мамы начались преждевременные роды, и мой брат родился на три месяца раньше срока. Он родился 17 декабря в 18: 23 и умер через четыре часа. Врачи ничего не могли сделать, чтобы спасти его. Мои родители все это время знали, что беременность моей матери была осложненной, но им не хватило мужества, чтобы сказать мне об этом. Моя мама чуть не умерла, рожая моего брата. Также из этого письма я узнала, что тоже была ребенком высокого риска. Единственная причина, по которой я выжила, это то, что я родилась вовремя. Потому что моя мать провела в постельном режиме все время, когда была беременна мной. Она должна была лежать в постели и с Дженсеном, так они его называли, но она этого не делала. — Мне очень жаль, Миона. Это должно быть очень сложно. — Так оно и есть. — Это та причина, по которой ты хотела быть колмедиком беременности с осложнениями? Безусловно, благородное дело. Ты обязательно должна найти способ, чтобы осуществить свою мечту и спасти много жизней. — Да, — вздохнула Гермиона, затем она оживилась, — Ты знал, что Джинни и Гарри возвращаются домой? — Нет. А ты откуда знаешь? — Джинни — моя лучшая подруга, она мне все рассказывает первой. — А почему она так рано возвращается с Фиджи? — Фред казался немного расстроенным тем, что она уезжает с Фиджи (Фиджи!) раньше. — В ее письме говорилось: «у нас есть для вас новости». — А когда она вернется? — Сегодня. — Тогда я приглашу к себе Гарри и Джинни. У нас будет вечеринка! Фред пошел за своей совой Райс Криспи, когда сова, известная под именем Пукки, постучала в окно. Гермиона впустила Пукки и взяла у нее письмо. Дорогая Гермиона, Где бы ты ни была, ты должны получить это. Встретимся сегодня в магловском ресторане Magic в 2 часа дня. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я имею в виду то, о чем упоминала уже в своем последнем письме. Я надеюсь, что ты будешь там, а если нет, то я отправлю тебя к черту! С любовью, Джинни Фред вышел с Райс Криспи, и как только они увидели друг друга, Райс Криспи и Пукки бросились друг на друга. –Это называется инцестом! — возмутился Фред, указывая на то, что Райс Криспи и Пукки — брат и сестра. Они, так же как Мопси и вторая сова Рона Хризантема были детьми Хедвиги. К сожалению, Хедвига умерла год назад в почтенном возрасте. Ей было десять лет. Тогда когда ее детям предстоял ещё долгий жизненный путь, ведь им было всего по три года. — Фред, Джинни только что уговорила меня встретиться с ней в два часа. Это возможно? — Ну, конечно. То что у тебя есть обязательный контракт со мной, это не значит, что ты не можешь оставить меня ни на секунду. Иди, развлекись с Джинни. А я достану кое-что для вечеринки, потому что я все еще надеюсь на Гарри. — Но не делай ничего интересного, пока меня не будет. — Я не буду, честное слово. Тебе лучше поторопиться, уже 1: 21.» — Черт побери! — Гермиона побежала в свою комнату и стала рыться в шкафу. «Что, черт возьми, мне надеть?»