Сотни тысяч лет

Фумисато-сан выглядел, как человек, и Ниито задумался о том, насколько был ценен утраченный прежний облик у демонов: жить среди людей отличным от них непросто, и он знал об этом не понаслышке, однако даже такому существу это удалось со столь поразительным успехом. В янтарных глазах гнездился покой, в них не было ни капли животного голода, ни ненависти, и Судзуки не чувствовал угрозы, хоть и сам догадывался о ней. Люди прячут свои подлинные эмоции за неуклюжей ложью, в их улыбках и брани нетрудно ощутить отсутствие искренности, однако это создание казалось абсолютно непроницаемым, и внешнее впечатление шло вразрез с его словами. И не оставалось никаких сомнений — это был не человек, не в той форме, которую спокойно принимал этот мир. — Любопытно, — сказал Фумисато с легкой улыбкой и, остановившись, обернулся. — Ты осознаешь меня, прекрасно осознаешь себя и даже смог зайти так далеко. Стал истребителем, и если уж тебя отправили на это задание, то смею предположить, что довольно перспективным. Дождь нещадно заливал их двоих, полы одежд отяжелели и тянулись к земле, но едва ли это кого-то смущало. Судзуки уловил перемену, однако обратиться к незнакомцу на «ты» в ответ ему почему-то было тяжело. — Мы с вами не знакомы. — Нет, я вижу тебя в первый раз. Местные говорили, что покойный брат Судзуки-сана был безумен, так что это, вероятно, ты, Ниито. От тебя отчетливо пахнет тяжелой и неизлечимой болезнью. Мне жаль, — сказав это, Фумисато коснулся пальцем виска, безошибочно указывая на источник недуга. — Знаешь, как пытаются лечить таких, как ты, за пределами Японии? Обливают ледяной водой, пускают кровь, поят травами прямиком из религиозных трактатов. Ваши головы вскрывают в попытке отыскать дефект в самой плоти и вырезать его, но все это жестокое и бесполезное лечение. Однако никто из этих несчастных не имеет права отказаться от него. Ниито удивленно распахнул глаза и инстинктивно попятился назад. Тон о` ни звучал доброжелательно, но он насмехался над ним, все еще вежливо улыбался и не позволял угрозе просочиться наружу даже мимолетной тенью на его спокойном лице, и все же произнесенные слова беспощадно впивались в старые раны. Юноша никогда не воспринимал свое состояние как «болезнь», пусть ему и встречались люди, называющие его «тяжело больным». Подобными себе Судзуки не интересовался, однако то, что их пытались лечить, стало для него едва ли не откровением. И он не мог поверить в это вот так сразу. — Не думай о лекарстве. Его нет, — сказал Фумисато прежде, чем Ниито успел задать свой вопрос, и чужая растерянность придала голосу нотки удовлетворения. — Мы бы поговорили с тобой при любых обстоятельствах, кроме нынешних. Однако истребители не имеют права жить, таково ЕГО желание. — Его? — Проведи аналогию. Уверен, ты сможешь. На самом деле мы почти ничем друг от друга не отличаемся. Что он имел в виду? О чем говорил? Эти вопросы закрутились вихрем в голове Ниито и утянули за собой все прочие мысли. Он чувствовал нечто подобное, когда в первый раз разговаривал с Оякатой-сама, и все его нутро будто покрывало жидким холодом. Фумисато пару мгновений наблюдал за юношей, а затем чуть прикрыл глаза и усмехнулся. — Вот как. Ты знаешь, кто я, и понял это в тот же миг, как увидел меня. Однако твоя рука ни разу не коснулась гарды. Тебе все-таки тяжело мыслить логически? — Я знаю себя восемнадцать лет. И знаю, что однажды не смогу быть собой. В тот самый момент, когда люди вокруг перестанут понимать мои слова, однако… — Судзуки вдохнул поглубже в попытке вернуть на место разъехавшиеся в разные стороны мысли, которые он пытался озвучить. Возможно, это не имело смысла. В конце концов перед ним стояло существо, без жалости сожравшее ребенка. Не испытывающее того же, что и он, просто смутно догадывающееся об этом. Ниито понимал, что должен был сделать, но в то же время какая-то его часть желала получить ответы, прежде чем навсегда отпустить свои сомнения. — Я могу задать вам вопрос? Фумисато в удивлении приподнял брови и коротко кивнул. — Раньше вы были человеком. Вы помните хоть что-то из той жизни? — Смутно и без внятных образов. — Почему? — А зачем ты спрашиваешь? — Я должен понять, для чего вы существуете. Если бы хотели просто выжить, то нашли бы другой выход, чтобы не привлекать к себе внимание. Если бы хотели с помощью бессмертия и силы управлять этим миром, то давно бы уже это сделали. Для чего людей вообще превращают в демонов? Ниито никак не мог представить себе причину, это просто не укладывалось в его голове. Слабые о`ни одержимы голодом, им всем глубоко плевать на то, как жить, лишь бы всегда иметь доступ к свежему мясу. Всего лишь чудовища, навеки лишенные своей человечности. И с ними все было намного проще, они попадали под заветы на мечах истребителей. Однако в то же время существовали такие демоны, как этот, и Судзуки было важно узнать, почему. — Я ведь уже сказал, между нами нет особенной разницы. — Между мной и вами или же демонами и истребителями? Фумисато сменил ухмылку на сдержанный изгиб полуулыбки, но не стал отвечать. Молчание тянулось будто бы в терпеливом ожидании, и Ниито наконец ощутил чужую враждебность. Она проскользнула едким дымом в тот момент, как раздался выстрел, и Судзуки невольно моргнул от громкого звука. Когда он открыл глаза, демон стоял на том же месте, только вытянул в сторону руку, которой и поймал вылетевшее содержимое гильзы. Вся его кисть была изодрана в клочья: пальцы безвольно повисли на сухожилиях, и дымящаяся кровь закапала на землю, уносимая дождевым потоком. Прошла всего пара секунд, и Фумисато свободно согнул и разогнул зажившую руку, смерив Шинадзугаву хмурым взглядом. — Хотел бы я сказать, что ты неплохо тянешь время, да только ты ведь всерьез решил с ним языком почесать, — произнес Генья с осуждением, и Ниито виновато поджал губы. Их с о`ни разделяли всего два метра, и напарник встал между ними так, будто Судзуки нуждался сейчас в защите. Это его сильно смутило, ведь он держал ситуацию под контролем. — Я пытался узнать его намерения, — сказал он настойчиво, сжав руки в кулаки, но Шинадзугава лишь презрительно хмыкнул. — Не его, а свои. Лучше хорошенько подумай о том, что он сожрет твоего племянника, если ты ничего не сделаешь. Племянника? Ниито растерянно посмотрел на Фумисато и встретился с хищными глазами о`ни: его зрачки вытянулись, некогда плоские ногти удлинились и почернели. Наотаро искренне верил ему, готов был сохранить семью в этих самых руках, — его добрый друг, которого он до сих пор ждал. Представив, что врач смотрел на беременную Айру и тайно желал ее ребенка, Судзуки до болезненного скрипа стиснул зубы. Ему стало тошно от осознания, что у него не нашлось сил подумать об этом самостоятельно, ведь он ни в коем случае не хотел страданий для своей семьи. Он разучился думать о других. Это было слишком ужасным открытием в столь неподходящий момент. И все же… Это лицо оставалось спокойным и лишенным каких-либо дурных чувств. Подобное сбивало столку. Фумисато расправил плечи и чуть приподнял подбородок, словно пытаясь насладиться холодом дождя или собраться с мыслями. В этот самый момент Ниито пробило на дрожь, и волоски на затылке ощутимо привстали от дурного предчувствия. Он судорожно огляделся, вновь внимательно посмотрел на демона в намерении отыскать источник опасности, как вдруг слабая вибрация наконец дошла до его ступней. Осознание настигло его за долю секунды, и юноша тут же ринулся к напарнику. — Генья! Шинадзугава обернулся на возглас, но крепкие руки уже сомкнулись на его животе, и они оба оказались в воздухе. Землю пронзили десятки окровавленных зубастых копий, разбрызгивая вокруг жидкую грязь, а демон бесследно растворился в стене дождя. Судзуки не был готов так внезапно поднимать тяжелый груз, так что когда его ноги коснулись крыши, мышцы на спине стянуло тугой болью. Он согнулся, пытаясь отдышаться, но Генья схватил его за локоть и побежал в направлении к лесу. — Куда… — попытался спросить Ниито, но запнулся и лишь клацнул зубами, едва не свалившись с крыши, но напарник с силой удержал его на ногах. — Биться с ним в деревне слишком опасно для жителей, но он сам, похоже, не очень заинтересован сражаться здесь. Судзуки оглянулся назад: копья исчезли, но после них остались лишь рытвины на дороге, никак не задев ни здания, ни брошенный уличный инвентарь. Присутствие демона не чувствовалось, и он в самом деле покинул деревню, выманивая своих противников в лес. Или все-таки пытался сбежать? В такую погоду у него было преимущество даже против двух истребителей, так что Ниито отмел эту мысль. Тёкай был совсем небольшим поселком, но находился очень близко к другим поселениям. Если бежать в таком направлении в быстром темпе, можно было добраться до Хигасиюри меньше чем за двадцать минут, однако Фумисато встретил их прежде, чем впереди показались первые крыши соседней деревни. Он стоял посреди заросшего луга, и высокая трава доставала ему до колен. Демон держал в руках копье острием вниз, и оно чуть пульсировало в такт спокойному сердцебиению, будто созданное из окровавленной плоти. Фумисато стал серьезней совсем немного: это выражалось в расслабленных уголках губ и чуть нахмуренных бровях, и если Ниито подобное просто вводило в легкое замешательство, Шинадзугаву такое отношение ужасно злило. — От твоей смазливой рожи блевать тянет, — хрипло процедил он, и о`ни довольно хмыкнул. — Сочту за комплимент. Могу предположить тебя в качестве поддержки, ведь пулями голову не срубишь. — Хочу видеть, как ты будешь рыдать, издыхая, паскуда. Фумисато оказался прямо перед ним, но за прошедшие несколько миссий напарники научились дополнять друг друга без излишних приказов. Ниито защищал Генью до тех пор, пока он не обратится, после этого они обменивались ролями. Демон нанес удар, но Судзуки парировал его, а Шинадзугава тем временем сделал еще один выстрел. Очеловеченное лицо превратилось в кровавое месиво, эта жижа брызнула и закапала на одежду, а в ушах противно зазвенело. На короткое время о`ни лишился зрения, и истребитель попытался нанести удар ему в шею, но Фумисато отступил назад, тут же возвращая себе глаза и кожу. Оба мечника понимали, что такой противник встретился им в первый раз, и с существом, владеющим военным искусством, нельзя было поступать точно так же, как и с прошлыми. На руку играло то, что пока что демон не знал о способности Геньи, но вымотать себя выстрелами он больше не позволял. Фумисато быстро перемещался и менял свои позиции, сосредоточившись теперь на Ниито и не давая ему возможности продохнуть. Его удары были молниеносными и точными, фатальными для тех, кто учился сражаться лишь с чудовищами. Однако прикладываемая сила не особенно превосходила человеческую , так что в этом плане среди демонов он наверняка считался очень слабым. И все же стоило только Судзуки привыкнуть к его атакам, как Фумисато резко менял тактику и вновь целился на Генью. Ниито парировал его удар и, как ему показалось, уличив подходящий момент, рассек воздух в том месте, где должно было быть туловище демона. Вот только он подпрыгнул и оттолкнулся от плеча юноши, тут же оказавшись за спиной в совершенно невыгодном для выстрела положении. Шинадзугава прицелился, но поняв, что легко может ранить напарника, выругался и отразил нападение лезвием вакидзаси. О`ни всегда старались избавиться от назойливого стрелка в первую очередь, так что Судзуки не растерялся и был готов. Особенности телосложения и вес не позволяли играть за счет ловкости, но, отвлекая на себя внимание, Генья практически полностью покрывал этот недостаток. Фумисато поменял положение, отойдя чуть в сторону, и тогда Ниито подобрался к нему со спины. Янтарные зрачки шевельнулись, уставившись на свистящее лезвие белого клинка. Меч настиг молочную кожу на шее и со звоном разбился.