Истинные? Но как же их ненависть друг к другу?..

      Инк опустил голову и уже собрался идти к выходу из дома Эррора. Но внезапно его остановила сама же рука глючного, которую чернокостный положил Ки-Ки на плечо. Дестроит поборол свою гордость..       Художник развернулся в сторону ошибки и поднял свои дрожащие зрачки на него. Глюканутый же сократил расстояние между их лицами и прикоснулся своими "губами" до "губ" Инка. Радужный весь залился румяном. Он ощущал, что сейчас взорвется, ведь ощущал слишком много эмоций от всего происходящего. Чернильница не нашел ничего лучше того, чтобы просто закрыть глаза и крепко обнять своего Оши за шею, что он и сделал. Эррор, убедившись, что Инк полностью расслабился, запустил свои языки ему в ротик. Творец слегка вздрогнул, так как раньше не замечал, сколько у того языков. Но из за этого он только сильнее засмущался и начал стараться отвечать на этот поцелуй альфы.       Зачем глюку целовать того, кого он не любит? Может, у него все же есть чувства к этому радужному омеге? Нет, это все бред! Инки полностью запутался в своих мыслях. Он уверял себя, что это лишь для того, чтобы успокоить его.       Уже когда воздух начинал заканчиваться, Эрри подставил свою ногу между ног чернилке и начал натирать самое уязвимое место всех омег, без исключения. Художник сжал свои костяшки между собой и начал издавать полустоны от каждого движения Ошибки в том месте. <<Он старается вызвать у меня течку?..>>       Пробежался очередной вопрос у Инка в голове. Он разорвал поцелуй и задрал голову чуть к верху, продолжая произносить тихие, но отчетливые стоны. - О-Оши, н-не надо - протянул нехотя художник. Но ему пришлось это сказать, ведь если он не пойдет сейчас домой - ему сильно попадет от отца - Прошу, о-ох, остановись~.       Эррор уже не слышал его голос, а лишь стоны его омеги и собственное желание: испробовать на вкус этого, на его собоственное удивление, заманчивого беднягу. И поэтому, Егор запер двери в свою комнату, чтобы никто не смел ему мешать и приблизившись к шее Инка, глубоко вдохнул запах зефира, что так дурамнил его разум.       Творец паниковал, но это чувство перебивало удовольствие и возбуждение. Вскоре он ощутил покалывания в животе. Течка уже началась, а значит, он не сможет сопротивляться, также учитывая то, что и сам Инк не сильно хочет прекращать все начатое его предметом воздыхания.       Эррор повалил Ки-Ки на кровать и надвис сверху. Внезапно художник схватился за живот и простонал от боли. Снова те же ощущения, как при первой течке. Снова эти страдания, боль и ощущение пустоты. Пятно крови начало распространяться на штанах творца. Это, по видимому, только забавляло Дестроита и заставляло его продолжать свои действия. Он грубо стянул шарф с радужного и начал оплетать шею узорчатого своими языками. Инки вздрогнул и так как шейные позвонки были действительно чувствительные к прикосновениям, он застонал в голос и выгнулся в спине. Чернильница выгибался, извивался под глюком. Это все ужасно заводило обоих. Но боль в животе Инка не утихала.       Вскоре Оши начал разрывать, в прямом смысле этого слова, одежду на Чернилке. Чернильный лишь тяжело дышал, руками обвивая шею ошибки.       Когда Ки-Ки остался полностью без одежки, Эррор начал оставлять следы слабых укусов по телу Инка, чем сводил того с ума. В штанах у Ру-Ру уже неприятно теснило и Дестроит нетерпеливо снял их с себя.       Творец уже и сам сгорая от нетерпения, но и одновременно страдая от острой боли по всему телу из за течки, раздвинул широко ноги, позволяя Егору войти в него. Сам же чернокостный приподнял радужного за таз вверх и внезапно грубо вошел. Инки вскрикнул и до хруста согнулся в спине, из глазниц скатились крупные слезы боли. - Э-Эри, п-пожайлуста, б-будь н-нежн-нее - всхлипнул художник, вздрагивая после недавней боли.       Глюканутый лишь одарил узорчатого поцелуем, после чего начал стараться двигаться, как можно аккуратней. Ки-Ки болезненно застонал, ведь эти ощущения были для него в новинку. - Какой же ты узкий~ - произнес чернокостный, заставляя чернильницу засмущаться сильнее некуда.       По росту они действительно сильно отличались друг от друга. Эррор был тем еще дылдой, а Инки коротышкой. Это было очень странно, что судьба решила свести их вместе. Но перейдем к делу.       Ошибка вскоре начал ускоряться. Художник кайфовал от всего происходящего и стонал от наслаждения, хоть на самом деле и было больно. Это все так и продолжалось, но всему хорошему приходит конец и Ру-Ру кончил в творца.       Оба тяжело дышали. Эрри был удовлетворен также, как и радужный. Он завалился рядом с его омежкой и моментально уснул..