Легенда об упавших звёздах.

      Когда-то Намджун считал, что постоянные отношения не для него. Он даже не думал о возможности того, что его предполагаемый избранник или избранница смогут разделить с ним трудности путешествий, поиски редких видов животных и собрание легенд Па-Ын, которые он скрупулёзно записывал в отдельные свитки вот уже не первый год. Это было его личной страстью, в итоге ставшей чем-то большим, чем бессмысленные, на взгляд многих, скитания по миру. И не в его праве было просить кого-то бросать привычную жизнь, чтобы отправиться с ним в путь. Намджун и подумать не мог, что одна из легенд, не отпускающая его долгие годы, так изменит его собственную жизнь. Что настанет время, когда он не будет рваться куда-то на другой конец архипелага, чтобы найти нечто удивительное и прекрасное. Потому что самое невероятное, что он мог найти, сейчас было рядом с ним. Свернувшись под одеялом, спало в их постели, посапывая тихонько. Чимин стал спасением. Спасением от страха перед одиночеством. От мыслей, что так и не найдётся тот, кто тронет сердце настолько сильно, что можно было бы всё бросить и не жалеть ни о чём. Но самым удивительным оказалось то, что в итоге Намджуна не заставили выбирать. Чимин просто однажды подсел к нему и прижался щекой к плечу. Ласковый, словно кот. Он всё больше и больше раскрывался перед Намджуном, и это так согревало – до несдержанной счастливой улыбки. - Когда отправимся? – спросил Чимин. - Отправимся куда? – удивился Намджун. - На поиски приключений, конечно, - вздохнул тот. – Видел письмо от ректора Университета. Кажется, ему что-то от тебя нужно. - Вообще я думал отказаться, - смущённо признался Намджун. – Не хочу оставлять тебя одного. - А кто просит? – Чимин фыркнул. – Подожди, ты что, серьёзно считал, что я просто вот так буду сидеть дома, как примерная жёнушка?! Джун! – его возмущение было неподдельным. – Я, вообще-то боевой маг, если ты вдруг забыл! Забудешь такое, как же. И да, Намджуну было стыдно и неловко признавать, что он в глубине души надеялся, что его звёздочка будет сидеть дома в безопасности. Конечно, вслух он бы никогда такого не произнёс, если бы у них не зашёл разговор, но… - Я помню, Чимини, - кивнул он спокойно. – Не злись. Я, конечно, наивный дурак, раз думал о том, чтобы уберечь тебя от этого. Мне хотелось для тебя покоя, учитывая, сколько лет ты не знал чувства безопасности и вынужден был прятаться. Понимаю, твою стихию не усмирить, она же и часть твоего характера, часть тебя… Чимин вжался в него, обнял, ладонью гладя щёку, заставляя посмотреть на себя. - Правда же, дурак, - шепнул с улыбкой. – Я, в самом деле, обрёл нечто важное. То, чего был лишён, вероятно, всю свою жизнь. Но, Джун, это не стены твоего дома. Это ты сам. И даже если мы отправимся в логово Древних, где, по легендам, тысячи страшных ловушек, я всё равно буду чувствовать себя рядом с тобой в безопасности. Намджун, поражённый его словами, смог лишь благодарно целовать теплую ладонь возлюбленного. Он, если честно, с первой встречи и до сего момента не мог понять, чем же простой смертный в его лице смог так зацепить столь могущественное существо. И как Чимин мог доверить ему себя так безоглядно. - К тому же, - мягко шепнул Чимин. – Я не собираюсь лишать тебя твоей страсти, а себя – возможности посмотреть мир, в котором живу так давно. Так что позволь мне сопровождать тебя. - Тебе не нужно просить на это разрешения, - Намджун покачал головой. – Я же сказал, что без тебя и шагу бы не сделал из дома. - Отлично! Тогда ты должен принять предложение ректора! Этот разговор состоялся между ними до отбытия на праздник середины лета в Хьяри. И виноват ли был он, а, может быть, предвкушение отдыха, которое охватило их в те моменты, но Намджуну казалось, что они с Чимином стали ещё ближе. Если, конечно, было куда. Намджуну доставляло особую радость видеть счастье на лицах Чимина и Чонгука. Конечно, друга своей звёздочки он сначала не особо жаловал. Но то было первое впечатление, от которого теперь не осталось и следа. Чонгук очень напоминал Чимина. Они казались потерянными детьми, хотя были во много раз старше Намджуна. Но то были лишь цифры, а весь жизненный опыт их сводился к бесконечной учёбе и опасным заданиям, на которые их отправляла Обитель. Здесь и сейчас Чимин и Чонгук учились жить. Познавать обычные людские радости, которые приносили им массу приятных впечатлений. Вот и Юнги тоже выбрался из своей раковины гения-изобретателя, который в собственной мастерской проводил времени больше, чем где-либо ещё. И такие изменения в лучшем друге не могли не радовать Намджуна. В один из трёх дней, пока они находились в Хьяри, Намджун и Юнги решили пройтись вдвоём, чтобы купить еды и позволить Чимину и Чонгуку вдоволь наболтаться. Они старались не особо выбираться без нужды на непривычный солнцепёк. Но в то утро с моря ветер принёс спасительные облака, которые закрывали солнце. Оттого прогулка вышла неторопливой и приятной. На обратном пути они забрели в сувенирную лавку, где Юнги долго смотрел на небольшую подвеску с небесно-синей и бирюзовой бусинками. Они не были драгоценными, но совершенно не теряли от того в красоте. - Для Чонгука? – уточнил Намджун, подходя к другу, который отчего-то мешкал. - Думаешь, это было бы уместно? – вопросом на вопрос уточнил он. – Мне всё страшно, что он вдруг куда-то исчезнет. Утром проснусь – а его нет больше. Словно сон растаявший… Могу ли я позволить себе так привязываться? Намджун хочет сказать, что, по его скромному мнению, об этом поздно думать. К тому же они с Чимином оказались свидетелями недавнего поцелуя на площади во время танца. - Мне казалось, что вы с этим уже разобрались, - вместо этого замечает он. Юнги закатил глаза. Он не удивился, что Намджун знает о том, что произошло в лесу дриад. Так уж вышло, что у них всё личное было на четверых. Чонгук не скрывал ничего от Чимина, Чимин не скрывал ничего от Намджуна, а Намджун не считал зазорным говорить о важном со своими лучшим другом. Юнги к этому не сразу, но всё же привык. - Это не отменяет моих страхов, Джун, - говорит Юнги, пальцами подцепляя подвеску. Серебряная, с небольшой замысловатой застёжкой, которой можно прицепить её, например, на серёжку-колечко или цепочку на шее. От застёжки спускалось несколько длинных цепочек, на двух из которых были нанизаны бусинки на разном расстоянии от застёжки. Они красиво переливались в солнечных лучах, падающих в лавку через небольшое окно, и Намджун был уверен, что Юнги не сдержится. Юнги не купил подвеску в тот день. Но уже перед самыми отбытием из Хьяри Намджун увидел украшение, ставшее продолжением серебряного колечка в ухе Чонгука. - Молчи, - попросил Юнги. Намджун хмыкнул, но просьбу выполнил. И только через пару часов их пути обратно домой Юнги подсел к нему. - Считаешь, веду себя как идиот? – спросил негромко. - Ты мне всё объяснил, и я не считаю, что это глупая причина, - заметил Намджун. – Вопрос только в том, стоит ли постоянно жить в страхе, так и не позволив себе насладиться чем-то восхитительным? Юнги задумчиво прикусил губу. Его взгляд устремился на сидящего у самого носа лодки Чонгука, который чуть свесился за борт и пальцами ловил прохладные брызги воды. И это вот беспомощно-влюблённое, такое чистое и непривычное Намджуну снова мелькнуло в его глазах. - Вы даже смотрите друг на друга одинаково, - заметил Намджун. - Да? Как же? - Так, словно никто и ничто в этом мире больше не имеет смысла. Улыбка Юнги, светлая и счастливая, навсегда сохранилась в памяти Намджуна. Ему в тот момент стало невыносимо грустно оттого, что он не видел подобных улыбок у друга раньше. Возвращение в Алман-Мирем было приятным. Привычно жаркий, но не такой, как Хьяри, он встретил их спокойным размеренным течением жизни. Намджуну казалось, что дальше будет только лучше, даже несмотря на вынужденное скорое путешествие, в которое они смогут отправиться. На письмо ректора он планировал ответить сразу по возвращении, но в итоге всё сложилось совсем иначе. * С их возвращения прошла неделя. Обычная, спокойная, немного ленивая неделя, когда даже работа двигалась с трудом. Намджун в такие моменты особенно радовался размытым срокам и возможности немного отлынивать от своих обязанностей. Они уходили с Чимином рано утром, ещё на рассвете, в библиотеку и занимались там каталогами. Сортировали, вносили изменения, приводили в порядок, чтобы студентам было проще искать. Сортировка, как существ, так и растений велась с учётом их опасности и магических свойств от простых и безвредных, до тех, которые могли причинить вред даже бывалому магу. За работой много вспоминалось о странствиях. Чимин тоже делился своими воспоминаниями из тех шести лет, что он в одиночестве провёл на Па-Ын, и Намджун, если честно, каждый раз удивлялся, как много успел увидеть, пусть и украдкой, его звёздочка. - Думаю сейчас, - однажды признался Чимин, пока перебирал книжные тома, - что с большей радостью занимался бы исследованиями, чем всей этой боевой магией. Так хочется, чтобы Обитель взялась за что-то стоящее. Там ведь есть прекрасные учителя… но гордыня всем вскружила голову. - Что, неужели никто толком не изучает у вас открытые миры? – Намджун помнил, как об этом обмолвился Чонгук, но не особо придал тогда значение. - Когда-то изучали… до того, как Наставнику вступило в голову, что это глупости и сильнее магов Обители всё равно никого не сыскать. Так зачем же тратить силы на изучение тех, кто слабее… - Какой бред, - сокрушённо вздохнул Намджун. Он-то бы всё отдал, наверное, за возможность подобных путешествий. Но не всем магам были открыты пути в другие миры. Даже Юнги никогда не пытался провернуть нечто подобное, потому что в первую очередь думал о собственной безопасности. Для любителя экспериментов он был на удивление не такой уж рисковый. - Согласен, - Чимин вздохнул. – Тем более, я уверен, что где-то есть те, кто сильнее нас. И намного необычнее по своей природе. Тщеславие погубит Наставника. И всех, кто придерживается его точки зрения. Когда-то придёт кто-то из другой точки междумирья, чтобы поставить их на место. - Какое оно? – решил отвлечь его от невесёлых мыслей Намджун. – Пространство между мирами. Чимин на несколько мгновений задумался, словно подбирая слова. - Междумирье – место с огромным количеством широких лестниц с чугунными витыми перилами, - наконец, произносит он, – которые ведут к входам в другие миры, похожим на огромные порталы. Открытые миры можно разглядеть через эти порталы, закрытые имеют серый или чёрный цвет. Есть также миры, в которые легко можно войти, но выйти будет непросто. У таких порталы, словно размытое отражение в луже. Он помолчал немного, потом кивнул самому себе, будто соглашаясь с собственными описаниями. - Всё междумирье затянуто туманом неизвестного происхождения, так что если не знать, куда идти, можно с легкостью заблудиться в бесконечности лестниц, некоторые из которых приводят и вовсе к пустоте. Лестницы идут сверху вниз, никто не знает, где их начало и где конец. Иногда они приводят к площадкам, откуда начинается ещё лестниц по пять-шесть. - Как же там ориентироваться? – удивился Намджун. - Либо надеешься на авось, либо тебя ведёт магия. Обычно те, кто путешествовал много, чувствуют нужное направление. Но есть небольшая хитрость, о которой знают не все. На периллах есть маленькие загадки-подсказки. Если правильно отгадывать их, то найти нужный путь будет не так уж сложно. Чимин улыбнулся хитро. - Хорошо быть учеником Мастера, который путешествовал едва ли не больше самого Наставника. - Чем этот ваш Наставник вообще занимается, кроме того, что мнит из себя Великого и Ужасного? – в голосе Намджуна против воли прозвучало презрение. - Да ни чем, в общем-то, - пожал плечами Чимин и рассмеялся негромко. – Хорошо, что меня не связывает договор с Обителью, а то несладко бы мне пришлось. Иногда у Намджуна начинала кружиться голова от новых открывающихся ему подробностей, связанных с прошлой жизнью Чимина. Он готов был слушать об этом часами, если честно, и был рад, что есть возможность говорить с возлюбленным столько, сколько было угодно им обоим. - Договор? – уточняет он, подсаживаясь ближе, аккуратно убирая в сторону книги, с которыми уже закончил. Чимин не торопится продолжать работу, хотя из рук не выпускает томик, над котором сидел до этого. Он устраивается головой на плече Намджуна, вызывая улыбку этим привычным и мягким жестом, который обычно означает, что Чимину хочется внимания и ласки, пусть даже самой простой, без какого-либо подтекста. Потому Намджун касается ладонью его волос, гладит аккуратно, наслаждаясь тем, как огненные искры чуть покалывают кожу, красиво осыпаясь с взлохмаченных прядей. Он скользит кончиками пальцев за ухо, поглаживает неторопливо, ожидая ответа на вопрос. - Я не могу нормально соображать, пока ты так делаешь, - ворчит Чимин, вздрагивая, когда пальцы Намджуна скользят по шее к широкому вырезу лёгкой туники. – Но попробую… Договором Обитель связывает человеческих магов, приходящих учиться. На самом деле, Наставник с радостью сделал бы и с нами точно тоже самое, но заклинания Договора очень легко разрушить сущностям вроде нас. Они просто бесполезны. - И что же собой подразумевает Договор? – вообще, конечно, Намджун догадывался, но уточнить всё равно рискнул. - Ммм, - Чимин потёрся щекой о его плечо. – Невозможность предать Обитель без последствий. Есть ряд правил, но на каждое приходится своё исключение. Например, если маг возвращается с задания, не выполнив его по собственной прихоти, нарушив волю Наставника… но если он не выполнил его по каким-то особым обстоятельствам, тогда Договор не считается нарушенным. Также магия убивает быстро и болезненно того, кто позволил себе убить кого-то из детей Обители. - То есть, любой из сущностей, подобный тебе, может оказаться безнаказанным из-за того, что Договор не заключён? – уточняет Намджун. - Нет. В таком случае его развоплощают. Это делает Наставник или Мастер того, кто позволил себе убийство. - Как-то дурно это всё пахнет, - вздохнул Намджун. – Так защищают своих, но совершенно плюют на чужие жизни, прикрываясь благими делами. Это выглядит как лицемерие. - Это оно и есть, - Чимин грустно улыбается, немного отстраняясь. - Я надеюсь, что до тебя они никогда не доберутся, - голос Намджуна звучит слишком встревожено, но он не хочет делать вид, что его не беспокоит возможность столкновения с кем-то из прошлой жизни его звёздочки. Улыбка Чимина гаснет. Он отворачивается, выдыхая как-то ломко и судорожно. Намджун едва ли не физически ощущает, что от него тут же захлопнулись на все замки, и поднимать эту тему сейчас бесполезно. Его мальчик удивительно упрямый, убедить его поговорить – задача неосуществимая. Не для Намджуна. Именно тут всё идёт куда-то не туда. Чимин так и не подпускает его с тех пор к себе ближе. Вот уже несколько дней как. Он похож на устрицу, которая скорее оттяпает тебе палец, чем позволит выколупать себя наружу. И Намджун, конечно, помнит, что поначалу было так же. Но разве он не заслужил доверия Чимина с тех пор? Разве он не доказал, что на него можно положиться и рассказать ему всё? Намджун растерян и, что греха таить, ему больно понимать – он обычный человек, который вряд ли вообще когда-то сможет по-настоящему защитить Чимина. Это не в его силах, вероятно. Но это вовсе не значит, что он не пытался бы до самого последнего вздоха. Только вот ему не позволяют. Всё будто возвращается к их самому первому месяцу. Но если тогда понять Чимина не составляло труда, то сейчас Намджун не знал, что ему и думать. У него всякий раз опускались руки, когда он пытался вывести любимого на разговор. Хоть немного понять, что с ним происходит. Конечно, не хотелось делать поспешные выводы. Но порой, когда Чимин, например, забирал подушку и уходил спать в небольшую гостиную, вместо того, чтобы спать с Намджуном, внутри затапливало таким отчаянием. И где-то тут приходили в голову слова Юнги. Здесь начинался тот же самый страх, что однажды он проснётся и больше никогда не увидит Чимина. Готов ли Намджун строить свою жизнь заново в таком случае? Ответа на этот вопрос у него нет. - О чём хотел поговорить? – Чонгук заинтересованно и немного обеспокоенно смотрит на него, когда они устраиваются на заднем дворе дома Юнги. Садятся прямо на траве, не переживая за возможность испачкать одежду. Друг отправился куда-то по делам, оно и к лучшему. Намджуну очень нужно поговорить с Чонгуком наедине. Вовсе не потому, что он делает из этого тайну. Просто пока… так легче, что ли? - Ты знаешь, что происходит с Чимином? – спрашивает Намджун. Его немного колотит. Нервная дрожь неконтролируемая, приходится стиснуть пальцы. Намджуна трясёт, словно от сильного холода. Чонгук вздыхает. Опускает глаза. Конечно, он знает. Было бы странно, если бы не. Наверное, даже Юнги в курсе. Чимину куда проще довериться им. Вероятно, потому что они ему могут оказать реальную помощь. Возможно, Чимин просил Чонгука не говорить ничего Намджуну, если тот решит спросить. - С ним не происходит ничего страшного, - говорит негромко Чонгук. – Но оно всё равно неприятное и выбивающее из колеи. Я знаю, что тебе он… что молчит. Кривая улыбка заползает на губы. Не злая, не обиженная. Она полна разочарования в самом себе, наверняка. Потому что именно это чувствует Намджун. Но уже хорошо, что хоть кто-то ему решил приоткрыть завесу тайны. - Чимин просто не хочет доставлять тебе проблем, - неуверенно бормочет Чонгук, но сам понимает, как это звучит. Да и выглядит, к слову, тоже. Ещё недавно казалось, что у них полное взаимопонимание. А теперь… они даже толком не разговаривают, перекидываясь сухими фразами. Больше не ходят работать в библиотеку вместе. Чимин сбегает туда ближе к ночи на несколько часов, позволяя Намджуну всё так же занимать утренние часы. - Я не стану лезть ему в душу, - говорит Намджун. – Больше не сделаю ни одной попытки, чтобы не беспокоить. Просто хочу знать, что ему ничего не угрожает. - Это сны, - Чонгук тихий, пристыженный, словно это его вина. – Нечто вроде дурных предзнаменований. Он сказал, что это началось ещё до поездки в Хьяри, а сейчас всё стало только хуже. До поездки, значит? Теперь стали понятны и те моменты, когда Чимин словно выпадал из реальности, уносясь мыслями куда-то далеко. Даже тогда он ни словом не обмолвился о том, что с ним происходит, предпочитая отшучиваться или отмалчиваться. Намджун как никогда чувствует себя разбитым и абсолютно бесполезным. Впервые за всю жизнь он жалеет, что у него нет магического дара, что он не может стать тем, кому Чимин сможет доверить свои мысли и страхи. - Я говорил ему, что он должен с тобой поговорить, - Чонгук кусает губы. – Не понимаю его ослиного упрямства. Только не злись на него… он не всегда поступает правильно… но одумается скоро. Пока он сильно под влиянием своих переживаний. Намджун не злится. Он честно говорит об этом Чонгуку, хотя тот, скорее всего, не верит ему. Но не настаивает и не лезет с убеждениями. Намджун искренне благодарит его за то, что всё же рассказал о том, что происходит. Подбадривающее похлопывает по плечу, потому что Чонгук выглядит так, словно вот-вот разревётся. Такой чувствительный… а Намджун ещё верить Юнги не хотел, когда тот постоянно упоминал об этой черте своего мальчика. Идти домой не было никакого желания. Гнетущая напряжённая атмосфера забирала остатки сил, а настаивать на разговоре не хотелось. Какой в этом смысл? Либо Чимин сам придёт к тому, что нужно всё рассказать, либо нет… конечно, возникал вопрос, что делать, если это так и не произойдёт? Ждать, пока Чимина отпустит, и делать вид потом, что ничего не было, Намджун не хотел. Как не хотел принуждать к чему-то. Это всё стоило хорошенько обдумать. Намджун, следуя давней, сохранившейся ещё со студенческих времён, привычке, идёт в Малую башню Университета. Там всегда тихо, дует ветер, и город оттуда, словно на ладони. А ещё видно море, которое Намджун очень любит. Есть большое преимущество в работе здесь – двери для него открыты круглосуточно, никто не скажет ни слова, не задаст ни одного вопроса. Алман-Мирем понемногу погружается в ночную темноту. От заката на самом горизонте остаются лишь красные разводы, небо усеяно звёздами, и солёный ветер делает всю атмосферу успокаивающей. Намджун усаживается на скамью у стены, откуда видно немного город и немного море, сейчас только чуть бликующее в белом свете луны. Город внизу живёт своей жизнью, знакомой Намджуну с самого детства, но сейчас он кажется таким далёким и почти чужим, что становится не по себе. Он никогда бы не подумал, что его настолько легко вывести из равновесия. Впрочем, учитывая его вечный побег от любви, это ничуть не удивительно. Намджун усмехается невесело. Он бы, наверное, хотел и дальше ничего об этом не знать. Да только вот куда уж деться, если сердце уже растревожено и без Чимина себя представить не получается совершенно? В голову не идёт ни одной путной мысли. Всё какая-то сумятица. Намджун сидит, откинувшись на стену, и бездумно пялится на кусок неба, который ему отсюда видно. Он просто хочет найти хоть немного сил, чтобы смочь вернуться домой. Ещё каплю выдержки, чтобы не рухнуть в бездну отчаяния и ненависти к самому себе. - Джун… Намджун вздрагивает, переводит взгляд на Чимина, замершего в дверном проёме. Тот весь встрёпанный, глаза у него блестят лихорадочно. Мятая просторная рубашка принадлежит, кажется, Намджуну. Он что, одевался впопыхах? - Чимин? Что ты тут делаешь? – хрипло интересуется, потирая глаза. – Чёрт, который час? - Далеко за полночь, - бормочет Чимин. – Прости. Я отвлёк тебя… я… просто волновался. Ты не вернулся домой. Я пошёл к Юнги… и Чонгук сказал, что… Чимин замолкает, топчется на пороге неловко, не смотрит на него старательно. Видимо, он в курсе их разговора. Что ж, тем лучше. И хотя внутри немного отпускает напряжение после слов о том, что Чимин волновался за него, Намджун точно не собирается давать ему поблажки. - Всё в порядке. Тебе нет нужды переживать обо мне, - качает он головой. – Ты должен был оставаться дома. - Но… - Чимин растерянно хлопает ресницами. – Я не мог… ведь это же ты. - То есть, у нас это работает лишь в одну сторону, да? – спрашивает Намджун и смотрит на него в упор. – Ты имеешь право переживать за меня, а я за тебя – нет? Чимин дёргается. Мотает головой, желая, вероятно, отрицать. Но правда в том, что так оно и выглядит на самом деле. - Я обещал Чонгуку, что больше не стану навязывать тебе свою опеку, - говорит Намджун, поднимаясь. – Но оставить всё, как есть, у меня нет прав. Как и желания. Ты несправедлив ко мне, Чимин. Это нечестно с твоей стороны – прятаться и скрывать от меня что-то. Это неприятно и больно – понимать, что о твоих проблемах знают все, кроме меня. Понимать, что ты подпускаешь к себе кого угодно, но не меня. И ты можешь решить, что я эгоист. Возможно, так оно и есть, но ответь мне – я так и не смог заслужить твоего доверия? Чимин слушает его молча, у него дрожат губы и на ресницах повисли капли слёз. Намджуна это едва не сбивает с мысли, потому что меньше всего он хочет заставлять Чимина плакать. Но сейчас не время быть мягким. Либо они решат раз и навсегда всё тут, либо так и будет продолжаться это недопонимание. - Это всё… ты не так… - шепчет он, комкая пальцами и без того мятый подол рубашки. - Не так понял? – уточняет негромко Намджун. – А как я должен был понять, скажи? Ты со мной хоть раз попытался поговорить? Какие, по-твоему, выводы я должен был сделать, кроме того, что бесполезный человек тебе не нужен и будет только мешать? Чимин закрывает руками рот, плачет всё же. Слёзы чертят по щекам влажные дорожки, скапливаются у пальцев. Он не смотрит на Намджуна, дрожит весь. Выдержать это зрелище спокойно невозможно. Намджун подходит и обнимает крепко. Он знает, что его звёздочка совсем не злой, никогда не думал сделать ему больно. Но правда в том, что у каждого из них своё понимание этого «больно» и им нужно уметь понимать друг друга. Если бы Намджун так дальше и молчал, научился бы Чимин не задевать его чувств? - Я не хотел, - скулит Чимин, цепляясь пальцами за накидку на груди Намджуна. – Мне было важно уберечь тебя от Обители. Не подпустить слишком близко. Я… не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности. - Тогда нам, может быть, лучше расстаться? – Намджун не серьёзно, конечно, но Чимин, кажется, едва не лишается чувств. Рыдает взахлёб, вжимаясь в него крепко. - Нет! – почти кричит, задыхаясь. – Нет, пожалуйста, Джун, не бросай меня! Намджун вздыхает, подхватывая свою глупую звёздочку на руки. Относит к лавочке и усаживается на неё, устраивая Чимина у себя на коленях. - Успокойся, - шепчет тихонько, качая в руках. – И пойми уже, что я хочу, чтобы ты доставлял мне проблемы. Хочу справляться с ними вместе, а не наблюдать, как ты варишься в них один. Я хочу быть твоей опорой, твоей помощью, тем, к кому ты никогда не побоишься прийти и рассказать всё. - Я и не боюсь, - плачет Чимин, утыкаясь носом в открытую шею Намджуна, орошая её обильно слезами. – Но ты так много для меня делал! Разве могу я требовать большего?! - В этом суть отношений, маленькое ты чудо, - нежно шепчет Намджун, сам едва не позволяя себе расплакаться от того, как срывается любимый голос. – Ты хочешь защитить меня любой ценой, так у меня тоже есть все права желать этого. И я хочу, чтобы так оно и было. Но, Чимини, куда проще нам будет защищать друг друга, если мы не будем ничего скрывать. Это очень сократит нам время, не находишь? Чимин слезливо угукает, понемногу успокаиваясь. Обнимает Намджуна за шею. Жмётся к щеке губами, всхлипывая. - Я так скучал, - шепчет он. – Прости меня, пожалуйста. Я больше никогда ничего от тебя не скрою. Только не думай больше, что я хоть на секунду мог посчитать тебя бесполезным… Это не так. Я доверил бы тебе свою жизнь, - Чимин выдыхает и говорит громче. – Я доверил. И ты знаешь это. Никогда не откажусь от этих слов. Намджун прижимает его ближе. Мажет губами по горячей и солёной от слёз скуле. Накрывает поцелуем искусанные от нервов губы, позволяя себе с этим жадным и горячечным прикосновением отпустить все переживания, оказавшиеся беспочвенными. Намджун, конечно, старается напоминать себе чаще, что Чимин не человек. Что многое ему ново и непонятно, хотя он долгие годы живёт под человеческой личиной. Намджун здесь и сейчас обещает безмолвно им обоим, что в следующий раз, случись у них такой конфликт, он обязательно сразу открыто и честно скажет о своих переживаниях и не заставит обоих страдать почём зря. Просто у них такие вот разные понимания методов защиты дорогих людей. - Я люблю тебя, - шепчет Чимин, тычась потерянно в него носом, оставляя тёплые поцелуи на щеках. – Так сильно люблю. Прости меня, Джун. Намджун гладит привычно его волосы, любуясь огненными искрами, оседающими на рукавах своей накидки. - И ты прости меня, звёздочка, - говорит он. – Вернёмся домой? Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Кажется, твоя магия опять шалит. Ты весь горячий. Не мудрено, конечно, после такого стресса. Намджуна и самого снова начинает потряхивать. Но сейчас его любимый в приоритете. Чимин кивает согласно, открывает портал прямо из башни к ним во двор. Намджун подхватывает его на руки снова, прижимает к себе бережно и без промедления отправляется домой, поддаваясь магическому полю портала, позволяя себя затянуть в него. Да, дни у них выдались нервными. А сегодняшняя ночь побила все рекорды. Но Намджун знает, что всё это было не зря. Теперь между ними не будет этой тяжёлой тишины, не будет попыток закрыться и пережить всё в одиночку со стороны Чимина. И его собственных дурных мыслей не будет тоже. А со всем остальным, Намджун уверен, они справятся.