Легенда об упавших звёздах.

      Снежный Аваратри кажется Чонгуку красивой хрустальной сказкой. Противоположный жаркому и солнечному Па-Ын, который занял в его сердце так много места, этот мир всё равно чарует и влюбляет в себя. Чонгук вспоминает красивые хрустальные шарики, которые продавали мастера на ярмарках в родном Кьоре. Под маленькими прозрачными сводами умещались целые мирки, смотреть на которые хотелось порой часами, изучая каждую деталь. Искусственный снег из мелкой блестящей крошки искрился, словно бы настоящий. Но здесь и сейчас Чонгук видит – настоящий снег куда прекраснее. Не то чтобы для него это впервые. Снег он видел и раньше. Дома, когда путешествие заводило его на самые вершины гор. Во время своего странствия по другим мирам. Но тут как-то всё иначе. Насыщенно, концентрированно. И хочется упасть в первый попавшийся на пути сугроб, почувствовать его холод и мягкость. Хосок и Тэхён ведут их через лес уверенно, хотя кажется, что тут вообще не разберёшь, как и куда двигаться, чтобы не заблудиться. Это бы нервировало, но доверять другу Чонгук привык. Потому расслабленно шагает вслед за Юнги, замыкая их маленькую процессию. Он прислушивается к удивительной лесной тишине. И эта тишина кажется ему отчего-то очень зловещей. Предчувствие, отпустившее ненадолго, возвращается, скручивая внутри неожиданным страхом. Чонгук возмущённо замирает, хмуря брови и сжимая кулаки. Ему даже дышать вдруг трудно становится. Он ничего не понимает, но старается не поддаваться накатывающей панике. - Гуки, - Юнги обхватывает вдруг его лицо, заглядывает ему в глаза. – Что случилось? - Страшно, - говорит Чонгук, потерянно смотря на своего человека. – Мне страшно, Юнги. Остальные обступают их тесным кругом. Чимин обнимает крепко со спины. Он знает, что Чонгуку сейчас нельзя чувствовать такой раздрай, иначе его магия будет творить, чёрт знает что. Хосок льнёт к нему слева, утыкаясь лбом в плечо, а Намджун касается большой ладонью затылка, поглаживая успокаивающе. И кто поймёт, почему это прикосновение действует отрезвляюще. Словно мощное снадобье от головной боли, оно вытесняет дурные мысли, хотя предчувствие всё ещё остаётся противным осадком на душе. Чонгук выдыхает, благодарно улыбается и кивает. - Спасибо, - говорит он. – Легче. Удивительно, на что способна обычная дружеская поддержка. Чонгук прикрывает глаза, когда Юнги тянется поцеловать его в уголок губ. Они недолго обнимаются, пока внутри укладывается это резко проснувшееся тёмное чувство. Чонгук думает, что несколько лет был наедине с самим собой, пока не отправился искать Чимина. И если бы он тогда не решился… до сих пор был бы один? - Мой хороший, - говорит негромко на ухо Юнги. И Чонгука пробирает долгой приятной дрожью. На глаза наворачиваются слёзы. Он тихо всхлипывает и зажмуривается. Невыносимо думать о том, чего бы он был лишён, если бы не его упрямство и желание найти друга. Да только вот собственное состояние сейчас Чонгуку абсолютно не нравится. Он встряхивается, делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Не время быть размазнёй. Это можно потом, когда всё закончится, а пока он должен быть сильным. До поселения, где живёт Тэхён, они добираются довольно быстро. Всё же ходить по тропам с тем, кто знает их, как свои пять пальцев, намного проще. К концу их маленького путешествия Чонгук успокаивается окончательно и больше ему ничего не мешает наслаждаться изучением нового мира. Местные жители кажутся Чонгуку забавными. Они низкорослые, коренастые и в своих шубах выглядят такими мягкими – так и хочется кого-то потискать. Все заняты своими делами, но никто не ведёт себя суетливо. Размеренный темп жизни городка чувствуется, будто спокойное сердцебиение большого существа. Здесь каждый знает, сколько у него на что есть времени и никуда не торопится. - Сейчас время тёплых дней, - говорит Тэхён, с улыбкой подхватывая на руки подбежавшего к нему малыша. Тот заливается звонким смехом и что-то щебечет на незнакомом языке. Чонгук с удивлением понимает, что даже его особенная магия не позволяет ему понять странные слова. Наверное, настолько он старый и неизвестный за пределами Аваратри. - А время тёплых дней означает редкое спокойствие для местных жителей. Небольшая передышка от снежных бурь. Чонгук смотрит на дракона, а потом переводит взгляд на идущего рядом Хосока. И чувствует, как в груди теплеет, потому что он видит очень знакомый любящий взгляд. Такой нежный, словно вот в этом драконе сосредоточена вся вселенная для Хосока. И, наверняка, это так есть. Чонгук улыбается невольно. Ему так хорошо от осознания, что каждый из них нашёл кого-то важного для себя. У калитки дома Тэхён отпускает ребёнка, и тот убегает обратно, что-то весело выкрикивая на ходу. Что-то восторженное и радостное. Тэхён посмеивается на это и приглашает гостей войти в дом. Чонгук любопытничает и продолжает осматриваться. Ему нравится то, что он видит. Это не похоже на дом Юнги, но и там, и здесь есть ощущение того, что жильё хозяина – его особенный маленький мирок. И от этого уюта в доме становится в разы больше. - Думаю, нам нужно всё обсудить, - говорит Хосок. – Располагайтесь, а я пока сделаю травяной чай. Нужно согреться обязательно. - Лично я не замёрз, - жмёт плечами Чимин. - Конечно, вам, огненным, всё нипочём, - ворчит в ответ Хосок. Тэхён улыбается, обнимая его со спины, и целует в затылок. - На самом деле местные морозы коварны, - замечает он, смотря на Чимина. – Так что советую выпить чаю, в самом деле. Я, конечно, понимаю, что твоя нечеловеческая природа не позволит тебе заболеть, но это может повлиять на магию. Чимин не спорит. Он остаётся помочь Хосоку приготовить чай, пока Юнги, Намджун и Чонгук вместе с Тэхёном проходят в довольно просторную комнату, служащую гостиной и библиотекой одновременно. В дальней части комнаты у большого окна стоит письменный стол. По бокам от него – шкафы, пестрящие корешками книг. Для частной коллекции довольно недурно, и Чонгук устремляется к книгам, жадно разглядывая названия. Он удивляется тому, сколько тут книг на разных языках. Сколько о магии всевозможных миров. - Некоторые из моих собратьев тоже ходят меж мирами, - говорит Тэхён, подходя к нему. – Они приносят много знаний и мудростей от других народов. - Значит, вы добились куда большего, чем Обитель, - вздохнул Чонгук. – Вот уж на что неспособны тамошние маги… - Хосок мне рассказывал, - кивнул Тэхён. – К сожалению, не все готовы учиться у других. Гордыня многих ослепляет. Вот уж точно. Слепы в Обители практически все… И самое грустное, что Чонгук вряд ли смог бы кому-то из них открыть глаза на неправильность происходящего. Хотел ли он этого? Наверное, да. Возможно, если бы Наставником стал Мастер Джин… Возможно, именно тогда слава Обители, шагающая впереди её детей многие столетия, была бы не пустыми словами, а чем-то реальным. Чем-то важным для многих. Когда чай готов, Тэхён задумчиво осматривает комнату, и взгляд его останавливается на двух мягких лежанках по обе стороны от двери. - Наверное, нужно их сдвинуть немного ближе, чтобы было удобнее, - замечает он. - Чонгуки? – Хосок смотрит просительно. - Хорошо. Отойдите все немного в сторону. Чонгук вытягивает вперёд руки, чуть разводя их в стороны. Вихривые браслеты, превращаясь в тонкие, но видимые глазу, потоки воздуха, нитями тянутся к лежанкам. Подхватывают их, слегка приподнимая над полом, и тянут в центр комнаты. Чонгук ставит лежанки друг напротив друга, опускает руки. Браслеты снова мерцают серебристо-голубоватым светом на запястьях. Они устраиваются как можно удобнее, предвкушая долгий разговор. Юнги и Чонгук занимают одну лежанку, вторую – Намджун и Чимин. Тэхён же опускается на мягкий ворс ковра, позволяя Хосоку устроиться в его руках, словно пригревшемуся коту. - Время нормально познакомиться, - улыбается Хосок. – Чимин, Чонгук, про Тэхёна вы много слышали и знаете, кто он. Думаю, благодаря моим рассказам о вас его знакомство с вами вышло также заочным. Теперь мои лучшие друзья и мой любимый… дракон, - он усмехается тихо, - наконец, представлены друг другу. Но я не знаю ваших спутников. Чонгук переглядывается с Чимином и кивает, отдавая другу право говорить. В конце концов, он был первым, оказавшимся в Па-Ын. - Это Намджун, - Чимин жмётся к своему человеку ближе. – И Юнги. Так уж вышло, что с ними мы связали свои судьбы под чужими небесами. Намджун был тем, кто спас меня от одиночества и незавидной участи вечного беглеца в чужом мире. Юнги его лучший друг, ставший таковым и мне. - Ты владеешь даром, - заметил Тэхён, изучая с интересом Юнги. - Да, это так, - кивнул тот. – Па-Ын, наш мир, богат на магию, хотя владеют ею не все. - А ты, - Тэхён переводит взгляд на Намджуна. – Человек без магии. - Да, - отвечает он, приобнимая чуть напрягшегося Чимина. - Обычный человек, с какой стороны ни посмотри. - Ну, - Тэхён улыбается мягко, - вряд ли можно назвать тебя обычным. Учитывая ваш союз. Обычным людям недоступно подобное. Их не выбирают такие могущественные создания. И тем более не доверяют им свою жизнь. В комнате повисает изумлённая тишина. - Что ты хочешь этим сказать, Тэ? – спрашивает Хосок. - Только то, что их встреча была чем-то большим, чем просто волей случая. - А наша? – не сдерживается Чонгук, но не смущается своего порыва. – Наша с Юнги встреча… она была лишь случайностью? Юнги издаёт тихий смешок, но сжимает крепко его пальцы. Тэхён же улыбается всё так же мягко, но смотрит вдруг так цепко. - Думаю, ты сам знаешь ответ на свой вопрос, - замечает он спустя пару мгновений. – Уже то, что ради этого человека ты сошёл с привычного и важного когда-то для тебя пути, говорит о многом. - Да? – тихо уточняет Чонгук. - Да, - говорит вдруг Чимин. – Если бы это не было тем, чем является, ты бы вернулся в Обитель. Но именно в Юнги нашлось то, что заставило тебя изменить свои взгляды. Тэхён прав. Это больше, чем воля случая. - Мой дракон такой мудрый, - бормочет Хосок с улыбкой. – А я даже не знал, что ты умеешь так легко читать сердца людей. - В самом деле? – посмеивается Тэхён. – Думаешь, я не читал тебя при первой нашей встрече? Хосок фыркает смущённо, но ничего не отвечает. Некоторое время они молчат, наслаждаясь ароматным, едва горчащим напитком. Чонгук подбирает под себя ноги, обнимая ладонями глиняные пузатые бока чашки. Ему сейчас по-настоящему спокойно. Он знает, что это временно, что его страхи вернутся, но пока позволяет себе расслабиться. - Как же вы меня нашли? Откуда вообще узнали? – спрашивает Хосок после, оставляя свою, уже пустую, чашку в сторону. - Мастер, - отвечает Чонгук. – Даже несмотря на то, что Наставник разорвал нашу связь с Обителью, ты же знаешь, что Мастера учеников чувствуют особенно сильно и ярко. Хосок кивает. - Вероятно, он и не думал обрывать с нами связь, потому что Наставника сам не жалует, - Чонгук вздохнул. – И как только ты удрал сюда, он бросился искать нас. - Это была излишняя осторожность, - мягко заметил Тэхён, обнимая сидящего в его объятиях крепче. – Нас тут куда больше, чем детей Обители, так что ни Хосока, ни друг друга мы бы в обиду не дали. Чонгук уже загорается возмущением на такие слова и хочет высказаться нелестно, но Тэхён опережает его. - Но в том и есть смысл дружбы, верно? Идти на помощь, куда бы ни позвали. Подставлять своё плечо близкому человеку. Именно так живём мы тут, и я восхищён и рад, что у Хосока такие друзья. - Верно, - мягко говорит Намджун. – Что бы то ни было, они просто не могли остаться в стороне именно потому что дорожат теми узами, что их связывают. - К тому же, - замечает Юнги, - они не могли знать, сколько вас тут и как хорошо охраняется Аваратри. Лучше прийти на помощь, даже если она в итоге не потребуется, но быть уверенным, что всё хорошо и ты сделал всё от тебя зависящее. Тэхён понимающе кивает. Чонгук же вздыхает. Благодарно смотрит на сидящего рядом Юнги, а потом на Намджуна. Он не знает, чем заслужил таких удивительных людей в своей жизни, которые так легко облекают в слова его собственные мысли. Чонгуку всегда было проще действовать, а не говорить, потому он порой до сих пор теряется, если дело касается вербального выражения мыслей и эмоций. Конечно, всё не так плохо, как раньше, но всё же. - Есть только одна проблема, - замечает Чимин. – Договор, который может в любой момент причинить Хосоку вред. Все присутствующие мрачнеют, как по команде. Хосок натягивает рукава своего свитера сильнее, будто стараясь скрыть запястья. Чонгук хмурится на это. Он знает, что друг не от любви к Обители пошёл к ним на службу, знает его отношение, которое раньше в тайне не одобрял. Подумать только, как всё изменилось… он, наверное, никогда не устанет поражаться этому. Сейчас Чонгук чувствует вину за то, что так яро отстаивал Обитель и Наставника перед другими, кто хоть каплю неодобрения высказывал в их сторону. Чонгук думает, что он слишком долго был очень слеп. А ещё ему горько, потому что испуганный взгляд Хосока, мимолётно брошенный в его сторону, не заметить нельзя. - Ты думал, что будешь с этим делать? – спрашивает он, хмурясь. – От Договора нужно избавиться, причём как можно скорее. - И ты не будешь говорить мне, что я неблагодарный? – удивлённо уточняет Хосок. – Что Обитель оказала мне честь и… - Не буду, - прерывает Чонгук. Чимин, Намджун и Юнги усмехаются хором. - С тех пор, как Чонгуки меня нашёл, - говорит Чимин, - он очень сильно изменил свои взгляды на всё, что связано с Обителью. - Серьёзно? – недоверие в чужом голосе немного обижает. Чонгук дуется, отворачиваясь и не собираясь доказывать, правда это или нет. - Серьёзно, - отвечает Намджун, - Чонгук, конечно, был довольно радикальным. У нас даже было несколько некрасивых сцен в первую встречу с ним. Но всё же он умеет слышать и слушать, потому в выборе, кому верить – лучшему другу или Наставнику, выбрал первое. - Я никогда не был фанатиком, - негромко говорит Чонгук. – Знаю, ты всегда считал меня таковым, но это не так. Просто я жил тем, что знал. Возможно, я был слеп и глуп, но всё меняется. И если Обитель стоит за бесчинствами, за попытками сделать больно тем, кого я люблю… я не собираюсь никак и ничем её оправдывать. Он всё ещё смотрит в сторону, зацепившись взглядом за маленький фонарик, стоящий на одной из книжных полок. Потому вздрагивает, когда его ноги вдруг обнимают. Опускает взгляд на Хосока, уткнувшегося носом ему в колени. - Прости меня, - просит тот. Чонгук негромко вздыхает и гладит его по волосам. - И ты меня, - бормочет в ответ. – За всё. Я часто был неправ. И снова повисает тишина. Уже не мрачная, а какая-то тёплая. Что-то особенное есть в этих мгновениях, когда Хосок обнимает его ноги, Чонгук перебирает пальцами тёмные вихры, а остальные с улыбками смотрят на них. - Почему Мастер не пришёл с вами? – спрашивает Хосок несколько минут спустя, так и не отстранившись. - Он остался у портала, - отвечает Чонгук. – Чтобы задержать нежелательных гостей, если они появятся. У него всяко больше шансов одержать над ними верх. - Жаль, ему бы тут понравилось. К тому же он очень хотел познакомиться с Тэхёном. - Будет ещё возможность, - мягко говорит Чимин. – Как только всё это закончится, и ты станешь свободным, он вполне может посетить Аваратри. Думаю, он будет даже рад, наконец, разорвать связь с Обителью. - Интересная у вас компания всё же, - замечает Тэхён. – Вы все недолюбливаете Обитель, но при этом так или иначе были с нею связаны. - Проблема не столько в ней, сколько в Наставнике, - вздыхает Чонгук. – Трудно уважать человека, который способен на убийство невинных людей, который может похитить кого-то лишь ради того, чтобы бахвалиться после собственными величием и силой. Он всё делает чужими руками и никогда не ведёт себя даже близко к своим предшественникам, при которых Обитель действительно была великой. Думаю, осознав это, мне стало гораздо проще понять, что возвращаться я туда не хочу. - А Мастеру там смысла нет оставаться, - замечает Хосок. – Он говорил, что больше не планирует брать себе учеников. Так что даже если он выберет в итоге удел смертного, то сделает это, явно, подальше не то что от Обители, а, возможно, даже от Кьора. - Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, - Чонгук трогает ладонью макушку друга. – Думал ли ты, как избавишься от Договора? Хосок кусает губы, усаживается у его ног и кивает. - Думал. Конечно, я думал. Как впервые из Аваратри ушёл, так постоянно мысли были только об этом. Да вот не придумал ничего! – он возмущённо выкрикивает это и тут же выдыхает. – По возвращении я перелопатил всю библиотеку. От древнейших свитков, до самой последней проекции. Ничего не нашёл. Ни намёка на то, как и чем можно оборвать это заклинание. - Вообще это логично, - задумчиво тянет Юнги, и всё внимание тут же переключается на него. – Думаю, не в интересах Обители давать подсказку каждому желающему разрушить эти чары. Если ты поступаешь на обучение и последующую службу, то должна быть гарантия, что не сбежишь или не решишь вдруг перерезать глотку Наставнику или своему Мастеру в обидках на тяжёлые студенческие будни. Всякое быть может. Договор – это и есть та самая гарантия. Соответственно, магия высших порядков, скорее всего это заклинание не подвластно даже Учителям, только Наставник наделён силой скреплять Договором. - Верно, - кивает Чимин. – Но к чему ты ведёшь? - Против любой силы есть другая сила, - улыбается уголками губ Юнги. – Всегда. Надо только понять, грубая или же осторожная, деликатная. Но что важно – не менее могущественная. Проще говоря, нам нужно найти либо топор, либо маленькую отмычку, чтобы избавить Хосока от Договора. - Я бы сказал, что очень рад этому, но проще не становится, - замечает Хосок с кислой миной. - Да ну, - Юнги улыбается шире. – А, по-моему, у нас такая сила есть под боком. Понять бы ещё, как её применить. - Ты обо мне? – уточняет Тэхён. - В точку, - кивает маг. – Драконы, под какими бы небесами они не обитали – одни из самых могущественных созданий. Поверь мне, Хосок, если бы пятнадцать таких ребят выступило против Обители с серьёзными намереньями, от неё бы камня на камне не осталось. Тэхён и Хосок смотрят друг на друга несколько мгновений, а после отчего-то смущаются. Чонгук недоумённо наблюдает за ними, когда как Юнги откровенно посмеивается, кажется, вполне поняв причину. - Но ведь Тэхён, - Хосок всё ещё краснеет. – Он… уже воздействовал на меня своей магией. По-разному. Теперь посмеивается не только Юнги, но даже Намджун с Чимином. До Чонгука тоже доходит, что дело касается чего-то очень личного, и ему не смешно, а вот так же смущённо. Аж кончики ушей краснеют. - Хорошо, но, возможно, того, что было нужно, так и не произошло, - в итоге Юнги всё же справляется с собой и становится серьёзным. – Я подумаю об этом, и мы обязательно найдём решение. Эти его слова приободряют всех. И общее приподнятое настроение заставляет Чонгука улыбнуться. Он не любит, когда его близким людям плохо. А сейчас… в этой комнате его самые близкие. И он вдруг понимает, что совсем недавно чувствовал себя одиноким и брошенным. Думалось, что всё сущее до самых его основ против него. А на деле оно всеми силами подталкивало его к чему-то лучшему. К чему-то, о чём он не смел даже мечтать. * Ближе к вечеру, когда солнце почти спряталось за верхушками высоких сосен, Чонгук решает прогуляться. Ему так сильно хочется пройтись, проветриться, подышать свежим воздухом. Тянет полюбоваться на снег, послушать тишину леса. И хотя Хосок предупреждает его, что тут вполне можно заплутать, Чонгук не переживает по этому поводу. Он же всё же не человек, у него есть своё чутьё, и пусть оно работает не так хорошо, как умение местных ориентироваться среди многовековых стволов, пропасть ему явно не даст. Накинув на свитер тёплую меховую безрукавку, нацепив толстые варежки и натянув капюшон на голову, Чонгук выходит из дома. Замирает на пороге на несколько мгновений, прикрывая глаза и вдыхая чистый морозный воздух, обжигающий всё внутри. Мороз тут же кусает за щёки, и это почему-то вызывает улыбку. Поселение всё так же живёт своей жизнью, не обращая внимания на чужака в его лице. Чонгук сравнивает невольно местных жителей с пчёлами, что деловито копошатся в своём улье. И ему нравится это. Он даже отчасти завидует этим обычным людям. Они живут свою непростую жизнь, у них есть свои проблемы, свои тревоги и радости. Им нет дела до хождения по мирам, до магов, подобных Чонгуку. Для них он просто чужак, и вряд ли кому-то из них захочется вникать в его проблемы, совсем незнакомые, чуждые, кажущиеся странными, вероятно. Чонгук проходит по широкой улице, покидает поселение и оказывается на заснеженном пустыре. На другой его стороне темнеет лес, чьи верхушки подсвечиваются заходящим солнцем, но Чонгуку он пока не так интересен. На пустыре двое взрослых драконов обучают свою, видимо, дочку, летать. Отец присел перед ней, что-то объясняя. Девочка, умилительно пухлощёкая с большими тёмными глазами, слушает внимательно и кивает ему, давая понять, что ей всё ясно. - Не бойся, малыш, - говорит мама, улыбаясь. – Перекидываться ты умеешь уже мастерски. А летать не страшнее, чем ходить. - Хорошо, мама, - кивает маленькая драконица. Она перекидывается легко. Словно перетекает из формы в форму. Дракончик из неё очаровательный, льдисто-голубой с красивыми антрацитовыми крыльями и такими же роговыми наростами на носу, спине и хвосте. Мама с отцом смотрят на неё в восхищении, а потом снова пускаются в объяснения – как почувствовать свои крылья, как довериться потокам воздуха, как слушать ветер. Чонгук улыбается и идёт дальше. Маленький дракон пару раз взмахивает крыльями у него за спиной, но пока безуспешно. Чонгук думает, что понимает это. Летать или пользоваться своими магическими силами – почти одно и тоже. Одинаково ново и непривычно. Даже если ты родился с этим даром, всегда чувствовал его в себе и понимал – однажды будешь должен его освоить. Есть вещи, которые нельзя пускать на самотёк. Так обязательно сущностям, подобным Чонгуку, нужно овладеть даром в совершенстве. Иначе он, становясь хаотичным, в какой-то момент может просто уничтожить своего носителя. Одна из немногих вещей, что способна погубить бессмертное создание – сама его суть. В этом что-то есть – так думает Чонгук. Его прогулка по лесу – спокойная и неторопливая. Мысли в голове текут ровным потоком, что, на самом деле, очень радует. Конечно, хотелось бы погулять не одному, но Юнги закопался в книги, оккупировав библиотеку Тэхёна. Он решил, во что бы то ни стало, найти решение для Хосока. И Чонгук не имел права его отвлекать. Ему нравилось, как его человек хочет помочь. Над верхушками деревьев почти бесшумно пронёсся дракон. За ним ещё один, а за ними – маленькая драконица, наконец, обуздавшая ветер. Она не торопится за родителями, всё ещё привыкая, но уже чувствует себя уверенно, поднимаясь выше. Чонгук замирает, запрокинув голову и всматриваясь в кусочками видное меж ветвей небо. Три дракона кружили в вышине, словно в замысловатом, только им известном танце. Возможно, это была такая забава, а, возможно, что-то вроде посвящения? Чонгук не знал, но это не мешало любоваться ему таким удивительным моментом. - Красиво, - звучит за спиной негромко, так что даже не пугает, просто удивляет. Он оборачивается к Юнги, который тоже наблюдает за драконами. - Я думал, ты до ночи будешь гнуть спину над книгами, - говорит он. - А я решил составить тебе компанию. Правда, еле догнал, - Юнги улыбается, переводит на него взгляд. – Мне кажется или ты сам не свой здесь? - Кажется, - качает головой Чонгук. – Впрочем… смотря что ты имеешь ввиду под «сам не свой». - Тебя что-то тревожит. Не только твои предчувствия и страхи. Юнги подходит близко-близко, замирая почти вплотную, и касается ладонями его щёк. - Хочу прогнать все твои плохие мысли, - шепчет он. – Но моей силы для этого недостаточно. - Ошибаешься, - улыбается Чонгук. – Только ты на это и способен. Они смотрят друг другу в глаза долгие минуты. Ведут привычный безмолвный диалог, один из тех, что их сближает ещё больше. Им не всегда нужно подыскивать слова для того, чтобы оказаться понятыми. И это так драгоценно и так важно. Чонгук в итоге вдыхает и обнимает старшего, утыкаясь лбом ему в плечо. - Ты же мне расскажешь, да? Всё, что с тобой происходит, Гуки. Я хочу знать, - Юнги не приказывает и даже не просит. Он словно просто выражает надежду. Надежду на то, что ему достаточно доверяют, что он заслужил откровенности и честности. И, конечно, Чонгук всё ему расскажет. Но не здесь и не сейчас. - Я хочу ещё погулять, - просит он негромко. – Здесь так хорошо. Пойдём? - Пойдём, - соглашается Юнги. Чонгук думает о том, как обо всех своих переживаниях невольных рассказать своему человеку, идущему впереди. Как облечь в слова всё то, что копится в нём эти долгие дни с тех пор, как он покинул Кьор? Наверное, у Чимина тоже есть такие переживания. У Хосока есть – совершенно точно. Потому что они втроём сейчас подошли к той черте, где готовы отказаться от очень многого. Они готовы забыть свой дом, больше не возвращаться туда, и Чонгуку одновременно жутко от этого, грустно, но почти свободно, будто он почти сбросил тяжёлую ношу со своих плеч, но она всё ещё влачилась за ним, не желая отцепиться окончательно. Словно чувствуя сумбур у него в душе, Юнги останавливается, оборачивается и обнимает крепко. Целует долго и нежно, заставляя ненадолго отвлечься на себя. Чонгук так счастлив, что вряд ли смог бы передать это словами. Он благодарен невыносимо за возможность быть здесь – в руках Юнги. И принадлежать ему всем своим существом по собственной воле. Домой они возвращаются, когда на небе высыпают крупные яркие звёзды. Во дворе на длинной лавке, застеленной мягкими одеялами, сидят остальные, оживлённо о чём-то переговариваясь. Чонгука и Юнги они встречают радостными возгласами, Тэхён провозглашает, что скоро время ужина, и это вызывает ещё более бурную реакцию. Чонгук смотрит на своих близких людей с улыбкой и отчаянно хочет, чтобы это спокойствие не заканчивалось никогда.