Легенда об упавших звёздах.

      Намджун садится на самый край кровати и долго выдыхает. Сейчас кажется, что это первый раз, когда он смог остановиться и перевести дух с тех пор, как они спустились в Аваратри. До этого момента события валились на макушку одно за другим. Пожалуй, такое количество эмоций Намджун не испытывал даже в своих долгих странствиях. Конечно, он видел много невероятного, пока исследовал острова архипелага, но всё же… всё же сейчас это было совсем иначе. За эти дни он даже о себе самом умудрился узнать такое, что до сих пор не укладывалось в голове. Намджун рассматривает свои руки, хмурится и кусает нижнюю губу. Он не уверен, что это знание скоро станет для него чем-то нормальным. С другой стороны, как оказывается, он живёт с этой способностью всю жизнь, и ничего страшного не случилось, правда же? Намджун не стал невероятно могущественным или что-то такое. В принципе, он всё ещё тот же обычный человек, каким привык себя считать. Хорошо, что Чимин больше не лезет читать его мысли. Впрочем, его звёздочке это и не требуется, потому что он выучил Намджуна достаточно хорошо, чтобы понять тревожащие его мысли по одному лишь взгляду. Переставая пялиться на свои руки, Намджун вздыхает. Вздох этот звучит устало. Да он сам себя чувствует вымотанным, выжатым до последней капельки, словно высушенный на солнце финик, готовый вот-вот рассыпаться в пыль. Внутри смешались чувства восторга, страха, переживания, удивления, волнения. Этот дикий коктейль только сейчас стал понемногу успокаиваться, когда многие важные моменты оказались решёнными. Теперь Хосоку и Тэхёну не грозит опасность от Обители, Чонгук вернулся после своего героического поступка, хотя всё ещё не обрёл тело, соответственно, у Намджуна меньше поводов переживать за Юнги. Друг, в самом деле, выглядел повеселевшим, больше не было в его глазах тех отчаяния и тоски, что Намджун видел в первые дни после случившегося. Больнее всего тогда было за то, что он боялся оказаться в своей поддержке неловким. Сделать дорогому человеку ещё хуже своими неосторожными словами хотелось меньше всего. За Чонгука переживалось тоже, но Сокджин сразу поспешил его успокоить. Им оставалось лишь ждать и верить. И это всё было не напрасным. Намджун с улыбкой вспоминает, как маленький светлячок залетел к ним в комнату вечером. Как радостно подскочил Чимин, заключив огонёк в лодочку из своих ладоней. Поднёс ближе и прикрыл глаза, вслушиваясь. Чонгук с ним говорил, Намджун знал это. И от улыбки Чимина, когда их безмолвный диалог закончился, на сердце стало невыразимо легко. Потом была свадьба Тэхёна и Хосока. Невероятно красоты зрелище, если честно. Почувствовать себя частью чего-то настолько удивительного и особенного Намджун даже не мечтал. Он точно знает, что обязательно напишет об этом книгу. Не зря же все эти заметки делает, которые скоро перестанут умещаться в его сумку. Впрочем, у него всегда есть поясная магическая сумка Чимина. Намджун улыбается этой мысли, которая отчего-то очень греет, а потом снова возвращается воспоминаниями к сегодняшнему утру. Хронис на поверхности не менее красив и изящен, чем его подземная часть. Он будто создан изначально для таких торжественных моментов, становясь главной сценой, на которой происходит действо. Намджуну понравилось быть частью нарядно разодетой толпы, наблюдать за полётом старейшин и Тэхёна с Хосоком на спине, и за тем, как восторженно принимают это всё драконы. - За многие века это первый брак дракона и человека, - поделился с ним отец Тэхёна, который шёл рядом вместе со своей супругой. – Удивительно, что именно наш мальчик встретил свою судьбу в ком-то, кто не имеет отношения к нашему миру. Удивительно и волнительно. В самом деле, волнительно. Намджун тогда перевёл взгляд на Чимина, завороженно озирающегося по сторонам. Солнце щедро топило город в своём свете и совсем призрачном тепле. Оно выдавало природу его звёздочки, но Чимин уже давно перестал об этом беспокоиться. Он так и носил подарок Юнги, защищающий его от любого, желающего причинить ему вред. Намджун залюбовался витиеватыми рисунками на смуглой коже, огненными искрами в тёмных волосах. Поразительно, ведь он видит это так часто, но каждый раз кажется, что впервые. Он влюбляется в Чимина по уши с каждым взглядом всё больше. И не уверен, сможет ли когда-то остановиться. Потому да, ему понятно это волнение Тхэука. Осознавать, что ты нашёл весь свой смысл в ком-то, кто упал к тебе с небес – самое невероятное, что только происходило с Намджуном в жизни. Чимин тогда заметил его взгляд. Игриво подмигнул, улыбаясь лукаво и красиво до перехватывающего дыхания. Намджун тогда подумал, есть ли хоть одно божество вроде Махтана, которое бы могло засвидетельствовать их союз? И благословить. Если честно, он до сих пор думает об этом. Желать дать клятву Чимину в том, что он всегда будет рядом с ним – не глупо и не странно. Намджун уже много раз делал это. Наверное, теперь он как никогда готов сделать следующий важный шаг. Остаётся лишь надеяться, что Чимин не откажет. Сам Обряд поразил Намджуна. И тем, как ощущался общий трепет и предвкушение всех собравшихся. И тем, как огненный кокон охватил Тэхёна и Хосока, замерших на мраморной площадке. Конечно, были, вероятно, те, кто сомневался, что их союз возможен, но у самого Намджуна, как и у Чимина, Сокджина, Юнги и родителей Тэхёна – не возникало даже мысли об этом. - Махтан видит все наши поступки, - заметила Сольхён, когда драконье пламя стало угасать понемногу, являя им целующихся счастливых супругов. – Именно из этого складывается его решение, позволить ли тому или иному союзу существовать или нет. Здесь и сейчас Намджун трёт ладонями лицо. Он всё ещё чувствует невероятную по своей силе усталость. Дверь в комнату открывается, когда он уже хочет встать и пойти искать Чимина. Но тот приходит сам с подносом, полным еды, от которой исходит такой восхитительный запах, что у Намджуна красноречиво урчит в животе. Чимин хихикает, ногой закрывает дверь и подходит ближе. - Подержи? – просит. Намджун принимает поднос, ждёт, пока Чимин выкатит к кровати складной столик на колёсах. - Весь день толком ничего не ели, - ворчит Чимин, расставляя тарелки с овощами, хлебом и мисочки с горячим жаркое так, чтобы всё уместилось аккуратно. – Тебе, наверное, настойка в голову дала сильнее чем мне. - Уже гораздо лучше, - улыбается Намджун. – Поначалу, признаться, я немного окосел от её крепости. Ты не позовёшь Юнги с нами поужинать? - Он зацепился языками с Хвасой и Сольхён, - усмехнулся Чимин, оставляя поднос в сторону к прикроватной тумбе. – Чонгук с ним рядом тоже, так что не переживай, он в порядке и чувствует себя прекрасно. Намджун кивает. Его всё ещё подгрызает изнутри неуверенность в том, что он смог сделать для своего друга достаточно, когда это было необходимо. И, конечно, Чимин как чувствует это состояние. - Всё в порядке, Джун, - говорит он негромко, усаживаясь рядом. – С Юнги всё хорошо. И тебе нет нужды переживать. - Я боюсь, что не показал себя, как хороший друг в этот раз, - заметил Намджун. – Мне бы хотелось суметь сделать для него больше, но я просто… наверное, слишком далёк от этого всего. Я… - Намджуни, - ласково зовёт Чимин. Приходится повернуть голову, чтобы посмотреть на него. Лицо его тут же обхватывают миниатюрные тёплые ладони. - Посмотри мне в глаза и скажи ещё раз, что ты плохой друг, - в голосе Чимина, однако, нет ни намёка на упрёк или раздражение. – Конечно, это не так, и ты сам это знаешь. Да, ты не тот, кто мог бы успокоить Юнги, предъявив ему факты, как я. Потому что знаешь об этом меньше, к тому же у тебя нет с Чонгуком связи. И это нормально, невозможно быть сведущим во всём. Но ты проявил участие и заботу, ты был рядом с Юнги и поднимал ему настроение разговорами, просто своим присутствием даже. Думаю, для него это много значит. Просто подумай, каково бы ему было, если бы тебя не было рядом. Намджун не может не признать, что Чимин прав. В конце концов, Юнги, к тому же, никогда не потерпел бы, если бы его начали жалеть. И о нетерпимости своего друга к жалости по отношению к себе Намджун знал уже много лет. - Я просто… - он пытается оправдаться, но Чимин прижимает пальцы к его губам. - Ты просто всё ещё почему-то считаешь, что можешь быть недостаточно хорош, - ворчит он, хмуря брови. – Почему бы тебе не начать слушать, что тебе говорят твои близкие люди? Упрямый. Чимин убирает пальцы от его губ и тянется поцеловать. Коротко и нежно, совсем без намёка на что-то большее. - Прости, - улыбается Намджун немного виновато. – Мне просто нужно время. Я же никогда не становился возлюбленным бессмертного существа, никогда не дружил с драконами… в такой ситуации легко ощутить давление. Подумать, что всё это на самом деле было не для тебя, что досталось оно по ошибке. - Никакой ошибки быть не может, - Чимин продолжает хмуриться и выглядит при этом невозможно очаровательно. – Не знаю, что там насчёт дружбы с драконами, но на месте моего возлюбленного не мог оказаться никто другой. - Я знаю, звёздочка, - шепчет Намджун, не в силах перестать улыбаться, уже не виновато, а тепло и благодарно. – У меня точно так же. Ты же знаешь это. - Да, - Чимин льнёт к нему и прячется носом на плече. – Я очень не хочу, чтобы ты думал такие дурацкие мысли. Ты достоин всего самого лучшего. Хоть я и не причисляю себя к этому, но зато я могу точно сказать, что люблю тебя так сильно – никто не составит мне в этом конкуренцию. Из всех людей, что я знаю, Джуни… ты самый особенный. - Ещё пару раз меня так похвалишь – загоржусь, и ты пожалеешь, - несерьёзно угрожает Намджун, поглаживая его затылок. – Давай ужинать, ты ведь тоже даже не завтракал почти. - Да позавтракаешь тут, - ворчит Чимин, даже не делая попытки отстраниться. – То с утра эти мужья в гостиной милуются, то волнуешься за Хосока, будто не замуж выдаёшь, а на очередное задание Обители отправляешь. Ох, ради всех тёмных созданий, когда я перестану вспоминать это ужасное место, к которому мы теперь не имеем отношения… - Обитель – почти вся твоя жизнь, Чимини, - Намджун целует его висок и прикрывает глаза. – Тебе нужно время, чтобы отпустить это. Не кори себя за то, что вспоминаешь. - Просто хочется уже перестать быть привязанным к ней даже в мыслях, - бормочет тот. И всё же отстраняется, оставляя попутно на щеке Намджуна поцелуй. Они ужинают молча, наслаждаясь слегка остывшей, но не переставшей быть вкусной едой. Намджун чувствует, как вместе с сытостью появляется и настроение. Заодно пропадают дурацкие мысли, мучавшие его почти весь день. - Завтра будем помогать Сольхён на кухне, - говорит Чимин, оставляя уже пустую тарелку. – Честно, для меня это всё очень ново. - Что именно? – интересуется Намджун, немного отодвигая столик в сторону, чтобы он не мешал. - Семейность? – Чимин вздыхает. – Что-то особенное, когда есть любящие родители, пусть и не мои. Знаешь, иногда мне тяжело осознавать, что в какой-то степени я перенимаю человеческие желания в этом плане тоже. Как и в желании любить, иметь друзей. Горько понимать только, что этого у меня никогда не будет. Намджун притягивает свою звёздочку к себе, обнимая. - Это, вероятно, невыносимо грустно, - говорит он тихо. – Но мои родители полюбили бы тебя, как родного. Чимин вздрагивает в его руках. Смотрит на него удивлённо. - Что? – спрашивает Намджун. - Ты никогда не заговаривал об этом. - Говорю теперь, - Намджун касается ладонью тёплой щеки Чимина. – Я хотел, чтобы мы привыкли друг к другу, знаешь. Тем более, первое время я переживал, что ты в итоге уйдёшь. - Дурак, - беззлобно фырчит Чимин. - Дурак, - соглашается Намджун. – Не суди меня за это. Я очень стараюсь привыкать ко всему, что мне подкидывает жизнь с того момента, как в ней появился ты. Уже говорил, что многое выбивает из колеи, но это не значит, что я не счастлив. Чимин улыбается. Бочком прижимается к нему ближе. - Так что ты говорил про родителей? - Да. Я бы очень хотел вас познакомить. Но представить тебя мне бы хотелось им не просто как моего возлюбленного, Чимин. - А как кого? - Как моего будущего мужа. Сказал то, что не давало покоя. Решился. Теперь можно вдохнуть и главное не забывать дышать. Чимин издаёт несдержанный изумлённый возглас. Он смотрит на Намджуна таким поражённым взглядом, словно даже мысли подобной никогда не допускал. - Мы можем быть дальше в тех отношениях, которые есть между нами сейчас, - говорит Намджун. – И я в любом случае познакомлю тебя с моей семьёй. Но мне бы хотелось, знаешь… чтобы ты официально стал её частью. Я пойму, если… - Я согласен! – выпаливает Чимин, бросаясь вперёд и обнимая Намджуна за шею. – Пока ты не надумал кучу всякой ереси и не сделал дурацкие выводы! Да, Джун... - Сделаю всё, как положено, когда мы вернёмся домой, - дрожащим от волнения голосом, говорит Намджун, вытирая слегка вспотевшие от переживания ладони о собственные брюки. Чимин перелезает к нему на колени, чтобы удобнее было обниматься. - Ты всё сделал чудесно, - шепчет он и в голосе его звучат слёзы. – Не верю даже, что предложил мне такое. - Ты достоин всего самого лучшего, Чимини, - серьёзно говорит Намджун. – Хоть я и не причисляю себя к этому, но зато я могу точно сказать, что люблю тебя так сильно – никто не составит мне в этом конкуренцию. Чимин вжимается в него только сильнее и смеётся сквозь слёзы. Намджуну очень нравится этот счастливый смех его любимого мальчика. * Следующий день выдаётся хлопотным. Они встают засветло. Намджун, если честно, до сих пор не в курсе, как местные жители вообще понимают, когда наступает утро, а когда вечер. Лично он ориентируется по своему чутью, которое, что удивительно, пока не давало никаких сбоев. Чимин же безошибочно определял время суток наравне с драконами. И объяснить это толком у него не получилось. Возможно, думает Намджун, это магия подсказывает им. Его же дар довольно ленивый и в мирное время не работает, потому приходится доверять по старинке самому себе. Утро они тратят на украшение просторной гостиной в доме родителей Тэхёна. Расставляют красивые витые свечи, вешают хвойные венки, от которых пахнуть начинает одуряюще вкусно. Хваса приносит два больших кристалла, которые не похожи на те, что гроздьями растут на стенах. Эти светятся синевато-белым светом и выглядят сами по себе очень торжественно. Юнги помогает Сольхён на кухне, пока Тхэук руководит установкой стола в центре гостиной и его сервировкой. В какой-то момент он затягивает песню на древнем языке своего народа. Она звучит рокочуще, почти грозно, но в ней есть особенная красота, которая заставляет внутри всё обмирать и заходиться от восторга. Хваса подхватывает, её неожиданно звучный и сильный голос сплетается с отцовским, и Намджуна буквально осыпает мурашками с ног до головы. Чимина, видимо, тоже, потому что он поводит плечами, во все глаза глядя на драконов. - Сказания о снежных днях, - Сольхён подходит к столу, выставляя первые блюда и ладонями разглаживая красивую кружевную скатерть. – В давние времена на снежных пустошах жило много разных злобных тварей. Люди с ними не справлялись, те были хитрее, злее и намного крупнее. Драконы воевали с ними… не всегда одерживая победу. Эта песня – дань памяти. - Тэхён говорил, что они до сих пор там лютуют, - заметил Юнги, вышедший к ним. - Это самые слабые из них. Они доставляют мало проблем нынче, - отвечает ему Сольхён. Чимин виснет на Юнги, как только тот оказывается в гостиной, коварно поглядывая на зависшего над плечом друга Чонгука. Тот стал намного более ярким и теперь напоминал размером скорее магический пульсар, а не светлячка. Судя по хитрой улыбочке Чимина, они вели мысленный диалог. А после Чонгук вообще шарахнул Чимина маленькой молнией. Эффекта это не произвело никакого, Чимин даже не вздрогнул, хихикая с упоением и продолжая виснуть на Юнги. - Хватит его дразнить, - вздохнул тот. – Ему и так не терпится вернуться в свой человеческий облик. - Я его мотивирую, - довольно хмыкнул Чимин. – Ведь пока я могу обнимать тебя, а он нет. Намджун на это лишь фыркает, а Юнги закатывает глаза с улыбкой. - Иногда я забываю, что ты можешь быть той ещё язвой, - замечает он. - Что ты такое на меня наговариваешь, - Чимин бодает его лбом в висок. – Я же прелесть, как бы я мог язвить? - В самом деле, - Юнги сгребает его в объятия и принимается нещадно тискать, пока задыхающийся от смеха Чимин не начинает просить о пощаде. Намджун наблюдает за происходящим и переживает, что от улыбки у него просто-напросто треснут щёки. С прошлого вечера, когда Намджун сделал Чимину это пробное, как он про себя назвал, предложение, они не затрагивали эту тему. Впрочем, он не мог не заметить новые изменения в поведении возлюбленного. В нём словно появилось больше лёгкости. Как и в самом Намджуне, к слову. Вчера показалось, будто с плеч упал огромный камень. Было удивительно то, что это так сильно волновало и тяготило его. Ведь сомневаться в чувствах Чимина не приходилось. И только теперь Намджун начал понимать, почему у него были опасения. Он просто очень не хотел отнимать то, что Чимин, вероятно, ценит очень дорого – свободу. Чимин хохочет, удирая от Юнги на кухню. Тот, грозясь шуточно превратить его в улитку, грозно топает следом, правда, улыбка всё портит. Чонгук вьётся рядом. Намджуну кажется, что сейчас, несмотря на всю любовь и обожание, будь он человеком, обязательно бы полез защищать своего друга, и эти трое устроили бы знатную потасовку. - Подобного этот дом не видел с тех пор, как Хваса и Тэхён стали жить отдельно, - Сольхён улыбнулась. – Мне казалось, что я вздохну свободнее, когда дети, наконец, вырастут. Почувствую, что снова живу для себя, а не для них. Отчасти так и произошло, но вот такого гомона и вечных их шутливых перепалок мне страшно не хватает. В голосе женщины звучала ностальгия. Намджун помнил, что его матушка говорила то же самое, когда Намджун уехал из родного дома в Алман-Мирем. - Но ваши дети всё ещё рядом, - заметил он, касаясь её тонкого плеча. – И вы можете гордиться тем, какими удивительными и замечательными они выросли. - Горжусь каждый день, - солнечно улыбнулась Сольхён. – Но в такие моменты даже больше обычного. Спасибо, Намджун. Ох, пойду посмотрю, как бы они там дел на кухне не натворили. Только она произнесла эти слова, как на кухне раздался грохот и вскрик Чимина. Намджун и Хваса рванули на звук синхронно и до того стремительно, что Сольхён и Тхэук даже понять ничего не успели толком. Картина, которую они увидели, замерев на пороге просторной кухни, заставила их с облегчением вздохнуть и удивиться одновременно. Перевернулась крышка большого казана, стоящего у печи. Лежала она теперь на полу, у ног Чонгука, который крепко прижимал к себе Юнги, вцепившегося в него так, словно он ни разу не имел возможности его обнять. Чимин, стоящий чуть в стороне, с улыбкой подошёл к Намджуну и Хвасе. - Он так резко принял человеческую форму, - заметил негромко. – Я же говорил, что мотивирую его. Он страшно скучает по Юнги и по возможности быть с ним, как раньше. Теперь они втроём наблюдали за трогательным воссоединением. Сольхён и Тхэук, подошедшие следом, так же не выразили ни капли возмущения тем, что кухня используется не по назначению. - Я ненадолго, - пробормотал Чонгук, короткими частыми поцелуями касаясь волос Юнги. Тот повис на нём, цепляясь за плечи и зажмурившись до влажных ресниц. - У меня пока не получится держать форму. Но это ненадолго. Ещё немного времени, хорошо, Юнги? - Да, - шепчет тот в ответ ему в плечо. – Да, мой хороший. Я жду. Господи, ощущение, что я не чувствовал тебя вечность. - У меня так же, - голос Чонгука дрожит. Он кажется таким уязвимым сейчас, обнимая своего человека, что становится неловко за то, что это всё разворачивается перед их глазами. Намджун берёт за руку Чимина и тянет за собой. - Давайте оставим их, - говорит негромко. – Пусть побудут наедине. Они возвращаются в гостиную. Здесь необходимо закончить все приготовления. А им с Чимином ещё идти молодожёнов звать на праздник. Спустя недолгое время Юнги возвращается в комнату, Чонгук привычно огоньком следует за ним. Выглядит Юнги встрёпанным, зацелованным и неприлично счастливым. Намджун посмеивается добродушно. Его совсем отпускают переживания по поводу состояния лучшего друга. Тот словно только что вернулся с первого свидания. И то, как блестят его глаза – Намджун никогда, даже в последние месяцы, пока Чонгук был рядом, не видел такого Юнги – говорит о многом. - Спасибо, - говорит Юнги, усаживаясь рядом с ним на диван, и берёт в руки ещё один венок, чтобы украсить его лентами. – Мне это было нужно – побыть с ним вдвоём. - Я знаю, - отвечает Намджун. – Рад видеть твою улыбку. - Хорошо, что ты рядом, - Юнги коротко и благодарно прижимается лбом к его плечу. – Не знаю, как бы всё это выдержал без твоей поддержки. Чонгук теплой звёздочкой опускается на подставленные руки Намджуна, словно безмолвно благодаря. Намджун проглатывает колкий ком, вставший поперёк горла. Чимин прав, ему давно пора научиться верить близким и любимым людям. И перестать принижать себя в собственных глазах. * Праздник проходит отлично. Намджуну нравились эти посиделки в кругу семьи, они напоминали ему о его родителях, которые, конечно, наверняка, сейчас за него волнуются. Намджун предпочёл им не говорить, куда отправляется на самом деле, так что для них это очередное его странствие по архипелагу в поисках неизведанного. Тэхён и Хосок, кажется, со своим новым статусом свыклись в единый момент. Они будто уже много лет супруги. Выдаёт их лишь то, с какой нежностью они смотрят на имена друг друга, красующиеся на их пальцах. Хосок, когда думал, что на него никто не смотрит, касался имени Тэхёна губами и почти не дышал. - Жаль, что у меня не будет твоего имени на пальце, - вздохнул Чимин рядом. - Думаю, что мы с тобой придумаем что-нибудь другое, - обещает Намджун, перехватывая его руку и крепко сплетая пальцы. – Самое главное, что ты согласился. Если захочешь, продумаем всё по возвращении. Пусть будет так, как ты хочешь. Чимин улыбается. Его глаза становятся похожи на полумесяцы. В такие моменты он сам словно состоит из одной большой улыбки, такой яркой и красивой, что у Намджуна слабеют колени. - Подумаем об этом, когда будем дома, - обещает Чимин. – Но мне всё равно, если честно, как это будет. Всё, что имеет значение – ты рядом. - Это неизменно. - Кажется, кто-то забыл, что у нас тут сладкая парочка одна уже есть, - шутит Хваса, привлекая к ним внимание. – Чего вы там шепчетесь? - Обсуждаем с будущим мужем нашу свадьбу, - отвечает Чимин и наслаждается явно произведённым эффектом. За столом поднимается такой гвалт, словно их не девять человек, а целая толпа. Хосок подскакивает со своего места, подхватывает смеющегося Чимина, кружит его по комнате, едва не сшибая другом мебель. - Как это вообще случилось?! – Сокджин, пришедший на праздник чуть позже остальных, ошарашенно смотрит на Намджуна. - Я сделал ему предложение вчера вечером, - смущённо признался тот. – Просто подумал, что не прощу себе, если не попытаю счастья. Мне хочется, чтобы Чимин стал частью моей семьи. И перестал быть просто упавшей с неба звёздочкой. - Иногда мне кажется, что моим ученикам судьба была разойтись по разным мирам, чтобы найти вас, - вздыхает тот. – Но лучшей участи для них я даже пожелать не мог. Намджун и Юнги переглядываются, смущённо улыбаясь, и переводят взгляд на Тэхёна, который тоже отчего-то смутился. - Я всё время, что знал Сок-и, думал, что он заслуживает большего, чем быть слугой Обители, - замечает он негромко. Хосок как раз усаживается снова на своё место, как и Чимин, растрёпанный и раскрасневшийся. - Мне очень хотелось украсть его у всех. Даже у его друзей, которые были ему так дороги. - Тэ… - изумлённо вздыхает Хосок. - Я бы не стал, конечно! Я же люблю тебя и уважаю твои чувства. Просто ты так люто ненавидел Обитель и рассказывал столько ужасных вещей. Да и я о ней был немного наслышан от Хвасы, - дракон явно смущается ещё сильнее. – Но я так рад, что судьба привела вас к нам. Наверное, больше всего я счастлив, что у меня появился шанс стать другом тем, кто дорог для Хосока. - Я тебя понимаю, Тэ, - посмеивается Юнги. – Желание спрятать и никому не отдавать было долгое время и у меня. Хотя первым я узнал Чимина, а не Чонгука. Однако их обоих мне хотелось защищать от любых посягательств со стороны Обители. Помню, как меня напрягло, когда Сокджин пришёл в Па-Ын, чтобы найти их. - Выясняется! – всплеснул руками тот. – А мне, оказывается, были не так уж рады! - Вы не можете нас винить, Мастер Джин, - улыбается Намджун. – Мы просто не знали, чего от вас ждать. Хотя, конечно, то, в каком восторге были Чимин и Чонгук, не могло не сглаживать ситуацию. Сольхён, Тхэук и Хваса со смехом слушали их разговор и то, как продолжал ворчать Сокджин, конечно, даже не думая никого обвинять. Их явно забавляло происходящее. Намджуна, к слову, тоже. А ещё ему нравилось, какой спокойной была обстановка. Разговор сменил русло в сторону красот драконьей столицы. Родители Тэхёна с охотой делились тем, как же вышло, что младшее поколение в итоге ушло жить в поселения и стало охранять людей. Хваса вспоминала их с Тэхёном детство, и эти истории вызывали взрывы хохота за столом. Ближе к вечеру, когда все были уже приятно уставшими, Сольхён достала небольшую деревянную флейту удивительной красоты, и устроила им небольшой концерт. Под медленные и завораживающие мелодии хотелось долго сидеть и размышлять о вечном, но Чимин не позволил Намджуну разомлеть. - Потанцуй со мной? – попросил он негромко. - Я не самый лучший танцор, - признался Намджун, но всё же поднялся из-за стола. Благо в гостиной было достаточно места, так что через несколько мгновений Чимин разморено жался к нему, прижимаясь щекой к плечу. Это даже танцем нельзя было назвать, но Намджуну казалось, что они плывут на закатных облаках. Словно под ними раскинулся Аваратри во всей своей зимней красоте. На востоке вспыхивали первые яркие звёзды, а на западе, на фоне едва светлого неба, выделялись тёмные верхушки сосен. Горы величественной грядой возвышались позади них, словно провожая взглядами. Будто древние существа, с момента создания мира хранящие здешний покой. Намджун не замечал, что Тэхён и Хосок танцуют рядом. Что флейту взяла в руки Хваса, позволяя Тхэуку и Сольхён присоединиться к двум парочкам. Намджун прикрыл глаза, позволяя мелодии уносить его далеко-далеко, за снежные пустоши, к самому краю этого белого мира, погружённого в ночную тишину. * Следующие несколько дней выдались спокойными. Тэхён понемногу готовился к тому, чтобы отправляться обратно в поселение. Хосок помогал ему посильно. Намджун, Чимин, Юнги и Сокджин были предоставлены сами себе, но тоже вносили свою лепту в приготовления. А заодно снова и снова устраивали прогулки по Хронису. Юнги посетил несколько магических лавок, купив пару амулетов и как можно больше материалов для их изготовления. Он как никогда радовался, что поясная сумка Чонгука осталась в их комнате. Получив разрешение своего звёздочки, он набил её едва ли не до отказа, аргументируя это тем, что столь редкие камни в их мире днём с огнём не сыщешь. В день, на которое было назначено отбытие, Сокджин разбудил всех довольно рано и велел им собираться. - Что случилось? – сонно поинтересовался Чимин, зевая и потягиваясь. - Меньше вопросов, мой мальчик, - Сокджин взмахом руки сбросил с кристаллов ткань, чтобы комнату осветил их яркий свет. – Я жду вас в гостиной. Собрались все довольно быстро, всё так же позёвывая и ворча, что в такую несусветную рань полагается видеть сладкие сны. - Будет ещё время отоспаться, - улыбнулся Тэхён, целуя растрёпанные волосы своего мужа. Кажется, он тоже был в курсе происходящего. – Нас ждут старейшины. Есть разговор. С Намджуна эта новость сдула остатки сна. Он не то чтобы переживал о чём-то, но странным был тот факт, что старейшины решили говорить со всеми ними. Старейшины ждали их возле Бездны. Там поставили две длинные лавки друг напротив друга. - Просим прощения, что подняли вас в такую рань, - Солар поклонилась пришедшим. За ней последовали остальные, включая даже Сонгю. Тэхён поклонился в ответ, и их сонная всё ещё компания последовала его примеру. - Ваши дела в Аваратри закончены, - заметил Сонгю. – Знаю, что скоро многие из вас отправятся по своим мирам. Потому мы обсудили один очень животрепещущий вопрос. И сейчас хотим узнать ваше мнение. - Вы согласитесь, наверняка, что Обитель слишком уж много бед причинила там, куда её даже не приглашали, - Хваса смотрела, однако, лишь на Сокджина. – Я знаю, ты меньше всего хочешь возвращаться туда. Твои ученики нашли свой путь, у них теперь свободная от Наставника и его безумных идей жизнь. - Всё верно, я и не собирался возвращаться в Кьор, - кивнул Сокджин. – Но я пока всё равно не понимаю, к чему вы клоните. - Мы решили, что запечатать Кьор было бы самым верным решением, - ответила за Хвасу Хвиин. Повисла продолжительная тишина. Намджун не вмешивался, потому что подобные решения точно уж не должны зависеть от кого вроде него. Его магия не настолько сильна, да и управлять он ею толком не умеет. Скорее она сама решает, когда ей реагировать, а когда нет. Так что сейчас ему оказали честь скорее, как другу и важному гостю, но не тому, кто разбирается в таких важных вопросах. - Запечатать мир? Вы серьёзно? – Сокджин оглядел старейшин, словно ища подтверждение тому, что они тут шутки шутят. – Это крайне опасно. Не говоря уже о том, что это слишком сложная магия. - Мы тут кое-что обнаружили, - Хёшин протягивает свиток, перетянутый тонким кожаным шнурком. – В общем-то, отсюда и появилась эта мысль. Изучите, Сокджин. Я уверен, всё не так сложно, как нам кажется. Сокджин берёт свиток, стягивает шнурок, отдавая его Юнги, сидящему рядом. Пробегается взглядом по написанному. Юнги тоже заглядывает в испещрённый письменами пергамент. Хмурится. - Даже если это всё не так трудно... - говорит он, привлекая всё внимание на себя. – Конечно, мои знания магии заканчиваются моим миром, в основном. И всё же я прекрасно представляю, как работают подобные чары. Междумирье – не то место, которое спокойно даст совершить ритуал запечатывания. Мощный откат – меньшее, что может нас ждать, да и он может обернуться не самыми приятными последствиями. - Откат я могу принять на себя, - говорит Намджун. – Раз уж моя магия так меня защищает. Сокджин вздыхает. Трёт пальцами лоб. - Я знаю, что это может быть опасно, - говорит он. – Но ещё опаснее оставлять Обитель, как есть. Кто знает, какие безумные идеи у Хёджуна в голове. - Так значит… - глаза Хвасы загораются, словно вот-вот исполнится её самая заветная мечта. - Я изучу этот пергамент лучше, - говорит Сокджин. – Не исключено, что в этом мне понадобится помощь твоего брата и его супруга. И, разумеется, Чимина, Юнги и Намджуна. Очень жаль, что Чонгук пока вне человеческой формы, конечно. - Я готов, Мастер, - кивает Хосок. - Я тоже, - отвечает Тэхён и тут же переводит взгляд на Хосока. – Именно потому, кстати, я заговорил недавно о твоих родителях. Не переживай, даже если Сокджин решит, что это опасно и невыполнимо, я исполню обещание. - Спасибо, - Хосок улыбается ему нежно и прижимается ближе. - Подтверждаю, - Хваса смотрит на них с нескрываемым обожанием. – Твоя семья будет в безопасности, я сама прослежу за этим. Намджун чувствует неясную тревогу. Он запрещает себе думать о плохом, потому что в вопросах магии равных его друзьям и возлюбленному нет никого. Раз уж даже всемогущие драконы обращаются с этим к Сокджину, а не стремятся сделать всё сами. Старейшины прощаются с ними долго и тепло. Выражают уже в какой раз почтение Чонгуку и говорят, что тот – всегда желанный гость в Хронисе. Как и каждый из присутствующих. Намджун отгоняет от себя противные мысли, которые некстати решили испортить прекрасное настроение, обнимает Хвасу. - Берегите себя, хорошо? – девушка совершенно не хочет их отпускать, но понимает, что это неизбежно. – Чтобы обязательно прилетал почаще вместе с Хосоком, – наставляет она брата. - Не беспокойся, я за этим прослежу, сестрёнка, - смеётся Хосок, покачивая драконицу в объятиях. – Ненадолго прощаемся, не расстраивайся. Когда они возвращаются домой, Тэхён решает, что торопиться всё равно особо некуда, в поселение можно вернуться ближе к вечеру, и все снова разбредаются по спальням, чтобы добрать желанных часов сна. Чимин жмётся к Намджуну, обнимая его за талию. - Я бы хотел, чтобы Кьор запечатали, - говорит он. - Думаю, я тоже хотел бы этого, - отвечает Намджун. Больше они не говорят ни слова и через некоторое время засыпают в объятиях друг друга.