Покатаемся на карусели?

После философии никто не горел желанием идти на следующую лекцию, и Ляйсан предложила сходить за кофе и посидеть где-нибудь в тишине. Обещанный совместный вечер, так сказать. Хоть она не была из тех прогуливающих студентов, чего нельзя было сказать об Антоне, но сегодня её мысли плыли совсем не по тому течению, не позволяя сосредоточиться на чём-то ещё. А может просто лень засела слишком глубоко. В последние дни девушка не хотела ничего. Только курить и думать. Думать обо всём и ни о чём. Многие скажут, это невозможно, но когда подсознание закрывается от внешнего мира, заходя всё дальше в душу, пытаясь там найти хоть что-то, разум отключается, позволяя мыслям течь плавно, как зыбучий песок, способный унести под землю всё живое. И внешний мир становится чем-то раздражающим. Поэтому и люди, что вечно лезут с советами, стали бесить. Но Антон не был как они все. Он был такой же, как и она. И Ляйсан чувствовала, что рядом с ним может быть собой. Она бы назвала это платонической любовью, если бы верила, что их души ещё не сгнили. — Ты тут работаешь, — не вопрос, простое утверждение, когда девушка заметила, что зайдя внутрь, Антон кивнул парню за стойкой. Русоволосый подумал, что слишком часто стал приводить людей в свое уютное местечко, но именно тут он хотел провести время с девушкой. Да и людей вообще не было. Только тихий джаз и звук чашек, что промывал Егор. — Нечасто вижу тебя в компании с кем-то, — ухмыльнулся темноволосый парень и кивнул в сторону незнакомки. — Может представишь, кто твоя спутница? Егор не скрывал интереса. Он не боялся показывать свою симпатию или увлечённость, чем иногда вызывал уважение у Антона. Ведь он так не мог. Обнажить свое сердце с такой лёгкостью, не боясь, что его просто затопчут грязью. Хотя и топтать там уже нечего. Но страх показать себя, истинного себя, был выше желания обрести что-то… или кого-то. — Ляйсан, — представилась девушка, легко улыбаясь, но по её глазам Антон видел, что она не хотела заводить беседу. — Егор, — кивнул парень в ответ и, взглянув на них обоих, решил поинтересоваться. — Так что будете заказывать? Антон, не меняя своих традиций взял чёрный кофе с молоком. Девушка последовала его примеру, чем удивила обоих парней. Они же привыкли, что женская часть посетителей заказывают кофе, в котором молока, сиропа и карамельных добавок больше, чем самого кофеина. Пока Егор занимался их заказами, они сели у столика с мягким диванчиком, который шел по стороне окна, а напротив стояла ещё пара стульев. Антон взял одну подушку и, положив за спину, облокотился на стекло, закрывая глаза и прислушиваясь к играющей симфонии. Он был уверен, что Ляйсан предложила посидеть вместе не для светской беседы. Она и сама взяла вторую подушку, но положила её вдоль стены и бесцеремонно вытянула ноги положив их на колени Антона. Тот ничего не сказал. Им обоим было комфортно и этого достаточно. Егор принёс кофе и, поставив две чашки на небольшой столик, лишь хмыкнул, увидев такую интересную картину. Он не мог отрицать, девушка и правда была красива, но у него уже есть его родственная душа и ради неё он пройдет огонь и воду. Он был из тех счастливчиков, кому удалось найти свою истинную судьбу и, видя этих двоих сейчас он искренне надеялся, что они нашли друг друга. Егор чувствовал какое-то родство между ними. Как будто они могли общаться без слов. Но прозвенел колокольчик, сообщая о новых посетителях, и Егор отошёл от знакомых, позволяя им насладиться друг другом. — Жаль, тут нельзя курить, — после пары минут молчания выдохнула Ляйсан, беря в руки тёплую кружку. Антон открыл один глаз и вернулся в полудрёмное состояние, но на лице заиграла полуулыбка, и чуть охрипшим голосом он произнёс: — Можно, если никого нет. Но оба смирились с тем, что всё-таки придётся идти на улицу. — Твоя родственная душа. Что это за человек? — Антону и вправду было немного интересно. Кто мог быть послан судьбой такой девушке? А может он просто хотел поговорить. Убедиться, что сегодняшний день не очередной глюк. Ляйсан нечитаемым взглядом посмотрела на парня, инстинктивно доставая пачку сигарет, но, вспомнив, что они сидят в кафе, отдёрнула руку от кармана и в очередной раз тяжело вздохнула. Она знала, что может и не отвечать. Антон ничего не требовал, в нём не было желания помочь разобраться. Он просто был такой же. Хмыкнув, девушка глотнула кофе, который был довольно-таки неплохой, и поставила кружку на стол. — Даже не знаю, — начала она, вспоминая неожиданную встречу со своим истинным. В то утро девушка сильно опаздывала и бежала со всех ног, надеясь не опоздать на проверочную. Она была слишком уставшей и не замечала ничего вокруг, поэтому не увидев, что у перехода уже горит красный для пешехода, не остановилась, выскакивая на дорогу, но резкий звук тормозов заставил её оцепенеть. По телу пробежала дрожь и закрыв глаза она уже смирилась с неизбежным, чувствуя, как ноги стали подкашиваться. В ушах звенел лишь гул машины, что была уже лишь в паре метров, но резко кто-то схватил её за рукав куртки, потянув на себя, и девушка была лицом прижата к чужой груди. Водитель проехал мимо, что-то крикнув напоследок, но Ляйсан уже ничего не слышала. Из-за шока она не могла пошевелиться. Тёплая ладонь гладила её по волосам, а нежный голос так и шептал: «Тише, всё хорошо. Успокойся». Но прислушавшись к своим эмоциям девушка поняла, что она была не только в шоке, но и чувствовала страх. Страх за неё саму. Но она уже давно не испытывала что-то подобное. Ей было всё равно, умри она сейчас или потом. Поэтому нашла в себе силы отстраниться от таких успокаивающих рук и посмотреть на своего спасителя, который так и стоял на месте, не отрывая взгляда от девушки. Теперь она не испытывала ничего, кроме лёгкого шока. И этого хватило чтобы понять, кто он. Мужчина тоже сделал свои выводы и с опаской подошёл к девушке не веря, что он её нашел. Вытянув ладонь, он хотел прикоснуться к ней. Убедиться, что она в порядке. Но Ляйсан лишь устало выдохнула, делая шаг назад, тем самым вызывая непонимание в глазах напротив. — Пожалуйста, не надо, — шепнула она. Слишком обречённо. И разрывая все возможные связи развернулась, перебегая дорогу. На этот раз горел зелёный. — Он красивый, — в конечном итоге ответила девушка. — А его карие глаза слишком мягко и пронзительно смотрели прямо в душу. Даже представить страшно, какую власть они имеют. И Антон понимал. У Арсения был похожий взгляд. И противиться этому голубому наводнению было сложно. Возможно, он и правда имел большую власть, чем изначально казалось. Дальше они сидели в тишине и, когда обе кружки были опустошены, русоволосый встал, направляясь к Егору. Девушка тоже никуда не торопилась и была рада нынешней компании. — Вам ещё по одной? — предположил темноволосый и взялся за готовку, не дожидаясь ответа. Антон минуту постоял напротив и, переведя взгляд на дверь раздевалки, спросил у парня: — Гитара всё ещё там? — Да, никто так и не откликнулся, хоть я и рассылал о ней во все группы, — произнёс Егор, и русоволосый, немного постояв на месте, развернулся в сторону раздевалки. На прошлой неделе кто-то забыл гитару у столика, и она до сих пор так и не нашла своего хозяина. Достав чёрный футляр, Антон подержал его в руках, сомневаясь, а стоит ли его брать, но непонятная меланхолия нахлынула и хотелось хоть на немного вернуться в то беззаботное время. Выйдя, парень увидел две новые кружки кофе на столе. Ляйсан всё так же сидела, оперевшись на стену, и парень сел полубоком к ней, с комфортом облокачиваясь на мягкую подушку и одну ногу подогнув под себя. Девушка, не видя препятствий, вытянула ступни, оставляя место для гитары и с интересом смотрела, как Антон начал настраивать звук. Егор, кажется, даже сделал музыку немного тише. Через десять минут гитара была настроена, и парень провел рукой по струнам, ощущая до дрожи знакомое и забытое чувство. Он год не играл. Просто не мог притронуться к инструменту. Не было сил. Но память никуда не исчезла, и он уже вспоминал знакомые аккорды. От непривычки было сложно переставлять пальцы, и Антон хмурился, стараясь найти нужный ритм. Ляйсан узнала мелодию из песни Bob Dylan — Knockin' on Heaven's Door. Она невольно улыбнулась, тихо подпевая, и кофейня залилась нежным голосом девушки, и, изредка присоединявшимся, более низким парня. А Егор стоял и искренне улыбался. Он не мог сказать, что они с Антоном были хорошие друзья. Скорее просто хорошие знакомые, но он хотел стать для него кем-то больше, чем просто коллега по работе. Он чувствовал симпатию к этому русоволосому. От него не веяло фальшивостью, он не пытался казаться кем-то, хотя и было видно, что иногда ведёт себя так, как от него ждут. Но это другое. Это не игра на публику. Возможно, он просто пытался прятать себя самого. — И давно ты играешь? — спросила Ляйсан, когда парень начал просто тихонько, еле слышно, пальцами скользить по струнам. — Уже год, как этого не делал, — с грустью в глазах сообщил Антон, смотря в одну точку на столе. И перед тем, как подумать, резко выпалил. — Сестра научила. И после своих же слов напрягся, вытягивая спину, и с каким-то страхом взглянул на девушку, что склонила голову на бок, спрашивая: — У тебя есть сестра? Простой вопрос, но в груди у парня похолодело, а глаза заблестели зимой и снежной бурей. Зелёный цвет сменился на блеклый, потускнел, отражая лишь стекло и рвущийся порыв крика, который был заглушен безразличием. Ляйсан настороженно следила за такой быстрой сменой эмоций и уже было хотела перевести разговор на другую тему, как хриплый и мягкий голос Антона прервал её намерения: — Была. Боль. Отчаяние. Память. Надежда. Девушка услышала всё это в одном слове. — У меня была сестра, — повторил парень, смотря куда-то через окно и прибывая далеко в своих мыслях, но Ляйсан ещё успела услышать тихий шёпот. — Я сломал её гитару. Вина. Гробовую тишину заменила вновь доносящаяся по кофейне музыка, и они сидели, даже не смотря друг на друга, каждый думая о своем. Антон не жалел о сказанном. Но и настигнутые мысли так просто не уходили, скользя в памяти воспоминаниями. Они услышали звон колокольчика, но сил не было развернуться и посмотреть на пришедших. Как будто кто-то сидящий внутри держал своими когтями, не позволяя вернуться в реальность. — Антон? — знакомый голос. Он уже слышал его сегодня, но противиться желанию остаться в своем разуме он не мог. И только когда встревоженный голос позвал его ещё раз, парень наконец посмотрел на вошедшего, который выглядел взволнованным, видя стеклянный и потерянный взгляд зелёных глаз. Парень не сразу понял, кто перед ним. Пару раз моргнул, более ясно посмотрев на мужчину и как будто только сейчас увидел его. Склонил голову на бок, прищурившись, и думая об абсурдности ситуации. — Арсений Сергеевич, — хрипло произнёс Антон и только потом рядом с брюнетом увидел второго мужчину. Это был тот самый посетитель, что говорил о чёрной полосе жизни. И теперь всё стало ещё более запутанным. Тот как-то странно смотрел на Ляйсан и парень повернулся лицом к ней, видя удивление и… боль в её глазах. Она мельком кинула на Антона растерянный взгляд, как будто ища поддержку, и парень опять посмотрел на мужчину. Карие глаза. Красивый. Может ли быть?.. — Вы знакомы? — спросил кареглазый то ли у парня, то ли у друга. Арсений кивнул как-то растерянно, но уже более осмысленно произнёс: — Это мои студенты. Антон и Ляйсан. — Я Павел, — хмыкнул мужчина и переведя взгляд с одного на другого добавил. — Уже имел честь увидеться, но не ожидал такого совпадения. Вы не против, если мы присядем? И хотя он дал понять, что просто так уйти не собирается, всё-таки решил дождаться хоть простого кивка со стороны студентов. Создать иллюзию контроля и расположить к себе. Антон и Ляйсан переглянулись, позволяя мужчинам сесть напротив, а сами всё ещё сидели у окна. Они были в лёгком недоумении и лишь через пару минут, когда Арсений с Пашей неотрывно смотрели прямо на них, поняли, что зря они позволили подойти им так близко. Русоволосый сильней вцепился в гитару, как будто та могла помочь исчезнуть и видел, как лицо девушки бледнеет. Они явно влипли. — Кстати, а у вас разве нет лекций? — неожиданно спросил Павел. Видя, что девушка на время вышла из игры, Антон вернул свое безразличие отвечая: — Нет. Арсений издал смешок. В это время подошёл Егор, ставя гостям чашки с кофе на стол и как-то странно осмотрев всех, пожал плечами, возвращаясь к своей работе. — Меня вот больше интересует, ты всегда пропускаешь свои лекции ради присутствия на другом факультете? — поинтересовался Арсений, откидываясь на спинку стула. Взгляд парня был всё ещё пустой и апатичный. — Нет, — спокойно произнёс, кладя гитару подальше и садясь чуть более удобно. — Я вообще не хожу на лекции. Воздух стал тяжелым, и никто не знал, что сказать. Все смотрели друг на друга, что-то ища в глазах напротив. Антон чувствовал тревогу и желание убежать. Но также хотел показать, доказать, что с ним всё хорошо, что ему никто не нужен. В нём как будто сражались две сущности, где одна хотела раскрыть всё свое отчаяние и убежать подальше ото всех, где никто не найдёт и не тронет, ведь эта боль лишь его, а вторая требовала играть, позволить сопернику самому увидеть истинного себя, от чего тот сам убежит, когда начнёт тонуть вместе с ним. И парень помнил, что решил дать Арсению возможность. Ведь это просто игра. Но не успел кто что-либо сказать, как Ляйсан подскочила и со слезами на глазах посмотрев на Антона быстро направилась в сторону двери. Павел не стал сидеть и, хлопнув Арсения, по плечу побежал за девушкой, надеясь быстро её перехватить и наконец-то поговорить. Русоволосый тоже хотел направиться за ней, но тихая просьба сесть на место заставила его остаться. Брюнет следил за каждым движением парня. Его голубые глаза блестели, но Антон списал это на освещение и глюки. Мужчина резко выдохнул и, протянув руку к своему истинному, еле коснулся его щеки, оставляя толпу мурашек на его теле. Парень вздрогнул, но не отстранился, отчего преподаватель почувствовал облегчение. — Антон, — мягкий басистый голос, как мёд, сладко скользящий по языку. — У меня есть просьба. Он слушал этот голос как заворожённый и на выжидающий взгляд голубых очей лишь слегка кивнул, потеряв дар речи. Арсений мягко улыбнулся. Так искренне и красиво, что Антон почувствовал укол совести где-то глубоко в себе. — Десять дней. Я прошу у тебя десять дней, — улыбнулся, дрожащими пальцами дотрагиваясь до мягкой губы парня.