Собрать по осколкам

      Холодный свет равномерно заполнял Выручай-комнату, отражаясь от стеклянных поверхностей. Сириус молча ступал по смягчающему покрытию на полу, переводя дыхание после разминки и ожидая отмашки Гермионы. Она сосредоточенно заматывала волосы в пучок, параллельно покачиваясь с носка на пятку. Закончив, она криво улыбнулась и махнула головой, подзывая Блэка. Они разместились в центре, напротив друг друга, одновременно встали в боевую стойку, и на лица опустилось одинаково серьезное выражение лица, означающее только одно: драться будут до последнего.       Пара начала движение по кругу, не сводя друг с друга взгляда и напряженно ожидая намерения противника. Сириус слегка сместил девушку из центра и с разворота поднял ногу, разгибая ее возле самой ее головы. Но Грейнджер вовремя отклонилась назад, и нога пролетела в нескольких сантиметрах от ее лица. Тут же она наклонилась вперед, защищаясь от полетевшего в нее кулака, и сама из этого положения послала удар в корпус. Блэк взялся за ее ладонь и, не успев сделать захват с разворотом, почувствовал, как ее нога молниеносно ударяет по ахиллу. Подсечка.       Упав на спину, он кувыркнулся, не позволяя ей завладеть положением, и прежде, чем выпрямился, снова опустился от ее прыжка с пролетевшей по эллипсу ногой. Дальше на него посыпалась череда ударов. Боковой — в корпус, колено, крюк локтем, от которого он в последний момент смог заблокироваться. Наконец, выйдя из защиты, он с ожесточением стал посылать удар за ударом, но каждый из них Гермиона с удивительной быстротой предотвращала. Сириусу необходимо было подобраться к ней чуть ближе, чтобы сделать захват и положить ее на лопатки: на земле у него всегда были преимущества. Он прекрасно понимал, что поддается ее тактике боя и так ничего не добьется. Она могла до бесконечности долго уклоняться от нападения, кувыркаться и наступать самостоятельно.       Спустя полчаса Блэк, тяжело дышащий и мокрый от пота, лежал лицом в пол, пока колено Гермионы давило между лопаток, а его рука, удерживаемая ее ладонью, была неестественно заломлена вверх. Сириус постучал свободной рукой по полу, когда она загнула его кисть, и боль прошлась до самого плеча, заставив его поморщиться. Грейнджер устало поднялась, освобождая его.       — В этот раз ты почти одолел меня, — произнесла Гермиона, потирая напряженную шею.       — Всегда это «почти», — он слегка улыбнулся. — Как вообще можно было выбраться из моего захвата? Ты так быстро вывернулась и перекинула меня, что до меня не сразу дошло, что произошло.       — Это новенький приемчик. Я в выходные тоже, как и ты, целовалась с полом, — на лице появилась широкая улыбка.       — Аурелия показала? — Гермиона, прикрывая глаза, кивнула.       — А теперь пятьдесят отжиманий! — она хлопнула в ладоши. — Хватит заговаривать мне зубы, проигравший.       И пока Сириус послушно начал выполнять приказ, девушка размотала бинты на руках и распустила влажные волосы, наблюдая за ним. Выручай-комната преобразилась, становясь привычным местом для их теоретических занятий. Грейнджер взяла с полки книгу и открыла ее на нужной странице, помеченной закладкой, опустилась в одно из кресел. Он разместился напротив и стал рассматривать тонкие пальцы, переворачивающие страницы. Она привычно сидела, поджав под себя ноги. И теперь Блэк знал, что эта ее поза означала полную расслабленность.       Гермиона с ухмылкой подняла на него глаза, заставив смутиться оттого, что так открыто наблюдал за ней. Сказал бы кто два месяца назад, что Сириуса Блэка сможет кто-нибудь выбить из своей колеи одним таким взглядом — он бы не поверил. Он наслаждался этими утренними тренировками, на которые она стала его приглашать. Пусть и надо было каждое утро проходить через врата ада, чтобы встать пять утра. Он храбро преодолевал это препятствие, потому что хотел как можно дольше узнавать ту Гермиону, которую не позволялось видеть в остальное время.       Только по утрам, после тренировок, она сидела в своем кресле, читая книгу, спорила с ним, рассказывала о тактике и планах. Потом, на уроках, она становилась профессором Дрейер, а он — ее учеником. Порой безумно хотелось подойти к ней на перемене в коридоре или за завтраком, но она говорила, что они и так достаточно сильно нарушают субординацию. И Сириусу было плевать на себя, но их близкие отношения могли навредить Гермионе, поэтому он соглашался на тот минимум общения, который она предоставила. Но с каждым днем держать слово было все сложнее.       Еще бы, как можно держаться, когда хочется кричать от счастья, когда сердце замирает от одного ее появления в кабинете, когда хочется поцеловать ее, в очередной раз прижимающую его коленом к полу на тренировке? Раньше он бы сделал все это не задумываясь, потому что таким было его желание, его мало волновали чувства других людей, и он никогда ни в чем не сомневался. А сейчас появилась эта совершенно идиотская неуверенность: а вдруг все, что происходит сейчас с ним, ей не знакомо, вдруг она не испытывает того же? И пусть Джеймс и утверждал, что Сириус ведет себя как болван, беспокоясь об этом, он лишь скептично изгибал бровь. Поттер-то шесть лет добивался Эванс, так что много ли он понимает?       Наверное, он даже опасался не первого шага со своей стороны, а ее реакции. Все было так хрупко, и так легко было все испортить. Будь сейчас иное время, все так или иначе было бы проще, и не приходилось бы думать на пять шагов вперед. Война усложняла все, и в особенности потому, что в самом ее сердце должна очутиться именно Гермиона. Для этого она жила, для этого училась сражаться, для этого строила планы, в которых люди вмиг становились безвольными марионетками, которым в утешение оставляли лишь мысли о собственной свободе. Она без раздумий была готова ступить в самое пекло.       Он знал двух совершенно разных девушек, однако каким-то образом уживающихся в одном теле. Одна была холодной, сдержанной, расчетливой, и в ее глазах читалась лишь целеустремленность, желание воздать каждому по его заслугам. Она была готова на все, чтобы забраться на вершину и самолично скинуть оттуда каждого Пожирателя. Она была Снежной Королевой, могущественной, сильной и пугающей. А другая Гермиона была страшащейся рискованных ходов, не готовой пожертвовать всем ради достижения цели, способной на проявление эмоций, ненавидящей свои шрамы, безрассудно смелой. Эта девушка, возможно, и не смогла положить весь мир к своим ногам, но умерла бы за тех, кто ей дорог.       С каждым днем Сириус все больше убеждался в том, что Гермиона будет представлять огромную опасность для Волан-де-Морта. Возможно, тот даже и не догадывается об этом, недооценивает ее, но Блэк верил: наступит день, когда Темный Лорд пожалеет, что встал у нее на пути когда-то. Прежняя Грейнджер потеряла все в борьбе с ним, но это лишь сделало ее сильнее, сделало злее, и в новой битве она не отступит, пока не добьется того, что задумала. Она будет той, кто сокрушит его, она будет той, кто приведет их к победе. Сириус верил в это и был готов идти через все тягости рядом с ней, плечом к плечу.       — Джеймс сказал, что ты приглашена на празднование Рождества в дом Поттеров, — задумчиво произнес он. — Говорит, его родители отчего-то очень взволнованы, просили даже остаться на каникулах в Хогвартсе. Что ты задумала?       — У меня есть информация о нападении, планируемом Пожирателями двадцать пятого декабря. Флимонт Поттер — один из главных невыразимцев, он стал крайне мешать планам Волан-де Морта в последнее время. Я передала эти сведения профессору Дамблдору. Он и некоторые другие доверенные лица, в числе которых и родители Джеймса, посчитали, что благоразумнее будет просто спрятаться и не вступать с ними в бой. Мне пришлось настоять на обратном. Они пытаются вас уберечь, но забывают, что вы уже не дети. Я знаю, о чем говорю: нас пытались как можно дольше держать подальше от сражений и борьбы — обернулось это ничем, — Гермиона внимательно посмотрела на Сириуса. — Я никого не принуждаю — все зависит от вас самих. Просто помните, что будет тяжелее, чем вы себе представляете.       — Ты готовила нас столько месяцев, мы знали, на что шли.       — Не ко всему можно подготовить, Сириус. Хоть мы и организуем все с наименьшей опасностью для вас, в одну секунду что-то может пойти не так. Если повезет, то все пройдет без заминок: там будет полный дом мракоборцев, но для всех все должно выглядеть неприметно. Никто в школе не должен знать об этом. По легенде вы просто отправляетесь вместе отпраздновать Рождество. И если вы останетесь в Хогвартсе, это вызовет подозрения. А другого такого шанса нам может еще долго не представиться.       — Питер не должен знать о том, что что-то планируется, так? — как-то обречено спросил он, Гермиона кивнула. — В последнее время он какой-то напуганный и напряженный больше, чем обычно. Он все спрашивает о тебе, о приступах, о зелье, о тренировках и твоих планах, при этом сильно нервничает. Я не хочу в это верить, более того, я не могу, потому что Хвост — мой друг, мой брат, в самые страшные моменты он не оставлял нас, он прошел с нами через все. Но ведь у тебя были основания не доверять ему с самого начала, ты его совсем не знала и так категорично отзывалась о нем. Почему? — Сириус с надеждой посмотрел на нее.       — Ты спрашиваешь, но на самом деле не хочешь знать ничего, хотя все понимаешь, хотя сомневаешься. На Рождество все решится, а до тех пор будь с ним настороже. Сегодняшний Питер — это не тот мальчишка, что резал с вами ладони под луной. — Она знала, что его предательство станет для них настоящим ударом, но они должны будут сами все увидеть, иначе никогда не перестанут доверять ему.       — А мой брат? У него голова с детства набита предрассудками. Он вполне может быть лакомым кусочком для Темного Лорда. — Сириус встал и прошел к книжному шкафу, чтобы хоть чем-то занять себя, и не заметил, как помрачнела девушка.       — Он заблуждается насчет того, что считает правильным, но в его случае я сделаю все, чтобы уберечь его от ошибок. Я обещаю тебе. — Он сжал корешок книги, обернулся в ответ на ее слова и после непродолжительной паузы кивнул.       — Как ты собираешься победить? — спросил вдруг Сириус. — В прошлый раз тебе это не удалось, что теперь?       — Я сделала работу над ошибками. — Она поднялась, подошла к Блэку и убрала книгу на полку.       — И какая же самая главная твоя ошибка? — тихо спросил он.       — Гордыня. Если мы хотим одержать победу, то должны беспрекословно доверять друг другу. Если я скажу, что идти на задание в одиночку не стоит, значит, так и есть. Если ты попросишь не рисковать, я не стану этого делать. Как бы порой ни расходились наши решения и мнения, из-за этого не должно страдать дело. Мне повезло, и мне выпал второй шанс, чтобы все исправить, мне не хочется еще раз проверять собственное везение.       — Тебе не придется. Больше нет, — он взял ее ладонь в свою. — Я верю тебе и верю в тебя.       — Я не хочу больше терять близких мне людей. — Она опустила взгляд и, когда она посмотрела на Сириуса, перед ним вновь оказалась ее ледяная копия. — И я не увижу больше ничью смерть, я уничтожу его, уничтожу каждого, кто встанет на моем пути и будет угрожать моим планам! Он увидит, как рушится все, что он строил, я не оставлю ему запасной план и путь для отступления. Пришла пора узнать тебе о способе его бессмертия, но, клянусь, на этот раз он умрет и умрет навсегда.

***

      Регулус быстро двигался по полутемному коридору, стараясь, однако, быть больше тенью, чем ее обладателем. Он сжимал в руках старинный переплет дорогой книги и оглядывался по сторонам, чтобы остаться незамеченным. И он торопился, потому что прямо сейчас могла решаться его судьба. Он свернул влево и остановился у стены, на ходу произнося пароль. Проход открылся, и Блэк на секунду замер, слыша приглушенные голоса из дальней части гостиной.       — Вы сами слышали, что Петтигрю не справляется, старший Блэк ему уже не доверяет, еще немного, и он начнет что-то подозревать. Нельзя скидывать Регулуса со счетов, — голос определенно принадлежал Розье.       — Если ты не заметил, Регулус тоже не справляется, он подводит нашего Повелителя, — зло прошипел, без сомнения, Эйвери.       — Заткнулся бы лучше, — едко произнес Нотт. — Ты даже задницу свою не поднял, чтобы говорить о том, кто здесь подводит нашего Лорда, а кто нет. Не тебе решать.       — Мне доверяет Люциус!       — Да он терпеть тебя не может, — с усмешкой отвечал Теодор.       — Да как ты смеешь? — Эйвери поднялся на ноги, приближаясь к забавляющемуся Нотту, когда услышал покашливание и за ним — приближающиеся шаги.       Все обернулись и подняли глаза на подошедшего юношу, безразлично осмотревшего их всех и протянувшего книгу Северусу, который до этого выдерживал нейтралитет и в привычной манере отмалчивался. Чуть приподняв брови, Снейп взял в руки книгу, глянул на автора: Ликорус Блэк, что и требовалось доказать. И пока он нарочито спокойно и медлительно открывал книгу на помеченном развороте, остальные с непониманием следили за его действиями.       — Зелье, ослабляющее действие Круциатуса? — удивленно произнес Северус после второй минуты молчания. — Все ингредиенты сходятся, и описание — тоже.       — Дай-ка сюда. — Эйвери выдернул книгу и с толикой высокомерия и скепсиса сам стал изучать рецептуру нужного зелья. — Это, конечно, прекрасно, что Регулус нашел время съездить домой и провести досуг в библиотеке. Но что нам дает эта информация, почти всю из которой мы узнали от Северуса?       — Возможно, ты не подметил одну несущественную деталь: это зелье применяется однократно, непосредственно перед испытанием на себе заклятия, его выпивали, когда ожидали пыток. Но Дрейер пропивает его курсом, оно действия накопительного. Приступы ежемесячны, происходят в точный день, и они определенно магического происхождения. Лично я никогда не слышал о том, чтобы кто-то из волшебников раз в месяц корчился от пыток Круциатуса, хотя никто его не посылает. А ты? — он, прищурившись, посмотрел на Эйвери. — К тому же, книга весьма темного содержания, и кто знает, какие еще зелья Дрейер готовила? Не считаешь эту информацию достаточным рычагом давления на нее? Директор не на ее стороне, он вряд ли станет разбираться, если мы скажем, что нашли эту книгу на учительском столе.       — Нет, — рассмеялся Эйвери, — это все, безусловно, очень радует. Вот только я заметил кое-что другое. Книга из твоей библиотеки, еще и такая древняя, — он уважительно провел пальцами по корешку. — У меня в поместье тоже есть несколько похожих книг, и я горжусь тем, что они есть только у меня. Такие труды предков хранятся только в семейных библиотеках. Конечно, где же им еще быть? Вот только где же ее могла взять мисс Гермиона Дрейер?       — Откуда мне знать? — зло выплюнул Блэк.       — Тебе должно быть это известно лучше всех! — рявкнул Эйвери. — Твоему брату уже два года вход в дом заказан, следовательно, он не мог списать рецептик и принести на позолоченном блюдце милой учительнице. И еще: если Дрейер пользовалась рецептами из этой книги, то откуда она у тебя? Может быть, ты сначала принес ее ей, потом водил нас за нос своим незнанием, а сейчас с гордостью приволок эти никчемные бумажки, пять минут назад с благодарностью взяв их у нее?       — Ну же, скажи прямо, Эйвери. Что ты имеешь в виду? — прошипел Регулус, наблюдая, как тот, довольный собой, тянется за бокалом с огневиски.       — С удовольствием! — нагло улыбнулся он. — Ты — жалкий предатель. Предатель Темного Лорда и наших целей. И я с радостью сообщу об этом…       И прежде, чем он закончил и поднес к губам стеклянный стакан, не замечая, как с каждой секундой свирепел Блэк, бокал разбился в нескольких сантиметрах от его лица. Звон оглушил всех, и каждый от неожиданности и испуга повернулся в сторону Регулуса. Эйвери не успел поменять трусливую мину на привычную высокомерную, потому что юноша тут же приблизился к нему, вперив палочку ему в шею. Все в изумлении наблюдали за такой несвойственной Блэку вспышкой.       — Да кто ты такой, чтобы судить о моей верности Темному Лорду? — заговорил Регулус прямо в лицо Эйвери, сильнее вкручивая конец палочки в вену на шее. — Ты пожалеешь о каждом сказанном сегодня слове, клянусь! Ты будешь стоять передо мной на коленях и умолять о снисхождении!       Он оттолкнулся от кресла, в котором так и не сдвинулся с места слизеринец, и, задев плечом Нотта, за несколько шагов преодолел расстояние до выхода из гостиной, оставив за собой шлейф ошеломленного молчания. О, как он был зол, до такой степени, что перед глазами была пелена и появлялось чувство, что кровь закипает. Он шагал, нет, почти бежал по коридору. Ему хотелось бить, рвать, душить. Челюсти сжимались до зубного скрежета. Он петлял по коридорам словно обезумевший зверь в поисках дичи. Он должен был найти ее, ведь сейчас как раз заканчивался чертов ужин. Она же ужинает, эта сраная стерва?       И в кои-то веки ему повезло. Спасибо, милостивый Мерлин, чтоб тебе было не ладно! Она медленно вывернула из-за поворота, листая какие-то бумаги и сосредоточенно поджимая губы. Взгляд его упал на ее пальцы, блуждающие по ключице и потирающие шею. Как же хотелось вцепиться в эту чертову шею и свернуть позвонок за позвонком. Он приблизился к ней стремительно, и она уже изумленно моргала, смотря на разъяренного Регулуса, чьи ладони вжимались в стену по бокам от ее головы. Он тяжело дышал и слегка дрожал от одолевающих его эмоций. Он изо всех сил держался, чтобы не размазать ее милую головку по этой каменной стене.       — Кто? — закричал он, не страшась быть обнаруженным. — Кто ваш осведомитель?       Гермиона с вызовом посмотрела на него, чувствуя, однако, как резко стало неимоверно жарко.       — Отвечайте, — выжимая из себя каждый звук, произнес Блэк, еще сильнее приблизившись к ней, так, что она почувствовала его тяжелое дыхание. — Я должен был догадаться. Вы слишком уверенны в своей победе. Я просто полагал, что вы самонадеянная идиотка, но нет, я ошибался. Кто-то несет вам в клюве информацию, и потому вы чувствуете себя непобедимой. Спрошу еще раз: кто ваш осведомитель?       — А ты не боишься, Регулус, что я сейчас же отправлюсь к директору, не думаю, что твои вопросы не наведут его на одну интересную мысль, — она насмешливо приподняла брови.       — А, может быть, мне стоит пойти к директору? — глаза его опасно блеснули в темноте коридора. — О, я много интересного могу ему рассказать. И вы ведь давно знали обо мне и, наверняка, и об остальных тоже. Но вы молчали. С чего вы взяли, что Дамблдор теперь поверит вам? Прикрывать Пожирателей смерти в стенах школы, — он с усмешкой поцокал языком. — Кто он?       — Мне нет нужды называть его имя, — рука Регулуса легла на ее плечо, с болью сжав. — Ты прекрасно знаешь этого человека.       Вдалеке послышались голоса, и Блэку пришлось отступить от стены, освобождая Гермионе путь. Она воспользовалась этим и через несколько секунд уже скрылась за поворотом. А Регулус с силой саданул стену. Минута, ему потребовалась минута, чтобы собрать себя из ошметков и плотно сжать губы. Он размеренным шагом направился в сторону директорского кабинета, на ходу обдумывая план действий. Но все мысли заслоняла ярость. Салазар, как же он ненавидел ее в этот момент. Однако вошедший в кабинет после осторожного стука юноша совершенно спокойно и даже с читаемым сожалением произнес:       — Директор, я располагаю информацией о проведении профессором Дрейер особо опасных занятий для некоторых из учеников.