По битому стеклу нашего солнечного завтра

      Местом проведения торжества оказался дом Минервы. Эта девушка, как и наша Люсиль, была баснословной богачкой, а, если быть точнее, дочерью своих влиятельных родителей. Она имела в распоряжении огромный особняк и целую толпу слуг, которым велено было выполнять все прихоти юной госпожи. На плечи последних и легли все заботы приготовлений к празднику, поскольку именно здесь, по предложению хозяйки сего дома, они и решили закатить вечеринку. Хоромы Орланд по красоте могли бы сравниться с родовым поместьем семьи Хартфилия, но всё же значительно проигрывали в размерах.       Когда машина подъехала к главному входу в здание, все гости вышли встречать именинницу. Шофёр открыл дверцу, а виновница торжества роскошно вышла из автомобиля, чувствуя себя звездой Голливуда на красной ковровой дорожке. Друзья тут-же окружили красотку, рассыпаясь словами поздравлений и любезностями, вручали букеты шикарных цветов. Улыбка не сходила с её милого лица. Впервые за долгое время она чувствовала себя невероятно счастливой, но всё интересное было ещё впереди. Праздник проходил великолепно. Молодёжь танцевала и веселилась в отсутствии родителей. Хартфилии несколько раз даже удалось привлечь внимание парня, в которого она была тайно влюблена. Люси ловила на себе его пристальные взгляды, видимо, платье было действительно изумительным.       В самом разгаре вечера девочка устала. Она натанцевалась так, что еле ходила на каблуках. Новые туфельки сильно натёрли ей ноги. Умаявшись, именинница решила уединиться в каком-нибудь тихом местечке, отдохнуть от шума и суеты празднества. Незаметно, как ей казалось, она покинула компанию друзей и прошмыгнула на просторный балкон, прячась за длинными шторами. Когда опасность быть замеченной миновала, Хартфилия подошла к краю, положив руки на белые мраморные перилла. Одной туфелькой златовласка поднялась выше, подавшись вперёд, навстречу свежему воздуху, развевающего выбившиеся из причёски локоны. Прохладный порыв ветра, что нежно коснулся незакрытых участков тела, заставлял нежную кожу покрыться волной мурашек. Прошла ли дрожь от сквозняка, или от того, что чьи-то тёплые руки легли на её тонкую талию?       — Осторожно, Люси, ты можешь сорваться, — раздался ласковый мужской шёпот у её уха, а в нос ударил яркий аромат спиртного вперемешку с нотами одеколона. Барышня дёрнулась, поворачиваясь на звук, ведь этот голос она не могла не узнать. Лю часто фантазировала, и засыпая, слышала его в своих снах. Такой бархатистый, мужественный и нежный, он заставлял её сердце замирать. Не то что петушиный писк её одноклассников. Ничего удивительного, ведь Эвклиф был старше сверстников Люси, а потому и голос его уже прошёл период мутации. Но сейчас главное вовсе не это. Важно, что в сей момент Хартфилия не могла поверить своим глазам, а Стинг и правда стоит прямо перед ней.       — Я думала, что одна здесь, — скромно проговорила леди, опустив ресницы на покрасневшие круглые щёчки, и улыбнулась. Блондин убрал руки с её талии, поставив их на перила балкона по разные стороны от красавицы. Нарочно это было сделано или нет, но теперь Люсиль оказалась в его ловушке: зажата меж мраморной оградой и телом предмета её обожания. Такое положение её очень смущало, но бежать девочка и не планировала.       — Я могу уйти, если хочешь, — шутливо сказал он, но делать этого совершенно не планировал. Да и куда он уйдёт, когда тут на балконе как раз начинается самое интересное. Он так увлечённо смотрел на Люси, и с каждым, скользящим по её облику, взором, уголки его губ поднимались всё выше. Он долго так смотрел на неё, выжидая какой-то занятной реакции, но её не было. Ему казалось, что Хартфилия не подвластна подобным чарам. Она только и делала, что отводила лицо в сторону и тяжело дышала, сильнее прижимаясь к мрамору спиной. Внезапно юноша убрал руки и отстранился, молча направившись к выходу. В душе школьницы всё сжалось от страха: вдруг он возьмёт да уйдёт? Она машинально подбежала к нему и схватила за краешек рукава. После чего неожиданно, даже для себя самой, выпалила:       — Останься, — голос Люси был тихим, но резанул по ушам так, словно она закричала. Парень обернулся и увидел её сильное смущение, в подарок к которому шёл умоляющий взор карамельных бездонных глаз. Ну как такой красоте можно отказать? И ему уже вовсе не нужно было яркого света, чтобы понять: такой Хартфилию он видел впервые, — Я буду рада твоей компании, — она тут же выпустила из пальцев его рубашку и улыбнулась, стараясь преодолеть подступившее волнение, но голос заметно дрожал. Люсиль вернулась к мраморным периллам уже более спокойно, и положила на них свои ручки, вглядываясь в ночное небо. Блондин ненадолго застыл на месте, наблюдая за девочкой, но вскоре подошёл и встал рядом с ней.       — Ты сегодня выглядишь особенно красивой, — неожиданно сказал Стинг, в очередной раз нарушая биение её и без того беспокойного сердца. Лицо именинницы стало цветом похожим на панцирь рака Себастьяна из мультфильма «Русалочка». Она не могла произнести ничего внятного или просто издать какой-то звук. Взгляд помутнел, голова шла кругом, а ноги уже не в силах были удерживать вес всего тела. Хартфилии казалось, что она вот-вот упадёт, но каким-то чудом она ещё не теряла равновесие, — Представляю, как Минерва и Эвергрин бесятся внутри. Они же привыкли быть в центре внимания. Уверен, этих двоих сильно задело, что ты затмила их своим присутствием, — парень поделился мыслями и добродушно посмеялся, заставляя девочку расслабиться. Смех — штука заразительная, вот и Люси попав, под его чары, тут же усмехнулась. Её широкая белоснежная улыбка сияла ярче жемчужин на заколке.       — Спасибо за комплименты, Стинг, — наконец поблагодарила златовласка, одаряя своим спокойным взглядом, — Но мы ведь подруги. Уверена, что всё не так, и они очень рады за меня, — Хартфилия легонько подмигнула, сама не веря в то, что действительно сделала это. Звучал рёв сирен — это тараканы в её голове подняли тревогу. Возлюбленный стоял так близко, достаточно лишь дотянуться рукой. Красным пламенем горела воображаемая надпись «обещание», сосредотачивая все мысли девчонки на этом странном слове.       — Какая же ты глупенькая, — посмеялся блондин и посмотрел на неё, облокотившись щекой на свою руку. Люси была в замешательстве. Глупенькая? Но почему? На языке крутилось так много вопросов, но она не озвучивала их, ведь когда любимый смотрит таким прожигающим взглядом, Хартфилия терялась и забывала что, черт возьми, вообще хотела сказать, — Я давно в тихую наблюдал за тобой, но никогда не решался подойти. Нужно было раньше признаться, что… — он замолчал, накрыв своей ладонью её руку, слегка сжимая, — …ты мне нравишься.       «ЧТО?! О ГОСПОДИ, НАВЕРНОЕ, Я СПЛЮ…», — вырвалось где-то из закоулков подсознания Люси. Что это? Крик души тараканов, или её самой? Но эта фраза не единожды повторялась в девичьей голове звонким эхом. Повезло, что Хартфилия не прокричала её вслух, из-за чего могла бы конкретно опозориться. Как только возгласы мыслей поутихли, она взяла себя в руки. Её лицо, что сначала походило на сбитого с толку человека, теперь сменилось на серьёзное, а взгляд был полон решимости.       — Ты тоже мне нравишься, — выпалила девчонка, сведя брови к переносице, и застыла, засмотревшись в его тёмные глаза. Стинг сделал рывок вперёд, в мгновение ока сокращая расстояние между ними. Он коснулся её мягких губ своими, жадно впиваясь в них. Она тут же ощутила едкий привкус алкоголя, но не придала этому значения. Сейчас Люси впервые ощущала подобное чувство: внутри всё плясало и ликовало от счастья. Барышня только прикрыла глаза, чтобы поддаться этому сладкому моменту, как вдруг поцелуй прекратился. Не прошло и пары секунд, как Эвклиф отпрянул от неё. Хартфилия не успела в полной мере ощутить это прекрасное чувство, как оно закончилось.       Признаться, Люси, как натура очень романтичная, представляла поцелуй влюблённых несколько иначе. Долгий, нежный и чувственный… Таким он должен быть? По крайней мере, именно так описывалось в книгах, которые она читала. Но кто мог знать наверняка каков он на самом деле? Может, в реальной жизни всё совсем по-другому? Получается, не как в сказке, и это сильно задело её. Девочка долго непонимающе смотрела на Стинга. Он же в это время был совершенно спокоен и, как всегда, сдержанно улыбался. На его лице ни тени безумного счастья. Он не порхал на крыльях любви, хотя его немного шатало из стороны в сторону. Чутьё подсказывало: что-то не так. Но Хартфилия не понимала в чем дело.       «Может, он просто такой человек?», — подумала, но взыграла явная неуверенность в себе. Из неоткуда Люси почувствовала вину и напрямую спросила:       — Я сделала что-то не так? — её голос погрустнел, а ведь девочка не хотела подавать вид, что расстроена из-за поцелуя. Хотя теперь, когда она сказала это с такой интонацией, скрывать уже не было смысла.       — Нет, вообще-то дело во мне, — он неловко посмеялся, почесав затылок. Эвклиф на секунду поднял вверх глаза, будто что-то вспоминая, и внезапно захихикал. На фоне по прежнему играла музыка, если так можно назвать приглушенный шум от колонок, — Понимаешь, скоро начало учебного года, мне придётся вернуться домой и… — юноша тут же стал серьёзным и смолк, задумавшись, — Ты правда мне нравишься, но будешь ли ты встречаться со мной, если я в другом городе?       — Конечно, — ответила девчонка ни секунды не думая, — Это не имеет значения. К тому же, мы сможем видеться на каникулах, верно? — она спросила с такой надеждой в глазах, что он тут же ответил:       — Ага, — но голос старшеклассника звучал не очень уверенно, хотя в нём чётко прослеживалось облегчение от её слов, — Только вот, я уезжаю уже завтра, — сказал блондин с такой грустью и сожалением, что, казалось, вот-вот заплачет. Неужели чувствовать неизбежность расставания с Люси было ему так невыносимо?       — Что?! Почему никто не в курсе?! — ужаснулась Хартфилия от столь внезапной новости. Может показаться, что в её голову вернулись мозги, но нет. Они возвратились буквально на секунду, а затем снова покинули её. Парень замешкался. Дело пахнет керосином.       — Родители позвонили мне буквально перед началом праздника. Ты первая, кому я рассказал, — тут же объяснил Стинг. Он уткнулся лбом в её плечо, и тогда Люси ощутила как сильно от него несло вином. Но сейчас было куда важнее выяснить как же быть дальше, если возлюбленный вот-вот уедет.       — Как же так… — Люси поникла. Ведь всё, что она только что обрела, исчезнет, как только часы пробьют двенадцать. На этом её сказка окончится, возвращая принцессу к реальности серых будней. От этого ей ужасно хотелось расплакаться, но Хартфилия стойко держалась. Она тщетно пыталась настроить себя на лучшее, хотя отчаянье было таким огромным, что прятать его уж было и некуда.       — Не переживай. Мы всё равно встретимся, Люси. Давай не будем грустить? Лучше сегодня повеселимся, как в последний раз. Сделаем праздник из моего возвращения домой, отметим его только вдвоём! — лепетал Эвклиф, подбадривая её, но школьница не разделяла его позитива. А он был невероятно весел и, странно хихикая, смотрел своими задурманенными глазами прямо ей в душу.       — Как можно такое праздновать? — она была откровенно возмущена, не понимая почему возлюбленный так себя ведёт.       — А вот так! Выпьем бутылочку вина, побудем вместе, пока можем, — сказав это, он улыбнулся намного шире обычного. Сердце девочки снова потеплело, а вот непонимание никуда не делось.       — Мне же нельзя алкоголь, — вспомнила она, легко усмехнувшись над его забывчивостью, — Да и тебе, я смотрю, уже хватит…       — Никто не узнает, — подмигнул юноша, — В доме есть винный погреб. Мы проберёмся туда незаметно, возьмём немного, найдём тихое местечко в саду… — он взял Хартфилию за руки, а её щёки тут-же покраснели, — Только представь: Я и ты, луна и звёзды… Разве не здорово звучит? — Стинг хитро заглянул ей в глаза.       — Ты прав, звучит романтично, — юная леди засмущалась, пряча лицо. Тогда парень наклонился прямо к её уху и тихо прошептал:       — Будем целоваться, — его голос был таким пьянящим, что ей не требовалось никакого вина. Хотя, кажется, он просто надышал на трезвую Люську перегаром, и она тут же опьянела. Девочка уже давно потеряла связь с реальностью, всё пуще краснея от его слов, — Вперёд, — тихо сказал он, ведя летающую в облаках девушку за собой. Незаметно спустившись на нижний этаж, они блуждали в поисках погреба Орландов. И вот, заветная дверь была уже так близко. Ключ висел рядом с ней на металлическом крючке, поэтому открыть её не составило никакого труда. Деревянная дверца заскрипела, в попытке выдать нарушителей. Но, к счастью или сожалению, их никто не обнаружил из-за громыхающей музыки.       Они тайно пробрались внутрь. Эвклиф поторопил Люси, и она первой забежала в кромешную тьму. Свет, падающий из открытой двери, освещал только длинную каменную лестницу, ведущую вниз. Дальше было темно и страшно, поэтому девочка не двинулась с места. Её сердце колотилось, разгоняя по телу адреналин. Она вздохнула, чтобы немного успокоиться, ведь знала — там нет ничего пугающего. Подвал, как подвал, да и возлюбленный был рядом, так она думала. Хартфилия решила, что, в случае опасности, Стинг непременно её защитит, но, по своей наивности, она даже представить не могла, что он — и есть опасность. Люсиль ничего не успела сообразить, как вдруг сзади скрипнула дверь. Единственный источник света, рассеивающий темноту этого сырого злачного места, бесследно исчез. За спиной она услышала щелчки закрывающегося замка и тут же обернулась.       — Стинг, что это за шутки? — спросила школьница, издав нервный смешок, и наощупь отыскала парня. Юная леди не услышала ответа и не могла понять что вообще происходит, — Это уже не смешно! Открой дверь, мне страшно! — строго сказала она, но Эвклиф молчал и не предпринял никаких действий. Девочка вблизи наконец смогла рассмотреть его неестественно блестящие глаза. Вид старшеклассника напугал её до чёртиков, ведь прежде Хартфилия не видела его таким. Под чем он был? Сколько наблюдала, но никогда не замечала на его лице таких жутких эмоций. И тут в голове что-то прояснилось. Златовласка и правда совсем не знала его, но поняла это слишком поздно. Розовые очки, что закрывали ей глаза на истинную сущность возлюбленного, тут же разбились. Она в ужасе отскочила от блондина. Его хищный взгляд говорил об опасности.       — Ты права, шутки в сторону, милая. Пора приступить к тому, зачем мы здесь. У нас ведь осталось не так много времени, — наконец сказал он, спустя столько времени молчания. Его до сего момента красивое лицо перекосилось в зверином оскале. Люси почувствовала, как в темноте чужие руки коснулись её бёдер, а следом Стинг стал притягивать её в свою сторону.       — Прекрати! Мне это не нравится! — громко закричала она, отталкивая того, кто всё сильнее тянул её на себя. Девушка начала испуганно рваться к двери, но он, словно гора, заслонял ей единственный путь к отступлению.       — Ну чего ты, малыш! Я же знаю, ты тоже хочешь этого, — прошептал он, целуя её шею.       — Нет! Отстань! Отпусти меня! — Хартфилия начала отталкивать его и не удержала равновесие на ступени. Все её мышцы сжались настолько, насколько это было возможным. В сей момент такая защитная реакция была единственной, которую успел передать импульсом мозг. Как в замедленной съёмке, девица поздно осознала, что летит кувырком с лестницы. За ней рухнули все мечты, где она, словно в сказке, встретила распрекрасного принца. Жестокая пугающая реальность пронзила её вместе с острой невыносимой болью во всём теле. Вот только неизвестно от чего больнее: от предательства или же хруста костей. Как самый лучший день в её жизни сумел стать одновременно наихудшим из всех, что она прожила? Злодейка судьба, плетя интрижки за спиной, насмешливо шепнула: «вот и сказочки конец». Люси с трудом открыла глаза, распластавшись на самых нижних каменных ступенях. Кожу обдало леденящим холодом, что пробирал до самого нутра. Она не осознавала происходящее, находясь в болевом шоке.        Ты там живая? Вот это я понимаю быстрый спуск! Ха-ха! — будучи под кайфом, Стинг не до конца понимал что происходит. Тяжело дыша, он стал медленно спускаться вниз по лестнице, хихикая. Хартфилия могла слышать только его шаги, с приближением которых её сознание всё больше прояснялось.       За всякое счастье приходится платить. И порой цена слишком высока. Такова сила равновесия вселенной, и с этим ничего не поделаешь. Вот она, обратная сторона данного ею обещания — расплата за доверчивость.       — Когда я увидел тебя, ты была такой милой, но отчужденной, словно душой витала где-то в совершенно ином мире, и только тело твоё было с нами, — услышала Люсиль, когда пришла в себя. Она уже разбирала его бормотание благодаря небольшому эху в подвале, но всё ещё не могла шевельнуться. Она не понимала жива ли вообще, ведь даже не чувствовала конечности, — Стоило тебя окликнуть, так ты сразу возвращалась, будто никуда не пропадала вовсе. Это казалось мне таким таинственным и манящим. Я хотел узнать куда же каждый раз отправляется своё сознание, — продолжал он, — Хотел узнать какие мысли терзают твою голову, и желал поселиться там. Захватить их все до единой и заполнить одним лишь собой. Но когда я сказал, что ты мне нравишься, а ты ответила взаимностью, я почувствовал эту власть… — Стинг посмеялся, словно одержимый. Похоже, он был жутко доволен собой, — Власть, что ты дала мне над своими мыслями. Я ощутил, что уже побывал в каждом уголке твоего сознания. И мне стало не интересно, — теперь он сказал это с грустью, его эмоции менялись так стремительно быстро, что бедная девочка не успевала их переварить, — Теперь меня совсем перестало волновать что ты думаешь. Я больше не желаю владеть твоими мыслями. Мне уже всё равно. Одних мыслей мало, — заявил он, уже стоя прямо над её изуродованным телом.       Люси с трудом подняла полову, чтобы увидеть его. Тогда-то она ощутила — жива. Каждую клеточку её тела будто прошибло током. Всё невероятно сильно болело, хотелось кричать, но она словно разучилась это делать. Парень присел перед ней на корточки. Он внимательно смотрел, но не видел. Не видел, что ей больно, не придал значения падению с лестницы, а ведь у неё сильные травмы. Люси казалась ему обычной. Чудовищные последствия наркотиков.       — Я желаю овладеть всей тобой! Твоими губами, и телом… — он провёл по её устам большим пальцем, придерживая за подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд, — Ведь… О, Господи! Ты такая сексуальная, что я просто не могу себя сдерживать! Мне так нравится чувствовать, как кровь пульсирует в венах от возбуждения. Как же мне этого не хватало! — воскликнул он с восторгом.       Хартфилии стало противно от его речей. Она собрала в кулак всю свою смелость и решила действовать. Эвклиф был слишком занят самоутверждением, шаг за шагом приближаясь к сумашествию. Он не заметил как девчонка набралась решимости ему противостоять. Сделав рывок, она укусила его за палец, вложив в это всю свою злобу и ненависть к нему. Он отскочил и зашипел, прижимая руку к себе. Казалось бы, она могла выиграть время на побег, но как бы не так. Бежать девочка чисто физически уже не могла. К тому же, находясь на лестнице, враг оставил её без единственного шанса на спасение. Через боль Люси поползла вглубь погреба, молясь Богу, чтобы там оказался второй выход. Она сдавленно мычала, карабкаясь по мокрому, от скопившейся влаги, полу. Цепляясь ногтями за ледяные камни так же, как цеплялась за жизнь, она понемногу продвигалась.       — Далеко собралась?! — Стинг уже пришёл в ярость от её выходок. В надежде получить шанс на спасение, Люсиль лишь сделала хуже, разозлив его. Тяжёлый топот, от которого, казалось, дрожала земля, быстро приближался к несчастной.       Бледный лунный свет попадал в это злачное место через крошечное окошко под потолком. Глаза девочки уже немного привыкли к темноте, и она могла видеть парня. Какие-то из сломаных конечностей давали о себе знать, но златовласка не сдавалась. Она отчаянно ползла в попытке найти несуществующий выход. Пол был мокрым и грязным, видимо сюда попадала вода во время дождя и долго не испарялась. Её прекрасное платье было порвано и уже пропиталось запахом сырости, превращаясь в настоящее чёрное безобразие. Стинг, пыхтя, ускорял шаг, попутно расстёгивая ремень на штанах. Тонкая нить его терпения натянулась до предела и порвалась. Люси охватил не передаваемый ужас, она была не глупа и понимала что будет дальше. Слёзы катились по её щекам, разбиваясь о холод каменного пола. Как вдруг он подбежал и схватил её за плечо, поднимая на колени.       — ПОМОГИТЕ! — девушка стала кричать. Да так громко, что скоро сюда могли бы сбежаться люди со всяей округи. Эвклиф растерялся и не знал что делать.       — Заткнись! — замахнувшись кулаком, он ударил её по лицу. В мгновенье ока причёска распалась. Мамина заколка, упав на пол, отозвалась противным металлическим звоном в её ушах. Маленькие жемчужины, словно град, оторвавшись, попрыгали по камням. Некогда шикарные золотистые локоны рассыпались паутиной на её плечах.       — Нет! Пожалуйста! — молила, но он не слушал.       Парень схватил жертву за волосы одной рукой, а другой уже держал наготове член. Люси пыталась вырваться, но не могла поднять руки, продолжая конвульсивно дёргаться и рыдать. Не теряя времени, Стинг стал водить мокрой головкой по её лицу и губам. От запаха полового органа, мерзкого ощущения на коже её лицо перекосило от отвращения. Она старалась отвернуться, но всё тщетно. От ужаса, переполнявшего её, она вдруг снова закричала, пытаясь оказать хоть какое-то сопротивление. Чтобы заглушить истошные крики, он грубо сунул член в её рот, так глубоко, что она не могла нормально дышать. Не испытав ожидаемого удовольствия, парень достал его. Люси стала давиться слезами и воздухом в рвотном рефлексе. Эвклиф выглядел ужасно довольным собой, но ему было всё ещё мало.       Он обошёл девушку сзади, продолжая держать за волосы, и пытался поставить её раком, но она стала кричать и вырываться. Звук рвущейся ткани перекрыл её вопли, а за ним вслед упали сорванные шёлковые розы, впитывая в себя смрад и влагу грязного пола. Люси задыхалась от боли, но продолжала давать отпор, за что и получила новый удар по голове. Стинг выходил из себя, поэтому принялся колотить её, припечатав лицом в каменный пол. Хартфилия почувствовала, как что-то безумно горячее потекло по лицу, опаляя кожу и застилая глаза красной пеленой. Матерясь, Эвклиф нетерпеливо пытался поднять юбку платья, что всё ещё отделяло его от желаемого. У девочки не осталось сил защищаться. Она оцепенела, чувствуя, как кровь стекала из разбитой головы, окрашивая волосы в тёмно-алый.       Резкая боль внизу живота от того, что он грубо вошёл, вернула её в сознание. Хотя эту реальность, похожую на самый жуткий из всех кошмаров она не хотела принимать. Бедняжка снова кричала и не умолкала, пока он двигался внутри неё. А ведь она всё ещё ощущала себя ребёнком… Словно все муки ада постигли её ни в чём не повинную душу. Люси казалось, что она страдает целую вечность. И если Бог на небе, всё же, существует, то чем эта несчастная так прогневала его? Кому были адресованы её молитвы? Она уже потеряла веру в них, а вместе с этим и всякую надежду. Единственный вопрос крутился в её голове: «За что?».       Последний удар по макушке, и Хартфилия прикусила язык. Даже без этого девочка была не в силах кричать и вырываться. Она сорвала голос и могла издавать только хриплое мычание. Бедняжка вся дрожала уже не от холода, а от страха, что этот ужас никогда не закончится. Невыносимая физическая и душевная боль уже не имели значения. Она совсем выбилась из сил, тело её не слушалось, лишь изредка вздрагивая, когда Стинг ускорялся и делал рывки всё глубже и сильнее с каждым разом. Внезапно он прервал половой акт, лаская член уже собственноручно. Побитая девушка была на грани потери сознания, но слышала то, что он говорил:       — Я представлял это иначе. Думал, ты будешь посговорчивее. Никакого удовольствия. Я разочарован, — грубо сказал он, уже застегнув ремень на поясе. Девушка припала к полу, не шевелясь, и смотрела на него и вовсе безжизненными глазами. Стинг подошёл ближе и присел рядом с её лицом, — Знаешь, сейчас ты выглядишь вообще не очень. Такая жалкая… Где та сексуальная Люси, что мне нравилась? — парень расстроился, но печаль резко сменилась гневом, — Как я и думал. Ты просто очередная никчёмная шлюха, на которую я зря потратил своё время. И поделом тебе. Если б не брыкалась, голова была бы цела, — посмотрел он на неё с презрением, какое только смог изобразить в мимике. Его настроение быстро обернулось насмешливой улыбкой, — Похоже, я слегка перестарался, но я, так и быть, вызову для тебя скорую, — он приблизил губы к её уху и прошептал: — Ты никому не скажешь об этом позоре, а даже если скажешь — никто не поверит, — между нот его грубого голоса играли отголоски насмешек. Он словно поливал её сердце ядом и попутно оставлял ржавым ножом рваные полосы по нежным мышечным тканям. После этой фразы Люси заскулила, как раненый волк, пытаясь отстраниться от своего обидчика. Думаете это всё? Ну нет, этот парень просто не может уйти, не оставив ей на десерт стёкла, которые позже превратятся в вечные комплексы и загоны, — Если спросят где голову разбила, соври, что одна полезла украсть вино, поскользнулась и упала с лестницы. Хотя, получается, что это и не враньё, ты же и так упала без моей помощи, — улыбаясь, он иронично развёл руками, а потом притих, вслушиваясь в звуки вечеринки где-то на верхних этажах. Потом внезапно встал на прямые ноги и с высоты своего роста взглянул на неё, как на ничтожество, о которое он только что вытер ноги, и пригрозил: — Запомни, меня тут никогда не было. А если ты вдруг решишь рассказать папочке, что тебя изнасиловали, я сделаю так, что больше никто не будет общаться с тобой. Я расскажу всем какая ты шлюха, да так красочно, что даже твоя родня на это купится. Ты потеряешь всех друзей и до конца жизни ни один нормальный парень на тебя не посмотрит, — последнее что услышала Люси перед тем, как отключиться, а по её заплаканной ледяной щеке скатилась одинокая слеза.