Стадия дельта

Нет такого препятствия, которого бы не преодолело нахальство. Петроний Арбитр

      Грохот сотряс лазоревые стены, прокатился гулким эхом по коридорам, запутался и осел в переплетении зелёных ветвей в саду. Отголоски взрыва поглотило море.       — О-о-о, Граней ради, — простонал Вьен, хватаясь за голову. Иногда он делал это столь экспрессивно, словно вознамерился оторвать себе чересчур чувствительные уши. — Что это?..       Эфаро и Умуорвухтон покосились в сторону, откуда раздался грохот, и уверенно отозвались:       — Ихои.       — Конту.       — Никакого синхрона, — снова поморщился Вьен. — Давайте просто сойдёмся на том, что это не ваше, и перестанем делать моему слуху больно?       Эфаро и Умуорвухтон переглянулись и, старательно наблюдая за артикуляцией друг друга, всё же определились:       — Ихои и Конту.       — Звучало до жути естественно и вообще не постановочно, — съязвил натаинн и, наконец-то убрав руки от головы, решительно направился к внутреннему дворику. — Давайте быстрее. Мне интересно, что можно взорвать в месте, где взрывать нечего.       — Там полигон, — невозмутимо напомнила Эфаро, и мальчишки, топающие рядом с ней, тут же закатили глаза. Время от времени леди Рандари начинала вести себя так, будто это она училась в Ванакоре четыре года, а Вьен и Умуорвухтон прибыли в литэрарум только что и остро нуждались в пояснениях. — Он для этого и предназначен. Правда, взрывов там не происходило уже пятьдесят четыре года…       — Приятно быть первыми, — фыркнул Вьен и приложил ладонь к узкой высокой двери.       Сигнальные чары тут же определили на магах отсутствие ограничений, двери распахнулись, и дети высыпали во дворик. Впрочем, при беглом осмотре оказалось, что присутствие дворика отсутствовало.       — Кратер, — завороженно пробормотала Эфаро и секунду спустя предприняла решительную попытку туда свалиться.       Мэвар поймал подругу за запястье и оттащил от края, не дав ничего разглядеть.       — Его глубина? — издевательски поинтересовался Вьен.       — Семь целых три десятых ульми, — фыркнула в ответ Рандари тоном обиженной невинности, и маги, полностью довольные собой, разулыбались.       — А был колодец, — флегматично заметил Умуорвухтон. Он глядел в пропасть поверх головы подруги и казался слегка удивлённым. Видимо, внутренне он был в глубочайшем и неописуемом шоке. — Как они взорвали колодец?       — Вопрос «зачем» тебя не интересует?       — Я тебе больше скажу, — вздохнул Умуорвухтон. — Вряд ли он интересовал и Конту с Ихои.       — Почему как что — сразу мы?       Тваино подошёл к новой достопримечательности Ванакора, предусмотрительно отступив на несколько шагов от мэвара, и тоже заглянул в воронку от взрыва. На его лице промелькнула такая заинтересованность, что Эфаро даже засомневалась:       — А что, это были не вы?       — Мы.       — Как? — тут же поинтересовался Умуорвухтон.       — Зачем? — поддержал его Вьен.       Тваино покосился на натаинна скептически, а затем развёл руками.       — Шииз уронил в колодец учебник.       — И вы решили его взорвать?       — Мы решили его достать, — поправил Тваино, чуть не свалился, а затем предусмотрительно сделал шаг назад. — А потом что-то пошло не так.       Вьен захохотал.       — Учебник-то достали? — сквозь смех выдавил он и получил в ответ ещё один «Граней-ради-я-думал-ты-умнее» взгляд.       — Могли бы использовать и менее… разрушительные вектора, — заметил Дальо, который в этот самый момент вышел в сад вместе с большой группой малышни.       Привлечённые грохотом, все обитатели Ванакора стягивались на задний двор. И вопрос тут был всего один: как быстро к месту событий доберутся цолнеры. Или Найвин.       — Я художник, я так вижу, — фыркнул в ответ Ихои.       — Ага, — всё ещё веселясь, поддакнул Вьен. — Ландшафтный дизайнер!       — Ма-а-а-ать вашу…       — Она тут ни при чём, цолнер Маво, — вздохнул Тваино, пряча руки за спину.       — Это получилось случайно! — крикнул Шииз из глубины кратера.       Малышня тут же сыпанула к краю.       — Мать вашу! — уже экспрессивнее ругнулась Маво, распихивая их короткими жёсткими тычками, но строго по направлению от потенциально опасной ямы. Остановившись у самого края, цолнер наклонилась над не вписанной в планы эвакуации дыренью. — Конту, что ты там делаешь?!       — Пытаюсь выбраться, — честно отозвался Шииз. — Тут сыровато. А как погода наверху?       — Почему-то мне кажется, что я знаю, как он туда попал, — давя смех, прошептал Вьен, а затем выразительно посмотрел на Тваино.       Ихои развёл руками.       — Ну, а вдруг учебник цел и где-то там внизу лежит? — яростно зашептал он.       — Ни одного кирпичика от бедного колодца, значит, не лежит, а учебник — вот, пожалуйста, — вздохнул Меатар, наблюдая за тем, как цолнер, вооружившись десятком заклинаний и помощью Умуорвухтона доставала перемазанного землёй Шииза.       — Директор Найвин бы сказал, что у тебя проблемы с позитивным мышлением, — заметил Тваино.       — А тебе бы он сказал, что «всё хорошо, я и сам хотел этот колодец демонтировать, но как-то руки не доходили», — хмыкнул в ответ Дальо. — Так что тебе страшно не повезло, что его здесь нет. Маво закопает вас с Конту прямо в этом кратере.       — Сомневаюсь, — с обычной для неё восторженностью включилась в обсуждение Эфаро. — Закапывать долго. Сильно нужно ей с вами, дурнями, возиться! Она просто прибьёт.       — За что я вас ценю, так это за умение подбодрить, — поёжившись, протянул Тваино, но в толпе спрятаться так и не попытался. Только его руки, все покрытые нарисованными тёмной тушью шпаргалками, нервно мяли край камзола.       Маво, которая до этого быстро осматривала Шииза, наконец выпрямилась и уперла руки в бёдра. Как и всякая поза, не предвещающая ничего хорошего, эта была прекрасно известна юным ванакорцам, и потому головы опустили все, даже те, кто никакого отношения к происшествию не имели.       — Вот скажите, — вкрадчиво начала цолнер. Вот это уже было не по сценарию, и потому все прислушались. — Если я сейчас развернусь и уйду, что следующим падёт вашей жертвой? Фонтан? Волнорез? Наш герб?       Многие призадумались. Герб, выточенный из бирюзового турмалина, и вправду было бы жаль.       — Справедливости ради, — осторожно начал Ихои, — туда мы ничего не роняли.       — А голову вы… — рявкнула было Маво. Все было расслабились, снова попав в привычный сценарий. Но цолнер, будто вспомнив что-то, моментально успокоилась и лишь устало помассировала виски. — Так. Ладно. Вы просто не могли не испортить последний день… Вы можете заняться хоть чем-то, что не повлечёт за собой разрушения, геноцид, голод и конец света? Ну на пару часиков, а? Просто… Не ворожите тут ничего, бестолочи. Я пришлю вам кого-нибудь, над ним издевайтесь.       Цолнер дёрнула дверь на себя, но затем, будто что-то вспомнив, оглянулась.       — Мэвар, топай сюда.       Ихои испуганно глянул на кратер, оставшийся на месте нарядного круглого колодца, и торопливо напомнил:       — Он тут ни при чём, если что. Это всё мы.       — Я и не сомневалась, что «это всё вы», — проворчала Маво и, когда Умуорвухтон молча подошёл к ней, опустила ладонь ему за плечо, придерживая. — Никто в целом мире не сомневался, что это всё вы. Именно поэтому я и пришлю кого-то, кто сможет придумать вам занятие. А пока сидите тихо, малышня!       И она захлопнула за ними дверь в литэрарум.

***

      — Что-то нужно?       Голос Умуорвухтона был наполнен заразительным спокойствием. Обычно соседство с женщиной, вооружённой плетью, вызывало куда больше эмоций. А вот цолнер превзошла саму себя: кусала губы и по сторонам глядела так, словно стены литэрарума давили на неё.       — Директор Найвин просил тебя сегодня… Заняться рисованием.       — Просил?       — А что не так?       — Всё, я думаю, — серьёзно отозвался Умуорвухтон. — Обычно это не просьба, а часть освидетельствования. Ну, или просто беседы.       — Просто сейчас… А! — Маво раздражённо отмахнулась от мэвара. Будь у неё в руках плеть, та бы гневно щёлкнула. — Нет никакого желания перед тобой выкручиваться. Короче, мэвар, он хочет, чтобы ты сегодня не гулял по литэраруму и уж тем более на улице, где тебя за а-карий видно. Так что если ты хочешь повозмущаться, то сразу засунь это желание в…       — Я никуда и не собирался, — уверил Умуорвухтон. А затем даже позволил себе добавить в ровные интонации нотки лёгкого удивления. — Хотя интересный сегодня день, конечно… Редко меня просят прятаться непонятно от кого. А почему ты сказала, что он последний?       — Шатаар по тебе плачет, маленький засранец, — шикнула на него Маво. — Для Никарена ты чересчур любопытный.       Умуорвухтон промолчал, лишь улыбнувшись в ответ. Он сделал ставку на то, что Маво и сама хочет с кем-то поделиться. И не ошибся.       — Уезжаю сегодня, — наконец с тщательно рисуемым неудовольствием сообщила цолнер. — Я бы сказала, что вы выпускная группа и нянька вам не нужна, но… Бедный колодец… Я могу только надеяться, что вы доживёте до конца года.       — Учитывая… — тут Умуорвухтон задумался, как бы сказал это Вьен, и слабо улыбнулся. — Учитывая фактор Ни’Ро, это может оказаться довольно сложно.       — Какой-какой фактор? Грани, мэвар! Ты часто с этим фриком сталкивался? Один раз. И то только потому, что вышел в город. Будешь сидеть в литэраруме тихо, и можешь благополучно забыть это имя… Кличку? Хрен знает, что это вообще. В любом случае… — Цолнер Маво раздражённо отвернулась. — Будем надеяться, что новый цолнер сумеет защитить вас лучше, чем я. И от фактора Ни’Ро — тоже.       Мэвар остановился.       — Топай давай, мелочь, — тут же зарычала на него Маво и сделала вид, будто собиралась пнуть мальчишку под зад. — Я тебе не Найвин, нянькаться не буду! Если ты сейчас же не сгребешь жопу в горсть и не пойдёшь к себе, я… Да твою же мать, Мэвар.       Умуорвухтон усмехнулся, обнимая разбушевавшегося цолнера. Та замерла.       — Вы ещё и не боитесь меня нихрена, — горестно вздохнула Маво. — Что-то я точно делала не так.       — Может быть. Но только благодаря вам мы пережили тот день. — Умуорвухтон не любил всё это дело. Но тут он заставил себя улыбнуться, отмечая, что цолнер очевидно оторопела. — Спасибо.

***

      — Поиграем, детки? — радостно поинтересовались от лестницы.       — Поиграем? — лениво переспросил Дальо, оборачиваясь.       Вслед за ним головы к источнику звука стали поворачивать и другие юные маги, будто их захватило общим движением.       С лестницы торопливо спускался невысокий и радикально рыжий латэрекк. На свободной рубашке расцветали вышитые зелёные веточки. Все немногочисленные пуговицы на одежде оказались отлиты из янтаря: явный знак, что этот юноша был не таким уж и юношей. По крайней мере, окончить Айревин он успел и был допущен к врачеванию.       Появление нового лица, как показывает практика, воспринималась окружающими очень по-разному. Но всех без исключения оно, это лицо, привлекало, если сияло столь искренней улыбкой.       «Милый», — подумала Ноуса Шаквар.       «Откуда он тут?» — изумлялся в то же время Дальо.       «Это его к нам прислали?» — пытался разобраться в происходящем Вьен.       «На кого-то он похож, но не пойму на кого», — оценивала Рандари.       — Мне вас описали «настолько активные, что взрывают всё менее активное», — хохотнул рыжий, с ничем не обоснованным восторгом оглядывая собравшихся. — Но что-то я в вас не замечаю особого энтузиазма.       Не было ничего непредсказуемого в том, что первым осознал происходящее Ихои. Скорость реакции, в отличие от других не менее важных качеств, у него была на диво завидная.       — Ты кто?       — А! — рыжий очевидно спохватился и повернулся к Тваино так стремительно, будто в следующую же секунду готовился то ли обнять мальчишку, то ли схватить его за горло. Ихои на всякий случай отошёл подальше. — Риноту Найвин, страшно рад знакомству.       — Мы видим, — серьёзно уверил его Вьен.       Риноту подмигнул ему так задорно, что ванакорцы заулыбались. На некоторых людей просто нельзя смотреть без улыбки, и Риноту, очевидно, мог бы возглавить эту категорию интересных личностей.       — Ну так что, как насчёт размяться?       Ванакорцы стали переглядываться. Меатар закатил глаза. Иногда Дальо вёл себя так, словно ему было лень говорить, двигаться и даже дышать. Умуорвухтон называл это «режимом наблюдения» и предпочитал в такие моменты держаться подальше. Именно в таком «режиме» Меатар искал опасности, подвохи или позицию для нападения.       — Серьёзно? — Дальо «растёкся» по скамейке и лениво прикрыл глаза. — Будем мячик гонять или всё-таки прятки?       — Прятки? Не-не-не! Я не хочу потом самых находчивых из вот этой пародии на Трещину доставать, — фыркнул младший Найвин, а затем экспрессивно всплеснул руками. — Ну вас! Вы маги или кто? Сейчас придумаем что-нибудь интересненькое. Так что давайте, быстро поделились по командам.       Меатар устало прикрыл глаза и привычно обнял за плечи севшую рядом Ноусу, а затем подвинулся на скамейке, давая место Охору. Ихои и Конту, которые и без того стояли рядом, никуда особо не спешили. Вьен и Эфаро переглянулись, разом подумав о том, что Умуорвухтон пропускал всё самое интересное.       «Впрочем, — подумал Ре, грустно улыбаясь, — он бы и сам не стал во всём этом участвовать. Да и остальные сделали бы всё, лишь бы не оказаться с ним на одном поле».       Риноту обвёл взглядом получившиеся «команды» по два, реже по три человека, чётко повторяющие собой обычные литэрарумские группки друзей, которым ничья компания больше не нужна.       — Ну нет, — хохотнул Риноту слегка невпопад, но снова крайне заразительно. — Перестраиваемся. Блондинчик, топай сюда.       — Ну вот, — вздохнул Вьен и машинально поправил выбившуюся из-под защитной повязки прядь волос. — А может не надо?       Найвин снова улыбнулся и поймал его за плечи, а затем окинул остальных детей взглядом с пародией на хищность. Получилось плохо. Риноту все равно выглядел янтарной каплей на свету, таким он был тёплым и сияющим.       — Та-а-ак, кого бы ещё с прекрасной дамой разлучить… — протянул он с таким очевидным намёком, что Меатар лишь тяжело вздохнул и поднялся с места. — А! Читаешь мои мысли. Топай сюда. Так, кого бы к вам ещё…       Вьен поморщился. Меатар Дальо учился с ними хорошо если месяц, но уже успел запасть в душу всем, кто не спрятался. Прятаться, предположительно, следовало за Умуорвухтоном, потому что все остальные препятствия Меатар легко обходил. Цолнеры ему улыбались, даже Маво ни разу не назвала этого нерома «мелочью». Сокурсники сами тянулись к общению, что в ситуации с новенькими было явлением необычным. И даже младшие ванакорцы уже как-то прознали, что к Дальо всегда можно обратиться, если у них возникали проблемы.       Вьен с новеньким старался вообще не разговаривать. Умуорвухтон в присутствии Меатара заметно терял хорошее настроение. Общаться с его… противником? Идеологическим врагом? Вьен так и не разобрался. В общем, попытки подружиться с Меатаром Вьен для себя обозначил предательством и старался держаться от Дальо подальше.       — Ладно, и ты тоже, — наконец определился Риноту и поманил Шииза пальцем.       — Теперь ты официально прекрасная дама, — поддел Конту приятеля.       Ихои на прощание выписал другу пинка.       — Так, теперь ты, ты и… э-э-э… ты! — переключился на остальных молодой Найвин, явно погрузившись в процесс разделения друзей без остатка.       Эфаро выглядела несчастной, вляпавшись в компанию Вирнока и Охора. Ноуса же оказалась вместе с Ихои и Катениеем. Тваино тут же состроил крайне сосредоточенное лицо и, подражая Дальо, покровительственно опустил руку на плечо Ноусы, отчего та, на удивление, даже рассмеялась. И только после этого Меатар, наблюдающий за их компанией с неподдельным беспокойством, расслабился.       — Думаешь, Ихои собирался её покусать? — серьёзно (ну, насколько он был на это способен) поинтересовался Шииз.       Меатар поморщился.       — Нет. Но он очень шумный. А Шаквар в прошлый раз, когда прямо перед ней уронили тарелку, не спала двое суток и на мебель натыкалась.       — Пусть её лечением занимается директор Найвин, — посоветовал Вьен, отворачиваясь. Он сделал вид, что ему было страшно интересно, как именно Риноту собирался разделить на команды оставшихся детей. — А то такого налечишь…       — Я не лечу. Я просто хочу помочь.       Вьен промолчал. О том, что происходило на родном острове Ноусы Шаквар незадолго до того, как та приехала в литэрарум, знали все. Как роцари и экспансия тогда ещё сильной расы сафанионов столетия назад мешали жить натаиннам, так постоянные ураганные ветры порядком мешали островным латэреккам. И пусть циановоокие, дерзкие латэрекки принимали бой, навязанный природой, и даже делали какие-то тактические успехи в противодействии её нападкам, но выиграть войну всё равно не могли. Не проходило и года, чтобы острова не лишались очередной деревеньки. А уж когда новая Трещина раскалывала кору планеты, вся мощь недружелюбного океана и безучастного неба обрушивалась на островной союз, сминая и сталкивая за Третью Грань, Грань жизни и смерти, целые города, тропические леса и, конечно же, десятки тысяч людей.       Дёрганая, суетливо-перепуганная Ноуса, которая постоянно жила в состоянии «глаза на мокром месте», пережила две большие бури до того, как очутилась в безопасном Ванакоре. И всё ещё не могла привыкнуть к ласковому морю, что и не собиралось какой-нибудь ветреной ночью обрушиться на крышу и сожрать.       Желание помочь всем и вся Вьен, как истинный айревинец, прекрасно понимал и принимал. Но лично ему поддерживать Шаквар так и не пришлось: Дальо с первого дня, только увидев, как Ноуса расплакалась, казалось бы, на ровном месте, будто прирос к ней, постоянно в чём-то тихо убеждая и молча, но выразительно зыркая на всех, кого считал опасными.       «Интересно, что они не поделили с Умуо», — в который раз подумал Ре, но задавать этот вопрос вслух не стал, лишь слегка нервно перевёл тему.       — Разве у директора Найвина есть сын?       Шииз и Меатар как по команде уставились на Риноту. Шальной игривый ветерок забирался ему под рубашку, вздувал её парусом, подбрасывал рукава. Казалось, рыжий латэрекк готовился сию секунду взлететь, таким лёгким и полным энергии он казался.       Не то чтобы Риноту не походил на Найвина. Походил, и даже очень. Но…       — Откуда мне знать? — Шииз развёл руками в полной беспомощности. — Я к нему на терапию не хожу и чаи с директором не распиваю.       — Действительно, это лучше у Зубастика спрашивать, — кивнул Меатар. Он сощурился так, словно пытался просверлить Риноту спину, пустить ему кровь и сравнить её с кровью директора.       — Не называй его так, — со сдержанным раздражением потребовал Вьен.       — Как скажешь. Вопросы о директоре Найвине лучше задавать Умуорвухтону. Лучше?       Вьен удивлённо вскинул брови. Он и сам всё ещё, бывало, «запинался» об эту ниспадающую краткую «о» в моменты, когда отчего-то решал назвать друга полным именем. Меатар же произнёс это издевательство легко и не задумываясь.       — Вот это дикция.       — Сила привычки, — пожал плечами Дальо. — Мы с Зубастиком всё же… Десять лет знакомы.       Вьен прикусил губу, подавив желание аристократу врезать, а затем снова покосился на Риноту. Сияющий рыжик располагал к себе всем, начиная от бархатного голоса и заканчивая широкой улыбкой. И пусть Вьено’Ре действительно редко общался с директором неформально, он всё же не сомневался: Алиту бы обязательно похвастался таким чудо-сыном, весельчаком и очаровашкой.       — Ладненько, — бодро воскликнул «очаровашка», когда состав команд, по всей видимости, стал соответствовать каким-то его критериям. — Именно в таких командах вы и будете вести своё расследование.       — Расследование? — иронично уточнил Ихои. — Что за «литэрарум молодого шатааровца»?       Однако маги заулыбались. Слово «расследование» с недавнего времени стало тем, что мелькало в каждом разговоре. Уже не существовало людей, что никогда не слышали о Ни’Ро и его противостоянии с Роймо Ирнеином. Люди скупали газеты. Люди подбрасывали ложные улики, надеясь прикрыть своего анонимного кумира, что обещал изменить мир. Люди толпами шли к дому Скорби, ломились в двери, уговаривая взять их добровольцами; даже без приказов организовывали дежурства и пытались просачиваться на собрания Ни’Ро, надеясь найти хоть что-то, что поможет дознавателю, наконец, вернуть покой в Хрустальный мир.       Люди обсуждали дело Ни’Ро даже больше, чем собственные проблемы — а это что-то да значило. Фраза «будь я на месте Ирнеина, я бы…» мелькала в диалогах так часто, что уже могла считаться поговоркой. В Шатааре в этом году все до единого маги пошли учиться на дознавателей, игнорируя остальные направления.       Расследованиями заболели все. Неудивительно, что, лишь только это волшебное слово было произнесено, как ванакорцы оживились.       — На территории Ванакора случилось некое… происшествие, — не обращая на это внимания, продолжал Риноту. Все машинально покосились на воронку, оставшуюся на месте несчастного колодца, и юноша захохотал. — Нет-нет, не это происшествие! Но тоже серьёзное. Обвинить в нём готовы первого же, кто подставится, и никто не горит желанием углубляться в детали расследования. Но никто не будет против, если эти улики кто-нибудь предоставит и избавит администрацию от лишней мороки. Любой ученик или команда учеников, что сумеют разобраться, что произошло, и собрать доказательства, получат награду. Каждую из групп я направлю к месту, где есть следы происшествия и, возможно, намёк на следующую подсказку. Чтобы распутать узелок, вам могут потребоваться умения курсантов каждого великого литэрарума…       — Но литэрарумов пять, — удивлённо протянула Ноуса. — А в командах по трое.       — Жизнь вообще редко предоставляет кому-то все возможности для успеха, — «успокоил» её Риноту. — Радуйтесь, что у вас вообще хоть что-то из этих возможностей имеется. Всё в ваших руках. Если совесть позволяет, можете даже захватывать в плен ребят из других команд и заставлять их помочь вам. Я не советую, да, но вы можете.       — Звучит сложно, — вздохнул Тваино.       — Начните игру, — улыбнулся в ответ младший Найвин. — Поверьте мне: куда сложнее вам будет остановиться, если уж погрузитесь.       Дворик затягивало мутью, будто новый взрыв, безвредный и беззвучный, распотрошил и без того пострадавший Ванакор, и пыль от него ещё не улеглась.       Пыль была почти настоящей, Вьен даже расчихался. А когда натаинн смог, наконец, нормально вдохнуть и протереть глаза, местность вокруг изменилась. Песчаные вихри закручивались идеальными воронками, как в старых сказках о пришествии королей пустыни. Между цветущими кустами летали разноцветные огни, словно к литэраруму незаметно подкрался праздник и прочно обосновался в нём.       Остальных команд вокруг не наблюдалось. Можно было уловить лишь слабые шёпотки, неразборчивые даже для натаинна, разобрать в них знакомые голоса или обрывки слов. Но стоило прислушаться, как всё исчезало.       Дальо улыбнулся.       — Этот рыжий слишком много напрягается и явно ищет сложности там, где их нет, но… У него есть стиль.       — Оно выглядит опасным? — тут же поинтересовался Шииз, разглядывая смерч. По его горящим глазам становилось ясно, что именно на это мальчишка и надеялся.       — Спросил тот, кого мы нашли сидящим в яме, — вздохнул Вьен.       — Это совсем другое!       — Да? Между прочим, у тебя такое лицо, будто ты и в смерч собираешься сунуться.       — Я не…       Дальо закатил глаза и решительно протянул руку к песчаному вихрю. Сияние стало ярче. Меатар на пробу отдалил ладонь и снова приблизил, наблюдая, как ускорялись огоньки. Свет тянулся к аристократу, как безумный, ластился, преодолевая сопротивление пространства, и словно бы разочарованно отступал, стоило только Дальо отодвинуться.       — Мне кажется, на это и расчёт.       — Прекрасно, давайте все шагнём в смерч! — возмутился Вьен и тут же взгрустнул, увидев, что и Шииз, и Дальо, невзирая на сомнения, уже с интересом примерялись, как бы половчее сунуться в ловушку. — Хотите дать мне повод «проявить умения великого литэрарума Айревин» и лечить ваши расцарапанные рожи? — Натаинн отступил на шаг. — А как вы хотите выбираться, к слову?       — Придумаем, — неуверенно отозвался Шииз.       В его сияющих глазах песчаная воронка, тонкая и ломаная, тянулась к небу, но, не находя своей грозовой тучи, попросту рассеивалась в воздухе, словно перевёрнутый водопад. Это не было похоже на обычный природный смерч. Это ни на что не было похоже.       Но Вьен рисковать не собирался.       — Как выбраться из ямы, ты не придумал, — напомнил он Шиизу. — Хотя меня куда больше волнует, как ты вообще туда забрался.       — Я не… — начал было тот и умолк. Сам, без помощи вечно перебивающих сокурсников.       «Хотя Конту поди перебей, пожалуй», — подумал Вьен, а вслух язвительно переспросил:       — Ты не забирался?       — Я не помню. Само как-то получилось. На адреналине, наверное…       Вьено’Ре представил чудовищный кратер, вытянутый строго вниз, с осыпающимися, неровными краями, обломками камней, торчащими со всех сторон и срывающимися вниз при движении, и зашипел:       — А, то есть ты даже не попытался обдумать, что и как будешь делать, когда…       Дальо молча подхватил обоих напарников под руки и потянул за собой, ныряя в смерч, как в океан. Сияющий и пыльный. Ветер расступился перед молодыми магами и тут же взвился за их спинами. Прохрипел что-то напевно и умоляюще. Огоньки взвились в беспорядочном танце, и стало ярко.       — Что это, к Кругу, такое? — зашипел Вьен, отворачиваясь. Это не помогло, и мальчишка вынужден был зажмуриться, морщась, словно от боли.       — Теперь тебе не только звуки мешают, но еще и свет? — ухмыльнулся Конту. — Ре, сделай уже что-нибудь со своими органами восприятия, а то смотреть больно.       Вьен тут же пихнул его в плечо, ориентируясь скорее на голос сокурсника, чем на что-то ещё. Меатар торопливо схватил Шииза за плечо, не дав свалиться.       — Если ты всё-таки не хочешь лечить наши расцарапанные рожи, то смотри, что делаешь, — предложил Дальо, а затем многозначительно указал за спину Шиизу.       Конту тут же вывернулся из его хватки и присвистнул. Вьен поморщился.       Их закинуло на самую окраину территорий Ванакора. Многие шутили, что молодые маги жили в чаше. Что же, в таком случае мальчишкам удалось забраться на её стенку. Под ногами опасно кренилась почва. Мелкие камешки выскальзывали из-под сапог и ударялись о волны: море стремилось заглотить подножие горы, но не могло распахнуть пасть достаточно широко. И чтобы дотянуться до ванакорцев, его усилий тоже не хватало: мальчишки стояли гораздо выше уровня прилива. Литэрарум сиял и переливался тёплыми огнями в отдалении. К нему вела узкая и ненадёжная тропка, то и дело будто бы повисающая над пропастью. Магические фонарики парили над ней, кружа у самых опасных мест: Риноту явно не хотел, чтобы в результате его творческих изысков на поприще массовика-затейника ванакорцы поразбивались о скалы.       Больше вокруг не было ничего. Слева — крутой бок горы, справа и позади — пенные чубы волн, впереди — дивный вид на Ванакор. Но ни горы, ни море, ни даже вид не имели — теоретически, — никакого отношения к их игре.       — И нам нужно здесь сделать… — Меатар удивлённо вскинул брови. — Что-то.       — Наблюдение замечательное, — оценил Вьен, даже не пытаясь скрыть иронию. — Но что? Что тут вообще есть?       — Ничего, — улыбнулся Шииз.       — Согласен полностью.       — Нет, погодите. — Меатар нахмурился и снова огляделся, но локация ожидаемо не таила никаких секретов. Здесь не было ни строений, ни полигонов, ничего. Пожалуй, эта местность нужна была Ванакору лишь для практики заклятий ориентирования на местности и тренировки езды на фороссах по сложным маршрутам. Дальо нахмурился. — Нас почему-то выкинуло именно сюда. Значит, тут что-то есть.       — Если твоя теория заговора верна и во всем этом правда есть какой-то смысл, то варианта всего два. — Вьен сделал важное лицо и принялся загибать пальцы. — Либо это загадочное «происшествие» случилось где-то неподалёку, либо здесь пробегал виновник.       — Предложи свои услуги дознавателю Ирнеину, — посоветовал Шииз, а затем они с Вьеном оба рассмеялись.       — Если бы я накосячил и хотел сбежать, я бы выбрал дорогу, на которой не сломаю ноги, — возразил Меатар. Носком сапога он сковырнул очередной камень, и тот отвесно рухнул в солёную бездну. Следом за ним тут же отправились несколько комьев сухой земли и пригоршня песка, хотя Дальо к ним и пальцем не прикасался. Тропинка крошилась сама по себе от мельчайшего усилия. — И где меня не будет видно за два а-кария. Сюда можно побежать только от отчаяния. Земля такая, что на ней точно следы останутся. Если бы тут кто-то был, никаких проблем с уликами вообще бы не возникло.       Вьен и Шииз выслушали его, а затем Конту сочувственно цокнул языком и сообщил Вьену:       — Думаю, дознаватель Ирнеин и без тебя обойдётся.       Они снова рассмеялись, а Меатар оскорблённо поджал губы.       — Ладно, ладно. — Конту перестал улыбаться, а затем и вовсе схлынул с лица, когда увидел, как на запястье Меатара вспыхнул перламутровый огонёк. — Это что ещё такое?       — Больно? — нервно поинтересовался Вьен.       — Чуть щекотно, на самом деле. Но я не понимаю…       Впрочем, на тот момент всё понял уже Вьен.       — Это появилось после того, как ты сказал, что это место чем-то важно. Я думаю… Риноту же как-то нужно будет определять победителей. Это игра — и он ведёт подсчёт очков. Ой, — слегка встревоженно шикнул он, когда такой же огонёк украсил и его собственную кожу. Вьен кивнул своим мыслям, а затем огляделся ещё раз. Уже внимательно. — Допустим, ты прав, и нас сюда кинуло не просто так. Но если здесь никого не было и быть не могло, то я даже не знаю…       — А что говорят твои уши?       — Мои уши не умеют разговаривать, — тут же фыркнул Вьен. Он даже не попытался снять с головы защитную повязку. — Я вообще мало что слышу. Вокруг барьера слишком гудит.       На сей раз Конту переглянулся с Дальо.       Шумело море, едва слышно и мурлыкающе, да ветер напевал что-то о свободе, о жизни, о дальних землях и несуществующих мирах.       — Барьер? — осторожно уточнил Меатар.       — Гудит? — так же скептически переспросил Конту.       Натаинн подчёркнуто оскорблённо закатил глаза. Для Ре уже вошло в привычку, что ни Эфаро, ни Умуорвухтон не ставили под сомнение его невероятный даже для натаинна слух. Если Вьен говорил, что на третьем этаже в четвёртом тренировочном корпусе слева кто-то разбил зеркало, друзья лишь посмеивались над чужой косорукостью. Неромы Конту и Дальо же немо требовали объяснений.       — Граница Ванакора, — всё же разжевал Вьен, указав рукой в пространство. Этот звук он слышал слишком часто, чтобы не знать его источник. Правда, сегодня звук показался натаинну чуть более приглушённым, чем обычно. — Чужак дальше не зайдёт без ключа и не выйдет без сопровождения.       — И оно… Гудит? — всё так же непонимающе уточнил Шииз.       — Нет. Барьеры не гудят. Они не потребляют столько магии. Такие звуки издают разве что очень мощные чары, которые нужно постоянно поддерживать.       — Например?       — А это важно? Я думаю, тут гудит какая-нибудь директорско-цолнерская «следилка». — Вьен равнодушно пожал плечами. — Гудение не очень громкое, так что вряд ли транслируется картинка. Но наверняка этот барьер запросто считывает все чары, которые применяются в его пределах.       — Погоди, — восторженно оборвал его Конту. — То есть ты хочешь сказать, что мы можем всё это дело взломать и буквально отследить совершенно любое заклинание?       Все трое уставились на то, как перламутровая искра сверкнула на руке Шииза и прочно закрепилась там.       — Шикарно! — восхитился Конту. — Давайте приступим.       — Конечно, — ласково подтвердил Вьен. — Я даже могу подсказать, какая нам за это светит статья.       — Я не думаю, что всё так серьёзно, Ре, — неуверенно начал Меатар. Барьера он не видел и не слышал, но в пустоту перед собой посмотрел внимательно. — Эта версия хотя бы логичная, в отличие ото всех остальных. Нам же сказали: нас кинет туда, где мы сможем найти улики. Наверняка эта игра предполагает, что можно немножечко нарушить литэрарумские правила…       — И получить пять лет блокировки магических сил плюс надзор со стороны магов-усмирителей, — ядовито поддержал Вьен. — Да, прекрасная идея. Давайте приступим. Всю жизнь мечтал получить звание преступника в тринадцать лет.       — Это просто игра! — возмутился Меатар. — Или, возможно, тест. Наверняка согласованный с директором Найвином. И мы можем…       — Не играть?       Меатар глянул с такой обидой, что Вьен сдался. Дальо мог бы согласиться с доводами разума и уйти, если бы они ещё хоть пяток минут постояли на месте в полном тупике, не зная, что и зачем они тут искали. Но теперь, когда возник шанс найти зацепку, Меатар просто не мог от него отказаться.       А Шииз… Шииз всегда был за любую активность, лишь бы не уроками заниматься. Достаточно талантливый, пусть и медлительный, Конту прилично разбирался в магии. Но это же не означало, что ему нравилось корпеть над учебниками.       — Я в любом случае не умею взламывать такие барьеры, — наконец неохотно признался Вьен. Впрочем, в глубине души он был рад, что рисковать не придётся. — Это довольно сложная магия, и без практики…       — Я умею, — огорошил Меатар.       Шииз и Вьен вылупились на него.       — Что? — нервно переспросил гордый и несгибаемый аристократ из рода Дальо, известного своей неизмеримой преданностью всем возможным правилам. — Я же на дому учился! Вокруг моего полигона такая же следилка. — И Меатар добавил с явным укором. — Она ещё и видимая была…       — Ай-ай-ай, какая провокация! — ужаснулся Конту. — Я бы тоже не удержался.       — То есть ты у нас, получается, шпион, взломщик и симулянт? — усмехнулся Вьен.       — А почему симулянт?       — Потому что шпионов и взломщиков готовят в Шатааре. А ты только мёртвому ещё не сообщил, что рассматриваешь исключительно Никарен.       — Каждый человек, который не любит, когда ему врут, самую малость шатааровец, — не растерялся Дальо, а затем азартно улыбнулся. — Сможешь показать мне, где расположены силовые узлы следилки — и я её перенастрою. Работаем, Ре!       Вьену было что возразить, но он взглянул на то, каким искренне заинтересованным выглядел Меатар, и почувствовал: он и сам проникся этим «расследованием».       Меатар не обманул: его нужно было просто подвести к магическому лучу, помочь «подхватить» хвост старого заклятья, и вот уже Дальо встроился в него, отражая, оживляя статичные переплетения векторов. Даже расчёты не потребовались: Меатар явно проворачивал подобное не раз. Во всяком случае, когда он объявил: «Готово!», а на крепком запястье вспыхнул ещё огонёк, никто ещё даже порядком заскучать не успел.       — И где? — удивился Шииз. Дальо огляделся, хмыкнул и встал левее, корректируя получившееся заклинание и отражая его собой, будто линзой. Мгновение, и линии векторов вспыхнули, налились яркими красками и зависли в воздухе, словно бесконечные нити, многократно переплетённые и застывшие в вечности. — О…       Поводы для «о» действительно были. Даже если забыть о преобразившемся, волшебном пейзаже. Вокруг головы Конту кружилось заклятье, сомкнутое в плотное кольцо. Шииз скосил на него глаза и потряс головой, будто пытаясь сбросить странные чары.       — А вот это неожиданно… — протянул Меатар, разглядывая сложную, многоступенчатую вязь. — Это опасно?       В таких случаях Вьено’Ре обычно отвечал, что он об Айревине ещё только мечтал, а отучиться там не успел. Но на сей раз он знал ответ.       — Нет. У заклятья нет контакта с телом. — Вьен поглядел на то, как Шииз заинтересованно поворачивался и наклонял голову, но чары всегда держались на строго одном и том же расстоянии от его кожи. Натаинн вздохнул. — И никакие манипуляции на это не влияют. Накладывал мастер.       Конту прислушался.       — А почему нельзя соприкасаться с этим заклятьем?       — Не с этим, а вообще с любым, — поправил Вьен. — Магия — штука достаточно могущественная, чтобы влиять на людей и без прямого контакта. Чем теснее с ней взаимодействуешь, тем сильнее это влияние. Если боевое заклятье просто направлено на тебя, то тебя может, допустим, обжечь волной огня. А если ты пропустишь такую магию сквозь себя, то загоришься изнутри. Даже если эти чары сами по себе безвредны, то, поместив их в живое тело, можно допрыгаться до… Последствий.       — Вторая голова вырастет? — хмыкнул Шииз.       — Такая вероятность тоже есть.       — То есть тот, кто это накладывал, вреда ему причинять не хотел? — сразу вычленил главное Меатар. Он не отводил взгляда от сияющей, будто свет маяка, головы Шииза, и в глазах аристократа читалась решимость в случае чего развернуть спасательную операцию прямо тут.       — Скажем так, он явно не хочет для Конту мучительной и долгой смерти, — хмыкнул Вьен, полюбовался на то, как ещё по огоньку украсили запястья у него и у Меатара, а затем развёл руками. — Но на самом деле всё зависит от того, что это за чары.       — А ты знаешь…       — Я не справочник! И даже не нером! Что одно и то же, впрочем. — Ре раздражённо отвернулся. — Впервые вижу такие вектора. Понятия не имею, что делает это заклятье.       — Неромы тоже не справочники, — фыркнул Шииз, и они с Меатаром недовольно глянули на натаинна, единодушно посверкивая золотистыми глазами.       Вьен иронично переспросил:       — О да? Напомните мне, пожалуйста, площадь Ванакора?       — Триста двадцать шесть вайра, — синхронно выдали Шииз и Меатар, а затем разом поморщились.       — Что и требовалось доказать.       Каждый из мальчишек был уверен, что они не сделали ничего важного. Но новые искры зажглись на руках неромов тут же. Те уставились на них круглыми глазами. Вьен же расхохотался.       — А у младшего Найвина всё в порядке с чувством юмора, — язвительно подметил натаинн, когда отсмеялся. — Он не просто наблюдает, он ещё и развлекается, скотина… Ну да, ну да, очень смешно.       Вьен посмотрел на третий по счёту огонёк, мгновенно возникший на его запястье.       — Если проблема в том, что мы не знаем, что это за чары, то надо всего лишь найти тот «справочник», — Дальо скривился, меняя тему, — который их видел.       — А такие есть? — поинтересовался Шииз, а затем величественно сделал вид, что не заметил скептических взглядов сокурсников. С быстрым ориентированием среди великого множества магических векторов у Конту тоже имелись серьёзные проблемы, даже невзирая на дар. — Они же круговски сложные! Шесть силовых контуров… Шесть же?       Меатар сдержанно кивнул.       — Согласен, это не уровень Ванакора. Я сомневаюсь, что среди нас есть кто-то, кто может знать такое заклятье.       — Эфи может, — уверенно отозвался Вьен.       Меатар нахмурился.       — Она в другой команде. Я бы не стал…       — Я кажется понял, почему вы с Умуо поссорились. — Вьен скептически оглядел неустойчивую тропинку и, отступив подальше от пропасти и солёных скользких камней, стал медленно пробираться обратно к литэраруму. — Слушай, Дальо, мне на самом-то деле вообще наплевать на эти игры. Очевидно же, что нас хотят заставить побольше колдовать, посмотреть, как быстро мы решаем сложные задачки и какие качества проявляем. За четыре года у меня таких тестов было — во! — Натаинн решительно провёл ребром ладони у горла, чуть не упал и схватился за выступающую скалу. — Надоело. Я во всё это «играю» просто потому что заняться больше нечем. Но я не собираюсь развязывать соперничество и кровную вражду со своими друзьями просто потому что нас, видите ли, по разным командам распределили. Попрошу Эфи рассмотреть эти вектора, взамен тоже чем-нибудь поможем — вот так это делается, Дальо.       — Мы с «Умуо», — раздражённо передразнил Меатар, — поссорились не потому что я не умею искать компромиссы, а потому что…       — Да, почему? — Вьен усмехнулся. — Удиви.       — Потому что я сделал то, чего не должен был делать ни при каких обстоятельствах, — обтекаемо выразился Меатар. Он нервно потёр руку с отсутствующими пальцами, а затем прикусил губу и спрыгнул вниз вслед за Вьеном, который решительно пробирался к Ванакору. — А Умуорвухтон во всём мире верен только мэварским традициям. Я в них не вписывался. Если думаешь, что вписываешься ты, можешь в будущем оказаться на моём месте.       — Пафоса-то сколько, а!       — Не нравится — пойди и у Зубастика спроси, чего это мы поссорились. — Меатар, уже порядком разозлённый, мрачно ухмыльнулся. — Выслушаешь совершенно не пафосное «не твоё дело» и тебе наверняка станет легче.       — Ну ещё вы поругайтесь, — вздохнул Шииз.       Вьен кивнул и остановился. Могло показаться, что он бессловесно согласился с тем, что конфликты, особенно такие нелепые — последнее, что нужно их команде. Однако тот же Умуорвухтон, будь он здесь, заметив, что Вьен промолчал в ответ на непрошенный совет, тут же отошёл бы подальше: он вообще не любил оказываться на линии огня. Даже Эфаро, пусть и не обладала чрезмерным сопереживанием, вряд ли не заметила бы, как сгустились тучи. Меатар же беззаботно поравнялся с натаинном.       Надо отдать должное потомственному воину: схлопотав в глаз, Дальо тут же сориентировался и не дал спихнуть себя со скалы в море. Покачнувшись на краю после толчка Вьена, Меатар внезапно совершил рывок, поменялся с Ре местами и свалил его на тропу, больно заломив руку.       — Пациентам тоже будешь рожи бить?       Вьен рванулся, но захват был надёжным. Или не слишком, но невысокому тонкому натаинну, не терпящему насилие и ввязавшемуся в драку первый раз в жизни, выбраться из него в любом случае оказалось не под силу.       — Я просто буду их выбирать с умом, — огрызнулся Вьен, пытаясь вывернуться. — Тебя бы я в любом случае латать не стал, наглый ты…       — На что ты злишься? — удивился Меатар, а затем отошёл как раз в ту секунду, когда Вьен дёрнулся особенно сильно и мог заработать вывих. Дальо же и поддержал напарника, чтобы тот по инерции не свалился и не расшиб голову о камни. — На то, что я прав? Ты прекрасно знаешь, что Умуорвухтон не доверяет даже тебе, и из-за этого бесишься. Считаешь, это из-за меня он такой? Романов начитался? Думаешь, была какая-то история с опороченной дружбой и предательством, после которой этот мэвар боится людей? Да брось. Зубастик всегда был таким. У нас и правда случилось… Происшествие, и я признаю себя виноватым. Примерно настолько же, насколько виноват и Умуорвухтон. Наше различие в том, что я всё это принял и даже извинился, а он прикрывается Грани пойми чем. И я не пытаюсь тебя задеть или что-то в этом духе. Просто говорю: иди и задавай свои вопросы Зубастику, потому что это он твой якобы приятель, не я. Я тебе ничего не должен объяснять. Видишь, как всё просто, особенно если не выдумывать кучу версий на пустом месте? Иногда всё не то, чем кажется на первый взгляд, Ре.       Меатар поднялся на ноги, отряхнулся и, на мгновение задумавшись, всё же протянул руку Вьену. Натаинн смерил его ладонь презрительным взглядом и стал подниматься сам, нервно цепляясь за скользящие под руками камни.       — Ты сказал, что всё не то, чем кажется, и я тут подумал, — в воцарившейся тишине неуверенно начал Шииз, — а ведь с колодцем…       Огонёк загорелся на его руке даже раньше, чем Конту закончил. Но никто не обратил внимания на его настойчивое мерцание.       — Серьёзно? — закатил глаза Вьен. — Сейчас это хочешь обсуждать?       — Да? — таким тоном, словно он и сам ничего не понимал, предположил Конту. — Никто даже не сомневался, что это мы с Тваино его взорвали, это же очевидно, больше некому, и я сам в этом не сомневался… Но, ребята, я тут думаю и понимаю: я правда не помню, каким образом оказался в колодце.       — А как вы его взорвали?       Тут Шииз нахмурился, и заклятье вокруг его головы замерцало ярче.       — Мы уронили туда книгу, — задумчиво, словно боясь ошибиться, протянул Шииз. — Стали думать, как её достать. И…       — Какую книгу? — включился Меатар.       — А я помню?!       — Вообще-то должен, — усмехнулся Вьен, указав на золотые глаза Шииза. Он подумал, что помощь Эфаро в определении заклятья уже не нужна. Всё было очевидно: простая латка с поддельными воспоминаниями.       Конту состроил на лице возмущённое выражение, а затем полез в сумку, словно пытаясь освежить память. Меатар и Вьен какое-то время наблюдали за тем, как возмущение на лице Конту сменялось растерянностью, а затем Шииз тяжело вздохнул и вытащил на свет толстый учебник в кожаной обложке.       — Эту книгу.       Натаинн пару секунд пялился на тиснёную надпись «Преобразования магии: вектора, направляющие, контуры, узлы», будто пытаясь проникнуть в её высшие смыслы. Как и многие учебники, этот такой возможности не предоставил, и Вьен, отмерев, бросился к литэраруму.       — Ого, — ошарашенно выдал Шииз. — Вот это скорость.       — Стой, убьёшься! — закричал Меатар. Он выдержал недолго. Стоило только Вьену первый раз оступиться, чуть не рухнув на скалы, как Дальо, ругаясь, кинулся за ним.       Шииз отстал совсем ненамного: он провозился лишь с тем, чтобы вернуть многострадальную книгу обратно в сумку. Всё равно это не помешало ему поравняться с остальными несколько минут спустя.       — Что?.. — на бегу бросил Меатар. Он держался чуть позади Вьена, страхуя, хотя мог легко его обогнать.       Вьен молча перемахнул через невысокую каменную гряду. Только широкие рукава камзола на ветру заполоскались флагами. Дальо тревожно проследил за тем, как натаинн на удивление ловко приземлился на ноги, присел, скользя вниз по склону по влажной траве, забывая о разверзнутой внизу пропасти. Скорость его движения нарастала, бок горы набирался крутизны, а море внизу меленькими набегающими волнами пыталось скрыть мелководье, усыпанное крупными камнями. Но раньше, чем Меатар придумал, что сделать, чтобы натаинн не разбился, Вьен уже подготовил какие-то чары. Высвобожденная волна ударила воздух перед натаинном, а его самого закружила, уводя в сторону и резко меняя направление движения.       Когда Вьен вскочил на ноги и бросился дальше, уже без труда выбираясь на тропу, обрыв был от него в нескольких ульми и уже никак не мог навредить. Новый огонёк на руке натаинна загорелся с задержкой, словно он тоже был ошарашен произошедшим.       Шииз беспомощно посмотрел ему вслед. Сложный манёвр он бы повторить не смог, но, не срезая путь, Вьена они бы в жизни не догнали: нужная тропа лениво и медленно карабкалась окружными маршрутами, избегая всех опасных мест.       — Ре! — раздражённо зарычал Меатар, а затем, прищурившись, решительно глянул на крутобокий спуск, под которым рокотало так и не получившее своё море. — Так.       — Ой, — тут же смекнул что к чему Шииз. — А может не надо? Мы ж тоже убиться можем…       — Вот тут? — презрительно поинтересовался Меатар и гордо вскинул подбородок. Вот сейчас аристократический снобизм чуялся в нём за а-карий. Видимо, покатый влажный склон, скалящийся то тут, то там рваными скалами и оканчивающийся в морской пучине, опасным ему не казался. — Я в Канерданских горах вырос! А ну за мной!       Их спуск оказался не менее стремительным, чем у натаинна. Меатар сиганул вниз по склону, сразу же плавно падая на спину и позволяя инерции себя увлечь. Конту колебался всего секундой дольше. Никто ещё не успел испугаться, лишь расстояние до скал опасно сократилось, как Дальо уже, крепко ухватив Шииза за руки, применил какое-то заклинание. Несколько векторов энергии зацепились за камни, будто спасательные тросы. Другой их конец захлестнул всё тело Дальо. Магические верёвки резко сократились, потеряв почти половину своей длины… Рвануло так, что Меатар чуть было не закричал — зато спуск-падение резко оборвался.       — Жив? — слабо поинтересовался Шииз, нащупывая относительно надёжную площадку и глядя на то, как Меатар жестами распускал заклятье. Потоки силы падали с него, словно оборванная паутина, отпускали руки и ноги. — Это что такое?       — Страховочное, — шикнул Дальо, растирая руки. На них остались красные полосы, как от верёвки. — Первое заклятье, которое я изучил. Не думал, что оно такое болезненное.       — То есть раньше ты его не применял?!       — Ну не то чтобы мне приходилось с гор падать… — Дальо с сожалением цокнул языком, ещё мгновение поглядел на собственные дрожащие руки, а затем с раздражением поднялся на ноги и поглядел туда, где скрылся Ре. — Я с этим блаженным покалечусь скоро…       — Главное чтобы ты его не покалечил, когда догоним… — вздохнул Шииз.       Дальо скептически посмотрел на напарника, но ничего не сказал, просто бросился вперёд. Но так, что лишь огоньки на запястье засверкали.       Вьен так и не убился: ни до этого, ни в момент, когда Шииз и Меатар его всё-таки догнали. Точнее, он был близок, но вовсе не из-за гнева Дальо: просто выносливость Вьена оставляла желать лучшего, а пробежка вышла длинной.       — Куда мы несёмся? — мрачно бросил Меатар.       И он, и Шииз легко выдерживали заданный темп, размеренно дыша. Вьен же даже голову к напарнику повернул с трудом.       — Эфи, — хрипло выдохнул он, чуть не упал, но, стиснув зубы, припустил ещё быстрее.       — А я бы всё же подумал, надо ли вообще просить помощи у другой команды, — пожаловался Шииз, и Меатар сдержанно кивнул. Вьен всё так же не обратил на них внимания.       Эфаро Рандари, Вирнок Отори и Охор Марву обнаружились недалеко от стойла форосс. Леди Рандари гневно пинала крепкую дверь и забористо ругалась. Двое мальчишек за её спиной что-то шипели. Натаинн мог бы разобрать отдельные слова, но ему было не интересно.       — Эфи! — вместо этого завопил Вьен, размахивая руками.       Натаинн не был на сто процентов уверен, насколько хорош слух у людей, не наделённых от рождения даром слышащего, и потому порой повышал голос сильнее, чем следовало. Зато Эфаро тут же обернулась.       — О, Вьен… — особо удивлённой леди Рандари не выглядела. Судя по четырём огонькам у неё на запястье, игра если и вызвала у неё затруднения, то не слишком сильные. — И вы тоже?       — Что — тоже? — уточнил Шииз, переглядываясь с Меатаром.       Вьен остановился рядом с подругой, уперев руки в колени, и изо всех сил пытался не выплюнуть лёгкие на траву.       — Откопали какую-то дичь и теперь не можете придумать, что с этими знаниями делать, — пояснила Эфаро и гневно сдула с лица прядь волос. Её мальчишеская стрижка постепенно отрастала, причём неравномерно. Из-за этого Эфаро порой походила на ежа. А прямо сейчас её волосы вообще будто дыбом стояли: неромка была раздражена до крайности.       Вьен заметил это сразу же. Ровно как и то, что на лбу у Эфаро появилась не вписывающаяся в базовую комплектацию ссадина.       — Что произошло? — нахмурился Меатар. Он подошёл к стоящему позади неё Охору Марву. Тот нервно тёр пострадавший подбородок и в целом выглядел помятым.       — Ничего особенного. — Марву сплюнул в сторону кровь. Немного: скорее всего, при очередном падении он прикусил язык. В том, что падение именно «очередное», не сомневался даже не шибко-то наблюдательный Шииз. Вся форма Марву была изгваздана в траве и земле, словно его тащили за фороссой. — Эта ненормальная…       Вьен перестал задыхаться и недобро покосился на Охора.       — Тебе ещё раз вломить? — ласково осведомилась Эфаро.       Секунда — и напарники леди Рандари, оба, уже прятались за спиной опешившего Меатара.       — Знаешь, мне кажется, Никарен тебе не светит, — глубокомысленно заметил Шииз, наблюдая за тем, как Марву гневно выглядывал из-за плеча Дальо. Выйти на «честный бой» с леди Рандари Охор, однако, не решался, так что взглядами всё и ограничивалось.       — Она просто неадекватная! — зашипел в ответ Марву. Охор снова потёр подбородок, и в этот момент Эфаро выглядела подозрительно довольной собой. — Я всего лишь пытался сказать этой психичке, что воровать казённых форосс — плохая идея. А она…       — Ты как меня назвал?..       Становиться свидетелями смертоубийства никто почему-то желанием не горел. Вьен, хотя и не испытывал тёплых чувств ни к Отори, ни к Марву, всё же положил руку на плечо подруге.       — Эфи, — напряжённо позвал он. — Зачем тебе фороссы?       — Это важно? — закатил глаза Марву.       — То есть вы даже не спросили? — изумился Меатар.       — Н-да, ребята… — Шииз серьёзно покосился на сокурсников. — Я бы вам тоже врезал.       — Драка — это перебор, — не согласился Дальо.       — Я хочу попытаться выбраться за территорию литэрарума, — пояснила Эфаро, разворачиваясь к Вьену. Натаинн вопросительно покосился на неё, и Рандари раздражённо пояснила. — В сам Ванакор нас не пускает! Меня выкинуло со ступенек, когда я попыталась прикоснуться к двери. А мне туда нужно! Произошёл прорыв защитного барьера. Кто-то забрался к нам в литэрарум, а мы…       Она раздражённо пнула ближайший камень.       «Барьер гудел тише, чем обычно, — припомнил натаинн. — Но… Прорыв?»       — Да кому нужен этот детский садик? — протянул Охор Марву таким тоном, что стало ясно: этот разговор случался уже не в первый раз.       Шииз готов был прозакладывать своё месячное содержание, что именно услышав такие аргументы в первый раз, Эфаро напарникам и врезала.       — Такое могло произойти после взрыва колодца, — напомнил Вирнок Отори. Голос он подал впервые и звучал глубоко несчастным. — Вы же силы не пожалели, ударная волна была такая, что весь барьер могло снести — странно, что только лёгким прорывом дело ограничилось. Совсем не обязательно, что по Ванакору бродят посторонние.       И тут Меатар, Шииз и Вьен переглянулись. Они уже знали: никто из их группы не взрывал проклятый колодец.       — Как думаете, — нервно начал Шииз, — а прорыв границ тянет на «происшествие»?       — Прорыв границ тянет вообще на что угодно, — тихо отозвался Меатар. Он нервно тёр перламутровые огоньки за запястье, будто те жгли его кожу изнутри. — Вы меня подождёте?       — Куда это ты? — изумился Вьен.       Дальо взгляд отводил, будто это он на самом деле подорвал колодец.       — Я беспокоюсь, — наконец тихо отозвался он. — Игра это или нет, но проработано всё удивительно правдоподобно. И я не знаю, какие «улики» достались команде Ноусы. Я не хочу, чтобы у неё опять случился срыв. В Ванакоре столько успокоительного просто нет. Я проверю, что с ней всё нормально, и тут же…       — Ох, да во имя Круга! — раздражённо прошипел Марву. Он с вызовом глянул на Меатара. — Я понимаю эти, но ты! Мы играем в дурацкую игру, и тут не нужно воровать форосс, устраивать драки или бегать к другим командам, чтобы проверить, не испугались ли они дешевых спецэффектов.       — Драка — всё ещё перебор? — невинно осведомилась Эфаро, поворачиваясь к Марву.       Охор тут же встал в стойку, выставив перед собой ладони. Он уже понял, что девчонки, мечтающие о карьере боевых магов, били ничуть не слабее, чем мальчишки, и собирался сопротивляться. Естественно, он не ожидал получить от стоящего совсем рядом Шииза.       — Быстрее надо такие проблемы решать, — посоветовал Конту, а затем повернулся к Меатару. — Я с тобой. Раз такое дело… Надо проверить, что Тваино ещё чего-нибудь не взорвал.       — Мы все с вами, — не согласился Вирнок.       Он так опустился на траву рядом с зажимающим нос Марву, что казалось, будто этот мальчишка откроет штаб первой помощи прямо тут. Однако Вирнок всего лишь подал напарнику платок, а затем решительно объявил:       — Мне тоже кажется, что вы переигрываете. Но ты правильно сказал: эти загадки уж очень реалистично проработаны. Вместе будет проще с ними справиться.       Перламутровый огонёк, зажёгшийся на его руке рядом с ещё одним, решил вопрос. Шииз, потирающий костяшки пальцев, лишь пожал плечами, не собираясь спорить с мнением наблюдающего за ними Найвина. Меатар, явно посчитав, что «чем меньше споров — тем меньше кровопролития», тоже не возражал. Вьен был погружён в раздумья и на происходящее внимания не обращал. Даже злая на весь свет Эфаро предпочла не ругаться. По крайней мере, пока Охор Марву не попытался подняться, отнимая руки от разбитого лица.       — Помогли бы тогда, что ли, — проворчал он, ёжась. Мальчишка выглядел слегка оглушённым.       И вот тогда Эфаро всё-таки сорвало.       — Жалко парня, — прошептал Вьен.       — Чтобы ты и дальше нам мешал?! — взвилась леди Рандари. — Пока что от тебя не было ни одного полезного слова.       — Неправда, — тут же обиделся Охор. Но, заметив, как Эфаро шагнула к нему, тут же попытался отползти подальше.       — Неправда, значит, — шипела на него девчонка. — Так я теперь ещё и вру? Всё, видимо, чтобы тебя опозорить?       Меатар нервно потёр шею.       — Нам надо его спасти?       — Мы не сможем, — серьёзно отозвался Вьен.       — Да было бы что спасать! — в сердцах воскликнула Эфаро, хватая Марву за руку. Всем показалось, что девчонка её сейчас сломает, однако неромка лишь рывком опустила рукав Охора ниже, открывая взглядом совершенно чистую гладкую кожу без единого огонька. — Оно только путается под ногами да склоняет слово «ненормальная», кому вообще нужен… Ай!       Всё произошло быстро. Огоньки, до сих пор ровным рядом в четыре искры украшавшие запястье Эфаро, оторвались от её кожи. И ударили Марву в грудь. Когда Охор обмяк и свалился на землю, Эфаро даже не успела отпустить его безвольную руку.       Вьено’Ре и Вирнок Отори моментально оказались рядом с Охором и приложили пальцы к его шее с двух сторон.       — Живой, — синхронно уведомили они, а затем чуть не столкнулись лбами, наблюдая за тем, как мерцал перламутр над рёбрами Марву.       — Ещё скажите что без сознания, — нервно усмехнулся Шииз. — Что это ещё такое?       Вьен и Вирнок переглянулись. Натаинн демонстративно выпрямился и отошёл от Охора, давая сокурснику шанс осмотреть его самостоятельно. Справиться Вирнок мог не хуже, зато у самого Вьена появлялась возможность подумать.       — Марву был единственным, что так и не набрал ни одного балла, — задумчиво пробормотал Ре, разглядывая собственное запястье. Четыре огонька, а теперь и зажёгшийся рядом с ними пятый, отныне выглядели не столько признанием заслуг, сколько угрозой. И гарантом безопасности одновременно.       — Найвин отсеивает тех, кого считает слабым звеном? — уточнил Меатар, покосился на тут же вспыхнувшую на руке искру, выругался, и мрачность его голоса намекала: у него появились вопросы к Риноту.       У Вьена они тоже были. Но сказал он другое:       — В любом случае, у нас все остальные защищены от… Вот такого исхода.       — А если Риноту начнёт оглушать и тех, у кого баллы есть, но их мало? — забеспокоился Меатар, а затем покосился на Вирнока. Отори закатал рукава, и две крохотные искры на его запястье нервировали всех остальных.       — Значит, поможем их как можно быстрее набрать! — объявил Шииз. У него и у самого руку украшали лишь три огонька, но Конту выглядел решительно. — Надо проверить, как там остальные. В случае чего, поможем и им… Если мы добьёмся того, что у всех будет равное количество баллов, мы же обезопасим всех, так? Ладно, умники. Что там по вашему соревнованию? У кого сколько блестяшек?       — У нас было соревнование? — удивился Вьен. Меатар так отвёл глаза, что натаинн лишь вздохнул. — Ясно. Значит, было. Но, если я ещё не разучился считать, чемпионов тут нет.       Он вскинул руку вверх, и Дальо тут же повторил его движение. Ряды из пяти искр на руке каждого из них выглядели идентично.       — Сколько тогда кому нужно набрать? — продолжал рассуждать Шииз. — Мне два.       — Три, — буркнул Вирнок, а затем решительно поднялся на ноги. Марву всё так же лежал без движения. — Я не могу его разбудить. Эти штуки его держат. Так что лучшее, что можно сделать — это оттащить его на скамью, чтобы в траве не лежал, и попытаться не допустить повторения.       — Эфи? — повернулся к подруге Вьен.       Девчонка молчала.       Натаинн удивлённо глядел на неё. Он точно помнил, что во второй группе у Эфаро был лучший результат. Четыре или даже пять искр уже считались вполне сносным результатом, который позволял не беспокоиться. Леди Рандари определённо должна была полыхать энтузиазмом и уверенностью в себе. Но вместо этого на лице Эфаро было написано усталое смирение.       — Сколько тебе осталось до пяти баллов? — повторил Шииз.       — Пять.       — Что?!       Эфаро с каменным лицом продемонстрировала им запястье, такое же девственно чистое, как и у находящегося в глубоком отрубе Марву.       — Они все исчезли, когда я решила разделить команду, — криво усмехнулась девчонка. — Слабое звено слабым звеном, но, видно, Найвин считает, что я поступила уж слишком некрасиво.       — Так он сам же нам предлагал брать в заложники людей из других команд! — искренне возмутился Шииз. — Это — красиво?       — Видно, плен по мнению Риноту ближе к военной хитрости, — задумчиво протянул Вьен. — А вот отказ от своих же людей — что-то вроде предательства. И оно должно наказываться. Очень… Шатааровский подход.       Шестая искра на запястье натаинна не заставила себя ждать.       — Да чтоб тебя, Ре! — выругался Меатар. — Ты не облегчаешь задачу!       — Какую? Сравнять всех по баллам? — мрачно переспросил Вьен, а затем приобнял Эфаро за плечи, закрывая. — Это уничтожит смысл игры. Не сомневаюсь: Риноту сделает всё, лишь бы этого не произошло. А если даже у нас по нелепой случайности получится добиться равенства и братства, он придумает что-то ещё. Вы ещё не поняли? Вся эта идея с командами — муляж. Фикция. Вот что определяет победителя. — Натаинн показал всем запястье, на котором зажегся ещё один огонёк. — Он будет ссорить нас между собой, заставлять соревноваться, пока не останется кто-то один. Или пока мы не разгадаем его загадку. Так что единственный шанс для нас — это найти ещё какую-нибудь команду, вынудить их поделиться мыслями или хотя бы показать место, куда их кинуло для сбора улик — и собрать головоломку. И давайте быстрее, пока не выяснился ещё какой-нибудь бред по поводу этой игры без правил. Например, что можно забрать чужие баллы, если захватывать противников в плен и вырубать их самостоятельно.       — Ох, Граней ради… — прошептал Вирнок. Остальные молчали.       Ведь в ту секунду, как Вьен закончил свою гневную речь, восьмой огонёк воцарился на его запястье.       — Без правил, значит? — прошептал Меатар, а затем гневно уставился на собственную руку. Пять огоньков на ней светились, как тоненький браслет из драгоценных камней. — Хорошо. Значит, будем играть как вздумается.       И Дальо аккуратно взял мрачную Эфаро за руку. Секунду ещё никто не понимал, что произошло, а Вьен так и вовсе кипел от молчаливой ярости. Но затем огоньки на запястье Меатара погасли. И тут же возникли на руке Эфаро.       — Что ты делаешь? — испуганно прошипел Шииз.       — Если у нас нет команд, то я вас не подвожу, — раздражённо пояснил Меатар. Словно в насмешку, на его руке тут же зажегся одинокий огонёк, которому Дальо посоветовал. — В Трещину иди со своими шутками… Вырубить меня будет не так просто, как Марву, у него реакция никакая. А если и вырубят… Мне спокойнее, если следующим буду я, а не кто-то из вас. Поэтому не вздумайте со мной делиться! И, если вы закончили смотреть на меня испуганными глазами, пожалуйста, давайте пойдём искать третью команду. С Ноусой или с Тваино мы точно договоримся. С ребятами из остальных команд — не уверен.       — Но как мы их найдём? — встревожился Вирнок. — Литэрарум огромный!       — Ага, триста двадцать шесть вайра, — передразнил Шииз, а затем решительно повернулся в сторону цветника. — За мной топайте.       — У вас с Ихои ментальная связь? — усмехнулся Вьен.       — Просто есть способ друг друга отыскать, — уклончиво отозвался Конту, двигаясь в указанном направлении. — А то вдруг в разные литэрарумы попадём? И что? Это повод терять связь с друзьями?       — Не повод. Просто это тоже незаконно, — вздохнул Вьен.       Вздохнул — но задумался.       Сзади послышалась ругань. Все обернулись.       Меатар и Вирнок только-только уложили Марву на лавку, как несколько силовых векторов уже соткались в воздухе и бросились на Дальо. Меатар был прав: подловить его оказалось трудно. Мальчишка сдаваться не собирался, и потому кружил по траве, будто фехтуя, и резкими выпадами уходил с линии атаки.       — Надо ему помочь, — нервно заметил Вирнок.       — Тут мог бы помочь никаренец-защитник, — мрачно выдохнул Вьен, следя взглядом за тем, как их новенький соревновался в ловкости и скорости с природной энергией, направляемой чужой волей. — Но если несколько лекарских и страхующих чар мы с вами ещё знаем, то атакующие и оборонные заклятья держатся в тайне. Мы не сможем его защитить.       — Что ты предлагаешь?!       — Нужно дать Найвину ответ.       — Пока мы будем его искать, Дальо уже сто раз вырубит! — возмутился Шииз.       — Спорим, ты будешь если не следующим, то сразу после Вирнока? — огрызнулся Вьен. — Нас всех вырубит, если мы не начнём двигаться и…       — Давайте я решу вашу проблему? — шикнул на них Меатар.       Вектора магии вновь обвили его руки: заклятье, что помогло Дальо не сорваться со скалы, он так и не распустил до конца. Теперь то, что иначе как магическими верёвками назвать не получалось, зацепилось за ветви стоящих в отдалении деревьев. Меатар сгруппировался, чары Найвина бросились на него…       Страховочное заклятье Меатара буквально выдернуло его из-под удара, резко швырнув вперёд. Только чудом Дальо не ударило об дерево. Не оглядываясь, Меатар распустил «верёвки» вокруг себя и бросился к цветнику. Чары Риноту замерли в неподвижности. Найвин определённо лишился дара речи.       — Работаем, — решительно объявила Эфаро и первая кинулась за Дальо.       «А ты не так и плох», — подумал Вьен, бросаясь вслед за друзьями. Силуэт Меатара довольно быстро скрылся за деревьями. Не то чтобы Ре нравилось думать об их с Умуо враге — но эти мысли всё же были не так страшны, как рассуждения о грядущей пробежке.       Когда ванакорцы миновали стойла с фороссами, обширный дендрарий и ворвались в цветочный сад, вымотались только Вьен и Меатар, который всё это время был вынужден маневрировать, чтобы не дать себя вырубить.       — И где они? — испуганно бросил Вирнок.       Цветник располагался на открытой площадке. И пусть некоторые кусты возвышались над землёй в несколько ульми, в целом пространство великолепно просматривалось. И команды Ихои нигде видно не было.       — Я был уверен… — нервно начал оправдываться Шииз, но тут Ноуса Шаквар высунулась из почему-то выключенного фонтана и замахала руками.       — Меатар! Сюда!       Дальо не мешкал. Он кинулся к подруге, в грациозном прыжке перемахнул через бок фонтана… Все ожидали, что сию секунду взметнется веер брызг, но не раздалось даже плеска. Видно, воды там не было вовсе.       Ноуса, заплаканная и вся зелёно-жёлтая от травы и пыльцы, тут же кинулась к Дальо на шею, обнимая его так, словно уже не надеялась увидеть живым. Всем тут же стало неловко.       Всем, кроме Риноту Найвина. Его чары кинулись на обнимающихся ванакорцев. Но на сей раз Меатар не дёрнулся: просто не успевал. А вот Тваино Ихои, опасно балансирующий на другом краю фонтана, просто не стал поворачиваться навстречу опасности. Будто предоставил Шаквар и Дальо справляться самим, что было на него не похоже. Будто не хотел защитить. Или верил в то, что справятся и без него?..       Задыхающийся от бега Вьен чуть было не упал от изумления, когда увидел, как Ноуса Шаквар стремительно повернулась лицом к удару — и тут же сложный многоуровневый барьер закрыл и её, и Меатара. Действительно сложный — в режиме концентрации ванакорцы определили в нём целых четырнадцать опорных точек. А это уже было магией уровня дипломированного защитника.       Впрочем, оценили такой выпад не только ванакорцы. Судя по тому, что на тонком запястье Ноусы сияло семь перламутровых искр, она сумела впечатлить и Найвина.       — Вам приглашение надо? — возмутился Тваино.       Эфаро, Вьен, Вирнок и Шииз тоже кинулись к фонтану. Пропуская их, Ихои опустил собственную защиту. Куда более простенькую, даже кривую, с двумя опорными точками — но она работала.       — И кто теперь тут прекрасная дама? — хохотнул Ихои, кивнув Шиизу. — Не боись, мы тебя защитим.       — О, — поражённо выдал Вирнок, когда сумел оглядеться.       Такой толпой в фонтане было тесно. Приходилось тесно прижиматься к бортикам. Однако больше всего место занимали не дети из первой и второй команд, а напарник Ихои и Ноусы. Финрад Катенией сидел на дне фонтана, уронив голову на грудь и руки — вдоль тела. Выглядело это так, словно мальчишке перебило позвоночник: только глаза у Финрада и двигались, остальное же оставалось словно мёртвым.       Вирноку потребовалось несколько минут, чтобы объявить:       — Те же чары, что и на Марву, только недоплетённые.       — Мы не сразу поняли, что произошло, — всхлипнула Ноуса. Она дрожала. Красные глаза и опухший нос выдавали, что плакала она уже давно. И всё же её почти идеальная защита, вообще-то недоступная ванакорцам, стояла, будто древняя твердыня, обращая фонтан неприступной крепостью. Чары младшего Найвина распадались, лишь соприкоснувшись с таким щитом. — Но мы не дадим его совсем… Того.       — Убить, — холодно поправил её Ихои. — Будем называть вещи своими именами, ладно?       Меатар изумлённо глянул на Шаквар. Девчонка снова забурилась к нему в объятия, но на сей раз — так, чтобы видеть, откуда мог ударить противник.       — Убить? Ты о чём вообще? Это просто игра. Охор Марву тоже выбыл, но с ним всё в порядке. Это просто сильное оглушение. Самое большое, что Финраду грозит — почки на камне застудить!       Тваино зло рассмеялся.       Вьен повернулся к нему и заметил, что уголок губ обычно улыбчивого, если не сказать — сияющего Ихои странно, нервно подёргивался, и неясно было, замечал ли это сам нером. Не самое типичное поведение для человека, руку которого окружали целых семь огоньков, и который мог быть совершенно за себя спокоен.       — Прекрасная игра, — горько отозвался Тваино. — Не уверен, что хочу в неё играть.       — Что у вас за улики? — быстро спросил Вьен.       Ноуса только теснее прижалась к Меатару. Финрад хрипло, перепугано застонал. Ихои стиснул зубы.       — Это важно, Ноуса, — шепнул Меатар, и Шаквар снова всхлипнула.       — Вы знаете, что Роймо Ирнеин в литэраруме? — быстро спросил Ихои, решив, что проще дать ответы самому, чем наблюдать, как допрашивают его напарницу.       — Что он тут делает? — искренне не понял Шииз.       — А я откуда знаю? Может быть, это как-то связано с вашей прогулкой в банк, а? — Тваино злобно косился на заклятья Риноту, что парили вокруг фонтана, иногда на пробу тычась в щиты, будто Найвин искал слабое место.       — Но нас уже допросили!       — Ну либо вы дохрена подозрительные, либо у них появились ещё вопросы. И что-то мне подсказывает, что их скоро станет ещё больше.       — Да хватит темнить! — не выдержала Эфаро. — В чём проблема, Ихои?!       Вместо ответа Тваино кивком указал на раструб фонтана. Сейчас, когда ванакорцы забрались в его основание, то казалось очень высоким и напоминало наполовину раскрывшийся бутон цветка — вид снизу.       Вьен внезапно почувствовал, что ему не хотелось туда заглядывать. Но всё же он попросил:       — Подсадите меня.       Меатар и Вирнок переплели руки, образовав какой-никакой устойчивый замок. Вьен, недолго думая, наступил на него, ухватился за верхнюю грань фонтана, с трудом подтянулся — и тут же захотел свалиться обратно.       — Что там? — тут же поинтересовался Меатар.       Вьено’Ре впервые в жизни потерял дар речи.       — Тут безумие, ребята… — севшим голосом отозвался он, с опаской перебираясь ещё выше, так, чтобы и вниз не сверзиться, и в раструб фонтана не свалиться.       Ведь в раструбе и без того было чересчур людно.       Вьен насчитал три тела. Проще всего это оказалось сделать по количеству голов, потому что счёт по конечностям разбивался об одну простую истину: кто-то утащил добрую половину из них. А то, что осталось, переломал и поразваливал на части так, словно предлагал нашедшему сыграть в мозаику.       Но больше всего натаинна смутил характер ран. На телах не было синяков или следов от дробящего, колющего или на крайний случай режущего оружия. Все раны, что нанесли этой троице, были оставлены нечеловечески длинными когтями.       Вьен не боялся крови. Глупо бояться того, с чем будешь контактировать большую часть своей жизни, причём по собственному же выбору. Однако даже Ре замутило, когда он внимательно оглядел тела, отмечая и ошмётки рваной плоти, и осколки кости, и вырванные трахеи.       — Происшествие, значит, — грустно улыбнулся натаинн. — Никто не будет искать истинного виновника, значит.       — Ре! — снова возмутился Меатар.       Натаинн его не слушал.       «Никто и правда не станет разбираться, — панически рассуждал Вьен, до побелевших костяшек вцепившись в грани фонтана. — Умуо — мэвар. Он был в банке в тот день, когда пришёл Ни’Ро. Он говорил, что не сразу потерял сознание тогда. Сегодня его единственного нет с группой, никто не знает, куда и зачем он ушёл. А ещё у него конфликт с Ирнеином. Никто не станет искать других виноватых. Никто».       — Трупы там, — наконец тихо отозвался натаинн и поглядел на напарников. — Со следами когтей.       — Мы не думаем, что это… Ну ты понял. — Ихои ободряюще улыбнулся Вьену. Вышло бы лучше, если бы правую сторону лица Тваино не сотрясал нервный тик. — Будь это он, Найвин не стал бы устраивать всю эту клоунаду с расследованием. К тому же тела он бы туда не добросил.       Вьен вынужден был согласиться. Умуорвухтон, пусть и был не по годам высоким, всё же явно не сумел бы забраться в раструб фонтана без посторонней помощи, да и ещё перетаскав туда же трёх крепких мужиков на закорках.       — Он бы не стал. — На удивление, Меатар тоже согласился, а затем заявил. — Нужно сообщить директору.       — Нас не пускает в литэрарум, — напомнила Эфаро.       — И эта дрянь летает, — поддакнул Шииз, наблюдая за тем, как чары Риноту бились о барьеры. — О-о-о…       «О-о-о» заметили все. Заклятья, что вели осаду, внезапно стали сложнее. Обросли опорными точками, стали быстрее и опаснее. Теперь они не исчезали от соприкосновения с барьерами. Ноуса решительно держала щиты, но вот Ихои очевидно был на последнем издыхании.       — И что делать? — испугался Вирнок.       — Всё то же… — прошептал Вьен.       Но никто не услышал его: Тваино швырнуло назад, и он упал прямо на Катениея. Заклятья ворвались в центр фонтана, поражая с яростью и безо всякой избирательности. Первым упал Меатар: он снова решил подставиться, явно считая, что убережёт этим остальных. Затем окончательно потерял сознание Финрад. Вирнок попятился, но и его буквально срезало, заставив рухнуть на камни. Шииз был готов и упал не так болезненно, как остальные…       — У меня есть решение! — закричал Вьен… И всё замерло.       — Пойдём, — услышал натаинн насмешливый приказ прямо над ухом. А затем его схватили за плечо.       Короткий рывок выдрал землю у Ре из-под ног. Вьен стал заваливаться вперёд и закрыл глаза, представляя, как упадёт прямо на трупы. Но вместо холодной плоти под руками ощутил густую траву.       — Я тебя слушаю.       Вьен рывком поднялся и отпрыгнул от Найвина подальше.       «Да какой это, к Граням, Найвин», — раздражённо подумал Ре, озираясь.       Они с рыжим латэрекком-самозванцем стояли там, где всё началось. Неподалёку Вьен разглядел разворочённый кратер, оставшийся на месте колодца, и наглухо запечатанный вход в литэрарум.       — Ты ведь не сын Алиту.       Рыжий ослепительно улыбнулся.       — Нет, к несчастью. Жаль его: директор Найвин был блестящим студентом и выдающимся пси-магом. Всего себя отдавал практике. Буквально: когда ему потребовалось срочно протестировать новые чары перед применением на пациенте, тестировал он их на себе. Как результат — полное бесплодие. Даже три поездки к мэварским целителям это исправить не смогли. Жаль: Найвин так любит детей… — Латэрекк пожал плечами. — Что, о таком в учебниках и биографиях не пишут, а?       — О тебе в учебниках точно ни слова не будет, Ни’Ро.       — А ты действительно умён! — восхитился рыжий, шагнул по направлению к Вьену… Натаинн отпрыгнул назад со всей стремительностью, на которую был способен. — Что ещё знаешь?       — Ты прикрыл прорыв барьера взрывом колодца. — Вьен напряжённо следил за Ни’Ро взглядом. Но тот улыбался и очевидно не собирался ничего делать. Лишь наслаждался наведённым хаосом. — Чтобы тебя не раскусили раньше времени, поставил на Ихои и Конту латку для воспоминаний. Тебе нужно в Ванакор. Но сегодня приехал дознаватель Ирнеин. И, чтобы обезопасить его — и литэрарум от него, — все проходы запечатали. Тогда ты добрался до подручных Ирнеина и устранил их. Всё это должно было одновременно навести панику и помочь тебе отыскать кого-то, кто придумает, как тебе пробраться в Ванакор так, чтобы не попасться. А ещё, подставив Умуо, ты уводишь расследование по ложному следу, потому что он никак с тобой не связан.       Ни’Ро зааплодировал. С каждым хлопком на запястье Вьена, как в издёвку, зажигались всё новые и новые перламутровые огоньки. Натаинну стало дурно.       — Прекрати!       — Действительно умён, — мурлыкнул рыжий, не слушая ванакорца. — Одно но: мне не нужно в ваш литэрарум. Мне нужна одна вещь.       — И мы, по-твоему, тут все мастера-воры?       — Красть как раз ничего не нужно. Я собираюсь вернуть своё.       Геройствовать Вьен не собирался. Человек, что стоял перед ним, наверняка мог бы убить всех их по щелчку пальцев. С него бы сталось уничтожать парализованных ванакорцев по одному. И если Вьен мог этого не допустить, то он собирался это сделать. И неважно, что это, по сути, помощь врагу. Неважно, что именно из таких уступок складывалась непобедимость Ни’Ро. Ловить его — задача Роймо Ирнеина. Вот пусть и ловит. Вьену было плевать.       «Лишь бы больше никто не погиб».       — Если я тебе помогу, — медленно начал он, и рыжий одобрительно улыбнулся, — ты обещаешь тут же отпустить всех моих друзей?       — Никому из вас я вредить и не собирался, — улыбнулся Ни’Ро. — Ситуация просто исключительная. На самом деле я не считаю, что убивать детей — это хорошо. Так что да. Как только я получу то, что мне нужно, заклятья спадут. Больше того: я сделаю так, что напарников Ирнеина никто никогда не найдёт. И ваш мэвар не получит обвинение в тройном убийстве.       — Что ты ищешь?       — Кинжал.       — Что?!       — Кинжал, — терпеливо повторил Ни’Ро. — Эта такая острая штуковина, которой людей убивают.       — Ты… — Вьену стало худо. Он тяжело опустился на скамейку. — Ты устроил всё это только чтобы заполучить проклятый ножик?..       — Кинжал. Особенный кинжал. Я хотел забрать его ещё в банке. Но кто-то из вас, детишки, умудрился умыкнуть его буквально в последний момент. Я даже не хочу знать, кто и зачем. Я просто хочу получить его обратно.       «Естественно, всё опять вернулось к тебе, — с отчаянием думал Вьен, вспоминая тот нож, что Умуо взял за правило таскать с собой. Нож мэвар прятал в тумбе или в широком рукаве ванакорской формы, но Вьен его замечал постоянно. Да мэвар и не пытался скрывать новоприобретение от друзей. Порой казалось, что Умуорвухтон и сам не слишком понимал, зачем ему это оружие. Но всё же мэвар с ним не расставался, а, погружаясь в свою обычную сонную задумчивость, Умуо всегда крутил его в руках. Сейчас Вьен понимал: мэвар просто пытался догадаться, зачем же Ни’Ро так нужен был этот ножик. — Ну почему же опасность так и липнет к тебе, Умуо?..»       — Разве ты сам не помнишь, кто из нас был в банке в тот день? — спросил Вьен, чтобы потянуть время и немного успокоиться. — Там ведь было всего трое ванакорцев, неужели так сложно…       — Я не думал, что запоминать вас — это важно, — быстро перебил его Ни’Ро. — Так ты достанешь кинжал?       — Да.       — Думаешь, сможешь? Литэрарум запечатан.       — Я умный, — горестно отозвался Вьен. А ещё он дружил с Умуо и знал все скрытые директорские ходы, которые не закрывались никогда. — Придумаю что-нибудь. Ты будешь тут?       — Не сойду с этого места.       Не говоря больше ни слова, натаинн поднялся с лавки, покачнулся, но затем стиснул зубы и направился к ближайшему переходу из всех, что знал. Натаинна раздирали на части противоположные надежды. Он мечтал, чтобы проход и вправду не запечатывали. И в то же время — хотел верить в обратное.       Ход открылся сразу же.       Вьену так и не попалось ни одного цолнера. Наставники и студенты сидели по кабинетам, постигая азы магического искусства и вполголоса обсуждая чудных Ихои и Конту, которые опять навели шумиху. Всё было как обычно. В Ванакоре царил покой. Атмосфера безопасности и торжества детства.       Ни’Ро отравлял всё это. Он отравлял весь мир. И если до этого Вьену было наплевать на исход расследования, которое никак его не касалось, то теперь он понимал: такие люди, как Ни’Ро, и их идеи касались всех. Теперь натаинн от всего сердца желал Роймо Ирнеину удачи в поимке этого ублюдка.       Ножик раздора отыскался в тумбе. Вьен не знал, что было бы, не окажись его там. Натаинн медленно выдохнул, успокаиваясь, и схватил кинжал. Тот был лёгким, тонким, но остро заточенным. А ещё — очень старым.       — Вьен?       Ре чуть было не свалился в обморок от ужаса. Стремительно обернувшись, он уставился на Умуорвухтона. Мэвар глядел на него из дверей в ванную. С тёмной гривы капала вода. Прятать кинжал в такой ситуации можно было только за спину. А это уже ребячество.       — Я могу это взять? — выпалил натаинн, показав проклятущую острую штуковину, которой убивают людей.       Внимательные глаза цвета дорогого вина буравили Вьена.       — Можешь. — Умуорвухтон шагнул ближе. — Вьен, всё в порядке?       — Нет, — честно отозвался натаинн, ведь врать было бесполезно. Мэвар его не кусал, да. Ему и не нужно было. Он и так прекрасно чуял состояние дорогих ему людей. Эмоции он, видите ли, улавливал, а то, что не надо брать кинжалы, за которыми почему-то охотятся маньяки-убийцы — ну никак. — Нет, но всё будет в порядке.       Натаинн пулей вылетел из комнаты, молясь, чтобы Умуорвухтон не последовал за ним. И мэвар не последовал.       Ни’Ро обнаружился на том же месте, где и был. Он стоял неподвижно, словно его и самого парализовало. Отмер он лишь затем, чтобы забрать кинжал, который Вьен настойчиво сунул ему в руки.       — Спасибо, малец.       — Подавись, — огрызнулся Ре. — Отпусти всех. Сейчас же.       — Они уже свободны и бегут тебя искать, — вкрадчиво отозвался Ни’Ро, любуясь тем, как свет Фира играл на лезвии оружия. Вьен поёжился. — Не бойся: я ничего с тобой делать не буду. Даже напротив, ведь ты выиграл. И заслужил награду.       — Мне от тебя ничего не нужно.       — Пусть так, — ничуть не расстроился Ни’Ро. — Но жизнь так изменчива. Если тебе когда-нибудь потребуется помощь, достаточно будет просто попросить. Мне в радость находить таких интересных молодых людей, как ты, и помогать им. Глядишь, в будущем мы будем друг другу полезны…       И он исчез раньше, чем в голове Вьена оформилось желание выхватить проклятый ножик и воткнуть его в глаз этого ненормального. На руке натаинна остался приглушённо мерцать один-единственный перламутровый огонёк.

***

      — Ваше искусство игнорировать правила и пытаться выкрутиться даже в ответ на прямой отказ… — Алиту Найвин улыбнулся, но на его лице читались неприязнь и угроза. — Поражает.       — Сам не рад. Но дело важное.       — Я понял. Если бы это вызывало сомнения, уж можете поверить: вас бы и на порог не пустили. — Директор Найвин умолк, глядя выжидательно. Холодность приёма дула изо всех щелей, будто северный ветер, делая и без того неприятную обеим сторонам беседу ещё и крайне неловкой. В конце концов Алиту сжалился и указал рукой на невысокое мягкое кресло. — Присаживайтесь, Роймо.       Движения дознавателя Ирнеина казались скованными, будто Роймо опасался в этом кабинете смотреть по сторонам, трогать то, что трогали дети, единственной проблемой которых была тоска по дому. Ванакор был светлым, пронизанным магией и мечтами. Именно Ванакор многие маги годы спустя называли местом, где они были счастливы.       Роймо сторонился этого, будто концентрированная, разъедающая радость этого места марала его. А Алиту Найвин схватывал это намётанным глазом и очевидно боролся с желанием набросать освидетельствование на любом условно чистом клочке бумаги.       — Я начну? — поинтересовался директор, разбивая паузу. Кивка он так и не дождался. — Ванакор, в отличие от других литэрарумов, не находится в подчинении совета безопасности. Мой литэрарум напрямую охраняется магическим альянсом и среди всех организаций мира имеет наивысший приоритет. Я и мои ученики имеем полное право не контактировать ни с вашими Домом Скорби, ни с объединённой армией, ни даже с советом магов. Но когда в прошлый раз я получил ваш запрос на сбор показаний студентов, то дал одобрение, хотя имел полное право отказать. И не сомневайтесь: я сделал выбор в пользу расследования никак не из уважения лично к вам, — директор Найвин брезгливо поджал губы. — В тот раз пострадали мои студенты. В первый раз, но я не был уверен, что в последний. И только по этой причине ваш дознаватель получил исключительное право их допросить.       — Не могу сказать, что это было неоценимой услугой, — не удержался Ирнеин.       Этот молодой дознаватель, прекрасный шатааровец и маг, умел держать себя в руках, когда нужно. Однако сегодня против него обернулись и непривычная роль просителя, и язвительный, полный скрытой насмешки и практически не скрытого презрения голос Найвина.       — Цените, что дают, Роймо! Я имел полное право послать вас так далеко, как обычно даже дознаватели не докапываются! — Алиту показательно пожал плечами, а затем прежним тягуче-невозмутимым тоном продолжил. — И мне очень хотелось, ведь я изначально сомневался, что кто-то из моих подопечных может помочь в расследовании. Так и оказалось, к слову, но вечные «а если» да «ну вдруг»… Я сделал усилие. Я одобрил ваш запрос, поставив единственное и, по-моему, не такое уж невыполнимое условие: чтобы ноги вашей не было в моём литэраруме. До сих пор я ничего не путаю?       Дознаватель Ирнеин сдержанно кивнул.       — И вот не проходит и недели, как я получаю очередной запрос, — уже тише, но всё ещё с выразительной претензией припомнил Алиту. — А затем и вашу ногу вместе со всем прилагающимся на пороге. Чего вы добиваетесь, Роймо? Вы нашли неопровержимые доказательства, что Ни’Ро — на самом деле моя пятилетняя воспитанница леди Хаго? Или вы предполагаете, что главное место сбора революционеров-фанатиков располагается на заднем дворе Ванакора? Хотя, может, просто по Мэвару соскучились?       Роймо Ирнеин в очередной раз глубоко вдохнул, успокаиваясь, а затем скупым аккуратным жестом развернул копию допроса.       — Мэвар…       — Значит, я угадал?       — Те ответы, что он давал, — не обращая внимания на насмешку в голосе Найвина, продолжил Роймо. — Я не говорю уже о том, что он очевидно пытался вывести моего дознавателя из себя и избежать вопросов. Но… То, как он говорил… Это на него не похоже.       — Граней ради! — рыкнул директор Найвин, поднимаясь с кресла. — Да откуда вам-то знать, что на него похоже, а что нет? Я не намерен и дальше тратить время на эти глупости. Полон литэрарум сопливых зарёванных новеньких, а я тут сижу и слушаю, что…       — Ни’Ро остро заинтересован в магах, — выпалил Роймо, а затем вцепился руками в подлокотники. Будто дознаватель ожидал, что его сейчас начнут из кресла вытряхивать. — Но мы проверяли, следили и контролировали всё, до чего могли дотянуться, а дотянулись мы практически до всего. Ни один из курсантов Никарена, Айревина, Лирвина или Шатаара физически не мог вступить в контакт с заговорщиками. Ни один из них не посещал их собраний. Но почему-то количество сильных молодых магов в окружении Ни’Ро растёт. А если Ни’Ро не мог никого завербовать во взрослых литэрарумах…       — …то он, очевидно, оглушает наставников из моего литэрарума в уборной, принимает их облик и вербует детей прямо в Ванакоре, злостно прерывая процесс обучения, — горячо поддержал директор Найвин.       Однако тревога в его голосе прозвучала. И Роймо уцепился за неё хищным зверем.       — Смейтесь, директор, — процедил Ирнеин сквозь зубы. — Сколько угодно. Вот только знаете, что я вам сейчас скажу? Ни’Ро утверждает, что не заинтересован в магах. Врёт. По моим данным, в его окружении как минимум пятеро магов непозволительно высокого уровня: целитель, защитник, инженер — это только те, кого мы смогли вычислить. Официально трудоустроенные маги все под пристальным наблюдением, нетрудоустроенные, как правило, слишком слабы, чтобы заинтересовать хоть кого-то, не говоря уже о Ни’Ро. Остаются курсанты. Но вот незадача: целителей, защитников и инженеров не учат в одном литэраруме. Пробраться туда практически невозможно, да и внушить параноидальные мысли о всеобщем спасении взрослым людям, которые уже многое в мире повидали — проблематично. Ванакор — место, где всё можно сделать гораздо проще. Сразу присмотреться к будущим магам, втереться им в доверие, заранее выяснить, кого из них можно обработать, а с кем можно даже не пытаться… В конце концов, их можно надоумить, как связаться с Ни’Ро и его людьми, чтобы обойти надзор. Это бы объяснило, почему мы не можем зарегистрировать контакты курсантов с бунтовщиками и попыток переманить их: все давным-давно переманены.       — Звучит как попытка хоть чем-то заткнуть дыру в расследовании, — улыбнулся Найвин. Он уже взял себя в руки и держался как лучший шатааровец: отстранённо и нечитаемо.       Но Роймо уже знал, куда давить.       Впрочем, он всегда это знал.       — Представьте себе, — вкрадчиво попросил дознаватель и подался ближе, почти нашёптывая, — куда вы отправляете этих детей. Я назвал вам официальные данные, и по ним в литэрарумах нет приспешников Ни’Ро. А по неофициальным сколько? Половина курсантов? Каждый из них? Может, они уже приходят в великие литэрарумы одурманенными этим психом? Получают допуск к знаниям, которые могут стать фатальными для мирной жизни? Они добровольно и развяжут гражданскую войну, и пойдут на неё же, и я уже не уверен, что Ни’Ро не добьётся своего одним только количеством. — Роймо прищурился и продолжил уже совсем другим тоном. — Когда в такой ситуации один из студентов Ванакора очевидно контактировал с Ни’Ро, а это значит, не остановил его, я начинаю задумываться, на чьей он стороне уже сейчас.       Директора Найвин какое-то время честно размышлял над этой тирадой.       — Я поговорю с Мэваром, — наконец сдержанно пообещал Найвин. — С применением пси-обследования, если вам так будет спокойнее. Хотя мне проще поверить, что Ни’Ро ходит по литэраруму, хихикая, что вы так близко — и всё же не можете его поймать, чем в то, что Мэвар может быть с ним как-то связан.       — Ни’Ро нахал, но не настолько же, — устало выдохнул Роймо. Он сгорбился, словно растеряв все силы для борьбы. — Спасибо вам. Я так понимаю, вы бы и три пси-обследования провели, лишь бы только не позволить мне поговорить с Умуорвухтоном?       — Я начинаю понимать, почему вас называют умным, — криво усмехнулся Найвин.       Ирнеин поморщился и опустил голову ещё ниже.       — С ним по крайней мере всё в порядке? — тихо спросил он, отводя взгляд.       — Не тешьте свою совесть, Роймо. Всё в порядке, но точно не вашими усилиями. — Директор Найвин сдержанно улыбнулся и поднялся с кресла. — А теперь я повторю то же, что говорил пять лет назад: пошли-ка вы вон из моего литэрарума.       — Конечно. — Роймо подорвался с места, будто кресло внезапно обожгло его. — Только помощников своих найду…