Край непуганых идиотов. Самое время пугнуть.
Илья Ильф
— То есть вы хотите сказать, — медленно начал Ирнеин; на его осунувшемся бледном лице выразительными остались лишь глаза — и сейчас они «выражали» желание убивать, — что я проходил реабилитацию для того, чтобы сразу на выходе из больницы попасть в тюрьму? — При чём тут тюрьма? — изумился командующий Саигрей. Эйрен Вирел сверкнул улыбкой. — Наш юный друг в свойственной ему тактичной манере намекает, что сейчас меня убьёт. Роймо прищурился. — И сделаю всему миру большое одолжение. Потому что ты — абсолютно аморальная лживая скотина, которая не постеснялась… — Проходили, — перебил Эйрен. — Что мне было делать? Прямо отказать Ни’Ро, когда он приходит и чего-то просит — это в твоей манере, Ирнеин, но нормальный человек так не поступит. И, напомню, на такого «нормального» человека его же база не свалится. Ирнеин огляделся. Он не был в своём кабинете больше года, но точно помнил, что в одном из скрытых отделений в столе лежал нож. Воспоминания с действительностью разошлись: дознаватель обшарил все скрытые отделения, но оружия так и не нашёл. Подняв глаза, Роймо увидел, что Вирел крутил в пальцах его нож. — Давайте обсудим всё спокойно, — снова попытался Морго Саигрей. Роймо тоже попытался. Он ведь охотился не на кого-нибудь, а на самого Ни’Ро, поэтому из оружия в его кабинете был не только нож. Правда, пошарив рукой по сейфу, Ирнеин убедился, что там тоже пусто. Подняв глаза, Роймо увидел, что грёбаный Вирел крутил в пальцах и его пистоль тоже. У Ирнеина оставался разве что вариант зашибить Вирела собственным креслом, и, видит Круг, он сделал бы это, окажись он в состоянии поднять что-то тяжелее пары книг. — Я не собираюсь ничего обсуждать с этим человеком, — зашипел дознаватель. Вирел сделал вид, что оскорблён. — Из-за него… — Мне заплатили, — пояснил Эйрен таким тоном, словно это что-то меняло. На взгляд Роймо, это ничего не меняло. Всё это случилось именно из-за Эйрена. То, что он пытался их угробить не по собственной воле, а покусившись на отличные выплаты, делало ситуацию не просто мерзкой, а отвратительной. Двое талантливых ребят, у которых имелись свои цели и мечты, а впереди оставалась целая жизнь, погибли, а третий — остался прикованным к постели. Роймо считал, что самому ему повезло. Да, ему больно было даже дышать, однако айревинцы все как один уверяли, что это временно, и, возможно, лет через пять, при правильном лечении и уходе, Ирнеин имел все шансы вернуться к полноценной жизни. Но ждать пять лет, чтобы опустить Вирелу на голову нечто весом хотя бы в пару миллиардов тонн, Ирнеин не хотел. Ведь Вирелу заплатили. И тот искренне считал, что это его оправдывало. — И вы, — рокочущим от бешенства голосом обратился к командующему Ирнеин, — решили заплатить ему тоже? — Роймо… — Дом Скорби теперь официально спонсирует продажных ублюдков, раз уж поймать их не получается? — Роймо! — Ах, ну да, конечно, им ведь так плохо живётся, бедные, несчастные… Вирел улыбнулся и положил руку на плечо Саигрею. — Просто дайте ему выговориться. — Эйрен пронаблюдал, как Роймо круто развернулся и пошёл к шкафу с документами, и сообщил: — Тот нож для бумаг я тоже забрал, если что. Взгляд Ирнеина метнулся в сторону. — И оглушающее заклятье деактивировал, — подтвердил его опасения Вирел. — Ты осаду тут собирался держать, или что? — Командующий! — зарычал Ирнеин. Саигрей горестно вздохнул. Он был не то чтобы между двух огней: благо, Вирел хранил поразительное спокойствие, ведь не в первый раз наниматели хотели его прикончить. Но и гнева одного Роймо хватило бы на огненный смерч. Откуда столько запала у человека, который едва-едва встал на ноги, Морго не знал. Он надеялся, что потрёпанный Ирнеин хоть немного растерял боевой дух и не попытается убить Вирела с порога, но не срослось. Роймо и вправду был потрёпан. Однако в первый же день вне коматозного состояния дознаватель уже выпросил у лекарей лист и карандаш — и принялся писать Саигрею записки примерно следующего содержания: «Кто сейчас ловит Ни’Ро?» и «Верните мне дело сейчас же!» Чтобы избавить Ирнеина от энтузиазма, его мало оказалось похоронить заживо. И Саигрей понимал: если не остудить этого сумасшедшего, с Вирелом попытаются провести ту же процедуру. — Единственный наш шанс сделать так, чтобы Дом Скорби был защищён от… — Мразей, — подсказал Ирнеин. Эйрен усмехнулся. — Саигрей, он меня обижает. — Пока нет, но сейчас начну. — Заткнулись оба! — поморщился командующий, а затем с нажимом продолжил. — От разведчиков. Единственный наш шанс защититься от наёмных разведчиков — перекупить лучшего из них. У Вирела огромный опыт, он знает, где могут находиться удобные места для сборов преступных группировок, способен вычислить, кто ещё из его братии работает на Ни’Ро… — А ещё он — продажный ублюдок, — напомнил Ирнеин. — Который сам без зазрения совести работал на Ни’Ро. И запросто начнёт снова, если этот псих догадается заплатить Вирелу хоть на монету больше, чем мы. — Нет. Это вопрос профессиональной этики, — нахмурился Эйрен. Он не выглядел задетым. В циановых глазах плясали шальные огоньки. И всё же голос разведчика звучал серьёзно. — Не меняю заказчиков в середине процесса, даже если мне с ними не нравится. — Звучит так, будто ты и в борделе подрабатываешь. — Это будет тяжелее, чем я думал, — заметил Вирел с усталым смирением. Ирнеин в очередной раз испепелил его взглядом. — Погоди, а как ты думал? Ты попытался убить нас всех, и с кем-то даже преуспел, и думал, что я тебе обрадуюсь? «Здравствуй, родной, присаживайся; будешь чай или кофе?» — На самом деле хотелось бы. — Эйрен снова улыбнулся. — Но ты же попытаешься разбить сервиз об мою голову. — Ты не стоишь моего сервиза. — Роймо, я не понимаю, — раздражённо вклинился в их увлекательную перепалку Саигрей. До сих пор он старался не повышать голоса и в целом не слишком давить на Ирнеина: тот и без этого едва держался на ногах. Но Роймо уже развоевался, и Саигрей догадывался: ещё чуть-чуть, и утихомиривать подчинённого придётся исключительно силовыми методами. А это не рекомендовалось ещё сильнее, чем эмоциональное давление. — Ты хочешь обратно своё дело или нет? — Вы не можете мне его не отдать! — мгновенно вскинулся дознаватель Ирнеин. — Я уже просмотрел общие отчёты… — Когда успел?! — …семь погибших дознавателей, два тяжелораненых, Дом Скорби пустеет! В моём отделе остались два стажёра и секретарша! — Симпатичная? — флегматично поинтересовался Вирел. Ирнеин запустил в него книгой, не глядя, и продолжил возмущаться: — От нас люди убегают! Кадровый недобор — семьдесят два процента, это же катастрофа! Все боятся, что дело Ни’Ро вручат именно им — один я такой особенный ещё горю этим расследованием. Из оставшихся сотрудников я, опять же, единственный, кому должность позволяет вести расследование такого уровня. Или вы спешно повысите стажёра? — Нет, — спокойно возразил Саигрей. — Ты прав. Сотрудников у нас мало. Именно поэтому нам нужны внештатные консультанты. Так что Вирел… Вирел помахал ручкой, Ирнеин зарычал. — И, как ты сам сказал, руководить расследованием должны профессионалы, — продолжал командующий, стараясь не обращать внимания на поведение этих двоих. — А Вирел… Эйрен снова помахал ручкой. — Он профессиональный ублюдок, это да, — оскалился Роймо. — Но профессиональный же! — Именно, — устало кивнул Саигрей. — Сам подумай, Роймо: ты едва передвигаешься. — Я приду в норму! — Но время идёт. Даже если мы соберём новую рабочую группу, ты пока что не сможешь вести их. Нужен кто-то, кто сможет. А Вирел, помимо того, что он профессиональный ублюдок, — тут Эйрен удивлённо глянул на Морго, но тот и бровью не повёл, — ещё и известен своим талантом проникать куда угодно и уходить невредимым. Вполне возможно, под его руководством нам наконец-то удастся операция внедрения в банду Ни’Ро. Морго Саигрей и сам не радовался от этого назначения. В глубине души командующий сомневался, не принесёт ли совместная работа неудавшегося убийцы и его неудавшейся жертвы к ещё большим проблемам. Однако выбор… Он был, конечно, просто альтернативы представлялись Саигрею ещё менее приятными. Ни’Ро действовал наверняка, бил метко, разделял и властвовал. Дом Скорби рассыпался по кирпичикам. Желающих сражаться оставалось всё меньше. И если дознаватели не хотели отступать, оставляя Ни’Ро с развязанными руками, им следовало искать новые пути. Просить помощи — пусть даже у неожиданных личностей. Морго понимал это. И потому профессионально прятал эмоции, как и своё отношение к Вирелу, под замок. Ирнеин тоже понимал, в каком они очутились тупике. Однако ему было тяжелее смириться. — Конечно, если тебе внезапно придёт в голову идея получше… — продолжал Саигрей, хотя Роймо давно уже не спорил. — О том, где нам набрать кадров, или о том, откуда выкопать специалиста уровня Вирела, или хотя бы о том, как не дать обществу запаниковать из-за того, что Ни’Ро выигрывает — милости прошу. Ты знаешь, где мой кабинет, Роймо. Но если сейчас у тебя таких ценных мыслей нет, то придётся уживаться с Вирелом. Ясно? — Предельно, — вежливо уведомил Эйрен. Он проводил взглядом командующего, который удалился, хлопнув хлипковатой дверью, а затем широко улыбнулся понурому Ирнеину. — Да ладно тебе! — радостно возвестил Эйрен. Роймо не ответил, лишь медленно опустился за стол и без особого восторга придвинул к себе стопку отчётов по делу, которую он ещё не видел. — Не всё так плохо, как ты думаешь. Я сейчас целиком и полностью на вашей стороне и горю энтузиазмом. Что мы будем делать? Навестим кого-нибудь из подозреваемых? Напишем опровержение в газету? Я не знаю, что будем опровергать, но наверняка имеется что-нибудь подходящее. Или пойдём поговорим с аналитиками? В жизни с ними не сталкивался! Обычно я больше с их отчётами дело имею. Ну, знаешь, тихо забрать, незаметно унести. Очень интересное чтиво чаще всего, и платят за него… Э, полагаю, тебе не интересно, ты у нас работаешь исключительно за шоколадные медальки. В любом случае, я не против познакомиться с этими интересными ребятами, которые умеют делать фантастические выводы буквально по лужице свежей крови или… — Замолчи. Эйрен осёкся, а затем подошёл ближе и оперся о стол. Роймо поднял голову и недвусмысленно направил остро наточенный карандаш разведчику в глаз. — Да ла-а-адно тебе, Ирнеин, — вкрадчиво протянул Вирел. — Не дёргайся так. Я просто хочу помочь. Мы же напарники. — Мы не напарники, — скрежещущим от ярости голосом отозвался дознаватель. — Ты — консультант. Внештатный. И непрошенный, к слову. — Может, я и непрошенный, но я умею быть полезным. — Да-да, я помню. Ты страшно полезен для наглых самодовольных уродов, которые не прочь собрать компромат на конкурентов, скомпрометировать того, у кого бриллианты крупнее, или незаконно присвоить пару миллионов монет. Эйрен поморщился. Мало кому нравилось, когда его искусство оскорбляли — и разведчик не был исключением. Однако он промолчал и без приглашения опустился на стул напротив Ирнеина. — Между прочим, я, в отличие от тебя, хотя бы встречался с Ни’Ро лично. Ирнеин устало смежил веки. У него кружилась голова. Ему всё ещё было сложно удерживаться в сознании. Уже после двух часов бодрствования тянуло снова провалиться в сон. Но приходилось сидеть, вглядываться в тексты отчётов о проделанной работе. И слушать трёп человека, которому хотелось снести голову с наскоку. — Дай угадаю, — протянул дознаватель, чтобы заткнуть Вирела. — Он пришёл к тебе неожиданно, умудрившись пробраться через магическую охранную систему, и с него каким-то чудом даже не спала личина, так что внешности его ты не знаешь. Точно понять возраст невозможно, так как этот симулянт запросто сыграет как подростка, так и мудрого старца, а иногда начинает всё это комбинировать, и тогда вообще непонятно, с кем ты разговариваешь. С порога он попросил тебя не делать глупостей, а затем назвал сумму, которую тебе заплатит — и после этого, конечно, ты ничего не видел, ничего не слышал, никаких выводов не делал и помочь ничем не можешь. — Когда Вирел недовольно поджал губы, Роймо сухо рассмеялся. — О, как же так. Неужели везде в точку? Ну кто бы мог подумать. Тогда свободен, Вирел. Вопрос о твоей полезности лично для меня снят. — Ты неправ, — оскорблённо отозвался разведчик. Если Вирела что и задевало, так это сомнение в его профессиональной пригодности, в деле, которому он посвятил жизнь. Вирел прекрасно знал, что его не любили, и ему не было до этого никакого дела. Однако все эти «нелюбители», пусть и сквозь зубы, но признавали мастерство Эйрена. А тут… — Я вполне… — Ты будешь «вполне», если мне внезапно захочется заполучить себе фамильную брошку с груди принцессы крови, — уничижительно ухмыльнулся Ирнеин. — Но я украшениями не интересуюсь, это ты у нас падок на всё блестящее. Но что касается расследования… Увы. Саигрей может быть спокоен, я не собираюсь тебя прогонять. Но так как помочь ты не можешь, будь добр, сядь в уголке и тихо строй там свои злодейские планы. Взрослые дознаватели сами разберутся. — Так почему же до сих пор не разобрались? — Да уж точно не потому что тебя, драгоценного, с нами не было. — Роймо смешливо щурился, и задорные искры в его глазах так и подначивали. — Мне просто всё пытаются что-нибудь тяжёлое на хребтину уронить… Кстати, именно ты. Стой-ка. Так, получается, ты не просто не помогаешь, ты даже мешаешь! — Хватит это вспоминать, Ирнеин, — раздражённо огрызнулся Вирел, подрываясь с места. — Ты был моим заданием, и я хорошо его выполнил. — Плохо. Я жив. — Но надолго выпал из игры! И твой Дом Скорби так и не смог меня за это привлечь. Как и за все остальные мои «проступки». — Нет-нет, погоди. — Дознаватель Ирнеин вставать не стал, глядел на Эйрена снизу-вверх, но при этом свысока, будто на очередного преступника, что трясся перед допросом. Вирела такой взгляд глубоко оскорблял. — Я и не говорил ничего вроде «Эйрен Вирел — человек, которого зря называют ловким и хитрым; он ни на что не способен и его не поймали из чистого везения». Твои таланты в сфере мелких махинаций и преступленьишек средней руки я признаю всем сердцем. Сказал я только то, что в расследовании, ровно как и в любой законной деятельности, где не нужно дурить головы простачкам, ты бесполезен. Что, ну вот что ты можешь мне предложить? Это «ты» прозвучало с таким неподдельным презрением, что Эйрен выпалил то, чего говорить, вообще-то, не собирался: — Я хотя бы, в отличие от вашего Дома Скорбных Головой, знаю, как Ни’Ро перемещается!.. Твою-то мать, Ирнеин. Ирнеин был уверен, что к делу Ни’Ро его мать никак не относилась, у неё имелось алиби. Впрочем, сейчас это было не так важно. Роймо подорвался с места моментально: он уже давно выжидал именно этот момент. Одной рукой дознаватель ухватил Эйрена за воротник, а второй направил карандаш ему под кадык и держал там, надавив острым грифелем на покрытую тропическим загаром кожу. Ирнеин надеялся, что Вирелу хватит ума быстро согласиться с его условиями: рука начала дрожать почти сразу. И Роймо не знал, как быстро это перерастёт в полноценный тремор, из-за которого он загонит деревяшку в чужое горло. — Ну что, в допросную? — дружелюбно предложил Ирнеин. — Или как-нибудь сами разберёмся? Эйрен скосил глаза. — Ты сейчас угрожаешь мне карандашом? — Очень остро наточенным. Не беси меня, Вирел. И говори, раз начал. — Я не собирался. Ты меня спровоцировал. — Какая жалость, купился на собственный метод, — сочувственно прицокнул языком Ирнеин, а затем надавил на карандаш. Тот был заточен до состояния холодного оружия. Вирел поморщился. — У разведчиков есть свои фишки для перемещений, — с неудовольствием протянул он, когда почувствовал, как грифель начал прокалывать кожу. Это были не те детали, о которых можно рассказывать дознавателям, но выбор оказался невелик. — Без подробностей, Ирнеин, да они тебе и ни к чему. Если коротко — мы неплохо взаимодействуем со Второй Гранью, когда перемещаемся сквозь неё. И умеем считывать, когда кто-то перемещается тоже. На самом деле у каждого портальщика и разведчика свой «почерк», разный стиль взаимодействия с Хрустальной завесой, и поэтому несложно отследить их всех. Когда Ни’Ро испарился из моего дома, я интереса ради попытался считать, кто это такой умный его столь свободно и быстро перемещает по миру… Роймо прищурился. — И кто же? — Да Круг его знает! — выругался Вирел. — Убери от меня карандаш, Ирнеин! Я правда не в курсе. Потому что, когда Ни’Ро исчез, во всём мире не осуществлялось переходов через Вторую. — А, так он просто испарился? — язвительно уточнил дознаватель. Он подначивал, хотя Вирел уже не вёлся, да и сам Роймо, невзирая на сарказм, понял, к чему клонил Вирел. И мысль эта оказалась неприятной. — Нет, — озвучил её Эйрен. — Получается, он перемещается не через Вторую, а через Третью Грань. И помогает ему незарегистрированный портальщик. Роймо задумался. Каждый, кто хоть немного знаком с принципом портальных перемещений, понимал, насколько странным было это предположение. Настолько странным, что оно раньше не рассматривалось именно из-за своей нелепости. Третья Грань не оставляла шансов. Магия проносилась сквозь неё с такой силой и скоростью, что преодолевала оковы миров. Теоретически, открыв портал у себя на лужайке, можно было переместиться на другой конец Вселенной, в какой-нибудь безвоздушный мир, и сгинуть там навеки. Ирнеин считал большой удачей то, что не существовало даже отдельного заклятья для взаимодействия с Третьей Гранью: слишком уж сложным явлением она была. Если прореха в ней и появлялась, то исключительно по воле случая. В неё было сложно попасть и практически невозможно — выбраться. «Практически» не было обнадёживающим словом. Если из десяти тысяч исследователей вышеупомянутых «прорех» выживало двое, это не считалось удачей. Скорее уж статистической погрешностью. Естественно, перемещения через Третью Грань не отслеживались — ведь не было никаких перемещений. Не существовало магической формулы, что позволяла сделать такой портал безопасным, и не существовало достаточно сильных якорей, способных вырвать ворожеев из этой пучины. «Вирел может ошибаться, — думал Ирнеин, сразу же начиная перебирать варианты. — Но это нужно проверить». Эта информация оказалась… Странной. С одной стороны, она не приближала дознавателей к поимке самого Ни’Ро, зато обязана была помочь в поисках его мага. Вряд ли многие способны на такое безумство. Вернее, десять минут назад Роймо верил, что ни один из живущих не способен. Ирнеин отпустил воротник Эйрена, и тот поспешно отступил назад. — Спасибо за содействие, — усмехнулся Роймо. Созерцание печальной мины Вирела существенно подняло дознавателю настроение. — Следствие вас не забудет. — Очень смешно, — проворчал Эйрен. — Так что всё-таки мы будем делать? Этим вопросом Ирнеин и сам задавался. Верил ли он Вирелу? Ни на каплю. Хотел ли с ним работать? И того меньше. Горел ли желанием допустить «внештатного консультанта» до важных документов? Грани, это просто смешно. Но и прогнать его Роймо не мог. — Между прочим, с напарниками так не поступают, — продолжал ворчать Эйрен. — Мы не напарники. — Зануда. Я всё равно хочу знать, что ты планируешь делать дальше. …впрочем, оставался ещё один вариант. Вирелу он бы точно не понравился — но мнение разведчика Роймо волновало мало. — Это зачем? — язвительно осведомился Ирнеин. — Информацию собираешь? Снова для Ни’Ро? — Ирнеин, — горестно выдохнул Эйрен и попытался как можно торжественнее опуститься обратно на стул. Будто не произошло ничего странного. Будто не было оскорбительных подозрений и нападения с канцелярскими принадлежностями. Так поступали шатааровцы: игнорировали всё, что не могли контролировать. Это было залогом их величественности. — Я уже сказал. Я не работаю на Ни’Ро сейчас. — Люблю это неоднозначное слово «сейчас», — проворчал дознаватель, а затем устало и монотонно отчитался. — Эйрен Вирел, ты в числе главных подозреваемых по делу Ни’Ро и будешь находиться под стражей до выяснения обстоятельств. — А?.. — не сразу среагировал разведчик. А затем на его запястьях закружились магические оковы, лёгкие, но неснимаемые — фирменные заклятья Дома Скорби были сложны в применении, но и шансов не оставляли. Вирел уставился на свои руки так, будто впервые их видел, попытался встать — и понял, что способность перемещаться отказала ему. Роймо понимал его эмоции: сам страшно злился, когда понял, что не может передвигаться по Айревину без посторонней помощи. Эйрен выругался и укоризненно глянул на Ирнеина. — Зачем? Ты ведь знаешь, что это не я. — Поправка. — Ирнеин торопливо набросал в блокноте список вопросов к исследовательской группе и стал собирать по столу документы. — Я предполагаю, что ты — не Ни’Ро. Но, как ты любишь говорить, доказательств нет, только очень косвенные. Вроде того, что ты часто действовал в его интересах, пытался устранить тех, кто вёл дело, а ещё у тебя на руках каким-то образом оказались ценнейшие сведения о том, как именно Ни’Ро перемещается… — «Каким-то образом»?! Я тебе буквально сказал о том, как я об этом узнал! Словами и через рот! — Да, в методиках отвлечения внимания ты всегда был хорош. — Ирнеин как мог приветливо улыбнулся. Судя по тому, что Вирел не впечатлился, у него опять ничего не получилось. — К тому же, даже если ты и не сам Ни’Ро, в чём я, так уж и быть, действительно сомневаюсь, ты вполне можешь быть одним из его сторонников. Вирел перестал рваться из заклятья и уставился на дознавателя скептически. — Ты себя слышишь? — Да. Именно мой слух после травмы и не пострадал, но спасибо, что спросил. Разведчик и дознаватель снова недобро уставились друг на друга. — Ирнеин, давай не будем пороть горячку, — снова попытался Эйрен. Он теперь даже не смотрел на сковавшее его заклятье и в целом выглядел таким невинно-послушным, что любой порядочный дознаватель заплакал бы от счастья. Многие законники мечтали увидеть Эйрена Вирела именно таким — и, желательно, чтобы это произошло за пару минут до его обезглавливания. — Если тебе станет проще, я извинюсь за ту неприятность с обвалившейся базой. Больше не повторится. Роймо невозмутимо собирал бумаги. — Ты ведь знаешь, что для меня значит контракт! Либо вы поймаете Ни’Ро, либо не видать мне новых заданий. Сам подумай, насколько помощь тебе в моих интересах! — Постарайся не оказывать сопротивления тем, кто поведёт тебя в камеру. А то могу не сдержаться и уговорить их написать на тебя заявление о препятствовании правосудию. — Роймо даже улыбнулся, увидев, как сильно Вирел «обрадовался» этому нежданному совету. Дознаватель поудобнее перехватил стопку документов, пошатнулся, поморщившись от боли… И всё же созерцание насупленного, скованного разведчика мгновенно вернуло Ирнеину позитивный настрой. Дознаватель медленно пошёл к двери. — Не грусти, я сейчас отправлю к тебе кого-нибудь… Если не забуду.***
Ирнеин смотрел на лестницу. Пристально. Отношения у них не заладились после возвращения в родной Дом Скорби. До этого Роймо взлетал по ней, не задумываясь. Теперь же Ирнеин с первого взгляда опознал в этой конструкции сволочь и взаимодействовать с ней не хотел. По уровню ненависти к себе лестница не дотягивала до Вирела и тем более до Ни’Ро, но третье место в списке врагов Роймо заняла. — Роймо! — восхитился молодой маг, пробегавший мимо. — Вы вернулись! Ирнеин прищурился. Дознаватель знал, что его не любили. Он и сам себя не любил, и потому не обижался. Слишком закрытый, авторитарный и колкий в суждениях, Роймо терпеть не мог уступать, с трудом принимал критику и не стремился к налаживанию отношений среди коллег. Он мог дать пару советов стажёрам, выразить уважение отдельным гениям из аналитиков или забрать на себя часть чужой работы, потому что «если хочешь сделать хорошо…» Пожалуй, последний пункт добавлял ему очков в глазах окружающих, но не очень много. Мага, который застал его в процессе осознания лестницы, Роймо запомнил зашуганным стажёром аналитического отдела. Теперь мальчишка гордо таскал форму штатного специалиста. Ирнеин едва мог поверить, что прошло так много времени. Роймо попытался припомнить, как звали стажёра. Что-то в памяти всплывало, и Ирнеин решил рискнуть. — Приятно, что хоть кто-то рад меня видеть… Енрам. Судя по посветлевшему лицу молодого мага, Роймо угадал. Мысленно Ирнеин показал неприличный жест всем неромам мира и их разнесчастной сверх-памяти. — Вас все будут рады видеть, — воодушевлённо стал трещать мальчишка. Роймо ещё и запоздало вспомнил, почему его вечно просили сидеть молча. — Столько всего произошло без вас! Семья командующего Захега, которого убили недавно, хочет судиться с Домом Скорби. Все предвкушают: первое дело против магической структуры! Не одного дознавателя или аналитика, что сунул нос не туда, а против всех! Говорят, мы не оправдываем затраты на своё содержание. Я почти совсем уже начал тоже так думать. — Енрам бодро потопал по лестнице вверх. Роймо с тоской наблюдал за ним. Мальчишка даже не задумывался над своими действиями. А вот Ирнеин, когда столкнулся с таким препятствием в Айревине, с непривычки слегка сбил дыхание — и это чуть не стало причиной самой нелепой в мире смерти. — На ваше место пятерых дознавателей ставили. Последний совсем слабым был: вроде и сбегать не собирался, как второй, но и с делом продвинуться никак не мог. Таскал какие-то нелепые «улики», с которых было просто нечего взять: кресла волок с мест собрания, потому как «есть шанс, что на них сидел Ни’Ро», пси-проверки жителям окрестных домов проводил… Загонял всех. Остальные были лучше, но ведь каждый начинал сначала. Проходит в отдел к нам и начинает: сделайте для меня копии всех отчетов, что вы передавали Ирнеину, давайте проконсультируемся вот по этому и по этому вопросу — а вопросы-то одни и те же. Проводил новые проверки почерка Ни’Ро, а ведь наши начали это ещё при вас, что там могло измениться за три года… А вы не идёте, дознаватель? Я думал, вы к нам в отдел направляетесь. Енрам обернулся и свёл брови к переносице. На его лице отразилась напряжённая работа мысли. На то, чтобы осознать, почему старший дознаватель принципиально стоял у подножия лестницы, у него ушло примерно полминуты. Затем Енрам молча спустился обратно и подставил Ирнеину плечо. — Вы уверены, что вам можно уже выходить на работу? — негромко поинтересовался вчерашний стажёр. Он так понижал голос, будто боялся, что в пустом коридоре их кто-то услышит. — Уверен, что нельзя. Роймо оперся о Енрама и решился выступить против лестницы. Против Ни’Ро же выступал. Впрочем, такое самовнушение на Ирнеина не действовало. Он умел расставлять приоритеты и понимал: прямо сейчас лестница была для него опаснее ряженого придурка, что выкрикивал нелепые лозунги на улицах. — Тогда почему… — Так ты же сам сказал: Ни’Ро куролесит, Дом Скорби начали заваливать исками, а все приличные дознаватели бегут с должностей. — Ирнеин тяжело вздохнул. Тяжело не столько из-за переживаний или расстройства: сам процесс дыхания давался ему с усилием. — Надо же кому-то с этим разобраться. Иначе мы все останемся без работы. А один популярный сумасшедший начнёт диктовать свои правила всем, кто не спрятался… Спасибо. Енрам серьёзно посмотрел сначала на Ирнеина, а затем на несчастные двадцать ступенек, оставленные за спиной. — Если вас убьёт такая мелочь, как лестница, вы с Ни’Ро не разберётесь. — Ну, у меня теперь есть помощник, — криво ухмыльнулся Ирнеин и в ответ на вопросительный взгляд аналитика лишь устало махнул рукой. — Не бери в голову. И нет, это меня не убьёт. Всё продумано. Енрам недовольно поджал губы. Он свернул в Коридор, ведущий к отделу аналитики. Молодой маг всё ещё поддерживал Ирнеина, мрачно приговаривая: — Если целители предусмотрели даже вашу тягу к самоубийству, значит, в Айревине учат гениев. — Это они предусмотрели в первую очередь. Переход до отдела аналитики занял ещё четыре минуты. Ирнеин прекрасно понимал, что задерживал вчерашнего стажёра, любые нарушения распорядка для которого на этой зыбкой ступеньке карьеры были крайне опасны. Роймо старался не испытывать угрызений совести. Когда нужная дверь наконец-то распахнулась, дознаватель прищурился, шагнул вперёд и сцапал за край формы одного из проносящихся мимо аналитиков. — Круга ради! — испуганно воскликнул тот, а затем осёкся, уставившись на Ирнеина так, будто дознаватель всё-таки не справился с коварством лестницы и теперь плевался кровью. — Ты что тут делаешь? — Мне нужна помощь специалиста, — без обиняков начал дознаватель. Сцапанный им лирвинец был одним из тех, кто следил за работой перекрёстных порталов в Доме Скорби. В отличие от общей массы портальщиков, этот маг искренне любил быть полезным и не заламывал за это бешеные деньги. Командующий Саигрей, только получив назначение в Дом Скорби, заприметил его по чистой случайности. Послушал, как этот связист ругался на старшего товарища, который накрутил лишние энергозатратные опоры к заклятью, походя прочитав ему целую лекцию об энергетическом следе переходов через Грани. Послушал — и принудительно отправил смышлёного парня доучиваться на портальщика, а затем приписал к отделу аналитиков. Роймо тоже имел с этим магом дела и остался доволен. Тот быстро соображал и крайне редко ошибался. Сейчас портальщик скептически уставился на Ирнеина и отозвался: — Согласен. Тебе нужна помощь специалиста-медика. Ты на ногах не стоишь. — Я этим прямо сейчас занимаюсь. Портальщик язвительно уставился на Ирнеина. Роймо тяжело вздохнул и прекратил опираться на Енрама. — Да на тебя без слёз не взглянешь! Иди отлежись, Ирнеин. Потом поговорим, если так нужно. Не собираюсь ничего делать, пока ты в таком… Ирнеин тяжело вздохнул. За последние дни на него излили больше заботы, чем он готов был принять. Поэтому дознаватель старательно добавил в голос стальных интонаций: — Мне обратиться через официальное прошение? Енрам, поможешь мне ещё раз? — Когда испуганный резкой сменой тона мальчишка нервно кивнул, Роймо прищурился и, пристально глядя на портальщика, начал. — Значит так, бери бумагу и перо. Пиши: «Прошение от старшего дознавателя Дома Скорби Роймо Ирнеина к командующему Моргу Саигрею. Прошу предоставить мне условия для официальной консультации с сотрудником отдела аналитики Эхиралом Гио»… На них начинали пялиться прочие сотрудники отдела. Роймо увидел много знакомых лиц и с облегчением вздохнул: кризис Дома Скорби затронул отдел аналитики меньше всего. Эхирал ожидаемо поморщился. — Это ещё нужно заверить… — Мои прошения удовлетворяются сразу, — перебил его Ирнеин. — Так что отсрочка, если и возникнет, то минут в пять, не больше. Ты не доставишь мне этим ничего, кроме головной боли. Поэтому — давай по-хорошему. — Приятно знать, что твой сволочизм не пострадал при обвале, — заметил другой аналитик, выглядывая из-за рабочего стола. Ирнеин вяло отсалютовал ему вместо приветствия. — А от вас я попрошу собрать до завтра подборку речей Ни’Ро за последние два года — с вашими комментариями и контекстуальным анализом. — Ирнеин с интересом оглядел аналитиков, которые стали переглядываться, будто пытаясь угадать, кому дознаватель ещё подкинет гору работы с неадекватными сроками. — Енрам, всего два вопроса, — недовольно поинтересовался Эхирал. — Где ты нашёл этого сумасшедшего и почему там не бросил? Енрам испуганно втянул голову в плечи, но Роймо быстро ответил: — Потому что приказ старшего по званию. Отстань от мальчишки и пошли побеседуем. Портальщик тяжело вздохнул, но подошёл ближе и уже сам подцепил Ирнеина за предплечье, придерживая. Они переместились к зоне отдыха: в теории, аналитики должны были там проводить обеды и всячески восстанавливать душевное равновесие после напряжённой работы. Но теперь, когда в отдел приходили десятки запросов в день, все до единого помеченные именем Ни’Ро, слово «отдых» исчезло из лексикона этих магов. Даже сейчас, хотя рабочий день аналитиков начинался всего через десять минут, все уже торчали на местах. Строчили отчёты, ругались за стеклянной стенкой, у лабораторных столов, разгребали горы документации и сплетали заклятья связи, чтобы пригласить того или иного дознавателя к себе. Роймо видел синяки под глазами и неуверенные жесты аналитиков — и мысленно разбивал тяжёлые предметы о головы идиотов, которые хотели «прикрыть и переформировать Дом Скорби». Они, эти идиоты, видели лишь итог, чистые, аккуратные отчёты и заключения, публикуемые в газетах, да ироничные статьи, щедро проплаченные Ни’Ро. Никто не хотел понимать, какая напряжённая работа состояла за якобы безрезультатными потугами Дома Скорби. — Ты как вообще, Роймо? — уже дружелюбнее сказал Эхирал, перемещая папки с бумагами с диванчика. — Что там целители с тобой сотворили? Ирнеин скептически пронаблюдал за тем, как Эхирал расчистил для него крохотный участок на диване, но спорить не стал и молча сел. Эхирал тут же опустился на стул напротив. — Ну, вообще-то я ещё лечусь. — Ирнеин выпрямился, позволяя рассмотреть количество магический плетений в своём теле. — У меня сейчас практически ничего само по себе не работает. Так что мне сделали магические редупликации всех систем в теле и потихоньку, по одному, запускают внутренние органы, которые уже удалось восстановить. — Хреново, — не разделил его радости Эхирал. О том, что полное функционирование на одной только магии было плохим решением, Ирнеин знал. Он догадывался, во сколько последствий это всё должно было вылиться в будущем — и всё же считал, что жизнь, даже такая, всё равно стала отличной альтернативой гибели под завалом. — И что у тебя сейчас «своё»? — Мозг. — Не бреши, Ирнеин. Если бы у тебя мозги работали, ты бы в таком состоянии сюда не припёрся. — А смысл мне врать? Мне и правда повезло, голова отделалась сотрясением средней тяжести — а вот остальное... Что раздавило, что само угробилось от обратки лекарских чар. Вышедшее из строя сначала «отключили», а потом стали заменять магическими аналогами. Сейчас органы по одному восстанавливают. Айревинцы говорят — примерно через полгода уже смогу выживать своими силами, а не только на чужой магии. Ирнеин замолк и с интересом посмотрел на неожиданно живую реакцию коллеги. Эхирал родился на западе Айнавии и многое перенял от этого запустыненого, жаркого края. Его широкое лицо с крупным приплюснутым носом в комбинации с нависающими надбровными дугами, завидным ростом, коротко стрижеными волосами и густыми тёмными бровями создавали вполне определённое ощущение. Не зная этого человека, Ирнеин принял бы его за персону недалёкую, зарабатывающую на жизнь исключительно физическим трудом во чреве заводов и мануфактур. Такое окружение быстро отбивало у людей всякую способность к сопереживанию. Поэтому никакой эмоциональной реакции от Эхирала подсознательно не ожидалось. Однако этот скалоподобный, хмурый мужик сейчас болезненно поморщился, будто слова Роймо делали больно ему самому, и почти жалобно уточнил: — Так что же… Кроме мозга совсем ничего? — Из важного — ничего. Дыхание, кровообращение — всё на магии. На крайний случай редупликации ещё и дублируются: если, например, заклятье, с помощью которого я дышу, сорвёт из-за повышенной активности, заработает второе. Но это нежелательно: «лопнувшие» чары будут пускать силу прямо в тело, а это чревато. — Но ты припёрся сюда, — устало подытожил Эхирал, а затем неодобрительно покачал головой. Они с Роймо не были друзьями. Однако, оба — протеже командующего Саигрея, они всё же нашли общий язык и, пожалуй, любили работать вместе. — Сумасшедший. Ладно, что там у тебя? — Есть предположение, что Ни’Ро может перемещаться через Третью Грань. Насколько это возможно? Ты что-нибудь слышал о последних исследованиях в этой отрасли? Эхирал сначала непонимающе поглядел на Ирнеина, а затем протянул: — А говорил, с головой всё в порядке. Ирнеин только прищурился, будто пытаясь заглянуть в голову собеседнику. Но на самом деле — только «будто». Колдовать айревинцы ему запретили до «запуска» второй фазы терапии. Поэтому от столь удобной в подобных случаях пси-магии пришлось отказаться. Однако пристального взгляда хватило. Эхирал развёл руками и отчитался. — Я, конечно, слышал обо всех разработках в области покорения Третьей Грани — потому что последние из них были несколько десятилетий назад. Их результат — человеческое тело не может вынести давления энергии на Третьей Грани. Это всё ты и так знаешь, ты ж владеешь прямой телепортацией. А это рассказывают на первом же занятии по магическим перемещениям. — Мало ли, что я пропустил за два года. Тут Эхирал промолчал. Всем вокруг приходилось напоминать себе, что Ирнеин пропустил очень многое. Что, если он и в курсе последних новостей, то лишь тех, которые касались Ни’Ро. — Даже если допустить, что Ни’Ро или кто-то из его людей и вправду совершил научный прорыв, освоив перемещение через Третью, то что это даёт тебе? — после паузы поинтересовался Эхирал. — Вряд ли эти ребята опубликовали результаты своих исследований. Если они обогнали нас на десятилетия в портальной науке, мы сможем только смириться с этим. Без таких же знаний мы не сможем ни отследить такие перемещения, ни заблокировать их. — Согласен. Это ничего нам не даст. Но, если мы будем достаточно громко и убедительно кричать, что, — Роймо резко повысил голос, — Ни’Ро перемещается через кругову Третью Грань! — Дознаватель краем глаза заметил, как стали переглядываться аналитики, на мгновение поднявшие головы от столов. Ирнеин удовлетворённо улыбнулся и уже тихо продолжил. — То Ни’Ро может подумать, что мы полностью поглощены именно исследованиями в этой области. Или что у нас уже есть какие-то результаты. Тут уже я вижу два варианта: либо он забеспокоится, пытаясь понять, что это нам даёт. Беспокойство — это хорошо, оно может заставить его отойти от привычной стратегии, чтобы обезопасить себя. Второй вариант не намного хуже: Ни’Ро слишком старается подкинуть фальшивых улик, повести нас по заведомо ложному пути. Пусть посуетится. Пока он будет подкладывать «улики», якобы помогающие выйти на него через изучение Третьей Грани, но на самом деле ведущие в пустоту, я смогу в тишине изучать более перспективные зацепки. Пора давать сдачи в его информационной войне. Эхирал первое время сидел с приоткрытым ртом — его нижняя челюсть так и отпала, когда Роймо заорал, тщательно пародируя возмущение. Но затем портальщик подобрался и недовольно протянул: — А, то есть от меня тебе нужна была не консультация, а помощь в представлении? Ну спасибо, Ирнеин. Мог бы хотя бы предупреждать, когда собираешься делать из коллег ширмы для своей игры. К слову, почему ты именно ко мне сунулся? — Извини, — неискренне улыбнулся Роймо, а затем пожал плечами. — Ты один из немногих, кого я не подозреваю в пособничестве Ни’Ро. К тому же — мне и правда нужна консультация. Нужно сляпать статью с «разоблачением» перемещений Ни’Ро через Третью. Написать так, чтобы вся эта ситуация выглядела реалистично, чтобы появлялось ощущение, будто у нас на руках очень значимая, опасная улика, которая действительно что-то даёт, ну, кроме головной боли. Такое, знаешь, полезное что-то. Чтобы каждый второй поверил, что мы не сегодня, так завтра поймаем Ни’Ро за руку. — Да, я тебя понял. Эхирал задумчиво потёр массивный подбородок. Его внешность в месяц хоть раз, да вводила случайных наблюдателей в заблуждение. Всем казалось, что тяжёлый на подъем, грузный Эхирал, смахивающий на грубую глиняную скульптуру начинающего ваятеля, был, если называть вещи своими именами, туповат. Однако за показной простотой скрывалось отличное образование и несколько сложнейших спецкурсов. Звание они Эхиралу не особенно повысили, он ходил в младших наузниках. Зато они подарили портальщику прекрасное понимание предмета. Эхирал знал, какое впечатление производил. Отчасти даже старался ему соответствовать. Поэтому и говорить, и писать Эхирал предпочитал просто, изящно переформулируя сложные термины и приводя уйму примеров, доступных даже для тех, кто в жизни порталов не видел. Для Роймо Ирнеина не было лучшего помощника в реализации его задумки. — Итак, что писать будем? — спросил Ирнеин, когда задумчивость исчезла с лица Эхирала. Портальщик встрепенулся и начал рассуждать вслух. — Третья Грань для многих — зверь невиданный и опасный. Кроме стереотипов о ней практически никто ничего не слышал. Я бы сделал так: начать статью с факта твоего возвращения и грандиозного открытия, чтобы привлечь внимание. — Побуду красной тряпкой, — кивнул Роймо. — Годится. Думаю, для полноты эффекта нужно будет выйти на публику, пообщаться с работниками газет, дать им наводку на то, что у меня есть приличная зацепка. — В таком состоянии тебе, конечно, только с людьми общаться, — поморщился Эхирал, но переубеждать Ирнеина не стал. Впрочем, у него бы и не получилось: Роймо, при всей его нелюбви к выходам из тени, давно стал лицом публичным. Официальным противником борьбы с Ни’Ро. Заявлением того же командующего Саигрея или, и того хуже, «разведчика, предателя и бесчестного лжеца» Вирела никто бы не поверил. Откровенно говоря, их вряд ли бы даже стали публиковать: за последние годы Дом Скорби столько раз вынужден был давать пустые обещания, что читать их стало просто неинтересно. — Допустим, ты кинешь им кость своим появлением и началом статьи. Потом приведём твою цитату о том, что Ни’Ро совсем потерял связь с реальностью и бессовестно перемещается через Третью. А дальше я бы дал людям понимание, о чём идёт речь. Максимально просто расписать факты о Третьей Грани и природе энергии на ней. Так, знаешь, чтобы все всё поняли, но появилось ощущение загадки. — Например? — Например так. — Эхирал сплёл заклинание, и через пару минут поставил перед Роймо на стол невысокую трёхгранную металлическую пирамиду. — Магический поток долгое время был нерушим. Когда-то давно, в доХрустальном мире, на нашей планете почти не было магии. Мы всегда находились на окраине космоса, в удалении от крупных потоков энергии. До тех пор, пока не случилось нечто, перенаправившее часть крупного пучка космической силы на нас. Воцарилась катастрофа таких масштабов, что доХрустальный мир оказался уничтожен: несколько материков раскрошились и изменили рельеф морского дна. Миллиарды людей погибли, а из осколков цивилизации был собран наш, Хрустальный мир. Но даже в наши дни магический поток нестабилен. Он бесконечно стремится к возвращению в привычное состояние. Самая равномерная и наиболее «травмированная» катастрофой часть магии как бы осела на поверхности планеты, спровоцировав множество генетических мутаций у всего живого, воссоздав новые химические вещества и минералы. Мир, созданный этой стабильной, но постепенно выдыхающейся магией мы называем Первой Гранью, это там, где живут все люди. — Эхирал магией окрасил одну сторону пирамиды в зелёный и тут же перевернул фигурку к Роймо другим боком. — Энергия более нестабильная, магия в чистом виде, невидимой и неощутимой несётся вокруг и насквозь планеты, постоянно пребывая в состоянии хаоса. Эту энергию тоже с натяжкой можно назвать стабильной: она недостаточно сильна, чтобы вырваться обратно в космос. Людям эта сторона силы известна под названием Второй Грани. От Первой она отделена Хрустальной Завесой, порождением той самой катастрофы, что уничтожила доХрустальный мир. Завеса непроницаема и невидима для всех немагов. Раз в пять, десять или пятнадцать лет, когда на Второй скапливается слишком много нестабильной силы, в Завесе появляются проломы, а в коре нашей планеты — Трещины. Трещины порождают магов. Маги, колдуя, укрепляют завесу, тем самым не давая ей разбиться окончательно и приводя систему в равновесие. Но остаётся Третья Грань. Та самая, которая «помнит», что не является частью этой системы и бесконечно пытается вырваться из ловушки. Ирнеин удовлетворённо кивнул. Пока общий посыл его устраивал. Эхирал старательно опускал все сложные термины, апеллировал к сильному чувству — страху перед неизвестной катастрофой, чуть не ставшей концом света тысячелетия назад. Если бы Роймо не знал всех физических и магических нюансов того, о чём говорил Эхирал, его бы наверняка тоже пробрало. Эхирал повернул пирамидку в третий раз. Третья сторона тут же окрасилась в предупреждающий красный. — Энергия на Третьей Грани лишь немного отклоняется от космического пути, по которому она миллионы лет струилась до катастрофы. Отклоняется, продувает планету — и тут же возвращается обратно, чтобы дальше нестись сквозь пространство. Мощь этой волны силы настолько велика, что даже лёгкого прямого соприкосновения с ней хватило, чтобы больше половины материков обратились в пыль и островки в обмельчавшем море. Благо, от Третьей нас защищает сначала Завеса, потом Вторая Грань, а затем — ещё Завеса. Если сравнивать, то мощь Первой Грани можно сравнить с зажжённой спичкой, которая медленно перегорает. Вторая — ближе к степному пожару: оба этих явления стремительны, страшны и опасны. А вот Третья — это армагеддон. Крах цивилизаций и всех живущих в неугасимом пламени. Если заставить Третью подчиняться нашей системе и нашему равновесию, как Вторую, то её бы хватило, чтобы каждого живущего сделать по силам равным Резервуару. На этой энергии можно перемещаться в другие миры, ловить и возвращать в тела души мёртвых, изменять саму реальность. Возможно, подчинить время. Столетия назад маги мечтали покорить силу Третьей Грани, но сейчас от этой идеи отказались. Все эксперименты приводили к гибели исследовательских групп. А однажды, когда удалось «процарапать» крохотную щель в Завесе, энергия Третьей занесла в наш мир неизвестную болезнь из космоса — или с других планет. Каждая попытка совладать с Третьей приводила лишь к смерти и страху. Даже получив в свои руки крупицы магии с Третьей, мы так и не поняли, что с ней делать: она слишком отличалась от той, с которой наши ворожеи имеют дело. Вопрос встал ребром: либо продолжать эксперименты с Третьей, чтобы добыть больше магии, но рискуя при этом уничтожить человечество, либо прекратить заигрывать с судьбой и бросить все силы на изучение Второй Грани. Решение стало единогласным, особенно когда изобрели способ непрямой телепортации через Вторую. Она сразу же стала более перспективной. Про Третью забыли. Все, но… — Но не Ни’Ро, — с улыбкой подхватил Ирнеин. Он ни на секунду не пожалел, что обратился к Эхиралу: тот делал всё даже лучше, чем Роймо мог рассчитывать. — А так как непрямая телепортация — это шаг за Завесу и выход из неё в другой точке пространства — этим он подвергает опасности миллионы людей. Роймо и Эхирал переглянулись, полностью удовлетворённые друг другом. — Не думаю, что возникнут проблемы с убеждением людей в том, что Ни’Ро носится через Третью, — протянул Эхирал, вновь задумываясь. — Его уже чуть ли не обожествляют. Не будь Круг выдумкой, страшно бы завидовал: у Ни’Ро авторитета побольше накопилось. К статье ещё можно приложить описание уже не актуальных результатов работы, доказывающих, что порталы Ни’Ро не провоцируют никаких изменений во Второй Грани — это покажет, что мы и правда копаем в этом направлении. Но вот как убедить всех, что эта ниточка не ведёт в пустоту? Думаешь, все поверят, что мы каждый вторник делаем научное открытие мирового уровня? Мы не готовы ловить Ни’Ро в Третьей. И это все поймут. — Третья Грань загадочна, — подхватил мысль Ирнеин. Идея — быть может, не самая надёжная, но и не проигрышная — у него была. — Никто о ней не знает ничего определённого, поэтому не сможет судить о достоверности нашей статьи. Может, прикроемся ещё одной загадкой? Как тебе заход: «Чтобы остановить Ни’Ро в Третьей Грани, Дом Скорби пригласил на работу специалистов из литэрарума Дамир»? — Ну и бредятина, Граней ради! — заржал Эхирал. — Такая бредятина, что может даже сработать! — Вот именно. О Дамире тоже никто ничего не знает. Мало ли, чему учат тех курсантов, которые исчезают из мира сразу, как поступают туда? — Роймо довольно улыбнулся, заметив одобрение на лице Эхирала. План постепенно складывался, как тоненький мостик из сплетённых между собой прутиков. Ирнеин пока не знал, насколько устойчивой опорой он окажется. И всё же — это было неплохим первым ходом. Будь сам Роймо на месте Ни’Ро, он бы ждал от едва-едва «воскресшего» врага не этого. — Я попрошу директора Паторик не делать никаких заявлений. А в идеале — вообще поддержать эту махинацию. Если литэрарум Дамир подаст голос впервые за всё время своего существования — это само по себе станет большим событием. Об этой сплетне о Третьей Грани будут говорить все — Ни’Ро придётся как-то на это реагировать. Тут-то мы его и подловим. Ирнеин достал из кармана ежедневник и карандаш. Переждал приступ дрожи в руках, а затем внёс в расписание аудиенцию у директора Паторик, беседу с журналистами, вычитку статьи Эхирала и внесение в неё правок. — Где этот помешанный?! — раздалось из коридора. Ирнеин подумал и внёс в своё расписание на сегодня тридцать минут пререканий с командующим Саигреем. — Мне кажется, или это тебя? — после паузы поинтересовался Эхирал. — Меня, будь уверен. Роймо ухватился за стол и с трудом поднялся. К моменту, когда Морго Саигрей влетел в отдел, Ирнеин уже готов был встретить опасность лицом к лицу. Только заметив Роймо, командующий недобро нахмурился. Чеканя шаг, он пересёк комнату, цепко ухватил Ирнеина за плечо и потащил за собой, недовольно вопрошая: — Роймо, поясни мне, пожалуйста, что Вирел делает в камере? — Сидит, надеюсь, — серьёзно отозвался дознаватель. Он старался не чувствовать злорадства, но, как и всегда, войну с собственными эмоциями проиграл. — А почему он там сидит? — Потому что он — подозреваемый в деле Ни’Ро. Пусть поторчит там пару дней. Если за это время Ни’Ро появится на людях или у Вирела найдётся алиби — отпущу его. Командующий Саигрей требовательно добавил: — С извинениями. — Ни за что. Ирнеин с вызовом поглядел на командующего. Тот закатил глаза и потянул Роймо в Коридор, подальше от прислушивающихся аналитиков. Только там, в окружении перекрёстных порталов, составляющих ядро и суть Дома Скорби, Саигрей недовольно протянул: — Скажи, ты специально выдумываешь трудности? — Выдумываю? По-вашему, единственная трудность в деле Ни’Ро — мои заскоки? — Ты понял, о чём я, — скривился Морго, но спорить не стал. Спорить с Ирнеином всегда было проблематично: он легко подыскивал аргументы, а затем и вовсе уводил диалог в такие дебри, что первоначальная тема забывалась напрочь. Поэтому Саигрей сменил тактику. Вместо того, чтобы спорить, начал давить ответственностью. — Я тебе помочь хочу. Поэтому и выдал в напарники… — Внештатные консультанты. — …Вирела. Загрузил бы его чем-нибудь. Пусть пустит пару слухов, припугнёт журналистов, чтобы узнать, как и когда Ни’Ро передаёт им для печати свои провокации… Да хоть за документы его посади! Ты даже здоровый в одиночку со всем не справишься. — Заметив, как Ирнеин нервно попытался убрать ежедневник обратно в карман, Саигрей поморщился и требовательно протянул руку. Когда ему неохотно передали блокнот, Морго быстро нашёл последнюю запись, тут же принимаясь её комментировать. — Беседа с журналистами — хорошая идея, но ты учитывай, что это на полдня, включая подготовку речи и согласование… Статья? Что за статья? Хотя неважно. И никто не пререкается, чтоб ты знал. Я просто указываю тебе на то, что ты сильно не прав. Потому что это только начало. Добавь в своё расписание изучение всех материалов, найденных твоими сменщиками за два года, заключений аналитического отдела и текстов выступлений Ни’Ро. Недели две это займёт, если делать всё хорошо и пытаться выцепить что-то полезное. У нас ещё сидят трое пойманных придурков Ни’Ро, их неплохо бы допросить. И это всё только работа в самом Доме Скорби, без поездок по всему миру. А поездить бы неплохо: осмотреть места последних собраний, прогуляться по районам, где этого типа видели в последний раз, и допросить местных жителей, навестить потенциальных жертв Ни’Ро, которых он наверняка попытается «вытащить из сложной ситуации»… — Да-да-да, опросы пострадавших, работа с уликами, постановка и проверка версий, — скучающим тоном протянул Ирнеин, хотя внутренне он похолодел. Роймо был осторожен. Его образование заточено на то, чтобы разгадывать опасные загадки — но самому опасности не подвергаться. За все годы работы у Ирнеина было лишь несколько незначительных травм. Он никогда не выпадал из мира надолго и не позволял делам зарасти пылью. Теперь, вернувшись после двух лет «отпуска», Роймо пришёл в ужас от того, каким запущенным оказалось положение и какая могла возникнуть задержка при попытке разобраться со всем и сразу. Ирнеин словно собирался нырнуть с вышки в пруд. Вот только ему предстояло ещё осушить болото, привести в порядок почву, вырыть и наполнить пруд… И вышку собрать, да. А время поджимало. Когда они подошли обратно к кабинету Ирнеина, Дигара, молоденькая магичка, нанятая Роймо специально для ведения нудной документации и составления отчётов, резво вскочила. — Дознаватель! — дежурно улыбнулась она. — Вернулась группа внедрения. Хотите с ними побеседовать? — Дай угадаю, Дигара. Внедриться не получилось? — кисло поинтересовался Ирнеин. — Ребята не сказали, — расстроенно протянула магичка, пару секунд помялась и окончила мысль. — Но они выглядели не слишком довольными. Так что, думаю… Вы правы. — Место в блокнотике ещё есть? — ядовито уточнил Саигрей. — Впиши туда беседу с внедренцами. А ещё лучше знаешь что сделай? Освободи Вирела, пусть разберётся, почему у них ничего не получилось. Он же разведчик, Граней ради! — Понятия не имею, кого мой предшественник набрал в новую группу внедрения… — недовольно протянул Ирнеин. — Но обычно такие команды из разведчиков и состоят. Что Вирел им нового скажет? Сам с ними поговорю. — Тогда я сообщу им, чтобы не расходились! — радостно заявила Дигара, активируя заклятье связи. Пока магические вектора выстраивались перед ней, девушка воодушевлённо заметила. — Вам хватит на беседу двух часов? Просто к этому времени возвращается вторая группа, и, если вы закончите к тому времени, то сможете сразу поговорить и с ними. Ирнеин напрягся. — А сколько всего команд внедренцев собрал мой предшественник? — Шесть. Ирнеин тихо застонал. На мгновение ему захотелось обратно в Айревин. — Позвать Вирела? — невозмутимо предложил Саигрей. — Позови лучше Ина’Га из архива, мне нужно досье на внедренцев. — Ирнеин подумал и скривился. — И их отчёты. Идея внедрения отличная, мои комплименты тому, кто вёл дело… — Ни’Ро его убил. — Тогда без комплиментов, — огрызнулся Ирнеин. — Идею я позаимствую. Надо только понять, почему аж целых шесть групп до сих пор не добились ощутимых результатов. — И когда ты собираешься «заимствовать» и, главное, воплощать идею, если хочешь на пару месяцев закопаться в бумажки? — скептически поинтересовался командующий. Дигара невозмутимо переводила взгляд с Роймо на Саигрея и обратно. Она привыкла к тому, что они вечно не сходились во мнениях по делу Ни’Ро и не только. Привыкла она также и к тому, что Ирнеин в любом случае оставался при своём. Поэтому теперь она лишь ждала отмашки, чтобы отправить сообщение внедренцам и пригласить их на беседу. Колдовать, демонстративно игнорируя недовольство командующего Саигрея, она бы не стала. В приёмную старшего дознавателя заглянул стажёр. Новенький, как отметил Роймо: этого мальчишку он не знал, и мысленно вписал в ежедневник ещё один пункт — разведать, кто это, и при любом подозрительном моменте в биографии — выгнать из Дома Скорби. — Командующий, прибыл Риновар Захег для дачи показаний, — бодро отчитался стажёр, а затем с плохо скрываемым любопытством уставился на Ирнеина. — Кого позвать на беседу с пострадавшим? — О, это сын командующего, которого убили в собственном доме, — язвительно протянул Саигрей и приглашающе повёл рукой. — Вероятно, тут ты тоже сам, Роймо? — Я… — после паузы начал Ирнеин. Он покосился на помощницу, что с неуёмным энтузиазмом ждала инструкций, затем на стажёра. Ни один из них исчезать вместе с кучей подваленной ему работы не планировал. Потому Роймо тяжело вздохнул и решился. — Я соберу рабочую группу. Дигара, составь запрос совету директоров. — Сделаю, — радостно заулыбалась Дигара, развеивая заклятье и опускаясь обратно за стол. — А что с Захег? — робко поинтересовался стажёр. — Он долго ждать не будет. И так с первой же минуты рвёт, мечет и обещает добавить ещё пару исков к тем, что уже составила его семья. — Да иду я! — огрызнулся Ирнеин, невольно принимая на себя и эту задачу. Тело начинало ломить от одной мысли о том, что в ближайшие несколько дней ему нужно будет разрываться между Айревином с его дурацкими сеансами целительной магии — и Домом Скорби с его дурацкими сеансами выноса мозга. Но — в конце концов, кто, если не Роймо? Дигара тоже обеспокоилась этим вопросом и нервно спросила: — А как же внедренцы? Я их уже пригласила… — Позвать Вирела? — тонко усмехнулся Саигрей. Роймо недовольно посмотрел на его довольное выражение лица и сдался окончательно. — Да. Да, пусть работает! Но если эта лживая сволочь потом задумает со мной заговорить в своей обычной манере — или не приведи Круг не по работе, то я его… — Я передам, — серьёзно кивнул Саигрей.***
Четыре дня спустя Ирнеин понял, что неромский дар таки показал ему неприличный жест в ответ. Дознаватель потерялся в информации, которую пытался усвоить в кратчайшие строки. Вся проблема заключалась в том, что в проклятом деле проклятого Ни’Ро вечно сменялись дознаватели. И мало того, что у всех них оказывались разные подходы! Каждый стремился собрать свою, индивидуальную рабочую группу — и с ней последователям приходилось разбираться, если не разбирался сам Ни’Ро. Память, наработки и догадки одного дознавателя по очевидной причине не передавались в голову другого. Поэтому — каждый новый дознаватель был вынужден не просто «начинать расследования с нуля». До «нуля» нужно было ещё добраться, изучить весь массив информации, что раскопали предшественники, и вот только тогда… За два года «предшественники» Роймо даже успели связаться с дальними потомками самого первого Ни’Ро. Те давно ожидали чего-то подобного и на вопросы дознавателей отвечали с искренним желанием помочь. Но помимо этого самого желания ничего предоставить так и не смогли, сплошное не были, не видели, не привлекались. Проекцию беседы с семьей Ро Ирнеин пересмотрел раз семь, но это было пустой тратой времени. Такой же, как и попытки запомнить всё прочитанное за последние дни. Дверь кабинета приоткрылась. Ирнеин скептически уставился на черенок метлы, «заглянувший» в помещение. Парализующее заклятье, которое Роймо установил на дверное проём, тут же кинулось на деревянную рукоятку. Парализовать деревяшку по очевидной причине не получилось, и нехитрая защита распалась бесполезными векторами. Лишь после этого Вирел перешагнул порог кабинета. — Парализующее, — прокомментировал разведчик с неподдельной неприязнью. Роймо его понимал: меньше всего бегущие с корабля крысы любили то, что способно их остановить. — Ещё чуть-чуть, и дойдёт до убивающих. — Не владею ими. — Так и паралич не ты накладывал, — проницательно заметил Вирел. На минуту воцарилось молчание. За это время любопытство разведчика только окрепло, и он поинтересовался. — Неужели всё настолько плохо, что ты попросил зачаровать входную дверь? Сколько у тебя сегодня было посетителей? Роймо нахмурился, пытаясь разобраться в веренице лиц и фактов. После выписки из Айревина каждый день казался слишком долгим, каждое впечатление — чрезмерным. Роймо с трудом обрабатывал информацию и ориентировался во времени по росту стопки изученных отчётов рядом с собой. — По-моему, шес… — Дознаватель Ирнеин! — Семь. — Роймо тяжело вздохнул и с усталым смирением поглядел на Дигару. Его помощница снова держала в руках объёмную стопку какой-то дряни. Ирнеин заранее ненавидел всё, что вдохновлённые его возвращением стажёры тащили со всего Дома Скорби. Хотя бы потому, что всё притащенное маркировали пометкой «срочно!» Из-за этого сама идея структурировать информацию, постепенно ознакомиться со всеми новостями, что казались Роймо самыми важными, летела в Трещину. Роймо швыряло от одного непрошеного «срочно» к другому, и это выводило из себя. — Что это? Эхирал закончил со статьёй? Аналитики расстарались? Какой-то псих опять попытался урвать минутку славы и написал признание, что он и есть Ни’Ро? — Нет. — Дигара удивлённо похлопала глазами, не ожидав такой отповеди. Она сделала осторожный мелкий шаг вперёд, но не успела пересечь порог, как попала под действие парализующего проклятья. Вирел недовольно прицокнул языком. — Я тебя почти боюсь, Ирнеин. Обычно на девушек охотятся не так буквально. — Он повернулся к Дигаре и с намёком протянул. — Освободить вас от этого тирана, красавица? Ирнеин затаённо понадеялся, что Дигара выкинет его в окно. Но опытная, давно и продуктивно работающая в Доме Скорби магичка привыкла, что у кабинета Ирнеина вечно разыгрывались какие-то драмы. То недовольный клиент ругался, что «он нанял Ирнеина для поимки беглого работника, а не для того, чтобы на его собственной фабрике находили двадцать три нарушения». Ещё недовольные клиенты часто ругались, что с Роймо не выходило «договориться» — или закатывали скандал, когда по окончанию расследования дознаватель передавал материалы жёстко и сухо, не считаясь с нежными чувствами пострадавших. Дигара умела утихомирить буйных, успокоить расстроенных, занять скучающих — и, к крайнему удовольствию Роймо, мягко их всех выставить за дверь. За те пять лет, что они с Роймо работали вместе, Дигара не просто «выработала стрессоустойчивость». Она сама стала стрессоустойчивостью. Вот и сейчас Дигара лишь скептически дёрнула бровью в ответ на незавуалированный флирт и за минуту развеяла сложные чары. — Спасибо, но это излишне, — с ироничной вежливостью отозвалась Дигара, а затем прошествовала к столу Роймо. — Прибыли досье из литэрарумов и Альянса. Директора подобрали вам рабочую группу. Говорят, там лучшие из лучших. Вы же просили принести их сразу, как поступят. — Слава Кругу! — с непередаваемым облегчением выдохнул Ирнеин, жадно притянув к себе высокую стопку документов. Это и правда оказались досье. Судя по звёздчатым пометкам на форзацах, ему предлагали собрать группу из шестерых курсантов и двоих уже обученных магов. — Я их очень ждал. Спасибо. Дигара просто кивнула — к таким сменам настроения она тоже давно привыкла. А вот Вирел сначала вытаращился на них, а затем покосился на дверь. Снова подсунул в проем швабру и полюбовался на то, как сложнейшие парализующие чары бросились на деревянную рукоятку, пытаясь запечатать, обездвижить. — А это нормально, что твоя секретарша с боевыми чарами на раз-два разбирается? — наконец поинтересовался он, с подозрением глядя на Дигару. Та ответила дежурной улыбкой. — Дигара ближе к телохранителю, чем к секретарше, — не поднимая головы, отозвался Ирнеин. — Выпускница великого литэрарума Никарен, — отчиталась Дигара с изумительной невозмутимостью. — Специализация: защита, аэра, обезвреживание, начертательная магия… — Не раскрывай все карты сразу, Дигара, — мягко остановил помощницу Ирнеин. Он покосился на Эйрена и с удовольствием отметил замешательство на его лице. — Мы, конечно, «друзья» и работаем над одним делом, но и о безопасности лучше не забывать. — Я… сталкивался с шатааровцами, которые скрывают своё образование за дипломом Лирвина, чтобы не выглядеть подозрительными и иметь пространство для манёвра, — медленно выговорил разведчик. — Но впервые сталкиваюсь с тем, что так поступают никаренцы. — Никаренки — всё-таки чаще. Очень выгодно, между прочим: всем кажется, что ты гуляешь с подружкой, а на самом деле она может раскидать небольшой диверсионный отряд. — Роймо удовлетворённо улыбнулся и замолчал лишь когда изумление на лице Вирела переросло критическую отметку. Ирнеин прочитал на лице внештатного консультанта решимость сию секунду навести справки и перепроверить свои информационные каналы. Поняв, что озадачить Эйрена удалось, Роймо повернулся к помощнице. — Ты можешь идти, Дигара. Дигара невозмутимо отобрала у Вирела швабру, повторила трюк с временной нейтрализацией заклятья и удалилась. Эйрен проводил её взглядом и присвистнул. — Сильно… — Соберись, — попросил Ирнеин, а затем с тяжёлым вздохом придвинул к себе досье. — Ты опять распыляешь внимание, — проницательно заметил Вирел. — Ты же чем-то другим занимался. Ты и так ничего не успеваешь. Если будешь бросать работу на середине, быстрее она не сделается. — Это… — Роймо хотел уже сказать «срочно», но, поймав себя на этой мысли, скривился. — Чем быстрее мы соберём рабочую группу, тем быстрее сможем сгрузить на неё часть задач. — И ты правда собираешься читать досье? Роймо вместо ответа молча положил перед собой первое личное дело и с интересом поглядел на заголовок. — Да ты себя не уважаешь, Ирнеин! — усмехнулся Эйрен. Он опустился в кресло, сцепив пальцы в замок и подавшись вперёд. — Тебе директора лично подбирают кадры в рабочую группу. Лучшие кадры! Что именно ты собираешься увидеть в их досье? И так понятно, что показатели будут запредельными, поведение — примерным… Сухие льстивые цифры. Бросай это занудство, Ирнеин: узнать, насколько они «идеальные», ты сможешь только во время работы. — Я бы с радостью, — задумчиво протянул Роймо. — Но у меня есть смутное сомнение, что директора понимают, что я сам имею в виду под словом «лучшие». — Ты хочешь, чтобы курсанты тебе заменили нормальную команду? — иронично улыбнулся Вирел, а затем развёл руками. — Дома Скорби тебе мало? Нет, я знаю, ты приятнейший человек. Настолько, что работать с тобой соглашаются лишь парочка таких же энтузиастов. Но эти пришибленные, по крайней мере, профессионалы. А курсанты — как принеси-подайки сгодятся, конечно. И как те, кто разберут за тебя бумажки. Но «лучшие» для этого вроде не нужны. — У меня действительно за стенами полно профессионалов, — вздохнул Ирнеин. Он не стал загибать пальцы и вообще почти не двигался: внушения целителей не прошли бесследно. Роймо старался не двигаться лишний раз. И ему снова нужны были те, кто вместо него подорвётся с места и помчится на другой конец света. К несчастью, Эйрен в этой схеме занимал не последнее место. И потому Роймо пояснил. — У меня есть аналитики для работы с уликами и не только. Есть профессиональные бойцы-оперативники для захватов и разгонов сходок Ни’Ро. Есть даже младшие дознаватели и стажёры, которых можно было бы использовать. Но они же сбегут сразу, как услышат имя Ни’Ро. У курсантов нет возможности сбежать. — Любишь принудиловку? — ухмыльнулся Эйрен. — Я начинаю понимать, почему тебя все вокруг терпеть не могут. — Не то чтобы принудиловку. Мне, скорее, не нравится менять команду каждые две недели. А ещё… — тут Роймо поморщился. — У моих коллег есть одно пренеприятнейшее качество: они мнят себя незаменимыми профессионалами. Поди попроси вчерашнего стажёра сбегать в архив и принести тебе пару документов! Ты столько всего выслушаешь, что жизнь будет не мила. О том, что в перечне его компетенций нет пункта «мальчик на побегушках». И о том, что нужно писать директорам литэрарумов и просить прислать для таких мелочей бедных безотказных курсантов. И даже о том, что ты никакой лидер рабочей группы, и вообще, не умеешь ни допрос проводить, ни улики собирать, так что будь добр доказать авторитет. — Вот поэтому я и работаю один. — А в нашей ситуации это выход? — прямо спросил Роймо. — Курсанты — это отличный вариант. Старшекурсники в основном — вполне неплохие маги. К тому же, они дешёвые. Их не нужно дополнительно мотивировать премиями и двойными окладами. Для них практика в Доме Скорби — это и так редчайший шанс да огромное количество баллов для рейтинга. Мотивации у них столько, что иногда страшно становится! Все молодые, восторженные, и вообще самые удобные помощники. Не пытаются бороться за влияние, полны энергии, поэтому не против перелететь в любую часть мира, разобрать целый архив с документами. Им можно поручить всю рутину, за которую не возьмутся профессионалы. А ещё… Ты с внедренцами побеседовал? На сей раз скривился Вирел. Обычно разведчиков не любили все остальные — а эти теневые правители старались не переходить друг другу дорогу. И даже, что странно, поддерживать своё специфическое сообщество — разумеется, там, где общее не противоречило их частным интересам. Вирел же пошёл дальше. Коллег он не любил так же искренне и самоотверженно, как дознаватели не любили его самого. В его пренебрежении Ирнеин видел занятный психологический выверт: Вирел одновременно боялся, что его однажды превзойдут — и презирал тех, кто не мог этого сделать. Потратив целую жизнь для того, чтобы забраться на вершину (очень специфическую, но всё же), Эйрен свысока поглядывал на всех, кто не готов был повторить его подвиг. Неудивительно, что к идее пообщаться с разведчиками из групп внедрения Вирел отнёсся, мягко говоря, без энтузиазма. — К несчастью, да, — серьёзно заявил разведчик. — Всё, в общем-то, как я и думал. Увидел много знакомых лиц… — Странно, как это в тебя никто не плюнул, — не удержался Ирнеин. — Обычно это — первый порыв у твоих знакомых. — Очень смешно. Проблема именно в том, что я всех их знал. Твоя помощница действительно застала меня врасплох. — Вирел уважительно поднял палец вверх. — Я был готов невзначай выяснить, что вы спите вместе. Или, зная твою вымораживающую праведность — что ты подобрал её на улице, выходил, обогрел и к делу приставил. Но не к тому, что она щёлкает сложные боевые проклятья как орешки! Улавливаешь аналогию? — Безусловно. — Ирнеин с лёгким раздражением подумал, что «уловил» мысль Эйрена на первом же предложении и не нуждался в лишних разжёвываниях. Но Вирел не изменял себе и, естественно, попытался проверить ещё пару сплетен. Играть с Вирелом Роймо не собирался, так что он подхватил мысль собеседника, очистил от «шелухи» и быстро её закончил. — Если всех этих разведчиков знаешь ты, есть огромный шанс, что их знает и Ни’Ро. Этот тип слишком умён, чтобы подпустить к себе известных разведчиков. — Вроде того. У Ни’Ро хватило упорства найти выход даже на меня. А это удаётся далеко не всем. Ирнеин ухмыльнулся. — Не сказал бы, что это прямо очень сложно. — Вообще-то — сложно! Чтобы удостоиться встречи со мной, многие по нескольку месяцев таскаются за другими разведчиками, летают из города в город и оставляют запросы! — Я тебя без таких сложностей нашёл. — Да, — кивнул Эйрен, а затем сощурил циановые глаза и пообещал. — И я обязательно узнаю, как именно. Ну а сейчас — я бы распустил внедренцев. Они профессионалы, да. Но я уверен, что Ни'Ро знает их всех в лицо и по имени. По всем именам, включая фальшивые. Хочешь внедрение — приглашай неожиданных людей. Таких, как твоя Дигара. Или, наоборот, тех, кого Ни’Ро ждёт, но в качестве своих сторонников, а не наших засланцев. — Неподходящие кадры… — задумчиво протянул Ирнеин, а затем кивнул и посмотрел на стопку досье. — Ты хочешь собрать группу внедренцев из курсантов? — догадался Вирел. Он насмешливо пожал плечами. — Ну не знаю. Это очень тонкая работа. Такое не доверяют необстрелянным мальчишкам. — Именно поэтому никто и не ждёт, что мы кинем молодёжь на такую миссию. К тому же молодёжь — это целевая аудитория Ни’Ро. Он не боится неопытных мажат, и на этом его можно подловить, — заметил Ирнеин, а затем устало потёр переносицу. — И хватит об этом. Группа — моя. Не внештатным консультантам обсуждать мои решения. И дознаватель уверенно придвинул к себе стопку личных дел.***
Роймо Ирнеин смотрел в стену. — Я так погляжу, ты уже ознакомился с досье, — осторожно предположил командующий Саигрей. И отступил на шаг. Ведь когда Ирнеин начинал вот так смотреть на стены, за ними нужно было прятаться. — Знаешь, кого они мне подсунули? — мёртвым тоном поинтересовался дознаватель. — Нет. Кого? Досье, которое Роймо до сих пор листал, громко ударилось о стол. Морго Саигрей разглядел на корешке фамилию «Дальо» и удивлённо приподнял брови. — Ты теперь не любишь аристократов, как и Ни’Ро? — При чём тут аристократы? — зарычал Ирнеин. Рычать он позволял себе редко, и это было ещё одним явным свидетельством того, что дознаватель на пределе. — Этот мальчишка в десять лет полез на территорию мэваров, чтобы «спасти» тех, кто сунулся к красноглазым! В первый же день в Никарене пытался спорить с директором, чтобы к девушкам не применяли силовые методы. С каждого задания возвращается раненым, потому что имеет нездоровую тенденцию бросаться первым в любую опасную кучу малу, чтобы «всех защитить»! — Роймо изобразил руками кавычки, и в его голосе зазвучало презрение. — У парня явная тяга к самоубийству! А мне не нужны самоубийцы, мне нужны… Он замолк и решительно направился к выходу. Командующий Саигрей и понять ничего не успел. Ему оставалось лишь крикнуть: — Кто тебе нужен? — Мне нужна встреча с советом директоров! — огрызнулся Ирнеин и исчез за углом. Морго Саигрей останавливать подчинённого не стал. У Роймо был нюх на неприятности, и, если он говорил (вернее, подразумевал), что Дальо свернёт шею в первой же вылазке — Саигрей был тем, кто верил в это предсказание безоговорочно. А ещё Роймо Ирнеин был тем, кто не признавал авторитетов, и потому вполне мог пропесочить директоров всяко и разно. «Им полезно», — решил Морго, и часом позже без раздумий подписал запрос Ирнеина на высочайшую встречу.***
— Вы хотите поговорить о своей новой рабочей группе? Чья-то кандидатура вызвала у вас сомнения? — директор великого литэрарума Шатаар Ормгон Лоракой лишь едва-едва повернул голову к просителю. Вся его фигура выражала царскую величественность. У неподготовленных лиц подавляющая, поистине золотая аура этого мага вызывала дрожь в коленках и желание говорить быстро, тихо и по делу, чтобы не отвлекать идола. Но Роймо Ирнеин был подготовленным, и потому что сразу взял довольно склочный тон. — Сомнения? Сомнения — это мягко сказано! Дознаватель с грохотом уронил пачку досье на пол и пинком отправил их по лакированному полу к директорам. Во-первых, это лишало его необходимости подходить ближе, пережидая боль в спине. А во-вторых — производило нужный эффект. Директора стали переглядываться. — Но мы подобрали вам лучших… — расстроенно начал Канафид Жеуради, и казалось, будто даже зелёные листики на его нарядном айревинском камзоле печально поникли. — Давайте проясним ситуацию, — зарычал Ирнеин, и мастер-лекарь утих, Лоракой презрительно поджал губы, Хида Витскар пошире расставила ноги, будто собираясь драться, а директора Лирвина и Дамира заинтересованно подступили ближе. — В день через мои руки проходят десятки протоколов допроса, письма очевидцев, отчёты с мест происшествия, списки пострадавших и подозреваемых, публичные заявления Ни’Ро, как на бумаге, так и в виде проекций, описи улик с предварительными и не-предварительными анализами — не делайте такие лица, я только начал. В такой график не укладывается вдумчивое чтение досье малолетних курсантов, которых вы хотите мне подсунуть, и отсев очевидно неподходящих кадров. И я бы хотел верить, что я могу ознакомиться с ними, когда хоть немного разгружусь, а лучше — параллельно с беседой с самими курсантами, которые, естественно, окажутся незаменимыми помощниками и прекрасным выбором именно для моей рабочей группы, будут удовлетворять всем высказанным и невысказанным, но довольно логичным и очевидным требованиям… Но вот какая нелепица — доверие в моей ситуации — то, на что я пойти не могу. Снова. Поэтому я выделил время и прочитал эти проклятые досье. И знаете, что я понял? — Ирнеин изобразил великолепный по своей техничности и изящности придворный поклон. Директор Лоракой даже немного им погордился. — Что блистательные директора пяти великих литэрарумов не в состоянии подобрать мне нормальных помощников в группу! — Как сказал Канафид, — мрачно начала директор Витскар, — мы подобрали лучших! С моей стороны и стороны Никарена вы получите потрясающих бойцов. Что у курсанта Дальо, что у курсанта Фенэ потрясающие оценки, качественный подбор сцецкурсов, а главное — они послушны и, в отличие от курсанта Лимина, не станут действовать без приказа. Мы все прекрасно помним, что ваша… Болезнь… — Хида поморщилась. Роймо прищурился. — Мы помним, что причиной вашей травмы стала ошибка моего курсанта. Защитник Лимин ошибся, начав колдовать без вашего распоряжения. Это целиком и полностью его вина. Его уже разжаловали до искроносца. Лимин не получит компенсаций по болезни — ну чего вам ещё надо? Мы учимся на своих ошибках. Дальо и Фенэ из тех, кто будут ждать до последнего, пока не получат приказ — а после этого удивят вас своим магическим искусством… Роймо этот поток сознания надоел ещё на втором предложении. Он старался не думать о том, что будет с жизнью Лимина, который мало того, что потерял здоровье, подвижность и возможность закончить образование, так ещё и не получит за это компенсацию — однако взял на заметку, что это решение нужно протащить через пару инстанций и оспорить. Потом. Деятельность Ни’Ро принимала такие масштабы, что любое промедление могло стать фатальным. И тогда оспаривать станет нечего и не у кого. Однако Роймо дал директору Витскар шанс договорить. Он медленно достигал точки кипения. И, едва только в речи Хиды возникла пауза, дознаватель вызверился: — Вы можете хоть на секунду допустить мысль, что мне не нужны послушные?! Командующий Саигрей был прав: редко кто решался разговаривать с директорами в таком тоне. В их праве было наложить вето на все запросы проштрафившегося лица — и тогда никакой помощи ни от них, ни от их литэрарумов грубиян бы не получил. Однако сегодня все они, и Роймо, и эти пятеро, были в одной лодке, а вокруг, на сколько хватало глаз, разлилось штормовое море имени Ни’Ро. Лодка их была хлипкой, крохотной и ощутимо подтекала — и раскачивать её в такой ситуации никто бы не решился. — Что эти ваши «послушные отличники» будут делать, если я потеряю возможность отдавать им команды? — продолжал яриться Роймо. Он не кричал, но был в крошечном шаге от этого. Хида открыла было рот, но дознаватель её уже наслушался. — У Ни’Ро под началом потрясающий маг. Может быть, несколько потрясающих магов. И для них обычно не составляет труда вычислить, что кто-то из его «слушателей» получает команды извне. А иногда всё пространство вокруг Ни’Ро наглухо амагично — или закрыто чарами, не пропускающими любую магию снаружи. В конце концов, до меня опять могут добраться — и второе покушение может оказаться удачнее первого. Или — я, конечно, очень высоко ценю Айревин, его специалистов и то, что вы все сделали для меня, но ваше лечение затянулось больше чем на год. Даже если меня не убьют, а просто выведут снова из строя — скажите мне, что будут делать эти «послушные»? Станут стоять истуканами, вслушиваясь в тишину? — Не всё так плохо… — Нет, директор Витскар, всё так плохо, — припечатал Роймо, подаваясь ближе. — Ещё раз повторяю, я читал досье. Этот ваш Дальо, пока раскочегарится и додумается, что нужно выпутываться из сложной ситуации своим умом, станет трупом три раза! И мне плевать на его великолепные оценки. Уверяю вас: Ни’Ро не станет спрашивать у этого мальчишки дату образования магического альянса. А я не желаю больше писать письма с соболезнованиями родителям очередного погибшего курсанта. — Если вам не нужны послушные и не нужны отличники, — раздражённо зашипел директор Лоракой, — то кто вам нужен? Отстающие, которые вас и ваши требования пошлют с первой же встречи? — Против отличников я ничего не имею, если выдающиеся оценки сочетаются с другими, куда более важными достоинствами, — всё же счёл нужным пояснить Ирнеин. — Мне казалось, это очевидно. Но, похоже, я переоценил деловую хватку величайших пси-магов мира. Он снова поклонился, и теперь раздражённо на него смотрели четверо из пяти директоров. Пятая, обряженная в фиолет, выглядела равнодушно-отстранённой. Впрочем, для директора литэрарума Дамир это было в порядке вещей. Мало что могло заставить Ниюро Паторик реагировать на происходящее. Дом Скорби никогда ещё не получал в поддержу магов из Дамира. На самом-то деле, никто их не получал: редкие истории о величайших магах этого загадочного литэрарума представлялись всем неумелыми байками и не воспринимались всерьёз. Роймо Ирнеин понятия не имел, зачем директор Паторик вообще пришла на это собрание. — Объясняю на пальцах, — раздражённо процедил сквозь зубы дознаватель. — Мне неважно, насколько ваши курсанты искусны в области магии или боевых техник — но они должны быстро соображать. Очень быстро. Чтобы они могли за секунду принять решение и начать действовать, если я почему-то — по любой причине, — не смогу отдать команду. Ни’Ро непредсказуем — именно поэтому подготовиться ко всему невозможно. Здесь скорость реакции будет выгоднее, чем умение следовать приказам или шаблонам. — Думаю, у меня есть тот, кто вам нужен… — начал было Лоракой, и Ирнеин неприятно усмехнулся. — О, думаете, я закончил? Что вы. Я только начал. Второе: как я уже сказал, хоронить юнцов остокругело. — И вам, я так полагаю, нужны бессмертные? — хохотнула Хида. Ирнеин невозмутимо кивнул, и директора дружно подумали, что психическое здоровье дознавателя всё же пострадало после покушения. — Или близкие к тому, — соизволил озвучить Роймо, а затем решительно припечатал. — Коэффициент выживаемости — десять. Все, у кого ниже, идут лесом. Теперь директора молчали. Язвительного комментария ни у кого не находилось, а реагировать серьёзно на такие требования было невозможно. Роймо знал, что его запрос был специфическим и очень трудновыполнимым. Коэффициент выживаемости в принципе был сложной вещью, и, как казалось Ирнеину, достаточно субъективной. Маг, у которого этот коэффициент был максимальным и равнялся десяти, мог подавиться крошкой за обедом и задохнуться. В то время как «единички», которых иногда ласково называли «пушечным мясцом», порой оказывались неожиданно удачливыми и выпутывались из сложных передряг. Жизнь была слишком сложной и разнообразной — именно поэтому её не выходило предугадать. Однако коэффициент выживаемости всё же измерялся и прописывался в личном деле как довольно важный. Он учитывал всё: природную крепость мага, его физическое здоровье, наследственность, склонность к болезням, ловкость и скорость, реакцию, уровень силы — ведь чем больше внутри волшебника было энергии, тем сильнее должно быть заклятье, что нанесёт ему вред. И главное, склонность бросаться «к взрывам», а не «от них». Последние два значения были самыми важными и могли как существенно «поднять» общий бал, так и катастрофически уронить его. Например, в случае с Дальо они его уронили: средний уровень силы и паталогическая склонность всех спасать наградили курсанта коэффициентом выживаемости равном двойке. А двойка — это очень, очень мало. Собственно, увидев такие цифры, Роймо и озверел. — Вы хотя бы понимаете, что не каждый опытный маг будет соответствовать вашим диким требованиям? — осторожно поинтересовался Йецег, директор литэрарума Лирвин. Лирвинцы, как мирные интенданты, снабженцы и инженеры в принципе редко выбирались за тройку этого проклятого коэффициента, и потому, должно быть, Йецег был в таком ужасе от запросов Роймо. — А мы о курсантах говорим. — И что, вы хотите мне сказать, что у вас таких учащихся нет? — язвительно поинтересовался Ирнеин. — Вообще никого? Судя по тому, как замялась директор Витскар, чего с гордым руководителем Никарена практически никогда не случалось, такие имелись, но были у этих курсантов какие-то «но». Роймо было не интересно. — Я хочу, чтобы эти дети выжили, — напомнил он. — Мне плевать, на каком они курсе, какие звания получат и какой опыт приобретут. Мне нужна команда, которая выживет несмотря ни на что. Если Ни’Ро не сможет нас физически устранить, ему придётся действовать по-другому. Возможно, выйти на контакт, показаться. И в таком случае поймать его будет проще. Поэтому смекалка и высокая выживаемость — два моих главных требования. Есть и другие, менее важные, но тоже желательные. Например, я хочу, чтобы те, кого вы ко мне отправите, были максимально не внушаемы. На этой фразе Хида Витскар нервно дёрнула уголком губ и отвернулась. Ирнеину не было дела до реакций директоров. Он хотел команду, с которой сможет пойти до конца — и был намерен получить её. — Потому что Ни’Ро, помимо прочего, хорош в переманивании дурачков на свою сторону, — продолжал настаивать дознаватель. — Мне нужны те, с кем ему это не светит. И уж совсем простенькое. Вы, директор Витскар, правильно сказали — вы подобрали мне бойцов. Вы правда думаете, что я выведу ваших курсантов в ринг против Ни’Ро и буду наблюдать за дракой? Ормгон Лоракой хохотнул. — Все никаренцы втайне надеются именно на такой формат работы. На взаимные подколы Никарена и Шатаара Ирнеину было плевать, так что он не стал прерываться. — Я допускаю, что драка возможна. Но эта — та возможность, которой я буду избегать всеми силами. Для захватов и подавлений у нас есть группа опытных оперативников. Курсанты мне для незаметных перемещений и внедрения. Поэтому, если уж выбирать между бойцами и защитниками, я выберу защитников — и такая специализация, к слову, ещё поднимет их шанс выжить. А вот лекари, к сожалению, мне не нужны — при всём уважении, господин Жеуради, но погибают они обычно первыми. Директор Айревина устало махнул рукой, мол, чего уж там. Все молчали. Роймо тяжело вздохнул и уже спокойнее заявил: — Надеюсь, все меня услышали. Я не желаю снова открывать досье и наблюдать там полную противоположность тем, кого я хотел бы видеть в своей рабочей группе. По правде говоря, я вообще их больше читать предварительно не хочу. Просто пришлите мне группу — удивите меня. Пусть это будут те, с кем я не только нынешнего, но и прошлого Ни’Ро из-под песка выкопать смогу. За сим всё. — Роймо печально улыбнулся, но попрощался язвительно. — Спасибо, что уделили время. Когда он удалился, всё ещё пребывающие в лёгком замешательстве директора стали переглядываться. — Он определённо сошёл с ума, — протянул директора Йецег, потирая переносицу. — Десятка выживаемости… — Мой дорогой, судя по тому, что я видел, у нашей леди Витскар есть подходящие кадры, — лениво протянул директор Лоракой, поправляя золотые замочки на камзоле. Хида кивнула. — А то. Подсуну ему Роиргана — и пусть мучается, скотина высокомерная. — Заметив, что на неё покосились с ужасом, директор Витскар усмехнулась. — А что? У него и десятка выживаемости, и никакого послушания, и хитрость запредельная, и специализация, как ни странно, защитная… — Бедный Ирнеин, — серьёзно кивнул Лоракой. — Впрочем… У меня тоже имеется кое-кто на примете. — Так уж и быть, соберём господину дознавателю команду мечты, — тоном, в котором явно прослеживалась угроза, пообещала директор Витскар. — А уж если он с ними свихнётся… не наши проблемы.